Лживые ангелы не расскажут о надежде

      Была ли это ложь? Или просто беспечные мечты глупого ангела, спустившегося с небес? Нет, она не была ангелом. Это то, что не стёрлось за минувшие двадцать пять лет. Она была обычным грешником, как и многие здесь, внизу. Без имени и права покинуть это проклятое место. Но ведь была надежда? Она всегда была! Пожалуй, это было всё, что осталось от некогда поющего ангела — Эллисон Пендл, за исключением голоса. Эта проклятая студия уничтожила в ней все чувства, кроме надежды.       Вскоре она смирилась, сама стала называть себя Алисой, в одиночестве блуждая по тёмным коридорам, которым, казалось, нет конца. Иногда девушка слышала голоса, стоны, крики. Эта безумная какофония пугала её, заставляя избегать порою целые этажи. Она боялась. Она не хотела исчезать. Возможно, смерть принесла бы ей спасение, но страх того, что последует за этим был куда мощнее. Хоть её и считали ангелом, хоть нимб и украшал её голову, там её ждали отнюдь не небеса. Не прекрасная зелёная долина, согреваемая ярким солнцем, не чистые моря, те, на которых она мечтала побывать когда-то очень давно. Отнюдь не это. Её ждала тьма, бесконечный поток чернил, ведущий в никуда, и сотни голосов таких же, как и она. Девушка боялась этого, она просто хотела к себе домой, в теплые, родные стены, и верила, что это место действительно существует. Иногда ей казалось, что она начинает вспоминать. Небольшой уютный дом, зелёная лужайка, на которой росли прекрасные цветы. Она была уверена, что чувствовала их запах, ощущала траву под ногами и там, в конце в лучах яркого солнца, видела чей-то силуэт…       И всё же это чудесное навожднение было недолгим. Несчастный ангел вновь опускалась на землю, падала в безысходность, вновь оказывалась в бездне вместе с грешниками. Но она никогда не прекращала верить. Однажды они будут свободны.       Порой среди бесконечных посланий на стенах Алиса оставляла свои сообщения. «Я сваливаю отсюда», «Создатель лгал нам», «Я не хочу работать здесь больше»… Иногда среди них появлялась надпись «Всегда есть надежда», написанная рукой ангела, не желавшего сдаваться. Это приносило Алисе какое-то успокоение, придавало ей сил сопротивляться этой безрадужной реальности. Она надеялась, что и кому-то тоже это принесет такой желанный мир. И однажды она дождалась. Её попытки вселить в павших в отчаяние обитателей этого места дали свой результат. Эллисон была счастлива. Надежда и правда была! Был тот самый выход, который долгое время безуспешно пыталась найти она сама. Кто-то знал ответ! Кто-то оставил те самые надписи, которые появились по всей студии казалось бы в одно мгновение. «Он нас освободит». Алиса так хотелось узнать, кто этот человек, когда он появится… Нет, она не могла ждать! Девушка должна была встретиться с этим человеком, оставляющим надписи и дающим надежду, чтобы всё узнать. Она не могла дождаться этой встречи. И ей было не важно, кто был тем посланником, пророком, никак иначе, Алиса решила найти его.       Но где? Это место было слишком огромным, а каждый поворот мог попросту стать последним. Алиса не тешила себя бесплотными надеждами — она была слаба. В этих коридорах легко можно умереть… Сколько бы не повторяла девушка, не молила, не просила поверить другие обитатели студии были настроены против неё, желали убить… Она говорила им, что не является ангелом, но кто поверит чернильному существу с нимбом на голове? Оставалось лишь бежать… Но куда? Эллисон боялась. И как бы она не хотела признавать, её пугала мысль, что тот, кто оставил то самое послание, не захочет с ней говорить. Ведь она ангел. Она Алиса. Та самая подружка Бенди, сошедшая с экрана. Её боялись. Она пугала несчастных, запертых в этой студии людей. Да, они боялись ангела. Вернее, они боялись не саму Алису. Нет, их пугал совсем другой ангел, носящий тоже имя и подчинивший себе девятый уровень. А сама Алиса… Алису они считали подобной этому монстру. Никто не хотел даже думать о том, что девушка сама боялась эту сумасшедшую, другую Алису, изуродованную чернильным демоном и извергнутую вниз.       