***
Tell me what is inside you, inside you now I held your hand from the beginning to the end Tell me who is inside, if you let me Let me in you again and just stay Please just stay The end roll doesn't flow Time still doesn't heal anything The repeating scene, the screen stuck at the back of my eyes Don’t say it’s too late to say I need you Don’t say it’s too late to say I miss you Tell me what is inside you, inside you now Invisible from the beginning to the end Tell me who is inside, if you let me Let me in you again, just for now to stay by your side (Milet - inside you)
♪ ♫ ♬ Aquilo — I gave it all ♪ ♫ ♬ Milet — inside you ♪ ♫ ♬ Jay Price — Amazed Бостон был совсем чужим, серым и холодным. Хотя, Рэйчел сейчас таким же показался бы и солнечный ЛА со своей лёгкостью и жизнерадостностью в каждом проявлении. На самом деле Нью-Йорк был куда суровее Бостона, да и вообще любого города в Штатах, но там у неё была её персональная звезда, её солнце, которое всегда освещало её путь и душу. Она уже пару недель старается здесь обосноваться по настоянию Шортера, он заверил её, что всё это к лучшему, что всё образуется, и она доверяла ему, верила, как и всегда. Её отец с облегчением выдохнул, убедившись, что дочь, наконец, образумилась, и совершенно неважно по каким именно истинным причинам. Она добрела до дома совершенно вымотанной после второго скучного рабочего дня в офисе, и всё что встречает молодую девушку в полупустой квартире — это до сих пор неразобранные коробки, куча разбросанных вещей и одинокая рамка с любимой фотографией на журнальном столике. Единственное, что придавало этому холодному пространству тепло и уют. Девушка бросила беглый взгляд на фото, и нежная улыбка невольно коснулась её губ. От неожиданного звонка словно окатило кипятком и ледяной водой одновременно. Рэй вопросительно взглянула на дверь, это могли быть только родители, они не планировали к ней в этом месяце, а спонтанность — это не их сильная сторона. Всё же она поспешила к двери и в глазок увидела человека, которого совершенно не ожидала здесь увидеть. Первоначальное чувство радости молниеносно сменилось панической тревогой, стоило лишь на краешке сознания задуматься от том, как и почему этот человек здесь. — Надия?.. — девушка в доли секунды распахнула дверь и заглянула в лицо молодой женщине. — Здравствуй! Что ты здесь делаешь? Заходи, заходи, скорее, — на китаянке не было лица, но она попыталась слабо улыбнуться уже ставшей такой родной девушке. — Что-то стряслось в Чайна-тауне? Тебе угрожает опасность? Шортер прислал тебя ко мне спрятаться, да? — Рэйчел приобняла сестру Вонга и снова заглянула в глаза, но до сих пор не могла увидеть её взгляд, который она постоянно прятала. Её глаза были опущены, а губы поджаты, было очевидно, что она собирается со всеми возможными силами, которые есть в её хрупком теле. — Рэй… Шортер… Он… Он мёртв… Тишина. Разрывающая в кровавые клочья тишина. Полное отсутствие ощущения реальности. Кто ты? Где ты? Почему? Что? Что? ЧТО?.. И только, наконец, бледное лицо Надии и взгляд глаза в глаза, её бездонные, полные горьких слёз потери. — Нет, нет, нет… Подожди… Это… это... не так… — Рэй едва могла судорожно хватать ртом остатки кислорода в такой вдруг ставшей душной и тесной квартире. — Это должно быть какая-то ошибка, он снова исчез, но он вернётся, они со всем разберутся и все вернуться, надо просто подождать, я знаю! — Рэй… Эш уже вернулся… — она потянулась к сумке за плечом, вытащила из неё знакомые сердцу вещи. Она протянула руки и только в тот момент заметила, как её ладони безудержно тряслись, схватившись за грязную ткань любимой толстовки, за стёкла родных очков. — Нет, пожалуйста, Боже… Это не может быть правдой! Нет, нет! Он вернётся, он обещал мне, он обещал, что вернётся… — она рухнула на пол не в силах больше стоять на ногах. — Надия, он ведь всегда выполняет всё, что обещает… — Знаю… Всегда… — она также присела рядом с девушкой в попытке хоть как-то обнять и поддержать, хотя, поддержка была так нужна и ей самой. Она потеряла самого родного человека на свете, брата, с которым провела большую часть своей жизни, видела его новорождённым, видела его первые шаги, слышала первые произнесённые слова, прикрывала за пакости от разъярённых родителей, а потом и сама стала ему родителем. Она вложила в него всю себя, но и он тоже. Многие думали, что она воспитала его, но для неё это было иначе: он точно также поддерживал и помогал ей, она никогда бы без него не справилась и не встала на ноги, они были самой настоящей семьёй. Рэйчел сжимала и царапала руки буквально до крови, пытаясь привести себя в сознание. «Это ведь просто очередной ночной кошмар, просто сон… сон… сон… Боже, молю, пожалуйста, я должна проснуться… Просыпайся, просыпайся, Рэйчел!» — стучало набатом в её тяжёлой голове. — Надия, умоляю, разбуди меня, скажи мне, что это просто ночной кошмар… — Я молю всех Богов на свете, чтобы это было так… Прости… прости… — в такой же серой и холодной квартире раздавались рыдания двух людей, которые навсегда потеряли части своих сердец. Мы часто слышим фразу «Словно земля из-под ног ушла», и ведь это буквально так, в одночасье ты падаешь в тёмную бесконечную пропасть, не чувствуешь больше своего тела, не понимаешь, где ты, кто ты, в одно мгновение одна новость лишает тебя всего, и даже отнимает тебя у самого себя.***
♪ ♫ ♬ John A. Nilson — Carousel ♪ ♫ ♬ Henrik Janson — Snowing На следующее утро они отправились вместе в Нью-Йорк. Надия не могла оставить молодую девушку в таком состоянии одну, им нужно быть сейчас вместе, это единственное, что она сейчас точно знала. Рэйчел была подавлена и не могла произнести и слова больше. Стоило им переступить квартиру Вонгов, как она ринулась в комнату Шортера и закрылась там. У Надии хватало понимания и чувства такта, чтобы оставить её наедине и не беспокоить, ей нужно время, чтобы принять горе, очень много времени, времени всей жизни не хватит. Несчастная девушка была чудовищно вымотана, а когда ей все же удавалось поспать, всё было, как в бреду. Надия слышала по ночам дикие крики ночных кошмаров Рэй, она кричала так надрывно, что можно было подумать, что она умирает от боли, наверное, именно так оно и было. Сколько раз она вскакивала ночью к ней и пыталась спасти Рэй от всего этого? Но кто бы спас её саму? Но Надия была ей даже благодарна, ведь заботясь о возлюбленной брата, она не могла сама позволить себе раскиснуть и впасть в такую агонию. Она потеряла брата, она потеряла друга, она потеряла семью. Рана в её душе будет кровоточить всю её оставшуюся жизнь, а вина, что не удалось образумить и уберечь, стискивать горло, жечь раскалённой лавой внутри. Уже который день она наблюдала лишь одну и ту же картину: Рэйчел лишь молча отказывалась от любой еды, лежала в домашней поношенной одежде Шортера на его кровати, обнимала его подушку, дышала ею, буквально не вставая и не почти не шевелясь, лишь её стеклянный взгляд и непрекращающиеся слёзы, стекающие по вискам и так неприятно попадающие в уши, доказывали, что она ещё в сознании и дышит. Она таяла на глазах, а её кожа была так прозрачна, что во многих местах уже просвечивали тонкие сиреневые венки. — Рэй, я тебя умоляю, поешь хоть что-нибудь! — уже от безысходности повысила голос в очередной раз Надия. Сама она старалась держаться и быть сильной, Чарли поддерживал её, как никогда, да и такое состояние Рэйчел заставило её быстро взять себя в руки и начать вытаскивать и девушку из этого, они нужны друг другу. Она теперь тоже её семья, и она всегда будет заботиться о ней, брат хотел бы этого, она точно знает это. — Прошу тебя… Я сама приготовила по его странному