Красной нитью

Метка появлялась в шестнадцать. Дитрих не был к этому готов до, не был готов и сейчас. Предплечье жгло от невыносимой боли, распространяющейся во все стороны волной. Казалось, будто бы кто-то неведомый и жестокий педантично вырезал каждую завитушку проклятого имени на его руке. Дитрих знал наверняка, чьё именно оно будет, и с ненавистью ожидал его появления. В глазах мутнело от боли. Он с силой цеплялся за каменный выступ, изваянием замерев посреди прохода. Мимо шли студенты, то неловко огибая высокую фигуру, то с пониманием кивая куда-то в сторону. Это было нормальным явлением, и никто не пытался останавливать на нём своё внимание дольше, чем положено. Никто, кроме него. Дитрих чувствовал на себе этот липкий взгляд и почти слышал, как с чужих губ срывается ехидный смешок. Он с ненавистью посмотрел в ту сторону, где должен был сидеть его соулмейт, и наткнулся на сверкающие превосходством карие глаза. х х х Всё началось с того момента, когда они увиделись после летних каникул – как раз в начале осеннего триместра. В это время студенты Уэстонского колледжа возвращались из родовых поместий, вновь заполняя общежития дортуаров и приветствуя старых и новых знакомых. Вокруг сновали люди, суетливо – настолько, насколько позволял статус – выспрашивая что-то или кого-то. Префекты координировали прибывших, в то время как Дитрих хмуро помогал им в этом деле. Тогда-то к нему и подошёл этот зазнайка из синего дортуара, беглым взглядом окидывая слаженную фигуру. Этого человека знал весь колледж, и лишь ленивый не перебрасывался о нём парой слов. Винсент Фантомхайв собственной персоной протянул к нему затянутую в перчатку руку и положил на плечо. Он совершенно обезоруживающе улыбнулся. — У тебя такое дурацкое имя. Дитриха передёрнуло. Конечно же, первой реакцией была злость. — Что ты сейчас сказал? – рявкнул Дитрих, моментально скидывая с себя чужую руку. — О, ты прекрасно меня слышал, так зачем же переспрашивать? — Да как ты смеешь!.. – начал было он, но тут же осёкся, подозрительно сощурив глаза. С какой стати Фантомхайву вдруг пришло в голову начать разговор с упоминания его, Дитриха, имени? Вокруг них уже собралась толпа зевак, и Винсент лишь загадочно усмехнулся. — О, прошу простить, кажется, меня зовёт префект моего дортуара, – он элегантно развернулся и побрёл прочь, бросив напоследок взгляд в его сторону. – Ещё увидимся... Дитрих. Мечущиеся туда-сюда студенты закрыли от взора стройную фигуру того, кто обещал быть неприятностью весь последующий год. х х х Они сталкивались везде. В коридорах, в аудиториях, библиотеке, столовой, во дворе и даже возле входа на территорию зелёного дортуара. Фантомхайв словно бы специально оказывался там, где находился Дитрих, и каждый раз совершенно невыносимо действовал на нервы. Первое время Дитрих пытался игнорировать навязчивое присутствие, однако скоро это перестало помогать. По натуре вспыльчивый, он моментально взрывался от злости, стоило только наглому пройдохе играючи переступить черту. И каждый раз это выливалось в разговор на повышенных тонах. Во всяком случае, со стороны Дитриха. Однажды они едва не схлопотали по три «У» от префектов за столь неподобающее для джентльменов поведение. Но Фантомхайву словно бы было всё равно, и он лишь легко пожимал плечами, принимая во внимание все замечания. И так было каждый раз, будто бы неприятности учтиво обходили того стороной. — Ну что Вы, как можно провоцировать своего товарища на конфликт. Это лишь попытка наладить контакт с кем-то столь интересным, как будущий фрайхерр* Бергхофф*, – с сияюще-честными глазами уверял Фантомхайв методистов синего и зелёного дортуара, порядком уставших от ежедневных конфликтов. Разумеется, они повелись. Как и все, пали жертвой очарования юного лорда. — Мистер Бергхофф, я бы попросил Вас быть более снисходительным к мистеру Фантомхайву. Ваши конфликты подрывают дисциплину нашего колледжа, – с расстановкой произнёс профессор, и, добившись послушного кивка со стороны Дитриха, удалился вместе с методистом Сапфировой совы. — Ты слышал, Дитрих? Будь снисходительней, – издевательски протянул Винсент. ...