Порой ей казалось, что всё изменится, стоит ей просто убить этого ангела, заманивающего к себе такими же, как она сама, лживыми обещанием и прекрасными песнями. Возможно, тогда её примут. Но стоило ей вспомнить комнату с Борисами, несчастными существами, которым другая Алиса распарывала животы и забирала внутренности, бредя безумной неисполнимой мечтой вновь стать красивой… Она боялась эту сумасшедшую. Боялась также оказаться на разделочном столе. Наверное, именно по этой причине Алиса всегда избегала девятый уровень.       В тот день всё изменилось. Возможно, её привёл в то место поиск неизвестного, оставляющего надписи, возможно, это были крики. Крики лживого ангела. И Алиса решилась… Аккуратно, она приоткрыла дверь и заглянула на девятый уровень. Другая Алиса была там, ходила из стороны в сторону, но так и не замечая незванную гостью.       — Чёртов лжец! Только попадись мне! Только вылези ещё раз из своего музыкального департамента, пророк лживый! Я вытащу из тебя все твои внутренности! Я ненавижу тебя Лоуренс, — закричала она, со всей силы ударив по железной двери, над которой так символично красовалась надпись «Это тихая гавань».       Это было именно то, что и искала Алиса. Ответ. Местонахождение того самого пророка. Некого Лоуренса, чьё имя звучало так знакомо. Девушка была уверена, это именно тот, кто ей и нужен. В Музыкальном департаменте! Он был там! И Алиса надеялась, что её ужасный двойник не успела ему навредить!       Так же аккуратно девушка покинула девятый этаж, оставаясь незамеченной. К счастью, другой Алисе было вовсе не до неё. Охваченная своей яростью, граничащей с полным безумием, она не замечала ничего вокруг. Даже ту, кто была идеальной копией её самой, в добавок ко всему, не обезображенной чернильным демоном…       И возможность была использована. Алиса бежала вперёд, замедляясь у очередного крутого поворота. Казалось, что это место опустело. И ей не хотелось знать почему. Алиса надеялась, что всему виной крики лживого ангела, но нечто подсказывало — это не так. Ей оставалось лишь надеяться, что Чернильный Демон всё ещё спит, что его не пробудила какая-то заблудшая душа… И что это существо не набросится на неё по дороге. Наверное, поэтому ей и пришлось срезать путь. Ангел боялась встретить самого настоящего Демона. И Алиса спустилась вниз, через вентиляционную шахту, прямо в канализацию, или то, чем это стало сейчас. Самый безопасный путь был там. По прямой, через кабинет врача, а после…прямо в музыкальный департамент.       Никогда ранее Алиса не доходила до этого места. Она лишь видела указатель, но так и не решилась пойти по нему. Это была территория Демона. И девушка совершенно не понимала, как тот, кто оставлял надписи, мог находиться в этом месте. Кем был этот Лоуренс? Знала ли она его раньше? Почему-то Алиса была уверена, что да. Они были знакомы с этим человеком. Ещё до всего этого… И где-то в глубине души девушка надеялась, что он вспомнит её.       Алиса всё шла вперёд, стараясь не наступать в чернила. К счастью, в этот раз их было не так много, будто бы кто-то заботливо включил насос, зная, что она придёт…       Он появился внезапно. Алиса вздрогнула, чуть не упав, вцепившись в стену. Это был Искатель. Чернильное существо, слабо напоминавшее человека, ищущего по студии и нападающего на любого, в ком осталось хоть капля от человека. На таких, как она…       И всё же что-то было не так. Он не нападал. Просто смотрел на девушку. С ним явно было что-то не то. То ли шляпа, то ли его поведение казались Алисе странным. Он смотрел на неё, будто бы узнавая.       — Здравствуй… — произнесла Алиса, готовясь бежать, стоило лишь чернильному существу сдвинуться с места.       Но и после Искатель не напал. Он снял свою шляпу и поклонился.       — Д-Джек? — спросила девушка, сама толком и не понимая, откуда знала это имя.

