Моre than Friends (Больше, чем друзья)

— Вот так... — едва слышно застонал Тилль. Для него было необычным издавать какие-либо звуки во время занятий любовью, но когда он всё-таки стонал, не в силах сдерживать себя, я знал, что нахожусь на верном пути. — ...Не останавливайся... — в ответ на тихую просьбу я задвигался быстрее, поняв: сейчас я, наверное, напротив его простаты, и мы оба очень близки к развязке. Мои веки были плотно закрыты - я пытался потопить каждый звук в темноте комнаты, сосредоточившись на ритме, ускоряя его всё сильнее и сильнее и тоскуя... по ней. Я знал, что это неправильно, и мой друг вряд ли обрадовался бы, узнав, что я думаю не о нём в самый разгар секса. Но я скучал по своей жене. По её запаху, её голосу... её телу... Я скучал по ней больше, чем Тилль мог бы себе представить. И поэтому пытался вообразить её на месте Тилля. Это было довольно просто, потому как мы с ним почти никогда не встречались взглядом: мои глаза и так довольно близки к слепоте, а Тилль всегда вёл себя тихо. Конечно же, волосы на теле и ширина его необъятных плеч не упрощали задачу, но на такие вещи я мог не обращать внимания. — Флаке... — простонал он снова. Я постарался сделать вид, будто не слышал этого, а сам начал думать о нашей с женой кровати, доме, занятиях любовью и закрепил эту картинку в своём сознании. Боже... она прекрасна. В ней есть всё, что я хотел и желал видеть в женщине… А она, наверное, прямо сейчас, вынашивает моего ребёнка. Мне было отвратительно от осознания того, что я не с ней. Но моя дорогая понимала - я должен работать, чтобы привнести свой вклад в нашу совместную жизнь. И мне хотелось вернуться домой ещё до рождения ребёнка. Я обещал, что ожидание займёт лишь несколько месяцев. Я схватил Тилля за плечи сзади и углубил фрикции, делая финал всё более близким. — Küss mich... — пробормотал он едва различимо, но я не придал значения этим словам. Если бы я поцеловал Тилля, это мгновенно бы разрушило мои фантазии. Я бы узнал, что это не она. — Флаке... — Тшш, — успокоил я его и продолжил, представляя её лицо над моим, её кудри, спадающие мне на плечи, как если бы был вместе с ней. Провёл ногтем вниз вдоль его позвоночника, и увидел улыбку, которой она одаривала меня, когда я делал то же самое с ней. Я знал, что Тилль не улыбается, но едва ли это имело значение. — Bitte... — попросил он почти шёпотом, схватив меня за руку и положив её на свой член. Да уж, это было губительно для моего воображения... Моя ладонь отскочила от него, как от раскалённой плиты, и я снова вцепился в его плечи, пытаясь забыть об этом прикосновении. Он, как и обычно, получил бы что хотел, если бы я не старался изобразить её на месте Тилля. Я был совершенно уверен, что у неё нет этой детали снаряжения... — Флаке?.. — чёрт, почему он такой шумный сегодня?! — ТШШШ! — жёстко зашипел я, чувствуя скорую разрядку. Его роль в моём тошнотворном спектакле почти закончилась. Если ему так хочется поболтать, пусть подождёт ещё минутку. — Флаке, чёрт побери! Ты можешь ответить хоть что-нибудь?! — воскликнул Тилль, внезапно оттолкнувшись и полностью испортив мою концентрацию. Я раскрыл глаза и увидел его. Он с тяжёлым вздохом садился на край кровати, положив локти на колени. — Разве тебе не достаточно того, что ты не смотришь на меня? Неужели тебе так тяжело снизойти до двух-трёх слов? — Я думал, ты тихий любовник... — я переложил свой член к себе в руку. Презерватив был всё ещё надет, что делало процесс немного неудобным, но мне нужно было хоть что-то сделать. Причём я не знал, собирается ли Тилль продолжать. — Я тебе не герой ужастика, но... — он умолк и отвернулся, уставившись вникуда. Потом поднялся и набросил халат, закутавшись и затянув пояс на талии. Я перестал ласкать себя, когда Тилль направился в сторону двери. Казалось, что мне должно быть стыдно из-за того, что я задел его чувства. Но сейчас я был слишком возбуждён, чтобы беспокоиться об этом. — Куда ты идёшь? — спросил я. —Прогуляться, — бесстрастно ответил Тилль. Отворив дверь, он оглядел холл, чтобы убедиться: там пусто, и он не попадётся никому на глаза в таком виде. — С этим сам разберёшься. Я не собираюсь тебе помогать, — с такими словами Тилль и ушёл. Я просто остался сидеть. Моё сердце всё ещё колотило от стимуляции, пока я не сорвал презерватив и не бросил его в корзину рядом с кроватью. Решив, что в ближайшее время он не вернётся, я выдавил немного смазки себе на руку, забрался под одеяло, и сжал свой детородный орган. Ничего страшного, если Тилль вернётся до того, как я кончу. Он уже видел меня таким раньше. Не похоже,что ему вообще было дело до этого. Я знал только то, что мне необходимо выпустить пар. Я слишком долго терпел и чертовски возбудился... Не поймите меня неправильно, я любил Тилля как лучшего друга, но знал, что он может о себе позаботиться. Если бы я последовал за ним и попытался сказать что-то, то лишь усугубил бы ситуацию. Я решил: