Невыносимый

Хосок в шаге от того, чтобы считать день, когда он присоединился к биг хит, худшим в его жизни. Он, конечно, любит своих одногруппников, но не сегодня. Начался вечер вполне безобидно. Тур подошел к концу, ребята наконец-то вернулись в Корею и решили это дело отметить. Точнее решил Намджун, аргументируя это тем, что первый блин с Европой может и немного комом, но могло быть и хуже, поэтому за это надо выпить. Идею лидера с радостью поддержали Сокджин, Чимин и Чонгук, что неудивительно, этой троице лишь бы выпить. Даже Юнги и Тэхен, который самый трезвенник в их семье, были за, поэтому и Хосоку пришлось согласиться, в конце концов от бутылки пива ничего не будет. Но все, конечно же, превратилось в какой-то пиздец. Другого слова для того, чтобы описать происходящее, старший Чон подобрать не смог. И бутылочка пива не спасла ситуацию. Сначала было весело, даже шутки Сокджина казались смешными, но теперь Хоби хотелось только одного: спать. Юнги в этом плане молодец: выпил и ушел, никто остановить не пытался. Хосоку тоже хотелось бы, чтобы его побаивались, тогда бы ему не пришлось терпеть пьяные философские рассуждения Намджуна о том, что мы всего лишь пыль в масштабах Вселенной. Чимин и Тэхен почти посапывали в обнимку на диване их просторной гостиной, пока Сокджин делился с ними какой-то очередной очень смешной историей, периодами подливая в свою и их рюмки соджу. И, конечно же, больше всего раздражал Чонгук, который сначала весь вечер хвостиком бегал за Хосоком, а теперь и вовсе вцепился в него как клещ, жарко нашептывая на ухо херню типа твоя жопа как орех так и просится на грех или твой зад как сладкий персик, так бы и откусил. — Какого хуя, Чон Чонгук? — в итоге не выдержал Хосок и предпринял попытку вырваться из объятий мелкого, но увы у него ничего не вышло, — Моя задница тебе что ли медом намазана, что ты о ней постоянно говоришь? — Прости, хен, но она лучшее, что случалось в моей жизни, — ответил Чонгук, улыбаясь во весь рот и радостно сверкая как высоковольтная лампочка. — Юношеская любовь — это так прекрасно. Я скучаю по временам моей молодости, — вставил свои пять копеек печальным голосом Сокджин. — Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь, — пьяно процитировал Намджун какого-то великого человека, почему-то решив, что это в тему. — Сокджин-хен, ты всего на пару лет старше меня. Намджун, заткнись. И почему я наивно надеялся, что выпить с вами — это не так уж плохо? — грубо бросил Хоби, таки вырываясь из объятий мелкого. Хотя скорее Чонгук ему просто это позволил, решив не злить хена еще сильнее, — Я спать, долго не сидите.