И тут же оказался прижат к стене коридора. От злости у Дитриха трепыхались крылья носа, и всё, чего он сейчас хотел, так это прихлопнуть этого мерзавца здесь и сейчас. Он с силой сжимал лацканы сюртука, грозно нависая над своим нарушителем спокойствия. Однако Фантомхайв не выглядел испуганным или разозлённым, скорее – крайне довольным успешной провокацией. — Глупый, глупый Дитрих... — Заткнись, ты! Какого чёрта ты ко мне лезешь? — О, а как же данное тобой пару минут назад обещание вести себя подобающе? – издевательски изогнув бровь, хмыкнул Винсент. — Отвечай на вопрос! – Дитрих хорошенько встряхнул Фантомхайва, от чего голова того качнулась из стороны в сторону. — Ты никогда не догадаешься, не правда ли? Всё дело в том, что... – он подался чуть вперёд, опаляя своим дыханием чужие губы. Дитрих замер изваянием, не в силах пошевелиться, и удивлённо смотрел прямо в бесстыдные глаза. – ...что ты сам должен понять. Иначе будет неинтересно. Винсент моментально отстранился и весело хмыкнул. Дитрих сглотнул и почувствовал, как горят уши от столь близкого контакта. Он только сейчас обнаружил, что задержал дыхание и не мог пошевелиться. Медленно, очень медленно расцепив пальцы на чужой форме, он осторожно сделал два шага назад и бросился прочь. Вслед раздавался приглушённый смех, а в груди бешено колотилось сердце. Вся эта ситуация казалась одним большим абсурдом. х х х Потихоньку близилось окончание учебного года*, и столь же близко подбирались грядущие выборы новой четвёрки префектов. Дитрих уже получил ряд рекомендаций от преподавателей и действующего префекта. Редкому студенту удавалось подобраться к желанному статусу столь близко, и лишь лучшие из лучших способны были пробиться вверх. Он был абсолютно уверен в своих силах и возможностях и примерно предполагал, кто же станет префектами остальных дортуаров. Дитрих со стоном прикрыл глаза, когда мысли дошли до представителя синего дома. Выводы казались неутешительными. Он откинулся на спинку сидения и скрестил руки на груди. — Ты беспокоишься по поводу назначения? – заботливо поинтересовался Мидфорт. Старательный, в общем-то, юноша, который всегда искренне пытался поддержать своих товарищей, как сейчас. В библиотеке было тихо и безлюдно, и Алексис на время добродушно составил компанию угрюмому Дитриху, который словно бы был не рад грядущему посту префекта. — Едва ли по поводу своего, – мрачно изрёк Дитрих. Мидфорт понимающе улыбнулся. — Я думаю, что, если его и назначат префектом синего, то не без причины. Всё же на этот пост попадают лишь самые лучшие. — Ты не понимаешь, – покачал головой Дитрих. – Он безответственный и легкомысленный настолько, что своим поведением вызывает лишь дрожь неприязни. — О, так это неприязнь у тебя так выражалась в тот вечер? – раздалось над ухом. От неожиданности Дитрих подскочил на месте. — Какого чёрта ты подкрадываешься, ублюдок? – громким шёпотом рявкнул он, тут же приняв оборонительную позицию. Мидфорт тяжело вздохнул. Сейчас начнётся. — О, но, Дитрих, ты так умиротворённо сидел и обсуждал меня, что я не мог не поддаться искушению, – хмыкнули в ответ. — Не называй меня по имени, Фантомхайв! – вызверился Дитрих. Законами колледжа было запрещено так откровенно смаковать чужие имена – это было, как минимум, неприлично. Как максимум, это особый пункт «о соулмейтах», где чёрным по белому было выведено почему именно вам лучше бы держать язык за зубами и звать человека исключительно по фамилии. Но Фантомхайв, как обычно, игнорировал все писанные и неписанные правила. — Не кричи, ну что ты. Неужели это поведение, достойное будущего префекта? — Уж явно не ты являешься эталоном поведения, – рыкнул Дитрих, потихоньку теряя самообладание. — Но ведь это не я сейчас веду себя, будто сорвавшийся с цепи пёс, – улыбнулся Винсент. В порыве жаркого спора они подобрались друг к другу столь близко, что сейчас почти сталкивались носами. И небольшая разница в росте Дитриху показалась неожиданно чем-то правильным. Он отмахнулся от этих мыслей и отстранился. — Я буду надеяться, что кто-то вроде тебя не сможет стать перфектом, – заключил Дитрих и, развернувшись на каблуках, пошёл в сторону выхода. — С самообладанием у нашего