Не о любви

      Холод пробрал до костей. Завывания метели слышались с улицы сквозь ветхие стены небольшого дома, насквозь прогнившего с течением времени. В белых волосах порой застревали мелкие и колючие снежинки, что падали с мутного неба, которое почти не скрывало за собой полуразрушенное подобие крыши. Девушка нервно облизала губы, сжимая их в тонкую полоску и вновь поджимая под себя коленки. В глазах темнота, под кожей чувствуется мелкое покалывание. Словно тебя нарочно протыкают тонкой иглой, оставляя местами синеватые пятна. Тихий всхлип тонул в ноющем ветре, слёзы застывали на щеках. Ей страшно. Страшно находиться одной в этом жестоком мире, страшно осознавать, что помощи ждать неоткуда. Но юная Гарднер должна бороться, не позволяя себе сомкнуть глаз. Она ему обещала. И вот, в светлой голове вновь пробегают мрачные мысли. Хотела бы она сейчас не знать ничего вокруг. Забыть, ради кого приходятся сохранять жизнь и по сей день, закрывая глаза на все трудности. Она бы так хотела никогда не вспомнить своего прошлого. Не знать, что их ищет полиция, и один неверный шаг неминуемо приведёт к смерти Зака. Пусть и не в силах этой маленькой девчонки предотвратить чью-то смерть, но она сделает всё, лишь бы подольше находится рядом с ним. Только вот, вновь в глазах всё темнеет, она видит лишь пелену, не в силах справиться с подступившей дремотой. Очередной поток мелкого снега остаётся на её спутанных волосах. На этот раз из-за приоткрытой двери.       — Эй, Рей, — знакомый голос приятно обволакивал слух, словно эхом разлетаясь в голове. — Ну же, проснись!       Фостер сильно сжал хрупкое плечо Гарднер, несильно потрясывая обездвиженное тело. Юноша старательно укутывал девушку в старые, промокшие от снега, лохмотья, пытаясь спрятать все открытые участки кожи за ними.       — Чёрт возьми, да ты продрогла до костей. — хрипло прошептал Айзек, коснувшись бледной кожи подруги. Обладатель копны чёрных волос суматошно растирал руками оледеневшую Рейчел, изо всех сил стараясь хотя бы немного её согреть. Длинные ресницы подрагивали, вскоре лениво приподнявшись. Выразительные глаза цвета голубой лазури с пустым выражением столкнулись с прожигающим душу, янтарным огнём в очах Фостера. — Ты вернулся. — едва слышно прозвучало в паре сантиметров от лица убийцы. Небольшое облачко пара незаметно растворилось в воздухе, не оставляя после себя и следа. — А ты как думала, — самодовольно хмыкнул юноша в ответ, суматошно стягивая с себя выцветшую, красную толстовку, стиснув от холода зубы. Айзек накинул одежду на миниатюрную фигуру, отсекая всяческие попытки юной Гарднер ему помешать. Казалось, силы покидали тело Рейчел неимоверно быстро, а с каждой минутой ситуация лишь усугублялась. — Эй, а ну даже не думай засыпать! — брюнет похлопал девушку по щекам, в то время как сам подрагивал от пронзающего тело мороза. — Ты тёплый… — приложив маленькую руку к широкой груди парня, Гарднер бездушно склонила голову на бок, зацепив пальцами испачканные в грязи и пыли бинты. Потупившись в пол, обладательница бледно-голубых глаз тихо извинилась, почувствовав, как на теле Айзека напряглась каждая мышца от её прикосновения. — У нас мало времени, — Фостер перехватил запястье подруги, приложив его обратно к своему телу. — О чём ты? — Скоро здесь будут копы. Они ищут тебя, — юноша виновато сжал тонкие пальцы девушки, продолжив: — Может, тебе было бы лучше пойти с ними? — Не говори чепухи! — как можно громче произнесла Рейчел, тут же закашляв. Горло жгло при малейшем вздохе, девушка болезненно поморщилась. — Помоги встать, нам пора уходить… — Рей, — Зак обхватил подругу за плечи, тем самым не позволяя ей подняться на ноги. Он потянул блондинку на себя, заставив её упасть прямо к себе на плечо, — Подожди.       От досады и минутной обиды, Рей резко сжала широкое плечо парня, стараясь сделать глубокий вдох, от чего ноздри ненадолго слипались. И как бы девушка ни старалась это отрицать, для себя она точно знала — с ним, даже в такие холода, от чего-то теплее.       Зак медленно подвёл девичью ладошку к своему предплечью, уверенно разорвав бинты. Однажды Гарднер уже интересовалась его историей, однако Фостер не счёл нужным посвящать девушку в глубины своего мрачного прошлого. И что изменилось сейчас? Пожалуй, именно этот вопрос не покидал светлой головы девушки. Но, не упустив момент, Рейчел плавными движениями, изучая каждый миллиметр тела Фостера, распутывала местами окровавленные ленты. Виток за витком, марля приземлялась на старый, усеянный щепками пол. Подобно их истории, повязки ускользали из рук, открывая взору ранее невиданные шрамы и ожоги на его коже. Голубые глаза наливались болью при взгляде на изувеченное тело парня. По его коже пробегал настоящий табун мурашек. То ли от холодного ветра и снега, то ли от столь непривычных прикосновений Гарднер. Вскоре девушка добралась и до лица, на секунду остановившись, затаив дыхание. Каждое движение Рейчел пронизывали интерес и забота, что чертовски забавляло серийного убийцу.       