лучше не вмешиваться и просто дать ему остыть. А что я должен был сказать? "Прости, что скучаю по своей жене"? Или "Извини, что представляю её вместо тебя"? А может "Мне жаль, что я изменяю ей с тобой и чувствую себя сволочью после этого"? Я люблю её. Я знал это с того самого момента, как мы познакомились. Знал, что женюсь на ней и буду любить. И Тилль не противостоял этому, согласившись быть снизу (чего он раньше почти никогда не делал) и даже согласившись быть тем самым "другим" в моей жизни. Не то, чтобы я не доверял Тиллю. Я доверял ему абсолютно всё, потому что доверие было необходимостью в нашей повседневной жизни, как и на концертах. Если бы я не доверял ему, то получил бы ожог на пол-лица или, в худшем случае, даже погиб. Наша работа не была безопасной, но Тилль делал её такой. И разрушал эту иллюзию защищенности с огнемётами в руках. Я был тем, на кого указывали их сопла, и если мог вручить свою жизнь в его руки, безусловно сделал бы это же и со своими отношениями. Я потянулся и взял полотенце, которое было у Тилля на случай, если он кончит раньше меня. Мы понимали, что в номере отеля не стоит беспокоиться о беспорядке, но всё же убирали за собой почти всегда, как порядочные люди. Глубоко вдохнув, я ощутил, как жгучее чувство сжатия возвращается ко мне, и простонал её имя за миг до оргазма. Мне потребовалась минута, чтобы восстановить дыхание. И, придя в себя, я швырнул полотенце на пол и перевернулся, стараясь уснуть. Я внезапно распахнул глаза, когда свет ударил прямо в лицо из открытой двери. Тилль не удостоил меня даже взгляда (хоть я и знал, что он заметил, как я проснулся) и еле слышно подошёл к своей половине. Он сел и спихнул ботинки, прежде чем завалиться на кровать, не утруждая себя снять халат и укрыться. Я подождал минуту, прежде чем повернуться и заговорить с ним: — Ну и... где ты был? — Нигде, — проворчал он. — Что ж, звучит увлекательно. — Так оно и было, спасибо. На мгновение в воздухе повисло молчание, и я прокашлялся. Он действительно сердился на меня. Тилль всегда был немногословным человеком, но чтобы настолько... Я решил идти напрямую: - Ты злишься на меня? — спросил я без тени стеснения. — Нет, — незамедлительно ответил он, — я просто устал. — Устал меня трахать? — В последнее время по большей части ты меня трахаешь, если не помнишь. Затем я услышал, как он проворчал себе под нос: — Не удивлюсь, если ты в действительности этого не делаешь... — Это просто ебля, Тилль. Какая вообще разница? Он сел и посмотрел прямо на меня, глубоко вдохнув, прежде чем начать говорить: — Ты хоть раз думал, что это значит для меня больше, чем"просто ебля"? Я мог только уставиться на него, замерев, как олень перед фарами. Это значило для него большее?.. Ладно... Похоже, я и вправду этого не ожидал... Я попытался придумать что-нибудь остроумное в ответ, но ничего не вышло... Что это для него значило? Что я должен был сказать?! Что было бы правильным? Что не заставило бы его обозлиться на меня навсегда?.. Он вздохнул и рассмеялся - просто коротко усмехнулся и взъерошил волосы, прежде чем опуститься на подушки и укрыться. — Нет, уверен, ты никогда этого не делал. — Тилль, я... — Спокойной ночи, Флаке. Тишина, которая снова воцарилась между нами, была неловкой, хоть мы и всё равно были оба близки ко сну. Возможно, это было нечто большее, чем просто секс... Я не чувствовал к нему того же, чего и к жене. Но со всем этим взаимопониманием, дружбой и согласованностью, которые я и Тилль чувствовали почти во всём, что делали... возможно, это значило немного большее и для меня тоже. Я вздохнул и посмотрел на расплывающийся контур его затылка. Он иногда был таким ребёнком... Я придвинулся ближе, нежно прижимаясь грудью к его спине, и лениво обернул руки вокруг его тела. С минуту Тилль не говорил ничего, но я заметил, как изменилось его дыхание и он замер подо мной. — Ты же знаешь, что не должен... — я прервал его прежде, чем он смог возразить. — Просто... — я остановился, пытаясь подобрать правильные слова. Мне не хотелось его разыгрывать или заставлять думать, что между нами есть что-то серьёзное, ведь это не так. Я хотел убедить Тилля в том, что я всегда буду для него другом и всегда окажусь рядом, где бы он ни находился. Я хотел быть тем, кто утешит его, как он утешал меня много раз. — Просто перестань строить из себя непонятно что, ладно? Тилль опять вздохнул, а потом повернулся и накрыл мою ладонь своей. — Я не влюблён в тебя, — наконец, сказал он, как раз тогда, когда я начал погружаться в сон. Я уткнулся лицом в изгиб его шеи - самое уютное место, которое знал. — Я тоже не влюблён в тебя, —сонно откликнулся я, закрывая глаза. Чувствовал, как он сплетает свои пальцы с моими и поглаживает тыльную сторону ладони. — Но люблю... — эти слова были еле слышны. Я знал, что Тилль уже почти спит, как и я. Улыбнувшись, я легонько чмокнул его в щёку. — Знаю, — прошептал я в полуотключке, — я тоже тебя люблю.