Сердце в клочья

      Стоя на обряде воскрешения, видя, как сильно Спеллман хочет помочь своему парню, как отчаянно она его любит, Николас завидует. До капель крови на сжатых губах завидует. Ни одна ведьма не стала бы действовать так для него. Ни одна из его ковена не стала бы спасать его или жертвовать своей жизнью, какими бы старыми знакомыми они не были. Между ними был разврат, похоть и взаимные проказы, но ничего поистине важного и порой столь необходимого. Ведьмы не были созданы для светлых чувств. Так же, как и настоящая любовь была им неведома. И именно от этого чернокнижник так сильно завидовал этому смертному и так сильно хотел заполучить Сабрину себе.       Она была как дуновение свежего воздуха в затхлой комнате, где на языке остается неприятный осадок из прожитых лет и увиденных смертей. Ведьма, которой не было равных, которая впервые вызывала в нем не только желание, но и что-то еще ему до этого неведомое. Когда же лицо блондинки озарила слегка кровожадная улыбка предвкушения первого убийства, Скретч ужаснулся от понимания, что эта светлая девушка может так просто потерять ту часть себя, которую отчаянно защищает. Но даже при этом он вынужден был признать, что именно в это мгновенье ведьма выглядела невероятно. Прекраснее любого создания, что ему доводилось видеть.       И какого же было его разочарование, когда все ее старания пошли прахом, будь Сатана неладен. А первосвященник попросил трио "Странных сестер" уладить их общую небольшую проблему. Спеллманы же не хотели вмешивать посторонних, что было абсолютно неудивительно, и Николас впервые за всю свою жизнь поддерживал неугодных властелину ведьм. Он понимал, что за совершенные поступки каждый должен отвечать сам, равно как и подчищать свой "мусор". А раз такая миссия должна была лечь на плечи хрупкой Сабрины, значит сестры будут остановлены, пускай это и будет стоить ему впоследствии нескольких проклятий и, возможно, нескольких сломанных костей. При этом Скретч не был бы самим собой, если бы не извлек хоть какую-то выгоду. Чернокнижник жаждал увидеть Спеллман после разговора с Кинклом. Он был уверен, что их любовь переживет такие незначительные неприятности, ведь смертный должен был понимать, кто был виной тому, что девушка совершила такие поступки и какие сильные чувства она питала по отношению к нему. Харви обязан был это ценить. Правда, где-то в глубине своей черной души Скретч надеялся, что все это будет для них слишком тяжелым испытанием, настолько непреодолимым, что несчастный Кинкл оставит юную ведьму. От этих мыслей сердце трепетало где-то между ребер, не давая покоя, даря ложную надежду, что он еще может получить то, что так отчаянно желает.        Но он никак не ожидал, что ему будет больно видеть слезы в глазах девушки, которая не покидала его мысли и сны вот уже несколько недель, когда ее жалкий смертный мальчишка не смог по достоинству оценить те жертвы, на которые она пошла ради него. Когда он просто бросил ее с грузом огромных проблем на плечах, разбитым сердцем и явным желанием все исправить. Она была такой правильной, эта Спеллман. Такой отчаянной. И она впервые сдавалась, ломалась и будто угасала, вместе с остатками человечности внутри нее. И в этот момент Чернокнижник впервые понял, что означает жертвовать своими чувствами ради того, кто тебе дорог. Слова поддержки, которые так нужны были его ведьме, с легкостью слетали с языка, разбивая собственное, казалось бы, не способное чувствовать сердце на тысячи осколков. Но это было необходимо, пусть этими словами он и прокладывал себе путь прямиком в ад.       Когда же Сабрина попросила защитить жалкого человечишку, то первое, что он хотел сделать - это отказаться. Мало того, что этот идиот бросил лучшее, что могло с ним произойти, так и сейчас не внимал доводам девушки по поводу происходящего в городе, хотя колдуном он явно не был. Но, к великому сожалению, Скретч не мог отказать мольбам той, кого он так неожиданно для себя полюбил. Николас так долго шел к этой истине, что не мог поверить, что такое вообще возможно. А когда в полной мере осознал, был готов на что угодно, лишь бы юная ведьма всегда была рядом с ним. Не важно в какой роли: друга, любовницы, возлюбленной, девушки или же жены. Лишь бы она была рядом, оставалась собой и была счастлива. А если для этого нужно было защитить ее бывшего парня, то он совершенно не был против.       Однако появившаяся в Академии "новая" Спеллман сначала доводит его до полного исступления. Никто не может поверить, что она так просто бросила все, за что отчаянно боролась. Вот и Николас не смог. Теперь она не была полукровкой и, отрекшись от части своей сущности, стала больше походить на привычных ему ведьм, что его немного расстраивало. Но при этом осознание, что она снова поступила так ради какого-то смертного, горьким послевкусием осело на языке, разъедая непривычно скорбящее сердце. Николас был счастлив, что он встретил ту, которая заставила его в полной мере ощутить все то, что считалось табу для его рода, но именно в такие моменты он хотел стереть все воспоминания о Спеллман. Вычеркнуть ее из своей жизни, просто забыть. Но потом становилось ещё больнее, потому что он понимал, что никогда не позволит себе такую роскошь: убрать из своей жизни все так же мило краснеющую ведьму. Так же как и она никогда не позволит себе отказаться от любви всей своей жизни Харви-мать его-Кинкла и будет раз за разом действовать во имя его спасения.