ТРИТОНы

Утром Гарри с трудом поднялся и, прихрамывая, направился в ванную. Он собирался наложить целебное заклятие и позаботиться обо всем остальном, но в итоге стоял над раковиной, уставившись на себя с палочкой в руке, застыв, потому что хотел — он хотел, чтобы Драко увидел это, увидел, как он хромает, с очень ясным пониманием, что когда Драко увидит, он снова трахнет его мгновенно, дико, и Гарри почти не мог дышать из-за волны похоти, которая накатила на него. Поэтому он вышел, когда закончил умываться, прежде чем что-либо сделать, и глаза Драко широко распахнулись, и он увидел, и не прошло и минуты, как Гарри растянулся на кровати, закинув ноги на плечи Драко, и снова получил это, лихорадочное ощущение удовольствия и боли.  — О Боже, — простонал Гарри, его бедра непроизвольно дернулись. — Ох. Давай, Драко, сильнее. — О, Боже, — отозвался Драко, и в его голосе тоже слышался отчаянный скулеж, и каким-то образом ему удалось трахнуть его еще сильнее, пока Гарри не упал, обессиленный, а Драко не кончил спустя несколько наиболее сильных, пронзающих толчков. Ноги Гарри тяжело опустились с плеч Драко. Он лежал, вдыхая рывками, морщась от едва заметного дискомфорта. Драко рывком перевернул его на живот. Гарри хотел сказать «нет, хватит, с меня хватит», но Драко не пытался его трахнуть. Драко наклонил голову, лизнул, потрогал пальцем и вошел в него языком, а потом языком и пальцами вместе, и этого было недостаточно, этого было недостаточно. — Скажи мне, — прошептал Драко тихо и свирепо, скользя большими пальцами вверх и вниз по бедрам Гарри. — Скажи мне. — Сделай это ещё раз, — слабо ответил Гарри, закрыл глаза и напрягся, вот только на этот раз Драко не был грубым или сильным, а просто медленно и с наслаждением вошел в него и… и остался в нем, глубоко, растянутая дырка сжалась вокруг него, а бедра Гарри непроизвольно раздвинулись, и он не знал, что можно так трахаться, именно трахаться, пока не провел целых пять минут, содрогаясь на члене Драко Малфоя. После этого Гарри действительно наложил целебное заклятие, но все равно его трясло и… и… он был в шоке, другого слова и не подберешь. Драко вошел в душ вместе с ним и провел руками по всему телу Гарри, собственнически и требовательно.  — Сегодня я научу тебя отсасывать так, как мне нравится, — сказал Драко. Гарри подавил смех.  — Да, профессор, — отозвался он, и после одного безмолвного мгновения, когда Драко потрясенно смотрел на него, они оба разразились полуистерическим смехом, пока не начали целоваться под брызгами воды вновь. *** Гарри перестал заваливать зелья. К несчастью, он начал терпеть неудачи во всем остальном, потому что у него было столько секса с Драко Малфоем, сколько возможно для человека, и это не оставляло ему ни времени, ни мозгов.  — Я не должна была говорить тебе то, что сказала, — сказала ему Луна однажды после обеда. — Прости, Гарри. — Говорить мне… — Насчет Драко, — пояснила она. — Я не знала, что вы вместе. — Что? Нет, мы, я… — растерялся Гарри и просто убежал. Он все еще сохранял отчаянную надежду, что о них никто не знает, вплоть до того дня, когда Макгонагалл загнала их в угол после обеда и строго произнесла: — Профессор Малфой, аврор Поттер, я не думала, что мне нужно напоминать двум взрослым волшебникам, что коридоры Хогвартса не подходящее место для поцелуев… — Нет, — простонал Гарри в ужасе. На самом деле он не хотел, они просто случайно столкнулись в тот день. Рядом с ним Драко застыл и покраснел от унижения. — …но так как мне, кажется, придётся, — продолжила она с воинственным выражением в глазах, — я буду благодарна вам обоим, если вы ограничите свои внеклассные отношения комнатами. И я думаю, профессор, что, возможно, нам лучше отвести вас от работы с аврором Поттером, — добавила она едко. Они оба замерли, глядя ей вслед, пока она царственно уплывала, забирая с собой все их извинения.  — У этой ведьмы на меня зуб с одиннадцати лет, — с горечью сказал Драко. — Штраф. Ты идешь или нет? — Да, иду, — безнадежно ответил Гарри, смирившись со своей судьбой. *** Он провел каникулы с Роном и Гермионой, изо всех сил стараясь убедить себя, что не скучает по Драко, и потерпел неудачу. Гермиона была полна решимости спасти его, поэтому устроила ему полдюжины свиданий вслепую и отказалась принять отказ. — Я виню себя за то, что позволила тебе так долго оставаться одиноким, — сказала она. — Если бы ты не был жестоко обделен, он не смог бы соблазнить тебя. — Я совершенно уверен, что это я соблазнил его, — сказал Гарри, но это ее не остановило. Он ходил на свидания в рестораны и клубы, пытался завязать разговор, немного танцевал и даже несколько раз целовался. Это было бесполезно. Он был заинтересован не больше, чем целуясь с манекеном. Они все — хорошие. И он не мог представить, чтобы кто-то из них трахает его. — Поттер? Он резко поднял голову от бокала, который держал в руках у стойки, ожидая следующего свидания, и уставился на Драко, который держал в руках два коктейля. — Что ты здесь делаешь? — выпалил Гарри. Драко оглянулся на столик в глубине зала, где его ждал стройный, симпатичный волшебник, который посмотрел на них как раз в тот момент, когда появился спутник Гарри, и сунул оба стакана в руки парня.  — Его зовут Роджер, у него великолепный рот, — сказал он изумленному волшебнику, кивнув в сторону человека за столом, а затем повернулся, схватил Гарри за запястье и потащил его вверх по лестнице в темный угол, где, в самом деле, толкнул Гарри к стене, дернул его мантию в сторону и кусал за шею, пока трахал. — Да, пожалуйста, — простонал Гарри, и после этого они, пошатываясь, пошли к темному тихому столику и провели остаток ночи, просто обнимаясь, пока заведение не закрылось, а затем пошли в номер отеля и снова занялись сексом. — Гермиона меня убьет, — мрачно сказал Гарри на следующее утро. — Миллисент убьет меня, — сказал Драко. — А она правда может. — Это был ее следующий шаг? — с горечью произнес Гарри. — Я почти ждал этого. Драко резко сел и провел рукой по волосам. Было что-то странное в выражении его лица, его губы опустились и почти задрожали, и Гарри уставился на него. Драко мгновение ничего не говорил, а затем резко выплюнул слова, из которых лилось настоящее страдание: — Ты правда винишь нас за попытку? Мы должны сдаться и уйти, не так ли? Моя семья живет здесь уже тысячу лет, но я должен просто принять это и двигаться дальше, само собой. Гарри приподнялся на локте. — О чем ты говоришь, Малфой? Никто тебя не преследует. Драко резко рассмеялся. — Это что, шутка? И как ты тогда называешь этот десятилетний крестовый поход, который возглавляешь, чтобы очистить каждый чистокровный дом в стране — нет оправдания слишком маленькому, нет штрафа слишком большому? Колдуны переполнили Азкабан по обвинению во владении темными артефактами, в том, что кто-то в первое царствование Елизаветы держал нож на стене, или имеют ящик с зельями из запрещенного списка, который чей-то прадедушка положил на случай немецкого вторжения? Запрет на черную асфодель, серьёзно? — Что за черт… Это не так… черный дым асфодели вызывает тошноту и жестокие галлюцинации, если магглы вдыхают ее! — удивленно ответил Гарри, — ведь за это штрафовал Макмиллан, не так ли? — он помнил об этом только потому, что команда Булстроуд оказывала ему яростное сопротивление. — Это не какой-то заговор, чтобы заполучить тебя… Драко недоверчиво посмотрел на него. — О, конечно, нет. За последнее столетие было зарегистрировано только около дюжины случаев вдыхания, но, естественно, этот отчаянный кризис в области здравоохранения пришлось решать с помощью самых агрессивных мер сразу. Это не имеет никакого отношения к тому, что в половине старых домов есть только плавильные печи семнадцатого века, и замена их стоит сто тысяч галеонов. Гарри уставился на него, и Драко фыркнул. — На тот случай, если ты ведешь счет, у тебя в одном этом деле двенадцать семей. В том числе Паркинсон. И Гринготтс, конечно, не дал бы им золото взаймы — гоблины видят надписи на стене не хуже других. Я предложил одолжить его им лично, но Эддард отказался. Он сказал, что, судя