недавно изобретённому рецепту для обновлённого меню в ресторане, — она слегка улыбнулась, вспоминая его постоянные сумасшедшие эксперименты с новыми ингредиентами, это действительно была его страсть. — Я зажгла свечи и разожгла ладан… Но мы даже не можем пригласить буддистского священника, чтобы он прочитал сутры, — тяжело выдохнув, произнесла она. В ответ лишь очередная тишина. — Пожалуйста, поешь… — Надия, я не могу, меня постоянно тошнит… — глухой голос из-под одеяла раздался в ответ. — Это потому что ты столько дней голодаешь, поешь и станет лучше, просто попробуй, тебе нужно себя сначала заставить. Ради меня, Рэй, пожалуйста… — Ладно, давай сюда этот шедевр самородка, — растрёпанная девушка вылезла из-под одеяла и протянула руки к подносу. С интересом посмотрев на разнообразные блюда на тарелках, она, как ни странно, с нескрываемым удовольствием начала пробовать. Стоило Надии с облегчением выдохнуть и внутренне захлопать в ладоши, как вдруг неожиданно Рэй прикрыла рот ладонью и молниеносно бросилась в ванную комнату, за чем последовали самые ожидаемые звуки. — Ох, что так плохо? Я пробовала, странное сочетание, всё в его стиле, но вполне съедобно… — прокричала Надия. — Ах, Шортер, даже любовь всей твоей жизни едва ли может есть твои фантазийные блюда, — и всё же она позволила себе легкий смешок в кулачок, представляя, как её брат нелепо улыбнулся бы и забавно почесал затылок, в качестве оправдания своей необыкновенной готовки. Но так повторялось раз за разом стоило девушке хотя бы попытаться положить кусочек хоть какой-то пищи в рот. Это начинало вызывать беспокойства, и когда Рэйчел начала жаловаться на боли в животе, странную слабость и постоянное головокружение даже при её постоянном лежачем положении, Надия не могла больше относить все эти приступы к её посттравматическому состоянию здоровья, ей нужно обследование и помощь врачей, и она чувствовала себя ответственной за эту девочку. Уговоры добровольно поехать в больницу не увенчались успехом, она наотрез отказывалась покидать комнату Шортера, лишь мысль о том, что она когда-нибудь перестанет чувствовать его запах, что когда-нибудь он выветриться, заставлял её впадать буквально в истерику и панические атаки. Всё, что помогало ей эти недели — это призрачное присутствие возлюбленного, его запах, его вещи, которые она перебирала несколько раз в день, это стало её своеобразным ритуалом. Но последней каплей стал её обморок, после которого кровь в венах Надии словно застыла от ужаса. Незамедлительно приехавшие медики привели её в чувства, но настояли на госпитализации для полного обследования. Тут уже никакие истерики Рэй не помогли, и обессилившая Надия была даже рада такому обстоятельству, хоть и так, но она, наконец, смогла затащить её в больницу. Она ждала в коридоре более двух часов, когда статный пожилой врач поинтересовался, является ли она родственницей мисс Рэйчел Маккэнел. Они вошли вместе в светлую палату, в которой уже находилась Рэй, такая же белая и бледная, как больничная сорочка на ней и постельное бельё на койке. Надия подсела к ней и сжала её холодные ладони в своих в ожидании вердикта врача после столь длительных обследований. — Итак, мисс Маккэнел, принципе у Вас нет никаких физиологических отклонений от нормы, очевидное эмоциональное истощение очень подрывает Ваше здоровье. Единственное, что меня сейчас волнует, это Ваше положение. — Какое положение? — совершенно незаинтересованно на автомате спросила шатенка. В то время как Надия заметно напряглась и выжидающе смотрела на доктора. — Я подозревал, что Вы, наверное, сами ещё не в курсе. Анализы Вашей крови подтвердили беременность. Судя по всему, срок ещё совсем небольшой, Вам нужно поберечь себя. Если Вы продолжите в том же духе, я уверяю Вас, Вы потеряете ребёнка. Чуть позже Вас ждёт обследование у гинеколога, тогда можно будет узнать больше деталей. Риск всегда есть, но Вам нужно хорошенько позаботиться о себе, если хотите выносить и родить здорового малыша. Отдыхайте, я зайду к Вам ещё раз позже, — он поправил свою старческую седину на висках и тихо вышел в коридор, беззвучно прикрыв за собой дверь. Рэйчел не могла унять гул, который всё время стоял в ушах. «Что этот старик в белом халате только что сказал?!». Она растерянно посмотрела на Надию, в огромных распахнутых глазах которой был кромешный шок и на дне зарождающаяся надежда и хрупкая радость. Как она сама выглядела в этот момент? Этот необыкновенный парень даже покинув этот свет, продолжает удивлять и дарить подарки.***
Девушка провела ещё около десяти дней в больнице, проходя обследования и медленно восстанавливаясь. Она всё ещё не могла поверить в то, что беременна. Вся её жизнь казалась ей каким-то сюрреалистичным сном. Но сейчас она начала прикладывать хоть какие-то усилия, чтобы прийти в себя и медленно, но верно вернуться к жизни, проживая своё горе и бесконечную утрату. Надия забрала её из больницы, когда ни ей, ни ребёнку больше ничего не угрожало. Самое главное указание докторов было — никакого стресса, максимум позитивных эмоций и постоянная забота и уход близких. Вроде всё довольно просто, но кто бы знал, чего ей и Надии это стоило. Пока они решили, что будут жить вместе в их квартире. Она абсолютно выпала из времени и пространства, спроси её прохожий, какой сегодня день, а то и год, едва ли она нашлась, что ответить. Поэтому каков был её шок, когда спускаясь вниз в ресторан, она обнаружила своих родителей. Она поледенела, когда увидела жесткий и напряжённый взгляд отца, а за его широкой спиной тихую как в воду опущённую мать. Их глаза встретились. — Рэйчел! Ты здесь?! — он быстро рванул в её сторону, а девушку инстинктивно качнуло, она попятилась назад. — Ты исчезла, не сказав ни слова! Бросила работу, бросила квартиру! Мы не знали, что думать, вся полиция Бостона разыскивает тебя! Мы наняли детективов! — Да, простите… — она была так растерянна и действительно не знала, что ещё сказать. — Боже, что с тобой? Ты больна? — мама приблизилась к ней и обняла, мгновенно заметив нездоровый и истощённый вид дочери. — Мы с ума сходили! Почему ты ничего не сказала? Почему ты всё же здесь? — Рэй стало так стыдно и совестно, видя искренние слёзы беспокойства в глазах матери. Но, наверное, она не поступила бы иначе. Родители мало что знали про её отношения с Шортером, видели случайно лишь один раз, которого было для всех достаточно. Отец даже вникать не захотел, сразу сказав, что Шортер не ровня, и ей нужно сосредоточиться на учёбе и будущей успешной карьере. Другого от своей семьи она и не ожидала. — Мистер Маккэнел, простите, это всё моя вина! — Надия в панике выскочила из кухни, как только услышала громкий и строгий голос мужчины. — Да, чёрт возьми, это вина всего вашего китайского сумасбродного притона! Куда ты вляпалась, Рэйчел? Мы столько с матерью в тебя вкладывали, Боже, столько сил, столько денег, и не для того, чтобы ты связалась с каким-то уличным отродьем. — Замолчи! Не смей, слышишь, никогда не смей так говорить! А любви? Сколько вы вложили в меня любви? К черту ваши деньги, если я столько лет понятия не имела, что такое любовь, что такое доверие. Шортер спас меня и научил жить, и это не имеет ничего общего с деньгами, достатком, успехом и статусом в обществе. Не смей никогда и слова плохого говорить о нём, иначе, я клянусь, я возненавижу тебя до конца своих дней, несмотря на все усилия Шортера, ты не представляешь, сколько он их приложил, чтобы взрастить во мне хоть какую-то симпатию и благодарность к тебе, только ради него я держусь, чтобы не вычеркнуть тебя из своей жизни! — Надия никогда не видела Рэйчел в таком бешенстве, она была готова защищать