пол жизни уже

— Чунхен-а, — Дуджун неуверенно чешет затылок. Глаза нервно бегают и бегают, летают с предмета на предмет, не в состоянии остановиться хоть на чем-нибудь. — Чего тебе? Чунхен отрывается от экрана смартфона и переводит на него взгляд. Но Дуджун медлит, все также застыв посреди комнаты. Он выглядит потерянным, но Ена это не сильно беспокоит. Да и в конце концов какая разница? Наверняка опять потерял свой любимый футбольный мяч, подаренный каким-то известным — всем, кроме самого Чунхена — футболистом, или же в очередной раз разбил чашку Есоба и теперь думает где спрятать улики. Чунхен вздыхает и возвращается к телефону. Но лидер не был бы лидером если бы не умел добиваться своего. — Чунхен-а, — Дуджун подходит ближе и как-то смешно и по-детски теребит край толстовки, да и вообще выглядит до жути нелепым и виноватым, как нашкодивший щенок, — я это... в общем... да. Присвистнув от такого умозаключения, рэпер откидывает телефон в сторону и складывает руки на груди, всем своим поведением выказывая готовность слушать. Дуджун мнется, нервничает и все никак не решается. Но отступать некуда. — Я люблю тебя, — голос предательски хрипит и Дуджун чертыхается, потому что выглядеть как глупая школьница явно не входило в его планы. Но признаться в том, что занимало его душу и сердце долгие, долгие годы, оказалось не так и просто. Чунхен мгновенно мрачнеет, краснеет да и вообще меняет цвет лица подобно хамелеону. Он ловит себя на мысли, что молчит уже какое-то время, и ему становится неловко, ведь Дуджун ждет. Но вдруг толика сомнения закрадывается в сознание. Не может же все быть так… просто? — Что? — Ен неверяще щурится, но и лидера обижать не хочет. Поэтому решает разобраться со всем по порядку. Он пытается посмотреть Дуджуну в глаза, но тот упорно отводит взгляд. После признания словно гора с плеч сходит, но повторить его сейчас Дуджун ни за что бы не решился. Юн не знает чего ему сейчас ждать — у Чунхена не самый простой характер и почти нечитаемый взгляд. — Ты слышал. — И давно? — Давно. — Голос Дуджуна звучит глухо и Чунхен вздрагивает, но пробует очередную попытку разобраться в Дуджуновской голове, однако глубже вязнет в жгучей пучине собственных мыслей. — Как давно? — С дебюта, — Дуджун виновато опускает голову и как-то уж совсем сникает. Да это же почти пол жизни! Чунхен мысленно прощается со своей челюстью, наметившей свидание с полом, и чуть было не отправляется следом. Но вдруг до него доходит абсурдность всей сложившейся ситуации и усталый, тихий, шелестящий смех заполняет почти пустую гостиную. Дуджун оскорбленно вскидывает голову и весь как-то надувается, но в конце концов не выдерживает и улыбается. — А раньше не мог сказать? Ты такой.. — Чунхен валится на диван, обнимая себя за талию и остальная часть фразы утекает в подушку. Дуджун хмыкает, но переспрашивать не собирается. - ...и вообще... Что вообще лидер не вдупляет, да и не важно это сейчас. Он борется с желанием подойти и обнять худое тело; сжать в объятиях, как хотелось все это время, но все еще не уверен имеет ли он право на эту минутную нежность. — Чунхен-а... — Он понимает, что не может требовать ответных чувств от рэпера, но ему просто необходимо знать, что делать дальше. Есть ли смысл надеяться? — Я тоже. — Что тоже? — Дуджун привычно вылупил глаза, пытаясь усмирить глупое сердце, так жалко верующее в невозможное. — Идиот ты конечно тот еще... — Чунхен отковыривает себя от теплой поверхности скрипнувшего дивана и подходит к лидеру. Протягивает руку и кладет ее на напряженное плечо. А затем смотрит своими невероятными карими Юну прямо в душу. — Но что самое удивительное — я тебя тоже. Дуджун икает и охает, пробегаясь глазами по абсолютно спокойному лицу напротив. Но, видимо, осознав реальность происходящего, замирает на секунду. А потом поддается вперед и неуклюже мажет по чужим губам своими, тут же отстраняясь. Чунхен совсем беззлобно смеется и тянется вперед. Прижимается ближе к этому невероятно глупому лидеру и теперь уже целует сам, терпко и глубоко. Дуджун начинает задыхаться от нехватки воздуха, от головокружительных губ Чунхена, и от переполнявшего его грудную клетку простого, но такого необходимого счастья. — У тебя уши красные, — ржет Дуджун, не выпуская рэпера из объятий. — Эй! Да ты сам как чертов помидор! — Чунхен улыбается так по-домашнему тепло, и немного смущенно, протягивает руку и треплет темные волосы. Дуджун не хочет думать о том, что будет завтра, через год или десять лет. Но он сделает все, чтобы сохранить зародившееся здесь и сейчас, даже если это будет стоить ему карьеры и славы.