по тому, как идут дела, у него нет ни малейшего шанса вернуть долг, и если инспекторы потом найдут какой-нибудь предлог, он проведет свои преклонные годы в тюремной камере. Поэтому они закрыли дом и переехали в Германию — и это династия, которая жила здесь с Темных веков. И даже тогда твои инквизиторы остановили их в порту и обыскали каждый клочок багажа. Пэнси писала, что ее нижнее белье было разбросано по пирсу полудюжиной ухмыляющихся Авроров, как будто ее бюстгальтеры — херова контрабанда. Он замолчал, глядя в сторону, стиснув зубы и крепче сжав руки на коленях. Он откинул одеяло и встал с кровати. Его спина все еще была покрыта красными царапинами, на плечах виднелись синяки — Гарри вцеплялся в них, оглушенный страстью. — Ты думаешь… ты правда думаешь, что мы намеренно пытаемся выгнать вас всех? — почти безучастно спросил Гарри, глядя ему вслед. Конечно, они бы так и поступили… Драко натянул мантию.  — Ну, Поттер, если ты не специально, то это удивительно удачная кампания для того, чтобы быть случайной, — сказал он через плечо, не оборачиваясь, с холодной усмешкой в словах. — И я полагаю, ты просто не заметил, что половина Слизеринских столов пустует? Места в Визенгамоте освобождаются дюжинами? Но, конечно, это бы тебя не остановило. Ты просто делаешь свою работу, не так ли — избавляешься от всех злых темных магов, угрозы для всех хороших маленьких гриффиндорцев и друзей. Бедный старый Аркендейл сопротивлялся тебе, сколько мог, но медики сказали ему, что он умрет через месяц, если не уйдет на пенсию, а его дочь уже ушла. Как будто смотришь на весь мир через кривое зеркало. — Если ты действительно в это веришь, — сказал Гарри, задыхаясь от гнева, — если ты действительно думаешь, что мне это нужно, то что ты здесь делаешь? Драко издал короткий горький смешок. — Когда Миллисент умоляла меня занять пост в Хогвартсе и остановить тебя, если смогу, я сказал ей, что это невозможно. Макгонагалл никогда бы не позволила мне помешать тебе окончить школу. В лучшем случае, мы могли бы выжать еще месяц или два пререканий — немного больше времени для людей, чтобы спасти то, что они смогут, прежде чем занавес опустится. Но на самом деле, мы оба знали, что это просто маленькая месть. Наверное, с моей стороны эгоистично поступать так, но Миллисент точно простит меня. Когда я буду жить во Франции в это время в следующем году, по крайней мере, я буду с удовольствием вспоминать, как ты умолял меня. Он вошел в ванную и захлопнул за собой дверь, даже не оглянувшись. *** Гарри выскочил из отеля, кипя от злости, и пошел прогуляться по Диагон-Аллее, чтобы проветрить голову. Из всех — Драко обращался с ним как с преследователем, как будто он был тем, кем никогда не был, как будто хотел истребить других волшебников — да, конечно, он хотел, чтобы плохие люди оказались за решеткой, а чудовищные артефакты были очищены, как и любой нормальный человек. Это не то же самое, что охотиться за слизеринцами. О, бедные Паркинсоны, которым пришлось заменить старомодный котел в их загородном поместье, чтобы он не отравлял маггловских детей, когда они проходят мимо. И, конечно, если они не могли себе этого позволить, им оставалось только бежать из страны, вместо того чтобы поселиться в маленьком доме и жить как обычные небогатые люди. Он был так зол, что шел быстро, почти не глядя, куда идет, и сначала не заметил, что вокруг него темнеет, пока не стало холодно, и он остановился и удивленно огляделся. Он прошел по Диагон-аллее до конца, где стоял последний уличный фонарь, а булыжники уходили в туман. Гарри и не осознавал, что шел так долго. Он повернулся и пошел обратно к огням и магазинам, все еще кипя от злости, но задолго до того, как он снова добрался до огней, он начал замечать, что проходит мимо магазинов по обе стороны, закрытых и потемневших, но еще не совсем исчезнувших. Изысканные Ювелирные Изделия Глиммергласса. Часовых дел мастер Ведлингтон. Магазин редких вин со знаком в окне, говорящим акция на все! Скидка 75%! Гарри замедлил шаг, заглядывая в витрины. Сам