честь и достоинство Шортера до крови. И даже шла против семьи. — Да как ты смеешь? Что ты из себя представляешь без нас? Да что с тобой?! Ты совсем с катушек скатилась в этом крысятном Чайна-тауне? — её отец опешил от агрессии его всегда тихой и примерной дочери. — Ты отправляешься с нами домой. Точка! — Чёрта с два, папа… — эта дискуссия стоила Рэй много сил, у неё закружилась голова, и она с трудом потирала виски. Ей пришлось продолжить в спокойном тоне, расставляя все точки над i. — Я остаюсь здесь, теперь это мой дом. — Ты ведь сейчас шутишь? Такое будущее ты себе хотела?! Если твой китаец достойный человек, он не позволит тебе гнить здесь. Где же твой смельчак? Почему он не хочет посмотреть мне в глаза? — Рэй выжидающе молчала. — Мистер Маккэнел, мне кажется Вам стоит сейчас уйти и поговорить обо всём в следующий раз в другой обстановке, — вмешалась Надия, поддерживая за талию снова совсем ослабшую девушку. — А Вы ещё кто? Я намерен поговорить с этим мерзавцем сейчас же! — Прекратите! Я не позволю Вам так высказываться о моём брате! Прошу покиньте мой ресторан. Я могу Вам пообещать, что я позабочусь о Вашей дочери, с ней всё будет хорошо, я всё беру под свою ответственность, — терпению Надии подходил конец. Ей не хотелось крупного конфликта, но сейчас она понимала, что имела ввиду Рэйчел, когда говорила, что у неё невыносимый и властный отец. — Ваш брат прикрывается юбкой сестры? Как мужественно! — Всё, хватит! — Рэй вновь сорвалась на крик. — Он мёртв, а я жду от него ребёнка. Добро пожаловать в мой мир, отец! — её мать прикрыла рот ладонью, а в её глазах был нечитаемый ужас. Отец опешил и не мог подобрать слов, даже Надия не ожидала такой смелости и восхищённо посмотрела на неё. Наступила неловкая пауза, которая казалась девушке вечностью. — Разочарованы? Хм… Просто уходите, хорошо? — ослабленным голосом проговорила она, развернулась и медленно побрела наверх. Все трое остались стоять напротив друг друга и выжидающе смотреть. Чего ждал её отец? — Но ты же сделаешь аборт, не так ли? Это разрушит твою карьеру, всю твою жизнь! — наконец, яростно прокричал в догонку её жестокий отец. — Что? Что?! — она была просто оглушена, она не могла поверить, что он сказал ей такое. — Как ты можешь? Папа… Сейчас, когда Шортер… Шортера… — слёзы безудержно хлынули из её измученных глаз, а голос предательски задрожал. — Больше нет… Это подарок небес, что остался после него, — она притронулась с нежностью к пока ещё совсем плоскому животу. — Я буду бороться за этого ребёнка ценой своей жизни, и мне глубоко плевать, что ты там себе думаешь! Уходите! — Я думаю, Вам действительно будет лучше спокойно поговорить в следующий раз. Оставьте её сейчас, ей очень тяжело, и всё, что ей нужно — это Ваша поддержка и понимание. Пожалуйста! Я очень прошу Вас, — с мольбой в глазах говорила Надия. — Хорошо, мы уходим, — это последнее, что он произнёс, словно ком в горле застрял. Отец спешно покинул заведение, а его мягкотелая зависящая во всех смыслах от сурового мужа супруга смиренно последовала за ним. Они больше никогда лично не появлялись в дверях этого дома. Когда-нибудь им удастся немного наладить отношения, максимум того, что возможно, в их сложном случае. Когда-нибудь.***
♪ ♫ ♬ aquolina — life goes on ♪ ♫ ♬ Jordy Chandra — Puddles Во время беременности Рэйчел начала учить китайский, стала фрилансером, брала проекты на дом, работала на различные фирмы и клиентов отдалённо, это было довольно удобно, хоть и походило на то, словно она ведёт затворнический образ жизни. Она ела килограммами чизкейки и китайские вкусняшки, которыми её постоянно снабжала Надия. Такой сладкоежкой она никогда не была, а вот Надии не привыкать, потому что Шортер всегда был таким же, у них даже теперь одинаковые любимые десерты, хотя, Рэй об этом, конечно, даже не подозревала. Ещё она подсела на мультфильмы и аниме, смеялась и проливала литры слёз даже от «Корзинки фруктов» и «Моего соседа Тоторо», и непонятно, что вызывало такие контрасты: беременность или горе утраты, на принятие которого понадобится не один год. Её будущий малыш был для её самым настоящим чудом и сокровищем, со временем она начала чувствовать невероятную связь с ребёнком, но её страхи также росли не по дням, а по часам. Иногда она даже хотела, чтобы он навсегда оставался внутри неё, в полной безопасности, и тогда ему никогда не грозили бы опасности этого жестокого мира, тогда она могла бы уберечь его от этой жизни, и страданий. Она постоянно разговаривала с ним, рассказывала про себя, про Шортера, про смешные ситуации, в которых они вместе были, и ей казалось, что он понимает её и иной раз даёт знать об этом, легко толкаясь. Надия немного притормозила отношения с Чарли, он поддерживал её и помогал, как и всегда, она просто была сконцентрирована на ведении бизнеса, что очень отвлекало её, проживании своего горя и помощи Рэй, которой так нужна была опора и утешение. Однажды Чарли зашёл в очередной раз в ресторан, но на нём не было лица. Он принёс новость о смерти Эша. Рэй тогда оцепенела. Немного успокоившиеся нервы снова дали сбой, страх острыми когтями расцарапывал грудь. Кровь замёрзла в венах, ледяной озноб прошибал всё тело. Пустота, кромешная пустота. Она ненавидела её. «Что с Эйджи? Как она может помочь ему, если не может прийти в себя сама?» Опустошение… С другой стороны, возможно, она чувствовала в какой-то степени даже облегчение, как бы это ужасно не звучало, она точно знала, что для Эша это было в какой-то степени высвобождение, он отпустил себя, и она надеялась, что по законам кармы, его чистая, несмотря ни на что, душа переродиться и проживёт новую добрую жизнь, он заслужил этого, как никто другой. Она так и продолжила жить в комнате Шортера, теперь это был её дом. Ей было необходимо сменить обстановку, избавиться от многих вещей в комнате, которые её держали, отпустить, так утверждал её психотерапевт, терапию с которым она проводит уже долгое время, это не особо помогало, к тому же она была жутко упряма, упиралась и оставляла всё так, как есть. Но однажды всё же заставив себя немного отсортировать вещи в шкафах и ящиках, она обнаружила кое-что, что в одно мгновение перенесло её в воспоминания о том вечере. Трогательная улыбка коснулась её губ. Небольшая засушенная ветка фиолетовой сирени до сих пор хранила лёгкий аромат тех событий.***
Flashback ♪ ♫ ♬ Pay money To my Pain — Dilemma ♪ ♫ ♬ Leanne & Naara — New York and back Жаркий день июня, который всё никак не заканчивался. Нет, серьёзно, Рэйчел казалось, что он длится просто вечность какую-то, и всю эту вечность она торчит в университете. Какая потеря времени. После длинной лекции «Народная архитектура Азии» нужно было успеть на следующую «Архитектура как прикладная философия» уже в другом корпусе, Рэйчел опаздывала и неслась на всех парусах, так, наверняка, и не заметив гостя в кампусе, невольно наблюдающего за ней. Если бы не такой знакомый сигнал мотоцикла. — Эээ… Шортер… — девушка притормозила у ворот и прищурила взгляд, сегодня на ней были очки, и зрение её знатно подводило. — Что ты тут делаешь? — её лицо озарилось улыбкой и она побежала к парню, прислонившемуся к байку. — Да так, мимо проезжал, — он приобнял подошедшую девушку и поцеловал в висок. — Шучу! Думал украсть тебя на сегодняшний вечер, если честно, — он нервно пригладил фиолетовую чёлку, выглядывающую через проём перевёрнутой яркой бейсболки. Такой родной, он настолько врос в сердце, душу и тело, что по-другому уже сложно представить. — Мне очень нравится, когда ты носишь очки. Выглядишь, как маленький милый учёный, претендующий на безумно важную премию, — нежно произнёс он, жадно рассматривая