***

      Эллисон была счастлива. Её жизнь изменилась в считанные минуты. Казалось, всего одна короткая встреча в каком-то баре, название которого даже не запоминалось… И всё же для Эллисон это знакомство стало роковым. Кто знал, что не её выступление придёт сам Лоуренс? Кто бы мог поверить, что её голос на столько впечатлит его… Никто бы никогда не поверил в столь бредовую историю. И они не верили. Никто из знакомых, друзей… Даже родственники насмехались над ней…       «Как же так можно, Эллисон! Нам хотя бы не ври! Какая мультипликационнная студия? Что за вздор! Ты ещё вчера работала стриптизершей в баре, а сегодня заявляешь, что у тебя новая работа! Признайся, наконец, что стала шлюхой, не позорься ещё больше!»       И всё до того момента, как студия Джоуи Дрю выпустила новый эпизод. Новый эпизод с Алисой… С её, Эллисон, именем в титрах. Это была победа! Девушка была так счастлива, что лишь потом вспомнила выражения лиц своей семьи.       Казалось, что могло быть лучше? Но Сэмми Лоуренс не желал останавливаться на достигнутом. Он обещал ей идеальную песню. Ту, которая затмит Бенди.       Другие работники студии удивлялись такому поведению композитора. Да, многие считали Эллисон талантливой, лучшей заменой Сьюзи, которую можно было бы представить. И всё же многие не понимали, почему вечно раздраженный и всеми недовольный Лоуренс так возится с девушкой, хвалит её и даже не превышает голос, если она допускает ошибки. Так необычно. Но почему же? Эллисон знала ответ. Наверное, даже раньше, чем сам Лоуренс додумался до этого. Он любил её. Любил поющего ангела, спустившегося с небес. Именно так он видел её. Но Эллисон не была ангелом. Она была чем-то хуже, возможно, куда хуже самого Бенди. А влюбленный руководитель музыкального департамента, возможно, второй после Джоуи, был так кстати. Если им нужен ангел, Эллисон станет им. Почему нет? Она не провалится, как Сьюзи Кэмпбелл. Прошлая исполнительница роли Алисы была самой настоящей самовлюблённой дурой. Она не так раставляла приоритеты, не так себя вела, вызывая у Лоуренса лишь раздражение. Сьюзи считала себя ангелом, но не была такой. В этом и заключалась её главная ошибка.       Эллисон не собиралась идти по её стопам. Она была милой со всеми, доброй и заботливой, влюбляя в себя коллектив. Порой даже защищала глупого Уолли Фрэнкса от Лоуренса, хоть и была согласна с последним. Уборщик был бесполезным. Постоянно ныл и жаловался, терял ключи. Порой самой Эллисон хотелось на него наорать. Или на придурка Нормана, вечно скрывавшегося в тени и лезшего не в своё дело. И всё же был ещё кое-кто… Тот, кого Эллисон ненавидела ещё больше. Один старый лирик, который, казалось, вот-вот развалится. Порой, когда этот старый извращенец брал её за руку, девушка думала об убийстве. И ведь никто бы даже не расстроился. Этот человек ничего и не стоил в команде Лоуренса. Музыкальный директор был композитором, ему ничего не стоило написать тексты к своей великолепной музыке. Да, стоило признать, Сэмми был талантливым, гением. И был явно привлекательнее пожилого лирика. Мечта любой девушки! Многие были готовы на всё, лишь бы заполучить внимание этого человека, и всё же Лоуренс был влюблен в неё, Эллисон. Более того, она стала ему музой. Эллисон была готова на всё, лишь бы получить порцию славы и признания.       Даже сейчас, сидя в комнате отдыха за столом с лириком — Джеком Фэйном — она размышляла об этом. Она была полностью собой довольна. И даже присутствие этого старикашки не могло исполнить ей настроение.       — Я надеюсь, что вам дадут больше экранного времени, мисс Пендл! Будьте уверены, если это не произойдет в ближайшее время, я самолично пойду к Джоуи, будьте уверены! — продолжал Джек, жестикулируя руками. — Раз уж Сэмми занимается не весть чем!       Эллисон готова была рассмеяться. Она знала правду. Знала, что Лоуренс уже выбил специальный эпизод для Алисы и скрылся где-то в студии, в месте, где никто не смог бы ему помешать. Тот же Джек, который ни во что не ставил его талант, за спиной композитора называя его музыку посредственной и банальной. Эллисон же была уверена в другом: совсем скоро Лоуренс принесёт ей то, что сделает молодую исполнительницу популярной. О ней будут говорить! Эллисон не сомневалась…       И вот, наконец, бесполезный монолог Джека был прерван. Дверь в комнату отдыха распохнулась, поток воздуха чуть не сорвал безвкусную шляпу лирика.       Да… Это был он! Эллисон приветливо улыбнулась и помахала рукой.       — Есть минутка? — спросил её Лоуренс, показывая блокнот с новыми песнями.       — Хоть целая вечность, — ответила она ему тогда.

