***
Дурман окутал все тело, заставляя сердце отбивать почти затухающий ритм. Саске лихорадило. Его кидало из стороны в сторону, он блуждал в этом мраке уже…сколько? Он сам потерял счет времени. Но одно он понимал — он в Аду. И Люцифер бы склонился перед ним за все грехи, что шлейфом тянулись из прошлого, пожирая душу. Искупления не будет. Саске Учиха снова проиграл. Он пытался выйти из этого кошмара — но напускной сон сломал ему кости страхом. Он пытался звать на помощь — но его задушили картинки из прошлого. Он пытался сбежать — снова сбежать. — Я ведь говорил тебе, меня бесит, когда ты ноешь. Этот голос только что разорвал его разум, впиваясь острием прямо в голову. Саске оглядывался — но пред ним только тьма. Удушающая. Мертвая. — Кто…кто здесь? — Не так много времени прошло, а ты уже позабыл меня? Саске в ступоре буравит взглядом силуэт, который стоит напротив него. Невозможно. — Что вы здесь делаете, Данзо-сама? — Пришел посмотреть на твои беспомощные попытки вырваться отсюда. — Он прошел той самой медленной и вальяжной походкой к огромному креслу. Как давно оно тут стояло? — Как вы… Что это за место? — Мне откуда знать? Это происходит у тебя в голове, и клянусь в этот раз я ни при чём. — Данзо рукой показывает на кресло напротив себя, приглашая Саске сесть. — Присаживайся, нам есть о чем поговорить. — Я слушаю вас. — Принимая предложение, кивнул парень, усаживаясь и все еще оглядываясь. — Теперь ты так говоришь? — Усмехнулся мужчина. — Знаешь, меня всегда забавляло в тебе то, как ты по-детски удивлялся разным мелочам. Возможно, не прогнив моя душа настолько сильно, я бы уделял тебе больше времени, — переведя на него немного сожалеющий взгляд, он выдохнул: — как отец. — Но это вы меня сломали! — Да, мой мальчик, и я принимаю всю твою злость. Ругайся, кричи, кидай вещи, падай в истерики — все это лишь из-за меня. — Это жестоко, Данзо-сама, — Это правда. — Он чуть нахмурился, и выдержав паузу, сказал более серьезно: — Что заставило тебя так отчаяться, что ты позвал меня? — Я…позвал вас? — Саске все еще била крупная дрожь, и Шимура смотрел на него с болью. — Я действительно в твоей голове, скорее всего в тебе сейчас борются твой непоколебимый дух и та неугомонная боль. От утрат. — Я ведь заслужил это. — Грустно улыбнулся парень, на что мужчина цокнул. — Если ты все еще хочешь сидеть и жалеть себя, я ухожу. К тому же, — и вновь этот режущий болью взгляд, — смотреть, как ты цепляешься за прошлое попросту больно. — Вы говорили мне это тогда. — Встрепенулся Саске. — Но ты, как и обычно не слушаешь меня. Что за непослушный ребенок, — чуть усмехнулся Шимура. — То, что с тобой стало — твоя вина. Я говорил тебе сбросить эти оковы, они в прошлом. — Я не могу. — За что ты себя так ненавидишь? — Данзо чуть наклоняется вперед. — Расскажи мне, мальчик мой, что так сильно гнетет тебя, раз мы сейчас в этом отвратительном месте? — Я… — он не может, задыхается и жмурит глаза, пытается сказать, — но прутья из стали сдавили горло. — Я… Итачи потерял. — Итачи никогда не был зол на тебя. Он знал, что ты не виноват в том, что случилось. Слышишь? Это случилось и это нужно принять. — Почему вы вдруг стали таким добрым? — А почему бы и нет? — усмехнулся Данзо, закинув ногу на ногу. — Я должен был быть добрее с тобой. Возможно тогда я бы не потерял Дейдару. — Он заметно погрустнел, но продолжил: — Знаешь, ваши узы с Итачи никому не удастся сломать. Ни