девушку и касаясь оправы её круглых очков. — Твой флирт в стенах универа как всегда уместен, — улыбнулась шатенка. — Сексуальный ученый, — он нагло начал приподнимать брови. — Дурак, — она покраснела и натянула в ответ его длинную чёлку ему на глаза. — Да, это я, — звонко засмеялся парень. — Так, а теперь о серьёзном: кто это был с тобой? — О чём ты? — удивилась девушка. — Парень, с которым ты вышла из здания. Вы миленько беседовали, он придержал тебя за локоть, а на прощание обнял и поцеловал в щёку, — Шортер попытался сделать хмурое сердитое лицо, но едва ли ему это удалось. Хоть ему и на самом деле хотелось знать, кто этот человек. При виде всей той ситуации у него действительно что-то укололо внутри. — Ааа… Это! — легко хлопнув ладонью по лбу, вспомнила она. — Да это же Дэвид, мы с ним в одном потоке, давно уже знакомы. А ты что — ревнуешь? — вот тут уже Рэйчел стало очень забавно, она никогда ещё не видела Шортера таким, он, вроде, старался быть непреступным, но отвёл взгляд и почёсал свой нос, что уже означало, что он смущается, но с чего бы это? — Тц… Да нет конечно! — неловкая пауза и выжидающий взгляд возлюбленной. — Хотя, постой! Да, конечно, чёрт возьми, ревную! Ты же ему нравишься, — немного эмоционально выпалил он в ответ. — Эээ… Что? Какие глупости, да с чего ты вообще это взял? — несказанно удивилась Рэй и нахмурила брови. — Это же очевидно, я — мужчина, я знаю, в этом уж я точно разбираюсь, — с притворно деловым видом, сложив руки на груди, сообщил Шортер. — Надо ли мне будет его как-нибудь встретить в тёмном переулке? — иронично спросил он. — Ты же шутишь?.. — надеясь, спросила она и скептично взглянула исподлобья на него. — Хех, ну да… Наверное… — он просто издевался, растягивая слова. — Ну так что? Поехали? — он быстро снова сменил тему. — Сейчас? Да куда? — опешила девушка. — Да неважно куда! Поехали и просто оторвёмся, давай! — У меня ещё одна лекция вот-вот начнётся, — с досадой произнесла она. — Хм… Но тогда мы не успеем… — Так куда? — вновь полюбопытствовала она. — Да клише беспонтовое, но хотел показать тебе, — хитро подмигнул он. — Эх, лекция, это, конечно, очень и очень важно, понимаю… Но ничего не поделать тогда, ну ладно, — притворно расстроился парень, он снова надел шлем и было собирался попрощаться, как девушка вдруг закинула рюкзал за спину и нагло уселась на заднее сидение байка. — Поехали! — это решение далось ей уж слишком просто. — Какая ты лёгкая на подъём, даже не пришлось уговаривать. Люблю тебя, — он снова довольно подмигнул и кинул быстро отреагировавшей девушке в руки второй шлем. — Да я просто добровольно ведусь на твои манипуляции, — высунула она язык в ответ. — Ты врываешься в мою жизнь, постоянно переворачивает своим прорывом всё вверх дном, но мне это так нужно, ты словно ураган, мой ураган… ♪ ♫ ♬ ReN — Hurricane Они привычно неслись на мотоцикле по вечернему Нью-Йорку к выезду из города. Она прижималась к его широкой сильной вспотевшей в майке спине, горячее закатное солнце палило не меньше, чем в полдень, по крайней мере так казалось обоим, но встречный ветер освежал их загорелую кожу и приносил необходимую прохладу. Это такое безумие. Когда это стало привычным сценарием их жизни? И долго ли эта любовь могла продлиться? Этого не знал никто… Они выехали за город в наиболее отдалённую от промышленности местность. Здесь открывался потрясающий вид на Гудзон. А в это время года и дня их ждала действительно волшебная картина: жаркое солнце садилось, медленно начинающийся сонный закат окрашивал небо в пурпурно-розовую дымку, а кучевые облака сверху были похожи на взбитые сливки, всё это отражалось в потоке бурной страстной воды реки так, что она была подсвечена многообразными оттенками, словно яркими мазками художника-импрессиониста. Воздух был всё ещё горячим, но здесь уже чувствовалась свежесть, прохлада и чистота природы. — Вау… — только и смогла выдохнуть девушка, смотря на закатное небо и наслаждаясь порывами легкого ветра. — Такого в Нью-Йорке точно не увидишь! — восхитилась Рэй. — Да, я подумал, что ты оценишь, хоть красивый закат и правда — неоригинально, пошлая банальщина, — он снял кепку и почесал затылок. — Неоригинальная пошлая банальщина в твоём исполнении — это всё, что мне нужно, — она улыбнулась и прижалась под бок к парню. — Спасибо тебе, ради этого стоит пропустить и не одну лекцию, — они уютно устроились на траве возле байка и наслаждались тишиной природы, закатом и спокойствием друг с другом. Шортер слышал всё время какой-то посторонний аромат, кроме запахов воды и травы, но всё никак не мог понять, что же это было. В какой-то момент он, не сумев унять своё любопытство, оставил Рэй ненадолго одну и отправился на поиски, которые продлились недолго. Буквально в паре десятков метров росли пара деревьев фиолетовой сирени и бурно цвели, это было немного странно, потому что в городе сирень отцвела ещё пару недель назад. Их запах был таким душистым и нежным, что Шортер не удержался вдохнул всей грудью и отломил небольшую веточку с пышными цветками. Возвращаясь обратно, он видел, как Рэйчел распласталась на траве и прикрыла от удовольствия глаза. Тогда он бесшумно присел рядом и мягко провёл веткой по её носу. — Фух, Шортер, напугал! — она резко распахнула глаза и приподнялась, осматриваясь. Он засмеялся и нежно улыбнулся ей. — Ах, это была сирень. Но пахнет гораздо интенсивнее, и цвет такой яркий, красиво… — он протянул ей ветку, и она вдохнула чудесный аромат. — Чёрт, а я ведь никогда не дарил тебе цветы. Вот же я идиот! — хлопнув себя по лбу, опешил парень. — Хм, знаешь, я думаю, что большинство людей не совсем понимают, что такое настоящая романтика. Кто угодно ведь может купить цветы, сладости и украшения. Но настоящие романтичные вещи в жизни — это такие крохотные мелочи, которые ты совершаешь каждый день, показывая свою заботу, думая о любимом человеке. То, как ты держишь мою руку, когда знаешь, что мне страшно, или как оставляешь мне последний кусочек твоего любимого пирога. Спонтанное, ничем не обязывающее сообщение или звонок в середине дня, чтобы просто сказать «Я люблю тебя» или «Я соскучился». Когда ты неожиданно останавливаешься и целуешь меня, хотя просто проходил мимо. Или когда мы смотрим фильм в твоём вкусе, или я смеюсь над твоими тупыми шутками. — Эй! — притворно возмутился Шортер, хотя, на самом деле он неотрывно и восхищённо смотрел на молодую девушку, как она мечтательно и вдохновенно говорила о таких казалось бы простых и невинных вещах. — Хахах, романтика — это же не о покупках и приобретениях, это о том, чтобы давать и дарить, настоящая романтика в жестах, и ты это знаешь лучше, чем кто-либо. Ещё ведь никогда не знаешь, какой момент станет твоим счастливым, какой ты запомнишь навсегда. И я никогда бы не подумала, что то нападение на меня станет настоящим благословением. Ты только подумай, что мы могли никогда бы не встретиться, если бы не те отморозки?! — Да уж, даже страшно представить. Кажется, это было тысячу лет назад. Быть с тобой, так привычно, любить тебя — это как дышать. Я делаю это без всякого осознания, раздумий, даже не зная, как прекратить это делать. Я не знаю, где я буду через пять лет, но так надеюсь, что где-нибудь, где у меня будет хороший вид из окна, и ты всегда будешь рядом. — Шортер… — она не знала, что сказать, такие откровения не на шутку потрясли её. — Ты иногда меня пугаешь… — усмехнулся он. — Что? Почему? — удивилась девушка. ♪ ♫ ♬ FM-84 — Bend & Break — Потому что я рассказываю тебе вещи, в которых не могу даже самому себе признаться. Это так странно, и так потрясающе, чувствую такое доверие, принятие и свободу, так легко, — он не дал