он никогда не бывал ни в одном из этих магазинов — только смутно помнил их. Они были слишком шикарны для него, они были из тех мест, куда люди вроде Драко Малфоя ходят за покупками. Там были десятки закрытых магазинов, и когда он наконец добрался до края с открытыми, там были еще десятки тех, в которых еле тлела жизнь с безумными объявлениями о продаже в окнах, почти без клиентов, и лавочниками, суетящимися у дверей. Они молча смотрели на него, когда он проходил мимо; одна женщина, упаковывающая коробку элегантного фарфора с рисунком летающих колибри, двигающихся по кругу вокруг границы, протянула руку и закрыла дверь с горьким, жестким взглядом. К тому времени, как он миновал их, он уже мог ясно видеть Гринготтс, вырисовывающийся впереди, и Гранд отель прямо за ним. Появились и новые магазины — Волшебные Вредилки Уизли гудели как паровоз, а рядом с ними открылся переулок Цифр, полный волшебных технических магазинов, нового интернет-кафе и современного гадания на другом конце, где другая стена теперь вела к станции метро «Ковент-Гарден». Но Диагон-Аллея уменьшилась. Оживленный ряд магазинов был как минимум вдвое короче, чем раньше. Гарри остановился на перекрестке, а вокруг него двигалась толпа пешеходов — половина волшебников больше не носили мантии; только маггловская одежда и кроссовки — некоторые из них были странного цвета и немного странной формы, как будто даже волшебники, которые родились в волшебных семьях, начинали носить маггловскую одежду изо дня в день, не зная точно, как она правильно выглядит. Гарри чувствовал себя странно, его едва не тошнило. Он хотел вернуться в отель и найти Драко, встряхнуть его, накричать на него, но, наверное, это была плохая идея. Гермиона была права: Драко пытался им манипулировать, и он сделал все, что нужно. И нет ничего плохого в том, что магазины закрываются, а открываются новые, люди одеваются по-другому. Нет. Во всем этом не было ничего плохого. Гарри резко закрыл глаза и представил место. Аппарация унесла его к воротам маленького домика на берегу реки. — Гарри, — произнёс Слагхорн, открывая дверь. Он выглядел немного старше и седее с тех пор, как Гарри видел его в последний раз, на второй вечеринке по случаю выхода на пенсию, около шести лет назад, но его глаза все еще блестели. — Рад тебя видеть. Что привело тебя в мою скромную обитель? — Мне нужно поговорить с вами, профессор, — сказал Гарри. — Насчет слизеринцев. Слагхорн заколебался, кусая губы. Он не сразу двинулся с места.  — Ну, ты же знаешь, что я уже много лет на пенсии, Гарри. Я не знаю, что происходит в моем старом Доме. — Я не имею в виду Хогвартс, по крайней мере, не только Хогвартс, — сказал Гарри. — Я имею в виду, о слизеринцах, покидающих Британию. Слагхорн бросил взгляд по сторонам, словно опасаясь, что кто-то может подслушивать. — Что ж, полагаю, тебе лучше войти, — сказал он наконец и попятился. Гарри вошел в прихожую и остановился: гостиная была полна коробок, половина полок пустовала. — Вы тоже уходите? — спросил Гарри, с трудом выговаривая слова. Он обернулся. — Профессор, вы не можете думать… вы не можете верить, что мы пытаемся прогнать слизеринцев! Вы же не думаете, что мы охотимся за вами! — Ну, как посмотреть, — сказал Слагхорн и тяжело вздохнул. — О, Гарри, — сказал он. — Садись, я еще успею приготовить нам чай. Я не уеду до конца недели. Но он уезжал. — Дело, конечно, не в том, что я лично уязвим, — сказал он. — Естественно, у меня нет никаких темных артефактов — ну, есть некоторые ингредиенты зелий, — но меня это не волнует, ни в малейшей степени. Если бы кто-нибудь из самых рьяных авроров когда-нибудь стал приставать ко мне, я бы, конечно, сразу позвонил тебе. Но нет, мой мальчик, в моем случае, боюсь, дело просто в деньгах. — Деньгах? — не понял Гарри. — Если не вдаваться в подробности, через шесть месяцев ты вступишь в должность. И пятьсот волшебных владений поступят на рынок сразу же, как только уйдут остальные старые работники, — Гарри уставился на него, и Слагхорн беспомощно пожал плечами. — Знаешь, уже