***

      Что-то приближалось. Алиса чувствовала это. Она озиралась по сторонам, готовясь увидеть постепенно заполняющийся чернилами коридор, но этого не происходило. Это было что-то другое: нечто, с кем девушка никогда не сталкивалась, бродя по этажам. Видимо, они с Джеком побеспокоили его, привлекли внимание, а может неизвестное создание просто обходило свои владения.       Нужно было бежать. Но куда? Может резкие движения привлекут внимание этого существа? Алиса не могла сосредоточиться, сделать правильный выбор. А был ли он? Она не знала. Её охватывала паника, а нечто приближалось. Девушка слышала его шаги, слышала, как оно что-то напевало. Слов было не разобрать. И всё же мотив был знаком Алисы, до боли знаком, но времени вслушиваться не было, нужно было действовать. Осторожно, стараясь не делать неосторожных движений, чтобы не упасть в опасные чернила, она двинулась назад, в надежде найти выход.       И он действительно был. Выход. Небольшое углубление в канализации, в котором стоял стол. Не думая, откуда ему там взяться, Алиса спряталась под него, стараясь не шевелиться и не привлекать внимание. Надеятся было не на что. И всё же девушка молилась, чтобы существо прошло мимо, не заметило, просто ушло…       — Овечка, овечка, овечка, — напевал кто-то, казалось, что он был по всюду, этот мотив пугал Алису, ей хотелось просто закрыть уши руками, — время спать. Дай своей голове отдохнуть, время ложиться в кровать. Утром, может, ты проснёшься, или утром ты успеешь…       Казалось, что она знала этот голос, знала поющего, знала даже эту песню. И в тоже время не помнила ничего. Возможно, стоило показаться, поговорить с этим человеком? Девушка не могла сказать, хотела ли она этого, что-то подсказывало ей, что не стоит. Нужно молчать.       И это существо прошло мимо. Алиса не могла даже назвать его человеком. Чернильное существо в штанах с поддтяжками, местами порванными. Он был ей отвратителен, и в тоже время девушка жалела его, но не могла помочь. Ему уже было поздно. Он был погружен в чернильную бездну. Его уже не существовало. Остались лишь мысли, воспоминания… Просто душа в чернильной плоти, с маской Бенди на лице. Алиса даже не знало, что погуло её больше: тело этого существа или картонка с ликом Чернильного Демона. Возможно, всё это.       — Уходи, прошу тебя, уходи, — бессылышно шептала девушка, вжимаясь в своё убежище.       Но этот бывший человек не хотел уходить. Он что-то писал на стенах. Алиса слышала, как капают чернила, как рука трётся о металл. И вдруг раздался безумный смех.       — Скоро он услышит меня и освободит нас! — наконец, произнёс он, направляясь обратно, заставляя Алису буквально сливаться со столом.       Вскоре шаги стихли. Девушка неуверенно покинула своё убежище, постепенно подымаясь.       Наконец, она смогла осмотреть это место, лишь отдаленно напоминающее комнату. Повсюду волялись уже сгнившие листы бумаги, на которых местами виднелись ноты. На столе, ставшим для Алисы самым настоящим спасением, стоял диктофон, на котором были выведены имя и фамилия Джека. Возможно, стоило прослушать запись, но девушка боялась. Это могло привлечь внимание.       И всё же сдаваться не стоило. Ей нужно было продолжить путь, найти человека, который знал выход. Алиса пошла вперёд, но остановилась, сделав пару шагов вперёд.       «Он освободит нас». Новая фраза на стене. Девушка была уверена: её там не было…       Алиса молилась, чтобы её опасения не подтвердились. Но канализация вела только вперёд, никаких развилок не было. Вскоре появилась лестница. Единственная лестница, ведущая в музыкальный департамент.       Это был он, это действительно был он. Тот, кто обещал надежду, оказался лжецом, сумасшедшим. Ведь поклонение Чернильному Демону не было выходом! Это безумие! Алиса не желала становится частью этого.       Девушка побежала обратно, подальше от всего этого. Она не хотела возвращаться. Все надежды рухнули. Алиса больше не видела этого и двигалась скорее на истинктах.       Девушка бежала вперёд, всего на пару секунд замедлевшись у надписи: «Спой со мной».       — Я не буду петь с психопатом, — прошептала она.