ей возможности ответить, приблизив своё лицо к ней и мгновенно прикасаясь её приоткрытых таких всегда желанных губ. Она сразу поддалась ему, двинулась навстречу его движениям. Он недолго сминал её губы своими, ласкал языком, пока не проник внутрь, встречаясь с её горячим и влажным. Рэйчел прижимала его любимое лицо ближе, лоснилась к нему в нетерпении, этого было так мало. Покрывала его лицо лёгкими поцелуями, терлась щекой о его скулы, покусывала и посасывала его кожу на шее, спускаясь всё ниже, а Шортер лишь тяжело и часто хрипло дышал, теряя последние капли самообладания. Они распластались на траве, а его руки блуждали по её телу, спешно гладя и с силой сжимая, от этого даже было немного больно, но это была такая сладкая боль. — Чёрт, ещё немного, и мне будет нереально остановиться… — переводя дыхание заговорил парень. — Я не хочу останавливаться, — её серьёзный и вызывающий взгляд пленил, а расширившиеся от возбуждения зрачки сводили с ума своей глубокой бездной. — Вау… — только и восхищённо выдохнул он и продолжил покрывать её шею, ключицы и кожу декольте влажными поцелуями. — Боже… Ты такая красивая… твоё тело… — Вовсе нет… — его слова вгоняли её в краску и очень смущали. — Никто раньше не говор… — Они слепые глупцы, — он просто не дал ей договорить, уже предвидя её ответ. — Ты просто неземная, и ты моя, всё это моё, какой же я всё-таки счастливчик! — он продолжил свой путь, исследуя губами её ноги и бёдра, было так по-особенному приятно чувствовать его немного шершавые крупные пальцы на коже, это так правильно, так по-родному. Он протянул руки под подол её короткого лёгкого летнего платья и умело стянул с неё трусики, спешно проведя ими по лицу, желая уловить аромат, и тотчас спрятал их в карман своих джинсов. Он однозначно оставит их себе. Парень приподнял ткань платья, открывая её обнажённые бёдра, лобок и низ живота, погладил горячую кожу, прежде чем раздвинуть её ноги в стороны. Он с вожделением смотрел на неё, касался, мягко раздвигал её влажные розовые половые губы пальцами, массажировал, что вызывало у девушки лишь громкие молящие стоны. В какой-то момент он прильнул лицом к её промежности и коснулся губами клитора, с интенсивностью засасывая его. Рэйчел металась по траве и едва ли могла совладать с собой. Он продолжил исследовать её своим ртом, нежно лаская мягким языком, не оставляя без внимания ни один сантиметр такой чувствительной кожи. Он чувствовал слегка кисловатый привкус и наслаждался этим. Его собственное возбуждение доходило до точки кипения, эрегированный член больно стягивали джинсы, а то как девушка трогала его голову, притягивала ещё ближе, ласкала волосы, уши и затылок, заставляло продолжить стимулировать её и дальше. — Ах, Шортер… — эмоции и ответ тела на каждое его движение накрывали с головой, остановиться было слишком сложно, но она попыталась. — Хах… Подожди… Остановись… — Что-то не так?.. — он приподнял своё лицо и взглянул на неё таким же возбуждённым взглядом. — Я хочу кое-что попробовать… — она привстала и потянула парня за собой. Он удивлённо выпрямился и облокотился бёдрами на байк, молча, но вопросительно заглядывая в её глаза. Она приблизилась к нему, провела ладонями по его мускулистым плечам, груди через влажную от пота майку, по крепкому прессу, опускаясь всё ниже и ниже, в спешке расстёгивая ремень и ширинку джинс, наконец, высвобождая член. Шортер с облегчением громко выдохнул, и помог спустить штаны с бельём вниз, как только почувствовал свободу и такие долгожданные прикосновения девушки. Она с силой провела ладонью пару раз вверх и вниз по такой горячей и гладкой коже, оттягивая крайнюю плоть и оголяя блестящую крупную головку. — Я так давно хочу кое-что сделать… Но мне боязно, — прошептала она ему на ухо, всё также продолжая массировать его член. — Хах… Что именно?.. — как же было сложно сейчас сконцентрироваться и произнести хоть что-то членораздельное. — Я тоже хочу… Чёрт… — она собиралась с смелостью, чтобы признаться и правильно сформулировать мысль. — Хочу попробовать тебя на вкус… там… — она ещё больше покраснела и всё же наивно заглянула в его раскосые глаза, а он опешил и не мог сразу точно сказать, правильно ли он её понял. — Ты имеешь ввиду… — он неотрывно смотрел на её влажные приоткрытые губы, уже мысленно представляя их сомкнутыми на его плоти. — Да… Но я не умею, и если это как в порно, то я провалюсь, даже и пробовать не стоит, — она уткнулась лицом ему в грудь и нервно засмеялась. Он обнял её за обнажённую в платье спину и тоже по-доброму засмеялся, умиляясь всё такой же очаровательной невинности своей девушки. — Ах, Рэй, милая, какая же ты дурочка, — он взял её лицо в свои ладони и слегка сжал её щёки так, что она ещё больше стала походить на ребёнка с оттопыренными пухлыми губами. — Я так люблю тебя, глупая. В сексе нет ничего, что бы ты не умела или не могла, мы делаем всё, что нам нравится, что доставляет нам удовольствие, проживаем вместе незабываемый опыт, в конце концов учимся вместе. И ты знаешь, что всегда можешь мне обо всём рассказать, да и делать со мной, что захочешь, — он снова широко улыбнулся и чмокнул её в манящие губы. — Тогда можно мне?.. — получив необходимый заряд уверенности, продолжила она. — Да… Но только если ты действительно сама этого хочешь, а не потому что думаешь, что так надо и без этого никак. Порно может и прикольная штука, но довольно нереалистичная. К тому же разве кто-то из актёров любит друг друга? Вся ведь разница в этом. — Ты прав, — она улыбнулась и с благодарностью снова поцеловала его в губы, продолжила путь по шее и груди, оттягивая ткань майки, медленно опустилась перед ним на колени и погладила накаченный пресс и дорожку тёмных волос, ведущих к лобку. Она была в шаге от того, что она так давно хотела сделать, это было абсолютно естественное желание, точно такое же, как хотеть обнимать и целовать Шортера. Рэйчел обхватила его крупный член двумя ладонями у основания, в то время как её губы сначала осторожно коснулись головки, а затем захватили член в рот на четверть, это был максимум того, на что она была способна, чтобы чувствовать себя при этом комфортно. Это было странное ощущение наполненности, это так возбуждало. Его горячая бархатная кожа касалась её языка и нёба, она медленно двигала головой вперёд и назад какое-то время не выпуская его из своего жаркого влажного рта, помогала себе руками, не оставляя без внимания оставшуюся длину члена. Она чувствовала его жгучий взгляд на себе, хоть её глаза и были закрыты, ей было слишком неловко и стеснительно взглянуть сейчас на Шортера, может быть когда-нибудь она осмелиться на это, но не в этот раз. Она продолжила ласкать языком головку, прошлась по всей длине, когда услышала ещё более громкие стоны парня. — Боже, Рэй, это слишком хорошо… — он неловко дотронулся до её головы, мягко отстранил её от себя и подтянул к себе, крепко обнимая. — Это платье сводит меня с ума, — он проводит ладонями по её ногам вверх, задевая лёгкую ткань подола. — Хочу тебя… — продолжает путь ладонями вверх по обнажённым кистям, предплечьям, плечам, нежно поглаживает их и медленно опускает тонкие лямки платья вниз. Все его манипуляции вызывают табун мурашек по всему телу. Он спустил бретельки вниз по плечам, стягивая платье дальше и обнажая аккуратную грудь. Он не мог оторвать свой взгляд и смотрел с таким обожанием. Её нежно-розовые соски тут же затвердели от контраста прохладного вечернего воздуха, и он приблизил своё лицо и слегка подул на них, вызывая её тихий стон. Шортеру всегда нравилось наблюдать за реакциями её тела на все его действия. Ему открывался потрясающий вид: её округлые полушария груди, покрасневшее