мне, ни Мадаре — никому. — Я… Господи я так сильно его любил. И истошный крик разнесся по этой вязкой мгле, буквально заставляя закрыть лицо руками. А потом Саске чувствует, как широкая ладонь заботливо поглаживает плечо. Она такая теплая. — Он всегда рядом с тобой. — Неужели это конец? — шепчет он судорожно и рвано, а Данзо продолжает гладить его плечи, чуть сжимая. — Я больше никого не увижу из них? — Увидишь. Но это сможешь сделать только ты. Поверь мне, если бы это было в моих силах — я отдал бы всего себя. А потом мужчина заплакал. И Саске ранило это. В тот момент он почему-то понимал Шимуру и даже отмел в сторону пытки. Данзо действительно о нем заботился. По-своему, иногда грубо, но заботился. — Что мне делать? — Принять все, что случилось. Посмотри на меня, — он чуть вскидывает голову, и мужчина заботливо убирает нависшую челку с лица. — Ты так похож на отца. Знаешь, на самом деле тебе здесь не место. И за свои грехи ты уже расплатился сполна. — Но… — Саске. — Немного строго останавливает его Данзо, взяв его лицо в свои ладони. — Ты потерял семью, но обрел новую. Вспомни слова Итачи — не смей забывать кто ты. Ты не убийца, не тот, кем я тебя создал. Ты — Саске Учиха. — Данзо-сама, — Прекращай корить себя. Этим ты очень сильно расстроишь Сакуру. Сакура. Он не забывал ее ни на секунду. Он видел как заботливые руки обнимали шею, как изумрудные глаза смотрели на него с любовью. «Я тебя люблю» — К тому же, рядом с тобой всегда был свет, который не смогли погасить ни мои таблетки, ни пытки, ни что-либо еще. — Саске непонимающе смотрит на него, а Данзо усаживается обратно, подпирая подбородок и улыбается. — Чтобы ни случилось, я всегда видел, как позади тебя крепко обнимают любящие руки. И Саске чувствует тепло у себя за спиной. А потом видит, как чьи-то руки прижимаю к себе, стараясь закрыть от всего. — Вот и ты здесь, Микото. — Мама. — Саске вскакивает и видит лицо матери — она, как и всегда, улыбается. — Мам, я… я… — Я знаю, дорогой. — Лишь говорит Микото, прижимая к себе сына. — Мы с Фугаку так гордимся тобой! Ты — самое дорогое, что есть у нас. Спасибо, что родился. «Простите меня, что выжил» На миг он вспоминает те слова, которые сказал Орочимару. И понимает — как же больно было ему слышать это. — Мама, я… Что мне делать? — Вернуться. — Поглаживая его по спине, отвечает женщина. — Тебя все ждут, дорогой. Она замечательная, — подмигивает Микото, на что Саске улыбается. — Береги ее и передай ей от меня кое-что: — порываясь вперед она нежно целует его в лоб, а после берет за руку: — спасибо, что заботишься о моем сыне, ангел. — Я не хочу с тобой расставаться. — Сжимая руку в ответ, говорит Саске. — Мы всегда с тобой. Итачи очень расстроится, если узнает, что его любимый брат опять загнал себя в эту тьму. Иди на голоса, Саске. И возвращайся домой. Сильно жмурясь, он лишь кивает, а когда открывает глаза, рядом уже никого нет. Он один с этой темнотой. Нет, он один со своими страхами. Но с него хватит. — Эй, пустота? Ты вроде зовешься чистилищем? Слушай меня! Я собираюсь покинуть тебя. Ты спрашивала меня всю жизнь — что для меня узы? Мой ответ — люди, которые всегда рядом. Моя семья. Слышишь? Моя семья, которая ждет меня! И я ухожу отсюда, я больше не поддамся тебе! И тьма действительно начинает рассеиваться. — Эй! Кто-нибудь! Подайте знак! — Просит Саске, собирая все силы. — Я вернусь, обязательно вернусь! «Не смей оставлять