***

      Возможно, она ошиблась, а может и нет. В любом случае этот день стал, пожалуй, одним из важнейших в её жизни. Тогда она встретила его… А чуть позже сделала решающий выбор в своей жизни. И всё благодаря одному человеку. Иногда Эллисон казалось, что каждая новая глава её жизни будет начинаться со слов: «Однажды Сэмми Лоуренс…»       Тот день не стал исключением. Он так и начился, с одного банального приглашения выпить по чашке кофе в кабинете композитора. Обычный день. Обычная просьба. И Эллисон согласилась. Надо было отдать Лоуренсу должное, кофе у него был отменный. Да и собеседником он оказался неплохим. Эллисон и не заметила, как постепенно начала привязываться к нему. Этот крепкий мост между девушкой, деньгами и славой неожиданно стал ей дорог. Как бы она не хотела это признавать. Сэмми Лоуренс стал ей другом. А посиделки с ним стали обыденностью.       И всё же в тот день всё пошло не так, не по обычному сценарию. Вместо разговора Лоуренс протянул ей лист. «Волчья песня».       — Я не стал показывать её Джеку, обидится ещё, не хотелось бы допустить его увольнение, — начал директор музыкального департамента.       Эллисон читала. Вернее было бы сказать — поглощала. Это был шедевр, одна из лучших работа Лоуренса. Возможно, это то, чего не хватало мультфильму. Той самой невинности, несущей в себе глубокий смысл. Наверное, сейчас стоило показывать работу Джоуи Дрю, а не сидеть с ней, и всё же Лоуренс оставался верен себе: не было понятно, что он задумал.       — И не думаю, что стоит отдавать эту песню мистеру Дрю, — закончил мужчина, немного обречённо вздохнув.       — Что! Сэмми, ты с ума сошёл! — не выдержав, закричала Эллисон, сама не замечая, как лишилась своей маски, заставив Лоуренса вздрогнуть. — Я не узнаю тебя! Это шедевр, и ты просто хочешь выкинуть эту песню? Ты прославишься, сможешь, наконец, свалить из этой студии! Не хочешь думать о себе, так подумай о других! Только представь сколько денег может принести эпизод с такой музыкой…       Что-то в Лоуренсе поменялось. Он молчал, как-то странно смотря на девушку.       — Я в первую очередь директор музыкального департамента, — наконец произнёс он, — я отвечаю за всех этих людей, они мне, как семья. Возможно, я часто срываюсь на них, и ты сделала неправильные выводы. И всё же мои люди важны их. Мне не нужна эта слава, если я буду знать, что кому-то из музыкального департамента не хватает на еду. Ты прекрасно знаешь, мы почти банкроты. Думаешь, Джоуи потратит эти деньги на нас? Ошибаешься! Все деньги идут не туда! На игрушки, которыми забита студия, на парк развлечений и на проклятую Чернильную Машину…       Эллисон тогда не понимала. Да, она слышала эти слухи, но мистер Дрю говорил обратное. Их мультфильм смотрели дети, они пели эти песни, в газетах мелькали статьи о студии… Как можно было это не понимать? Или причина была в другом? Эллисон не понимала, и ей казалось это таким правильным: было что-то ещё, заставлявшее Лоуренса так поступать. Может для этого он позвал её? Ради этого он решил открыться? Да, всё именно для того, чтобы она сделала это за него. Возможно, вот та самая истина, Сэмми Лоуренс не хотел стоять за сокращениями в музыкальном департаменте, не хотел, чтобы его репутацию портили увольнения. И всё же, если мистеру Дрю кто-то случайно подсунет эту песню, то он будет не при чём? Эллисон была готова помочь, да, не за бесплатно, после оглушительного успеха, она была уверена в этом, Лоуренс просто обязан минимум сводить её в ресторан…       — Хорошо, я тебя поняла, — улыбнулась тогда Пэндл, и Сэмми успокоился.       Разговор ушёл в другое русло, постепенно Лоуренс будто бы забывал о срыве, и это тоже подтверждало предложение Эллисон. И то, что после он сорвался с места, вспомнив о каком-то неоьоложном деле…       Эллисон взяла оставленные на столе листы и направилась прямиком к кабинету Джоуи. Тогда дорога показалась ей короткой, даже лифт не жил своей жизнью, будто бы подчиняясь воли ангела, спасителя студии. Девушка вооброжала себя таковой, ей даже казалось, что она стала понимать Сьюзи. Алиса становилась и её неотъемлимой частью, меняла её, заставляла думать о том, что директор музыкального департамента, словно Бог в её жизни, был идеальным спутником по жизни. Возможно, это было так. Эллисон не думала перечить. Алиса понимала больше в нежных и возвышенных чувствах. Не всегда же полагаться на точный расчет?       В тот момент девушка была сама не своя. Она не смотрела вперёд, её охватили мысли о будущем, и именно в тот момент Эллисон буквально врезалась в это «будущее».       — Смотри куда идёшь, — гневно бросила она, отталкивая налетевшего на неё человека, — придурок.       — Огонь баба, — бросил ей вслед человек с чемоданом фирмы «Гент».       Эллисон не обратила на это внимание. Она уже была в кабинете мистера Дрю. Он уже смотрел на новую песню.       Эллисон, сама того не желая, изменила будущее музыкального департамента навсегда.