смущающееся, но, жаждующее продолжения и даже большего, лицо. Парень с нетерпением сжал её грудь в руках, чувствовал, как её соски упираются ему в ладони. — Давай на байке? — он не дождался её ответа или даже вопросительного междометия, просто приподнял её и положил животом на сидение во всю длину и сам в свою очередь перекинул ногу, оседлав мотоцикл и оказавшись за спиной Рэйчел, любуясь её обнажённой спиной, приподнял платье, оголяя её ягодицы. В спешке он надеялся найти презерватив, но мысленно осознавал, что придётся без него. Он резко раздвинул её ноги, подтянул её бёдра ближе и вошёл в неё. Такая долгожданная наполненность, такое тепло и мягкость отвечающего тела. Он медленно двигался внутри, гладил по спине, сжимал аппетитные ягодицы, видел её движения навстречу ему, но чего-то ему не хватало. — Хочу видеть твоё лицо… — он вновь вышел из неё, помог ей перевернуться и снова лечь спиной на сидение. Платье небрежно болталось на её талии, едва прикрывая живот, он вожделенно коснулся её клитора и вновь вошёл в неё. Было сложно найти хоть какой-то подходящие темп, всё буквально сводило с ума. Это место, то, на что они осмелились здесь и сейчас, их жажда друг друга, которую невозможно утолить. Адреналин зашкаливал в крови. Сможет ли он теперь когда-нибудь спокойно ездить на байке без этих жарких воспоминаний? Ткань платья ездила по её телу, то прикрывая, то открывая самые сокровенные участки её кожи. Иной раз под подолом были скрыты все его движения, и это просто дико будоражило. Он задрал ткань и наблюдал, как его член медленно погружается внутрь, скрывается в её мягком теле, и выходит вновь, поблескивая от обильной влажной смазки. — Сними… сними… — едва ли она нашла силы, чтобы выговорить эти слова. — Что? — он с трудом мог понять её сейчас, в ушах стоял гул быстрого потока крови от возбуждения, и лишь её вздохи и стоны. — Майка, сними майку, — повторила она. И он с трудом смог буквально оторвать её от своей липкой кожи, бросая в траву рядом с ними. Это было абсолютное эстетическое наслаждение для девушки: его красивый мужественный торс блестел от пота при свете заката, она наблюдала, как при каждом его движении сильные мышцы переваливались под его смуглой кожей, она протянула к нему руки и упивалась твёрдостью его тела. Это было слишком умопомрачительно, и зажмурив глаза, она откинула голову назад, поддаваясь яркой волне оглушительного оргазма. Шортеру нужно было ещё немного, совсем, пара фрикций, и он вышел из неё и кончил себе в руку, обессилено упав и придавив своим мощным телом девушку. Им понадобилось какое-то время, чтобы привести своё дыхание в норму и суметь снова прийти в себя. Это было самое настоящее сумасшествие, и едва ли они могли сами поверить, что совершили подобное. Чуть позже перед тем, как отправиться обратно домой, они снова лежали вдвоём на траве и смотрели уже в яркое звездное небо.***
We should be dancing with the angels A thousand halos in the sky But we're far from Heaven (Blood Orange & Nelly Furtado — Hadron Collider)
♪ ♫ ♬ Blood Orange & Nelly Furtado — Hadron Collider — Мне кажется, лучшие отношения — это когда партнёры ведут себя как лучшие друзья и любовники одновременно, — вдруг нарушил молчание Шортер. — Когда больше игривых, чем серьёзных моментов, когда шутишь и смеёшься вместе, неожиданно можешь всегда обнять и поцеловать, когда и куда захочется. Когда по-особенному смотришь и улыбаешься друг другу. Когда скорее проведёшь вместе уютно время дома, смотря дурацкие фильмы и поглощая вредную еду, чем пойдёшь куда-то тусоваться. Но также это, когда можно не спать всю ночь, решая вместе проблемы, поддерживая и утешая друг друга. Когда можно абсолютно полностью быть собой и всегда быть уверенным — тебя будут любить за то, какой ты есть. Неизменно. Знаешь, китайцы говорят, что когда мужчина по-настоящему любит женщину, она становится его слабостью, а когда женщина по-настоящему любит мужчину, он становится её силой. Это называется обменом силы. Я вот недавно вспомнил это и подумал, что это не совсем так, ведь я точно могу сказать, что ты — моя и самая большая сила, говорят ведь, что вся сила наша — в нашей слабости, а слабость наша безмерна. — Шортер… — у неё ком в горле застрял от его признания. — Я верю, что это так, и ты тоже — моя самая огромная сила на всём белом свете! Я вообще не знаю, как я была всю жизнь без тебя, я уже никогда не смогу без тебя… — она крепко сжала его ладонь. — Родная… — он сильнее прижал её к себе. — Я помню сахарную пудру на твоих волосах при нашей второй встрече в пекарне, это было очень мило и трогательно, это сразу отозвалось чем-то до боли родным в груди, тёплым, знакомым, потом уже я вспомнил, что когда-то давно мама пекла Маньтоу, а я помогал ей, хотя конечно скорее мешал, — он тепло улыбнулся и мечтательно взглянул в уже совсем тёмное небо. — Её волосы были в муке, нам было так весело и хорошо тогда, мы так много дурачились вместе. Я очень плохо помню родителей, только какие-то отрывки всплывают, но ты мне очень напоминаешь маму, такая добрая, нежная, твои глаза океаны доброты и тепла, искренности и чистоты. Когда-то он уже рассказывал ей о своих родителях, и как они с сестрой их потеряли, тогда Рэй впервые увидела его слёзы и такую глубокую тоску на глубине его глаз, что сердце больно защемило, а непрошенные слёзы так и не удалось сдержать. Тогда она сказала ему: «Не бойся своих слёз, они здесь не для того, чтобы напугать тебя, они здесь, чтобы сказать тебе, что есть что-то, что их стоит.» У обоих израненные души, они плакали в крепких объятиях, держались за друг друга, как за спасательный круг в штормовом море, и были уверены, что будут спасены друг другом. Навсегда.***
The smile that you gave me Even when you felt like dying We fall apart as it gets dark I'm in your arms in Central Park There's nothing you could do or say I can't escape the way, I love you I don't want to, but I love you (Billie Eilish — i love you)
♪ ♫ ♬ Billie Eilish — i love you Время шло так быстро, что едва ли эти девять месяцев изменили бы что-либо, если бы не растущий живот и ухудшение физического состояния Рэйчел. Наверное, как она того сама и хотела, малыш всё не торопился появиться на свет и запаздывал уже вторую неделю. Но она решила довериться природе и их ребёнку, и по крайней стараться не беспокоиться, что что-то может пойти не так, что она может потерять и малыша. Она сама так молода и неопытна, и все события, случившиеся с ней за последние два года заставили её невероятно повзрослеть. Она решила, что не будет узнавать пол ребенка до рождения, это было твёрдо взвешенное решение, ей казалось, так будет правильнее всего, так она чувствовала. Поэтому и с именем она заранее ничего не решала, были пару китайских и американских вариантов, но она хотела принять решение, увидев ребёнка, спросить его, что ему подходит, что ему по душе. Это произошло 9-го июля в День Рождения Шортера. Тогда Рэйчел даже не удивилась, почему их малыш не спешил раньше. Ей было так страшно и невыносимо больно, что хотелось умереть в те долгие бесконечные часы, она забывала в этой панике и агонии, что даёт в этот момент жизнь ребенку, который дарит ей в свою очередь новый смысл жизни. В очередном приступе боли она думала, что ненавидит Шортера, ненавидит за то, что он оставил её одну, ненавидит, что не находится сейчас рядом с ней, не помогает правильно дышать, не гладит по спине в ожидании их незапланированного, но всегда и вопреки всему такого желанного и любимого первенца. Слёзы лились из её глаз, но она уже сама не понимала из-за чего именно: из-за адской физической боли, из-за глубокого чувства одиночества, из-за