Такая маленькая, неуклюжая и беззащитная. Откуда же столько сил в этой девчонке? Любая другая давно бы сдалась на полпути. Любая другая никогда бы не полюбила чудовище… Рейчел в предвкушении закрыла глаза, как никогда чётко ощущая под пальцами частый пульс на шее Айзека. Бережливо проводя по чёрным волосам, она искренне, так парадоксально и красиво улыбнулась в ответ на его настороженный вздох. Впервые за долгое время, девушка наконец-то увидела его настоящего, без маски и бинтов, оголив как его, так и свою душу. Теперь они равны, одинаково честны друг перед другом. И признаться, ей неимоверно нравилась каждая чёрточка на его лице. Рейчел обводила подушечками пальцев его скулы, острый подбородок и лоб, порезанный мелкими мимическими морщинками. Не будет хмуриться так часто…       — Всё равно не боишься? — с вызовом произнёс Айзек, притянув девушку к себе за ворот своей же толстовки. — Не отпускай… — пробубнила Гарднер, крепко обняв убийцу. Блондинка, подобно кошке, потёрлась щекой об его шею, утыкаясь носом в плечо. — Да что же с тобой не так? — Зак обратил лицо к небу, чувствуя, как на коже и волосах таят снежинки. Но ужаснее всего, больнее всего на свете осознавать, что эта бесстрашная девчонка, что сейчас холоднее льда, в душе истерзанная пуще любой земли под гнётом свирепой метели. Хотелось бы всё закончить, остановить время и сойти с поезда, на котором они летели слишком быстро, не успевая оглядываться назад. И это никогда не закончится. Но ведь и продолжать эту пытку уже не представлялось возможным для них обоих. — Я уже говорил тебе, что терпеть не могу ложь… — скорее утвердил, нежели спросил Айзек, приподнимая личико Гарднер на себя. — Так же как я и никогда не сделаю того, что не захочу. — Зак, я слышу это уже в сотый раз, — скучающе протянула голубоглазая, в упор сталкиваясь с его хищным взглядом. — И будь уверена, отныне в последний, — не замечая, как насторожилась девушка, Айзек резко подался вперёд, коснувшись оледеневших, дрожащих от его жара, губ.       Сминая манящие, по-своему сладкие на вкус уста, юноша вновь и вновь крал первые, столь неумелые и робкие поцелуи возлюбленной. Мелкие заледеневшие кристаллы приземлялись на её ресницы, которые приятно щекотали его кожу. Казалось бы, в ней идеально всё: длинные белые волосы в его руках; тонкая, изящная фигура; смертельно-бледная, точно у фарфоровой куклы, кожа; а главное — никем более не тронутые, нежные губы. В груди впервые за долгое время разливалось приятное чувство близости и волнения за неё. Пожалуй, именно в такие моменты люди и понимают, что к ним пришла любовь. Та самая, которую ты унесёшь с собой на век, сохранив и избавив от всех ироничных и жестоких насмешек жизни. Рейчел рвано выдохнула сквозь поцелуй, смущённо отводя взгляд. Айзек заправил прядь её покрытых инеем волос, за ухо, прижав к себе ближе.       — Всегда улыбайся… — Невесомо шепчет на ухо, коснувшись самого уголка бледных губ, постепенно углубляя поцелуй.       Существует ли что-то, длиною в вечность? Безусловно. Эта история не о любви, эта история о смерти. Секунде, которая унесла с собой каждый тяжёлый вздох Гарднер, после, начав новый отсчёт их будущего. Жаль лишь, оно более никому не станет известно. Зак судорожно вздохнул, чувствуя, как нечто неистово щемится, сжимается в груди. Его подрагивающая рука медленно вытягивала продолговатый, старый нож из тела девушки. Её кровь осталась на его руках и губах. Веки медленно опускались, погружая Рейчел в пучину темноты и… тепла? Холод постепенно отступал, переставая для неё существовать. Вся суть нашего мира в том, что он есть ровно до того момента, пока мы его видим, чувствуем.       — Спасибо, Зак… — прозвучало прежде, чем пронзив своё сердце холодным оружием, отголоском, подобно ветру, в шёпоте рассеялись всего три слова: Я тебя люблю. Она их больше не услышит, он никогда о них не вспомнит. Их история кончается холодом.

Эти шрамы на его теле Эти шрамы на её сердце Эти шрамы в их общем прошлом. Эти шрамы в одиноких Поцелуях Влюблённых.