***

Алкоголь всегда лишал Хосока энергии, что даже странно, ведь в обычном состоянии Хоби почти всегда был очень активным. Еще он делал его грустным или в этом была вина Чонгука. Макнэ в последнее время достал своими шуточками и тупыми подкатами. Он лип ко всем, но любимыми его жертвами были Чимин и Хосок. Точнее, задница Хосока, что немного обидно. Она, конечно, шикарная, но и лицо у него ничего такое. С этими невеселыми мыслями танцор вошел в их с Чимином комнату, решая перед сном принять душ. Одно радовало, что Пак вряд ли сегодня придет ночевать, так как когда Хоби уходил, их с Тэхеном совсем вырубило. Это значит, что он сможет насладиться одиночеством. На водные процедуры Хосок потратил не более пятнадцати минут, зато теперь он чувствовал себя получше, хотя все еще тянуло в сон. Танцор, наскоро расчесав влажные после мытья волосы, поспешил в комнату. Однако, на кровати его ждал «приятный» сюрприз в лице Чон Чонгука. — Опять ты здесь. Я думал, моя кровать тебя уже перестала так привлекать, — бросил младшему Хоби, подходя к постели, — свали отсюда, я собираюсь спать. — Хосоки-хен, можно я посплю с тобой, у меня неудобно. — Кто виноват, что ты превратил свою комнату в спортзал. Иди на кровать Чимина, он все равно сегодня вряд ли придет, — устало проговорил старший, присаживаясь на край своей койки. — Я не хочу спать на кровати Чимина, хочу с тобой, — проныл макнэ, резко хватая старшего за руку и заваливая на себя. — Твою мать, Чонгук, аккуратнее, я тебе не мешок с рисом, — прохрипел Хосок, морщась от легкой боли, так как упасть на младшего — это все равно что приложиться о бетонный пол. Старший аккуратно перекатился на свою половину, поворачиваясь к макнэ спиной, — хрен с тобой, только не мешай спать. — Хен, прости, — протянул Чонгук, сгребая Хосока в охапку и крепко прижимая к себе, — Я не хотел сделать тебе больно, обижать тоже не хотел своими глупыми фразами. Просто ты мне очень нравишься, но я не знал, как правильно об этом сказать. — Что ты сказал? — шокировано спросил Хосок, почувствовав, как его сердце забилось сильнее, как у глупой героини сопливой манги для школьниц. Старший подумал, что ему послышалось или же сейчас мелкий скажет, что он нравится как брат, чем окончательно убьет надежду старшего на взаимность. Ведь драма в том, что Хоби давно запал на макнэ, капитулировал перед своей бисексуальностью. Да и кто бы не запал? Чонгуку даже делать ничего не нужно было для того, чтобы его любили. Младший даже в моменты, когда его лицо засыпали прыщи, на голове было какое-то гнездо, а из одежды старые треники и заляпанная какими-то пятнами футболка, оставался идеальным. Для Хосока так точно. — Я сказал, что ты мне нравишься. Давно. И сейчас я очень хочу тебя поцеловать. Можно, хен? — поинтересовался Чонгук. — Можно, — ответил старший, поворачиваясь к макнэ лицом. После этого Чонгук будто с цепи сорвался, яростно впиваясь в губы Хосока своими. Разрешение — все, что ему было нужно. Младшему наконец-то позволили сделать то, о чем он так давно мечтал. Чонгук чувствовал себя путником, который долго бродил по жаркой пустыне и в конце концов наткнулся на оазис, расположенный около озера с пресной водой. Макнэ будто пытался испить этот источник до последней капли. Губы Хосока словно самая вкусная в мире сладость для младшего. Лучшее, что он когда-либо пробовал. Мягкие и податливые, изо всех сил старающиеся поспевать за напором губ Чонгука. Подушечками пальцев младший старался как можно нежнее касаться тела старшего. Наслаждаться его мягкой, горячей после теплого душа и признания кожей. Макнэ совсем повело, когда он почувствовал руки старшего в своих волосах. Хосок ласково перебирал пряди, отвечая на поцелуй со всей любовью и трепетом, которые он испытывал к вокалисту. У обоих спустя какое-то время легкие будто горели огнем, но дыхание — это последнее, что волновало этих двоих. Им казалось, что если кто-то сейчас отстранится, то этот момент рассыплется пылью и окажется лишь сном, фантазией кого-то из них. Но все же Хосок не выдержал первым, оторвался от Чонгука, жадно глотая воздух. Его губы покраснели и слегка припухли от долгого поцелуя. Младший, недовольно простонав, снова к ним потянулся, вжимаясь в старшего всем телом, будто собираясь слиться с ним в единое целое, позволяя почувствовать Хоби, насколько он в нем нуждается. — Остановись, если не хочешь убить меня, — сказал старший, накрывая рукой рот Чонгука. — Ну хен, я еще не закончил, — замычал младший в руку Хосока. — Ты такой еще ребенок, Чонгуки. И да, ты тоже мне очень нравишься, — ласково проговорил Хосок, с нежностью глядя на макнэ и бережно перебирая свободной рукой пряди его волос, — даже не представляешь, насколько сильно. — Будешь со мной встречаться, хен? Я обещаю, что постараюсь сделать тебя самым счастливым. Даже попробую больше не быть такой занозой в заднице, — спросил младший, с трепетом накрывая руку Хосока своей, убирая от своих губ. Чонгук ей невольно залюбовался. Ладонь Хосока, узкая и изящная, с тонкими длинными пальцами, идеально подходила его, более широкой. Макнэ не удержался и переплел их пальцы. — А ты как думаешь? Конечно буду, кто-то же должен научить тебя уму-разуму, — подколол Хосок, нежно чмокнув младшего в лоб, — давай наконец-то спать, а то меня сейчас вырубит от усталости. — Все, что пожелаешь, хен, — ответил Чонгук, укладываясь поудобнее и на секунду выпуская руку старшего из своей, но только лишь для того, чтобы накрыть их обоих одеялом. Младший был на седьмом небе от счастья и радовался, что решил открыться Хосоку. Его хен самый идеальный, с головы до пят, макнэ может и не заслуживает его пока в полной мере, но будет делать все для того, чтобы хен не пожалел о своем согласии. Старший же, прикрывая глаза, подумал, что день, когда он присоединился к биг хит, не такой уж и плохой, а Намджун молодец, что предложил выпить, иначе кто знает, как долго они бы еще с Чонгуком тянули кота за яйца. Макнэ хоть и невыносимый, но Хосок с этим справится.