глубокой любви к парню, которого ей так не хватает, в этот такой важный момент жизни и всегда, всегда будет не хватать. Конечно, не из-за ненависти или обиды, конечно же не из-за них. И вот он, наконец, здесь, такой долгожданный и такой родной, крохотный малыш, часть её и его, плод их любви, как бы избито это не звучало. Насколько хрупко мироздание, насколько необыкновеннейшим образом всё устроено в этом мире, цикл жизни, колесо сансары, Шортер продолжается в этом маленьком человеке, и даже после своей смерти, он жив и будет жить дальше, это чудо, которое неподвластно никаким логическим объяснениям и умозаключениям. Увидев его, она начала задыхаться от любви и благодарности к Шортеру, она даже представить не могла, что можно испытывать так много любви. Слёзы лились из её глаз, и она не могла остановить их поток. Это слёзы счастья, слёзы любви и благодарности, но также слёзы боли и одиночества, глубочайшего сожаления, что Шортера нет рядом, что он не может взять на руки их чудесного ребёнка. Это был мальчик — Вонг Сию Шайнинг Скайлар. Мир. Размышляющий о покое и согласии. Ребёнок, который принесёт мир в эту жизнь и душу Рэйчел, тот самый мир, которого так не хватало в жизни Шортера. Надия была рядом, и впервые взглянув на него, взяв его на руки, оказалась снова маленькой девочкой, чувство дежавю накрыло её с головой. Она вспомнила, как пришла к маме в роддом, как только родился её маленький братик, как она радовалась, обнимала родителей и нового члена семьи. Скайлар был копией Шортера, и Надии стоило огромных усилий, чтобы приостановить свою начавшуюся истерику на глазах Рэй, её сердце этого не выдержит, несмотря на всю её силу и борьбу. — Рэй… Ты веришь в реинкарнацию? — дрожащим голосом спросила Надия, держа племянника на руках. — Хм, так похож, да? Только волосы и кожа светлее… — она нежно улыбнулась в ответ и протянула ладонь к его головке. — Я не знаю… Но Шортер здесь. Не только в нашем сыне, он во мне и он в тебе, это я точно знаю, — слёзы вновь потекли по её щекам. — Надия, можно я возьму его фамилию? Вашу фамилию… — с надеждой в голосе спросила она. — Родная, конечно! Мы одна семья, вы — всё, что у меня есть. Какое же это чудо, разве такое возможно?.. — задалась риторическим вопросом она. Ей было сложно оторвать взгляд от новорождённого, она уже безумно любила его. — Я сделаю всё, чтобы мы были счастливы. Давай постараемся ради него, хорошо, Рэй? — её воодушевление было заразительно. — Да…***
These tears I've cried. I've cried a thousand oceans. And if it seems I'm floating In the darkness… I can't believe that I would keep, Keep you from flying; And I would cry a thousand more If that's what it takes to sail you home, Sail you home. (Tori Amos — 1000 Oceans)
♪ ♫ ♬ Tori Amos — 1000 Oceans ♪ ♫ ♬ coldrain — Miss you Всё ещё иногда в время очередных приступов и истерик, которые у неё периодически случались, она задавала вопросы, почему и за что ей это, чем она заслужила такие страдания, и не было бы действительно лучше, не случись с ней всего этого, не спаси её тогда от тех уличных бандитов Шортер, не влюбись она в него, не потеряв навсегда, не выносив под сердцем их ребенка, единственное, что от него осталось. Она задавалась этими вопросами, но стоило ей взглянуть в карие глаза Скайлара, все сомнения в мгновение улетучивались. Она всё время чувствовала невидимое присутствие Шортера повсюду, куда бы она не пошла, где бы она не была, он окружал её и оберегал, как ангел-хранитель. Это хорошо, что у неё даже не было возможности увидеть его бездыханное тело, в её памяти он всегда жив, а его улыбка сияет ярче летнего солнца. И так будет всегда. Он жив. Она до сих пор не знает, что именно произошло, и почему всё, что она могла получить — это только кое-какая одежда и очки парня, которые были на нём в ту страшную ночь. Парня, которого она любила. Парня, который был для неё целой Вселенной и даже больше. Парня, который стал жертвой чудовищ. Парня, чьи добрые глаза и лучезарную улыбку она не увидит больше никогда. Никогда. Она никогда не узнает о большем, а Эш так и не простил себя и унес все тайны и тяжести грехов с собой, оставив и свою родственную душу с половиной разбитого сердца навсегда. Навсегда. Многие из китайской банды всё ещё скрытно присматривали за Рэйчел, а некоторые даже откровенно ухаживали, в надежде на взаимность. Для некоторых это было пределом мечтаний — стать её новым спутником, занять место Шортера таким образом и воспитывать его сына, как будущего приемника. Но об этом и речи не могло быть, для Рэйчел больше не существовали мужчины, едва ли кто-то смог бы когда-нибудь заинтересовать её, и она давала очень чётко, а иной раз и жёстко, об этом понять каждому. Но Надия не могла смириться с этим, ведь она была так молода, у неё ещё было всё впереди, поэтому периодически она заговаривала о возможных изменениях в её жизни. — Слушай, Рэйчел… Не то чтобы я лезла не в свое дело, но ты не думала, чтобы присмотреться к… ну, к другим мужчинам, дать себе шанс влюбиться и снова быть счастливой, — очень осторожно начала Надия. — Хм… — Рэйчел мягко улыбнулась, прикрыла глаза и покачала в головой в знак отрицания. Забота молодой женщины её очень умиляла, это не вызывало никакого раздражения, от этого было тепло на душе. — Я знаю, что ты очень беспокоишься за меня, я благодарна тебе, но всё в порядке, правда. Ты ведь и сама понимаешь, что твой брат — это самое лучшее и необыкновенное, что вообще могло случится в моей жизни, и я бесконечно благодарна за это. Он поставил слишком высокую планку, он сделал меня такой счастливой, я никогда не смогу быть вместе с кем-либо, кроме него. И знаешь, я настолько счастлива, что он был со мной, что сопровождал меня хоть и такой жестоко короткий промежуток жизни, помог мне обрести себя. Я была так счастлива с ним и вот настолько же я несчастна без него, и эти два противоречия постоянно борятся, и пока мои страдания и одиночество не побеждают, я нахожу в себе силы жить, всё благодаря тебе, Скаю и каждому крохотному воспоминанию о Шортере. В Чайна-тауне всегда неспокойно, и меньше всего на свете Рэй хотела их сыну такой жизни. Иногда она порывалась уехать даже из Нью-Йорка навсегда. Она так боялась за будущее Ская, пыталась уберечь его от всего, что связано с таким миром, в котором пришлось жить Шортеру, их сын — это всё, что у неё в жизни каким-то чудом осталось. Ей меньше всего на свете хотелось стать нервозной мамой-вертолётом, поэтому она боролась со своими страхами, как могла. Надия спорила с ней, а иногда они даже ссорились, ведь она не могла представить, что они больше не будут жить вместе, что она будет видеть племянника гораздо реже. Каждый раз она побеждала в дискуссиях, да и в глубине души Рэйчел знала, что уже не сможет без всего этого, это теперь и её жизнь. Скай был самым настоящим энерджайзером, бесконечным источником позитива. Они уже и не помнили, как жили без него раньше. Победить этот вечный маленький двигатель, который постоянно был причиной смеха, было фактически невозможно, он и правда сиял и заражал добротой. Он был действительно почти клоном Шортера, от этого было так тепло и одновременно невыносимо больно на душе. Иногда он рассказывал странные вещи, которых не должен и не мог знать, заставлял этим взрослых разводить руками и переглядываться. Он очень боялся шприцов и уколов у врача, и это не был просто детский страх боли и докторов в белых халатах, в нем рождались такое дикое оцепенение и страх, которые совершенно не могли быть знакомы ребёнку, но объяснить этого никто не мог. Однажды Скайлар и их такой же пятилетний сосед по дому играли с треми взрослыми котами у них дома, которых Рэйчел