Доктору Уортропу

Если есть у меня душа, То её уже не спасти. Где тот мальчик в забавной шапке Лет двенадцати (десяти?), Что так ждал на платформе поезд И вернувшегося отца? Я смотрю на лицо чужое И не вижу того юнца. Я распят на кресте науки, Моя жертва — древнее звёзд. Ты не чужд был запачкать руки, На которых меня ты нёс Через пламя и через воду, Обжигавшую до костей. Ты всегда восхвалял природу, Но калечил её детей. Ты — учёный, смотревший в бездну, И теперь, через много лет, Этот монстр со взглядом детским Посмотрел на тебя в ответ. Я был якорем и спасеньем От того, что тебя звало Из глубин самого забвенья И пыталось забрать на дно, А в конце обратился зверем Бессердечного короля, И никто так не будет верен Моему королю, как я. Даже в вечности есть граница, За которой ликует смерть, Только нашу с тобой гробницу Не разрушить и не стереть: Вниз по лестнице — мрак подвала, Отражённый в зенице божьей. Ты стоишь у её начала, Я — зову тебя у подножья.