Когда все закончится

21 декабря 2012 года       Единственное, что он хорошо слышал сейчас, был шум мотора, который не переставал гудеть, как радиопомехи, как надоедливый звон комаров спокойной летней ночью. Дорога была абсолютно пустой, и фары слабо освещали путь, по которому они совсем недавно ехали к той отдаленной пещере. В фургоне царила тишина. Невольно он заметил, как Шон потянулся к панели, пытаясь поймать сигнал какой-нибудь радиостанции, но без особого успеха: только сплошные помехи до тех пор, пока голос диктора не смог перебить их.       —…Это что-то вроде северного сияния… Мы никогда не видели такого раньше…       Он посмотрел на небо, в котором зависли странные шары зеленоватого цвета, переливаясь различными оттенками. Так же красиво, как и опасно. Он закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на слабые рыдания Ребекки на переднем сидении, и лишь одна и та же фраза постоянно звучала в его голове.       «Нет времени!»       Он больше не мог думать о чем-либо еще, только вспоминать лицо Дезмонда, полное грусти и в то же время решимости, когда он приказывал им уйти. Да, они получили то, что так долго искали: нашли способ предотвратить ужасную катастрофу, которую на протяжении стольких веков игнорировали его предки. Но какой ценой…       —…Свидетели описывают грозы в необычное для них время… — диктор сделал небольшую паузу, во время которой вновь вернулись помехи, перебивая его голос. – Населению рекомендуется не выходить на улицы и надеяться на…       Радио вновь разразилось невероятным адским звуком. Он вздохнул и посмотрел в окно, заметив, что фургон уже подъехал к дороге. Рыдания Ребекки с каждым разом становились сильнее, а он все тихо шептал слова, которые никак не мог понять. Неужели он молился? Мир был спасен, он знал это, однако ощущение того, что потеряно все, не покидало его.       «Уходите!» - вновь раздался голос Дезмонда в его голове.       Он закрыл лицо руками, пряча глаза. Он не мог плакать, не должен был делать это. Какое право он имел так поступить? Только он настаивал на продолжении их миссии, полагая, что так все закончится, что они спасут человечество и будут дальше выполнять свою работу. Однако все оказалось гораздо хуже.       «Когда все это кончится … Смогу ли я вернуться домой?»       Он закусил губу, вспомнив эти слова. Нет, он не смог бы вернуться. Никогда. Внезапно помехи вновь прекратились, и голос диктора раздался в тишине фургона.       - Геологические отчеты показывают сейсмическую активность по всему тихоокеанскому поясу… Северо-запад Канады впервые так сильно пострадал…       Ни один родитель не должен переживать своего ребенка, такое никогда не должно происходить, но судьба – злая штука. Они спасли мир, но невероятной ценой. Они достигли своей цели, пожертвовав жизнью Дезмонда, его единственного сына, и никто не знал об этом. Никто, кроме их самих.       - Спутники и трансформаторы дали сбои перед ростом интенсивности извержения… Есть сообщения о перебоях подачи электроэнергии и… — вновь диктор сделал небольшую паузу и затем продолжил более спокойным голосом: - Кажется, что становится…       Перед последней фразой он смог заметить, как Шон увеличил громкость радио и затормозил, задержавшись на обочине дороги. Рыдания Ребекки утихли. Она вытерла слезы и переключила все свое внимание на голос диктора.       — Информация о сейсмической и вулканической активности полностью составлена, но она очень далека от прежнего уровня, — вновь вернулись легкие помехи, прежде чем диктор продолжил говорить. — Очевидно, что потребуется время, пока эксперты оценят в полном объеме ущерб за этот день.       Шон повернулся, посмотрев на них двоих и увидев лишь грусть, отраженную на их лицах, в то время как на их губах играла легкая, обреченная улыбка.       — Так… — прошептал он почти про себя. — Все-таки ему удалось.       Все знали, что это означало. Они тоже слышали слова Юноны, когда Минерва предупредила Дезмонда, что если он прикоснется к тому артефакту, то умрет.       «Все произойдет в один миг. Ты не почувствуешь боли»       Он должен был остановить его, должен был вытащить из того храма. И к черту тамплиеров, ассасинов, к черту все! Он многое пережил за свою жизнь, но знать то, что твой ребенок должен умереть, чтобы спасти остальных, что умер, чтобы спасти…       «Это мое решение»       — Кажется, худшее уже позади. Мы будем держать вас в курсе и дальше… После этих последних слов голос диктора сменился рекламой, и Шон выключил радио, оставив фургон в полной тишине. Что говорить, когда ты знаешь, что все это - лишь начало? Чтобы спасти их, Дезмонд освободил Юнону, которая хотела лишь поработить все человечество. Но был ли это последний вариант спасения людей? Ошибся ли Дезмонд, выбрав эту дорогу?       «Но альтернатива… Как ты хочешь. Сейчас у нас нет никакой надежды»       Нет, Дезмонд выбрал спасти мир, потому что верил в него, верил в них. Какими бы ни были планы Юноны, они будут рядом, чтобы предотвратить их. Они не позволят ей одержать верх, не сейчас. Если они сдадутся, жертва Дезмонда будет напрасной, а он не мог позволить, чтобы его ребенок умер зря…       — И сейчас… — голос Шона разнесся по фургону, пока он поворачивался, чтобы посмотреть на них. — Что мы будем делать?       Было ясно, что они должны были делать: то же, что и делали все это время. Ассасины существовали, чтобы защищать людей, и сейчас они не могли оставить все на самотек.       — То, что мы всегда делали, — решительно ответил Уильям. — Бороться.