почти невозможно продать набор волшебного фарфора. Мне нужно уходить, пока я еще могу продать свой домик, — он достанется милой молодой маггловской семье, — он вздохнул, его лицо немного осунулось, и он внезапно стал выглядеть намного старше. — Поверь мне, Гарри, мне не нравится идея переезда в Испанию, в моём-то возрасте! Но… ладно. Половина магазинов, которые я посещал, закрылись. Последний из моих любимых ресторанов объявил, что у него осталось четыре месяца на аренду, и они не могут позволить себе продлить ее. Многие из моих друзей уже уехали. Гарри сглотнул. Он не мог представить, что Слагхорн все это выдумал. Пятьсот волшебных семей уехали сразу — еще четверть Диагон-аллеи должна была вскоре провалиться в темноту. Он подумал о Хогвартсе: только крошечная горстка детей оставалась сидеть в одиночестве за Слизеринским столом. Конечно, никто никогда больше не попадет в этот Дом; любой умный ребенок посмотрит на пустые столы и скажет сортировочной шляпе отправить его куда угодно, только не в Слизерин, и шляпа не заставит его. — Что я могу сделать? — прошептал Гарри. — Профессор, должен быть какой-то способ остановить это. Слагхорн заморгал на него смутно удивлённый. — Что? Остановить? — он казался сбитым с толку, и Гарри внезапно понял, медленно приходя в ужас. Слизнорт выглядел смущенным. — Ну… — Вы думали, это я пытаюсь выгнать всех слизеринцев из их домов, из страны? — потрясенно выговорил Гарри. — Профессор, вы знаете меня… я не… я не верю в то, что чистокровные… лучше… Я не жил с родителями-волшебниками, но это не значит, что я ненавижу чистокровных! Рон — чистокровный! Мой отец был чистокровным! — Гарри, Гарри! — перебил Слагхорн, делая слегка встревоженные успокаивающие движения руками. — Гарри, конечно, я не думаю… — Зачем мне это делать? — почти закричал Гарри. — Какая вообще причина… — Из-за собственности! — громко перебил Слизнорт, и Гарри остановился и тупо уставился на него. — Все на твоей стороне уже начинают скупать старые поместья по дешевке. Только продавая их магглам можно получить приличную цену даже сейчас, и одна маленькая птичка говорит мне, что Гринготтс собирается запретить погашение закладных фунтами уже очень скоро. Тяжёлый больной комок встал в горле Гарри. — Почему… — он попытался прояснить ситуацию. — Зачем это нужно? — Ну, как только остальная фракция Слизерина уйдет, твоя сторона получит большинство мест в Визенгамоте, и, естественно, они захотят рекомендовать себя будущей администрации, — сказал Слагхорн, а затем внезапно засуетился. — Гарри, с тобой все в порядке? Может, капельку огневиски… *** Гарри стучал в ворота каждые несколько минут, а два ворона, сидевшие наверху, внимательно смотрели на него. Они прохрипели: «приглашение? приглашение?» — когда он только приехал, а ворота до сих пор даже не сдвинулись с места. Двадцать минут спустя, когда Гарри подобрал камень и начал непрерывно колотить по металлу, Драко наконец появился с другой стороны. — Чего ты хочешь, Поттер? — прямо спросил он. — Ты же не можешь всерьёз думать, что я впущу тебя. — Если я подам в отставку, это поможет? — нетерпеливо спросил Гарри. Драко уставился на него.  — Что? — Если я уйду в отставку! — закричал Гарри. — Моя отставка остановит все это? Драко помолчал, а затем недоверчиво произнёс: — Ты правда не знал. — Нет, — прорычал Гарри. — И если бы кто-нибудь из вас сказал мне хотя бы слово, то ещё раньше… — Заткнись, Поттер, — прошипел Драко. — Как будто ты уделил бы время мне или Миллисент, если бы мы заявились к тебе в офис и пожаловались, что Авроры доставляют слизеринцам столько хлопот. Ты обедаешь с Эрни Макмилланом раз в неделю. Все люди, которые выписывают эти счета, покупают наши дома, они твои друзья. И мы — хитрые, отвратительные чистокровки, которые выстроились за Волдемортом: скатертью дорога, если мы свалим. Гарри с трудом сглотнул, внезапно услышав это в голове голосом Рона. — Прекрасно, — сказал он резко. — Может, я бы и не стал слушать. Но сейчас я слушаю, так что же дальше: ты хочешь улететь во Францию на всю оставшуюся жизнь или поможешь мне все исправить? Драко нахмурился и скрестил руки на груди. — И что именно ты имеешь в виду? Твоя отставка не будет иметь значения, не в данный момент. Все подразделение Авроров — твои люди; если не ты, то Уизли, Эббот или кто-то другой, кто будет следующим после тебя, и никто не будет ждать от них лучшего. Гарри запустил руки в волосы. — Тогда мы должны заставить их ждать большего от меня, — резко сказал он. Драко фыркнул.  — Может, мне позвать всех моих друзей и сказать, что ты передумал? Половина из них решит, что я сошел с ума, другая половина решит, что я заключил с тобой сделку, чтобы избежать судебного преследования. — Нет, — ответил Гарри. — Ты обзвонишь всех своих друзей и скажешь им… скажешь, что нашел способ удержать меня в Хогвартсе. По крайней мере еще на год. Драко моргнул. — В школе нет других профессоров Слизерина, — сказал Гарри. — Никто в твоей компании не знает, что мы встречаемся. — Мы не встречаемся… — Заткнись, это неважно! — досадливо заорал Гарри, и Драко нахмурился, но больше не пытался спорить. — Дело в том, что ни у кого в твоем окружении нет причин тебе не верить. Им нужно дополнительное время, не так ли? А потом… — он замолчал, напряженно размышляя. — Должна быть амнистия. Нет, ты должен добиться амнистии, — поправился он. — Вы все, вы все должны чувствовать, что тоже можете решать или что-то в этом роде. Но я попрошу Шеклболта и Артура Уизли проголосовать за вас и подумать над законами. Что-то, что не может привлекать к ответственности только за владение темными артефактами, это не должно быть использовано как состав преступления. И отменить все решения за последние десять лет. И… что еще? Драко посмотрел на него сквозь прутья забора.  — Если вы позволите людям вычесть расходы на модернизацию их домов из налога на наследство… — медленно проговорил он. В конце концов Драко пропустил его через ворота, и остаток дня они провели в библиотеке, придумывая план, как заманить слизеринцев обратно в их гнезда. — Но у нас не будет на это времени, если мы не объясним, почему ты собираешься остаться еще на год, — сказал Драко. — Миллисент не дура, Поттер, она не поверит мне на слово, и я правда не могу сделать ничего такого, что Макгонагалл не смогла бы отменить, даже того, как она освободила меня от оценки тебя. — А что, если я просто пропущу ТРИТОНы? — предложил Гарри. — Ты все время зацикливаешься на проклятом экзамене, — сказал Драко. — Никому нет дела, Поттер. Семестр закончится, Макгонагалл напишет тебе письмо, в котором скажет, что ты хорош по мнению своих преподавателей, и на этом все закончится. На самом деле тебе и не нужны были ТРИТОНы. — Верно, — пробормотал Гарри. — Гм. Что, если мы изменим это? — Что? — переспросил Драко. — Если Шеклболт введет новый закон, — сказал Гарри. — Не надо больше всего этого, требующего хорошего мнения и всей этой чепухи — нужно только сдать ТРИТОНы, требуемые вашим отделом для любой должности. Это будет выглядеть так, как будто мы пытаемся остановить тебя от блокировки меня, но потом все, что тебе нужно сделать, это удержать меня от экзамена. На лице Драко появилось кислое выражение. — Конечно, ты хочешь одним махом избавиться от тысячелетнего традиционного фаворитизма, — сказал он. Гарри уставился на него. — Хорошо, я думаю, мы разберёмся с этим, так как нам все равно больше не быть любимчиками. Что точно делать, чтобы удержать тебя от сдачи ТРИТОНов?  — А что ты делал до этого? — Давал семикурсникам задания по саботажу, которые они могли выполнять вместо домашней работы. Они были весьма разочарованы недавним запретом. Гарри фыркнул. — Отлично. Пусть они устроят что-нибудь грандиозное в подземельях Слизерина, как раз перед экзаменом — взрыв или что-то в этом роде, что-то вроде того, что я бы проверил как Аврор… —… и тогда мы сможем запереть тебя в подземелье с искажением времени до окончания экзамена, — закончил Драко. — Но Макгонагалл может позволить тебе сдать экзамен позже, если захочет, и ей, конечно, понравится, если ты героически спасешь весь Слизерин. — Что может ее остановить? — сказал Гарри. Драко нахмурился, встал и махнул палочкой в сторону высоких книжных полок.  — Референтио! Пропуски ТРИТОНов, — и раздался низкий гул, когда книги задрожали и зашевелились на полках, пока двенадцать из них не упали на стол перед ними и не раскрылись на разных страницах. — Верно, значит, это должно быть что-то, что выходит за пределы заклинания против обмана, — сказал Гарри, читая пятую. — Если я не приду до самого конца экзаменов, она не сможет устроить пересдачу, не сделав недействительными результаты всех других студентов, которые прошли тест. — Да, так что все, что нам нужно сделать, это держать тебя в темнице в течение месяца, — сухо сказал Драко. — Ни в коем случае, Поттер: даже если бы было заклинание, способное сделать это, Грейнджер прилетела бы сюда и исправила все за пять минут. — Вообще-то… все, что тебе нужно сделать, это продержать меня там до конца экзамена, — медленно произнес Гарри, — пока остальные семикурсники Слизерина тоже будут там. — Что? — Их шестеро, — сказал Гарри. — Семь человек, у которых будет шанс говорить с другими студентами, выходящими с экзамена, — это слишком много для Чар пересдачи. — Тогда никто из них не сдаст ТРИТОНы, — отрезал Драко. — Которые ты только что сделал обязательными для большинства работ, которые они захотят получить. — Хорошо, значит, им придется остаться еще на год, — сказал Гарри. — Разве они не согласятся на эту сделку, чтобы выиграть своим семьям больше времени, прежде чем я вступлю в должность? И шесть старших студентов, повторяю, составят компанию следующим старшекурсникам Слизерина на следующий год, и будет больше студентов. Не говоря уже о квиддичных шансах.… *** — Должна признаться, — сказала Макгонагалл с выражением крайнего раздражения на лице, — у меня никогда раньше не было такого случая, когда мне приходилось бы вызывать к себе в кабинет двух взрослых мужчин чаще, чем кого-либо из детей. — Простите, директриса? — спросил Гарри, немного настороженно. — Я серьёзно. — Подземелья кишат визжащими саламандрами? — предположил Гарри. — И кто-то кричал? — Я полагаю, у вас есть отличное объяснение, почему вы прятались в подземельях Слизерина, где я услышала ваш крик в то самое время, когда должны были быть на пути в экзаменационный зал? — Шум был слышен из моих покоев? — сказал Драко, растягивая слова самым вкрадчивым образом. Гарри уставился на него. В глазах Макгонагалл вспыхнул холодный огонек. — Именно так, — сказала она. — И, я полагаю, мистер Поттер был в ваших покоях с весьма важными целями за десять минут до того, как ему предстояло сдать, возможно, самый важный экзамен в своей жизни? — Ну, он без ума от меня, — сказал Драко и аккуратно коснулся ногой лодыжки Гарри. — В таком случае, — произнесла Макгонагалл убийственно спокойным тоном, — я уверена, что вы оба были бы в восторге, если бы я аннулировала ТРИТОНы по Зельям и потребовала, чтобы все студенты забыли об этом и сразу же сдали их снова, чтобы не задерживать назначение министра магического принуждения и выпуск всего Слизеринского седьмого курса? — Ну… — Гарри бросил взгляд на Драко, который только нахмурился и скрестил руки на груди. — Я… я не хотел бы, чтобы вы заходили слишком далеко, — неуверенно произнес он. Макгонагалл посмотрела на них обоих, плотно сжав губы. — В таком случае, джентльмены, — сказала она, — поскольку, похоже, в следующем году вы снова окажете нам честь своим присутствием, будет лучше, если вы найдёте себе более уединенное место для проживания. В Хогсмиде. — Нас выгнали из Хогвартса, — тупо произнёс Гарри, когда они вышли из ее кабинета. — Полагаю, это был только вопрос времени, — сказал Драко. — Ты же понимаешь, что мы не сможем найти ничего достойного. Никто больше ничего не продает, все старые семьи начали бороться за то, чтобы выкупить свое имущество назад, в любом волшебном городе. Гарри потянулся и взял Драко за руку, переплетая пальцы, решительно игнорируя его хмурый взгляд. — Значит, мы построим что-то совершенно новое.