очаровательного друга явно не лады. А ведь кажется, что немец, как есть, а? – усмехнулся Фантомхайв, когда ровная спина скрылась за поворотом. — Скажи, Винсент... – начал Мидфорт осторожно. – Чьё имя у тебя на предплечье? Винсент удивлённо уставился на Алексиса, однако довольно быстро вернул себе лицо. Он улыбнулся в своей привычной манере, одной рукой опираясь на спинку сидения. — О, мой юный друг, я едва ли могу тебе об этом поведать. Но, полагаю, ты и так это прекрасно знаешь. Так что давай сохраним это в тайне, хм? Ответом ему был укоряющий взгляд. х х х — Не знал, что ты рисуешь, – раздалось откуда-то со стороны, когда он вошёл в художественный класс, от чего Дитрих непроизвольно дёрнулся. Он обернулся в сторону говорившего, наперёд зная, кого именно обнаружит. Винсент удобно расположился на полу между мольбертами и держал в руках какую-то книгу. Расслабленно согнув одну ногу в колене, он прикрыл своим чтивом нижнюю часть лица. Наверняка скрывал ехидную усмешку. От досады Дитрих скрипнул зубами. — Я и не рисую. — Что же ты тогда тут забыл? — Хотелось побыть в одиночестве, но, видимо, не судьба, – холодно бросил он и развернулся было в сторону выхода. — Стой. Фантомхайв продолжал спокойно восседать на своём месте, однако взгляд сейчас выражал несвойственную ему серьёзность. Дитрих в ожидании уставился на Винсента, нетерпеливо притопывая ногой. — Ну? — Присядь, – Винсент приглашающе похлопал по месту рядом с собой. Дитрих даже не шелохнулся. – Что ж... Мне кажется, нам стоит поговорить. — Нам не о чём с тобой говорить, Фантомхайв. — Ну что ты, – тот лукаво ухмыльнулся и захлопнул книгу в руках, демонстрируя собеседнику обложку. – Знаешь, что я читаю? Дитрих скрестил руки на груди и, чуть прищурившись, прочитал название. Он лишь мрачно поджал губы. — «Избирательное сродство»*. Полагаешь, если возьмёшь в руки книгу немецкого писателя, то мы с тобой сразу сможем нормально общаться? Что все твои издевательства, бестолковость и несерьёзность внезапно померкнут в моих глазах? Это слишком наивно для тебя. — О, Дитрих, – мягко рассмеялся Винсент, глядя при этом прямо в глаза. – Я и не пытаюсь наладить с тобой дружеский контакт. Мне лишь показалось, что ты в полной мере способен оценить великолепный посыл сего произведения. Посыл сего произведения? Дитрих зло поджал губы. Весь посыл, который Гёте вложил в это произведение, сводился лишь к одному – любовь. Дитрих окинул Винсента нечитаемым взглядом. Что, чёрт подери, у него на уме? Он раздражённо выдохнул и тяжело опустился на рядом стоящий стул. По какой-то причине, Дитрих всегда поступал так, как хотел Фантомхайв. Пугало же его вовсе не собственное послушание, а то, как спокойно он принимал этот факт. Время клонилось к вечеру, и лучи заходящего солнца едва-едва проникали в художественный класс. В этом полумраке Фантомхайв, как никогда, казался дьяволом, искушающим людские сердца. Дитрих прикрыл глаза. — О чём ты хотел поговорить? — У тебя скоро день рождения, не так ли? В классе повисла тишина. Винсент и не думал продолжать дальше. Дитрих задержал дыхание на мгновение и ощутил, как паника медленно подступает к горлу. Метка появлялась в шестнадцать. Незыблемое правило. Фантомхайв свою получил ещё летом, и взгляд того говорил сам за себя. Дитрих не смел оторвать от него своего. — Это невозможно, – пересохшими вмиг губами прошептал он. — Невозможно что, мой дорогой друг? – Винсент столь умело изображал удивление, что Дитрих очень хотел бы сейчас поверить в это. Поверить в то, что на самом деле страшная догадка была лишь плодом его воображения – не более. Что судьба не могла подкинуть ему такую подлянку. Родственной душой просто не мог быть кто-то вроде него. Дитрих поднялся со своего места и в мгновение ока преодолел разделяющее их расстояние. — Ты лжёшь. Скажи, что это ложь, – присев рядом на корточки, выдавил из себя он. — Дитрих, в самом деле. Я не лгу. Я лишь недоговариваю, – шёпотом отозвался Винсент и доверительно подался вперёд. Он аккуратным движением руки отвёл упавшую Дитриху на глаза прядь волос. Тот яростно отмахнулся от этого жеста и воскликнул: — Лжец! Фантомхайв склонил голову набок и