deja vu.
24 октября 2018 г. в 00:56
Примечания:
”Прошу, спроси тихим голосом, как прошёл мой день”
@Simon D
Её звали Грэй.
Она любила крепкие сигареты; то, как их едкий дым обжигал лёгкие, после эстетично вырываясь наружу. Как он пропитывал тёмные волосы, аккуратно закручивающиеся где-то ближе к лопаткам, ведь можно было не носить маски; одним лишь вдохом понятно — всё дерьмово.
Она любила ливни.
Любила звуки капель, их резкое прикосновение к раскалённой августовским солнцем коже; то, как после они плавно стекали, рисуя невообразимые линии. Она любила даже мерзко липнущую к телу одежду.
И признаться честно, ей очень не хватало их в зимнее время. Лишь ванная, с почти ледяной водой, хоть как-то могла ослабить её страдания; хоть немного смыть ту грязь, которая настолько въелась, что вырезай её вместе с костями.
И сейчас, она лежала в белом шёлковом платье, которое еле-еле доставало до колен что усыпанны синяками, словно на них поселились маленькие галактики, но так идеально подчеркивавшим её фигуру: округлые бёдра, аккуратную грудь 3-го размера, соски на которой уже затвердели, от пробежавших недавно мурашек.
Она тихо шевелила ступнями, создавая лёгкие волны, что доставали до самых ключиц, покрытых почти кровоточащими засосами, и делала очередную затяжку, мечтая о страстных поцелуях в солёной воде с тем, кто сейчас мял чистые простыни, что пахли цветами персикового дерева, ворочаясь туда-сюда в поисках удобнейшей позы.
Он приходил к ней только в «трудные» минуты жизни, зачастую пропитанный терпким ароматом алкоголя, который иногда приносил с собой.
Он наливал и ей.
Она пила медленно, порой лишь смачивая губы; она знала — секс на трезвую голову куда лучше, особенно если внутри кишки сворачивает от одного лишь томного вздоха, за которым всегда шло «я так устал, малышка».
Он пользовался ей, так нагло и бессовестно; а она была и не против.
Слишком любила?
Хотя… даже если так, никогда не признается, тем более самой себе.
И каждый раз всё повторялось, словно они застряли во временной петле. Лишь минуты пропускания через лёгкие аромата его парфюма, остававшегося на постельном, становились всё дольше и мучительнее.
Она знала, что он никогда не будет с ней, что он предпочтёт какую-нибудь фальшивую милашку, которой совсем посрать на его внутренний мир, лишь бы вытянуть деньжат по больше и похвастаться таким же подружкам, как добилась звезды.
И он напишет очередной хит про расставания, в котором пошлёт всех девушек нахер и назовёт дешёвыми шлюхами, а после снова, убитый «горем», завалится в уже привычную квартиру где-то почти в центре Шанхая; выплеснет всё разочарование ей в лицо, после говоря пламенное спасибо в мокром поцелуи.
Никто не знал, за что именно… толи за то, что не даёт с концами погрязнуть в манящей темноте или за то, что не даёт совсем сойти с ума его грешной душе.
Затем снова запятнает её непорочность и скроется в ослепляющих лучах утреннего солнца.
И где-то в Октябре она напишет для него песню, которую услышат лишь зеваки в одной из подворотен.
Где-то в Декабре один из мембров покажет ему запись и весь промоушен полетит к чертям, потому что в Январе Чихо наконец-то наполнит свои лёгкие чистейшим кислородом, таким редким для этой страны.
Он найдёт её в том баре, в котором они первый раз познакомились, и поцелует так, как этого не делал даже в самую страстную ночь… чувственно, словно в последний раз.
Её звали Грэй.
И теперь вместо заезженных фраз, его лирика наполнена чем-то уникальным, чем-то где скрывается её имя.