меня, иначе я снова лишу тебя сладкого!» Орочимару-сама. «Саске, просыпайся, я здесь, вернись, ты не один, сынок!» Орочимару-сама! — Да, я вас слышу! — И он готов расплакаться, когда его лицо озаряют лучи теплого солнца. Наступил рассвет. «Прошу тебя, Саске. Я не потеряю тебя снова. Вот моя рука, держись за неё — и возвращайся ко мне» Сакура. — Мой ангел. «Если продолжишь так беспомощно валяться, я отделаю тебя так, что Сакура не сможет вылечить! Чертова королева драмы» Наруто. «Я же говорил тебе, что мы больше тебя не оставим. Что за роскошь оставлять нас, Учиха? Вставай, или я надеру тебе задницу!» Гаара. — Ребята, я иду к вам! Небеса разорвали лучи яркого солнца. Восход нового дня. Будущее прямо здесь. В его ладони, которая сжимает грудную клетку. Теперь дышать — не трудно. Теперь он знает — впереди чистый горизонт. Резко открывая глаза, он вскакивает, попутно озираясь по сторонам. А после его накрывают объятия, и нос щекочет запах лаванды. — Пришла добить меня, милая? — Шутливо говорит Саске, чувствуя как дрожит тело Сакуры. — Я здесь. — Ты проснулся, я так рада, ты проснулся! — шепчет девушка сильнее сжимая объятия. Рядом стоят Наруто и Гаара облегченно выдохнув, а Наруто отворачивается, потирая рукавом лицо. — А я все видел, — Сейчас обратно в спячку отправлю, — беззлобно ответил Узумаки, положив руку на плечо. — Умеешь же ты напугать нас. В ногах прогибается кровать — Гаара садится и протягивает руку вперед. — Какой же ты все-таки придурок, — выдыхает парень, когда Саске сжимает ладонь. — Простите, что заставил вас волноваться. Но теперь, все хорошо — я больше никуда от вас не уйду. — Звучит, как угроза. — Усмехнулся вошедший в палату Орочимару. — Как ты, сынок? — Спасибо вам за всё. — Орочимару потрепал его волосы, а затем достал какой-то сверток из кармана. — У меня есть кое-что для тебя. Это от Итачи. — Ну, мы пока оставим тебя. Приходи в себя и помни, ты ведь чертов босс Мафии, работа не ждет, — подмигнул ему Гаара, пытаясь выдворить Сакуру с Наруто. — До встречи, друг. И дверь закрылась, оставляя Орочимару с Саске одних. — Прочтете вместе со мной? — Главврач лишь кивнул, разворачивая лист бумаги.«Здравствуй, мой братец. Если ты читаешь это письмо, значит я уже мертв… Но знаешь, не важно то, как я умер. Важно то, как я жил. В детстве мы с тобой не мало дров наломали и скорее всего мне сильно влетит от матери, но не волнуйся — я замолвлю за тебя словечко. Что ж, скорее всего ты уже знаешь, что будешь делать дальше. Но я уверен, что ты сделал правильный выбор — вышел из игры. Теперь в твоих руках много власти, но пусть она не вскружит тебе голову. Я последую вперед, оставляя тебя здесь, позади, но лишь для того, чтобы ты прожил эту удивительную жизнь за нас двоих. Не смей забывать кто ты. Собери все свои силы и возвращайся. Возвращайся домой, Саске. Ты — мой герой. И я тебя люблю»
— Итачи всегда с тобой, чтобы ты не решил. Так же, как и я. — Спасибо… — он чуть мнется, а после смотрит на Орочимару, и его глаза блестят от слез: — папа. — С возвращением, мой мальчик. — Бережно обнимает его мужчина, стараясь не задеть незажившие раны. — Ну, в чем-то нужна моя помощь, как родителя? — Да, — уверенно ответил парень, чуть смущаясь: — вы не могли бы мне помочь выбрать кольцо? — Кольцо? Ах, вот оно что, — кивнул Орочимару. — Все-таки решился? — Я больше никогда не опущу ее, это точно. Я хочу, чтобы Сакура стала моей женой…