печально выдохнул. — Ты ранишь меня своими словами. Дитрих со свистом втянул воздух и резко склонился вперёд. Он протянул к нему руку, провёл ею по волосам, а затем с силой сжал пряди на затылке, оттягивая тем самым голову чуть назад. Винсент зашипел от боли, но это было единственным его проявлением недовольства. Дитрих смотрел перед собой, и во взгляде его плескалась целая буря чувств – злость, боль, горечь, ярость и, наконец, смирение. Винсент лишь заворожённо наблюдал за сменяемыми эмоциями, не смея подать и звука. Никто из них не мог понять, сколько они просидели в таком положении. Однако вскоре ноги у Дитриха затекли, и он, сглотнув, отпустил мягкие пряди волос, после чего и вовсе поднялся на ноги. — Знаешь, я не думаю, что термин «избирательное сродство» к нам применим. Мы не подходим друг другу, однако судьба почему-то решила распорядиться иначе, – бросил через плечо Дитрих и вышел вон. Винсент устало откинул голову назад. — Боюсь ты и представить не можешь, насколько прав, – в пустоту прошептал он. х х х Это было похоже на помешательство. Винсент едва ли навязывался и теперь вёл себя вполне сносно – не приставал с лишними расспросами, не нарушал личное пространство и обращался исключительно по делу. Создавалось впечатление, словно бы не было последних двух месяцев полных недосказанностей и красноречивых взглядов. Словом, тот почти исчез из его жизни – о чём и мечтал Дитрих всё это время. Однако теперь он безотчётно, безосновательно злился. Прожигал взглядом тонкую фигуру, стоило тому пройти мимо, специально находил повод лишний раз подойти и сказать пару ласковых, однако теперь это выглядело просто нелепо – Винсент и впрямь не совершал ничего предосудительного. И от этого Дитрих злился ещё больше. Как же глупо, наверняка, он выглядел в глазах этого мерзавца. Он пытался забыться в работе и подготовке к вступлению на пост префекта, однако всё равно словно бы случайно окидывал взглядом пространство, выискивая Фантомхайва. А потом ругал себя и снова погружался с головой в учёбу и обязанности. Мидфорт, который время от времени появлялся поблизости, лишь сочувственно качал головой. Дитрих успешно делал вид, что не замечает этого. Однажды ему удалось выловить Фантомхайва недалеко от выхода из аудитории и задать ему один единственный вопрос: — Какого чёрта происходит, Фантомхайв? — Прости? – озадаченно вскинул брови Винсент и непонимающе улыбнулся краешком губ. Дитрих видел, что где-то на глубине этих лисьих глаз таилось понимание, вопреки тому, что Фантомхайв тут изображал. — Пошёл к чёрту, – разозлился Дитрих и стремительным шагом отошёл прочь. А потом остановился, поразмыслил и вернулся обратно. Винсент так и стоял с лёгкой полуулыбкой на губах, не смея двинуться с места. Дитрих поджал губы и встал ровно напротив. — Завтра у меня день рождения. — Да, я знаю. — И что тогда? Что потом? Фантомхайв задумчиво уставился куда-то поверх его плеча. — А что потом – решать уже тебе, мой дорогой. И я надеюсь, что ты сделаешь верный выбор. Он наконец сфокусировал взгляд на Дитрихе и хмыкнул, словно знал какую-то ужасную тайну, о которой никто не должен был знать, пока он сам не позволит. — Пошёл к чёрту, – с чувством повторил Дитрих, но почему-то не отошёл на этот раз, загипнотизировано глядя в чужие глаза. Он чуть подался вперёд, сам не до конца понимая, что именно хочет сделать. Винсент лишь насмешливо изогнул бровь и увеличил расстояние. — Доброй ночи, Дитрих, – с этими словами он развернулся и ушёл прочь. Стук его каблуков эхом разлетался по коридорам. Дитрих зло сощурил глаза. Ублюдок. х х х Предплечье жгло невыносимо, но вскоре он привык к этой боли. Дитрих шатающейся походкой двинулся в сторону Винсента, наплевав на то, как это выглядит со стороны. Это именно так и выглядит, в конечном итоге. Он резко схватил расслабленно сидящего на скамье Винсента за локоть и поволок за собой, сам не разбирая дороги. Фантомхайв в его руках даже не пытался вырваться – лишь послушно шёл следом. Они петляли между студентами, коридорами и бесчисленными колоннами, только чтобы найти пустующую аудиторию и едва ли не мешком завалиться туда. Взгляд Дитриха был подёрнут пеленой