помнила ещё совсем крошечными котятами, они вместе с Шортером нашли их в коробке за пекарней, где она раньше подрабытывала, будучи студенткой. Они подобрали их и приютили, сестра Вонга тогда даже не удивилась, её брат вытворял всегда, что хотел, и то, что теперь у них целых три питомца — не самое необычное, что он совершал. Юки — белоснежный и самый крупный пушистый добродушный кот, Хоси — серый с белым пятном на спине в виде звезды, по крайней мере, так видел Шортер, и кошка Аса, потому что всегда вставала, что ни свет ни заря и будила всех в доме своим вызывающим кошачьим поведением. Рэй готовила ужин и стала невольным свидетелем разговора. — А кто твой лучший друг, Сию? — задорно спросил такой же китайский мальчишка, который рос у них на глазах. — Папа! Он самый классный, он герой! И очень любит нас! — с гордостью и восторгом заявил он. Это заставило Рэй отложить овощи и прислушаться. — Как это? У тебя нет папы, как и у меня, — сконфуженно ответил мальчик. — Есть! Я каждый день его вижу, мы играем, он рассказывает истории, такой смешной, — Скайлар продолжал задорно рассказывать, не поддаваясь сомнениям во взгляде друга. Сердце Рэйчел забилось в ускоренном ритме, и она почувствовала, как к её лицу прилила кровь. На этом всё не закончилось, с тех пор он часто рассказывал об этом, подробно отвечал на вопросы мамы и тёти, всё было слишком правдоподобно, чтобы быть просто детской фантазией, в чём её всё время убеждали несколько детских психологов, с которыми она связалась. Что именно это было, никто сказать не мог. Это прозвучит странно, но и её мечтой стало увидеть приведение Шортера, быть с ним хоть так в контакте.***
Every night I'm dancing with your ghost Every night I'm dancing with your ghost Never got the chance To say a last goodbye I gotta move on But it hurts to try How do I love How do I love again? How do I trust How do I trust again? (Sasha Sloan — Dancing with your ghost) Inches away from you Scared what I'll take from you, darling I can live with your ghost If you say that's the most I'll get Darkness to light Moved from day into night to be near you Still here I stand I am sinking like sand in your sea (Sara Bareilles — Send me the moon)
♪ ♫ ♬ Sasha Sloan — Dancing with your ghost ♪ ♫ ♬ Sara Bareilles — Send me the moon В какие-то дни воспоминания о счастливых моментах причиняют наибольшую боль. Иногда можно лежать в постели и надеяться на сон до того, как ты начнёшь разваливаться на части. Рэйчел снился сон. Старый, но незабытый. Сначала очень тёмный и холодный, мороз проходит по коже, ей страшно, её знобит. Со временем перед ней появляется мрачный силуэт, он всё чётче проясняется с каждым мгновением, чёрный череп и только мрак вокруг. Но несмотря на это она приближается ближе и хочет притронуться к нему, и в этот момент всё постепенно начинает светлеть, образ излучает свечение, за его спиной расправляются крылья, она дотрагивается до знакомого лица и чувствует тепло. «Я увидела тебя сердцем». Мягкие объятия, тепло родной кожи, этот запах. Он рядом, и всё хорошо. — Шортер?.. Скажи мне, что я ещё не сошла окончательно с ума… — она оторвалась от него и заглянула в глаза. — Нет, родная, это я, я здесь, с тобой, — он мягко гладил любимое лицо. — Шортер… Почему ты не приходил ко мне раньше? Я так ждала, каждую ночь ждала. — Мне было страшно приходить к тебе, боялся, что не сдержусь и заберу тебя с собой, я просто не мог так поступить с нашим сыном. Ты сильная, Боже, Рэйчел, ты такая сильная! Я бесконечно горд тобой, любимая… — Скажи мне, где ты сейчас? Я чувствовала, словно ты всё ещё здесь. — Я не могу этого рассказать… Но я очень близко, я рядом, я всегда рядом. Когда-нибудь мы будем снова сиять вместе. Я это точно знаю и обещаю тебе. Мы будем вместе, но ещё очень не скоро, живи и люби, Рэйчел. — Что? Да что ты несёшь такое? Как ты до сих пор не можешь понять, что я никогда в жизни, слышишь, никогда я больше не полюблю никого, я буду всегда верна тебе! Ты научил меня любить, столько всего дал мне в этих отношениях, что наша любовь до сих пор до краёв наполняет меня и так будет до конца, — он молчал, его глубокий и серьёзный взгляд пронзает до глубины души, но мягкая улыбка, коснувшаяся его пухлых губ, показала принятие. — Скажи, могло бы всё быть иначе? Могли бы мы избежать такой горькой судьбы? — она взглянула в его чистые растерянные глаза. — Я тысячи… миллионы раз спрашивала, почему… Говорят, жизнь продолжается несмотря ни на что, но для меня она действительно остановилась в мёртвой точке, я не знала и не знаю до сих пор, как жить дальше. Только улыбка Ская даёт мне силы и хоть какой-то смысл, — она тяжело выдохнула и зажмурила с силой веки. — Господи, он так похож на тебя… Иногда у меня мурашки по всему телу от его взгляда, его смеха, он смотрит твоими глазами на этот мир, на меня… С такой любовью, которую он даже ещё не знает и не может выразить. Это так пугает, и от этого захватывает дух. Скай постоянно рассказывает, как ты играешь с ним во сне. Он всё время пересказывает истории из твоего детства, я не знала этих деталей, но Надия подтверждает, что это действительно было правдой, но она не рассказывала ему этого, — Вонг мягко и смущённо улыбнулся. — Ну, я немного шалю, — он светло улыбнулся, а потом вновь с доброй грустью в глазах взглянул на Рэйчел. — Он прекрасен… Наш сын… Я так мечтал о семье с тобой, мечтал и о чудесной дочурке, с такими же любимыми глазами и милым смехом. Моё самое сокровенное желание — остаться здесь с тобой, в твоих снах. Пусть солнце ослепляет, но я всё равно хочу смотреть на него вместе с тобой! Пусть мы погрузимся во тьму, ты станешь моим звёздным небом! — он прижал её ещё сильнее к себе. — Боже, мне так не хватает тебя, с тех пор я просто не могу дышать, вздохнуть по-настоящему полной грудью. Я так скучаю, Шортер… Забери меня с собой, забери, прошу, я больше не смогу без тебя… — она плакала и бессильно ударяла кулаками по его груди. — Шшш… Родная, так нельзя, мы не можем. Так не должно было случиться, я не должен был, чёрт! — непрошенные слёзы хлынули и из его глаз. — Будь, смелой, будь собой! Ты должна остаться, у тебя есть наше продолжение, мы не можем оба покинуть его. Пойми, молю тебя… Мы просто две души, но связь которая образовалась между нами просто нереальна, этому нет никакого объяснения. Ты разбудила во мне такую любовь, которую никому невозможно даже представить, и она будет жить. — Почему мы должны через это проходить? Почему мы? Почему Эш и Эйджи? Как нам жить дальше, что мне делать, скажи? — Я не знаю, правда, не знаю… — она вырывала ему сердце своими вопросами. — Я готова пойти за тобой куда угодно, в ад и обратно. Как мне найти силы, Шортер? Сколько бы ни прошло лет, мне не становится легче, мне так же больно и невыносимо в этом мире без тебя. Я никогда не смогу сказать тебе прощай… — её крупные солёные слёзы текли по щекам и продолжили свой путь по шее и груди, она буквально захлёбывалась ими. — Тебе и не нужно прощаться со мной, просто закрой глаза и дыши. Я здесь. С тобой… Навсегда. Ей было так хорошо и тепло в этих объятиях, нет ничего естественнее этого состояния, наконец, она смогла вдохнуть полной грудью впервые за последние годы. Её душа может снова летать, она свободна. Солнечные лучи раннего весеннего утра едва касались её век в мгновение, когда она распахнула свои глаза. Ощущение полной нереальности происходящего, но такого спокойствия внутри, такой тишины души, она, наконец, чувствует себя собой. Теперь каждый день она будет молить милостивое солнце послать ей луну, чтобы она приблизила её на шаг к нему, день сменяется ночью, чтобы они оказались снова вместе. Навсегда.