боли. Он тяжело опустился локтями на парту и уткнулся лбом в согнутые руки. Ему нужно было время, чтобы выжигающие кожу буквы, наконец, прекратили появляться. Винсент не нарушал тишины и устроился рядом, жадно впитывая реакцию Дитриха. В голове вертелась тысяча вопросов, но все они могут подождать. Всё потом. Дитрих тяжело выдохнул. Кажется, острая режущая боль прошла, оставив на её месте тупую и пульсирующую где-то на периферии. Он оторвал голову от локтей и медленно выпрямился. Лёгкая испарина покрыла его лоб, а сухие губы подрагивали. Глядя на такое, задаёшься вопросом – а стоит ли родственная душа таких мучений? — Сильно? – не скрывая своего любопытства, прошептал Фантомхайв. — А то ты сам не знаешь, – фыркнул Дитрих. Винсент лишь повёл плечом. Прошло ещё некоторое время, прежде чем Дитрих неуверенно потянулся к левому рукаву. Фантомхайв не останавливал его, но весь внутренне подобрался и напряжённо наблюдал за процессом. Всё происходило в полном молчании. Пуговицы медленно отстёгивались одна за другой. Дитрих медленно закатал рукав пиджака, а затем приступил к рубашке. Также медленно – пуговица за пуговицей. Винсент затаил дыхание. Наконец предплечье обнажилось, являя миру – только им двоим – заветное имя. Дитрих неверяще смотрел на витиеватые буквы, которые складывались в совершенно пустое и ничего не значащее: «Элизе Рихтер». Он тупо захлопал ресницами, переводя взгляд с предплечья на Фантомхайва и обратно. Тот не выглядел удивлённым, нет – о, он прекрасно знал, что там будет не его имя. С самого начала. Нечитаемые выражение лица Винсента не объясняло Дитриху ровным счётом ничего, несмотря на отчаянные попытки найти на нём ответ. — Какого чёрта, – едва шевеля сухими губами, прошептал он, – Какого чёрта! – уже громче повторил Дитрих. – Ты солгал мне. Лгал с самого начала, не переставая лгал каждую минуту. Убедил меня... — Ты сам убедил себя в этом, Дитрих, – жёстко прервал поток брани Фантомхайв, а затем мягко улыбнулся, словно успокаивая. – Глупый, глупый Дитрих. Ты так сильно желал увидеть во мне своего соулмейта, что выискал в моих словах то, чего там не было. Разве я давал тебе повод подумать, будто у нас с тобой может быть какая-то особая связь? – хмыкнул он. – Поверить не могу, что... — Заткнись! Винсент послушно замолчал. Взгляд Дитриха метал молнии. Весь его растрёпанный вид и напряжённая поза говорили об одном – он сейчас страшно зол. — Заткнись... – прозвучало устало и тихо. Некоторое время они сидели в тишине, напряжённо раздумывая – каждый над своим. — Зачем тебе это? – неопределённо махнув рукой, спросил наконец Дитрих. — Тебе правда это интересно? Тишина в ответ. — Я никогда не чувствовал той боли, которую ощутил сейчас ты, – сухо начал Винсент. — Повезло с соулмейтом? — А ты будто и не рад, что мы не предназначены друг другу судьбой, хм? – весело усмехнулся он. — Пошёл к чёрту, мерзавец. Фантомхайв застыл с лёгкой полуулыбкой, из-под ресниц глядя на человека перед собой. — Потому что у меня нет соулмейта, глупый, – он недолго помолчал, а потом уже тише продолжил: – Знаешь, в средние века «пустых» людей считали посланниками самого дьявола. Дитрих поднял непонимающий взгляд. — Но на самом деле это не так, конечно. Просто так случается. Когда тебе никто не уготован судьбой, и ты волен сам выбирать свой путь. Волен сам решать, кого ты хочешь видеть подле себя всю свою жизнь, – почти шёпотом говорил Фантомхайв, не смея отрывать взгляда. — И ты решил выбрать меня? – с трудом разлепил губы Дитрих. Ответом ему послужило красноречивое молчание. Он молча поднялся со своего места и подошёл к своему не-соулмейту, не решаясь что-то сказать. Казалось, что именно сейчас решалась вся его дальнейшая жизнь, и всё, что ему оставалось – это сделать шаг либо назад, либо навстречу. Дитрих никогда не сомневался в своём выборе, даже если все доводы были против. Не сомневался он и в тот момент, когда их губы соединились в лёгком касании. На незакрытом предплечье покоилась свежая надпись с именем человека, с которым – Дитрих знал наверняка – он никогда не встретится. Винсент не позволит этому случиться. Взгляд Фантомхайва горел торжествующим огнём.