***
На крыльце магазина появились запыхавшиеся Сэм и Гейб, которые волокли перед собой огромный цветок в горшке. Что-то похожее на пальму ― все, что мог сказать Дин, опираясь на глубокие познания ботаники. И он предпочитал думать, что два друга (полтора друга, если точнее выражаться на счет Габриэля) завозились из-за подарка, а не по причине, носившей цензурные ограничения. Кастиэль, соскочив с нагретого капота, безмолвно пошел им на встречу. ― Не прошло и года, ― осуждающе буркнул Дин, когда вся шайка вернулась к машине. Глядя на то, как его парень и ближайший приятель любезничали с Гейбом, он с чистой совестью окрестил их предателями. ― Открывай карету, Дин, ― Габриэль подмигнул, просунув свою довольную физиономию сквозь длинные листья. ― Ты, ― Дин наставил на него указательный палец, пока вслепую распахивал дверцу Импалы, ― в багажнике едешь. Определенно, он пошел на такую жертву, как общение с родственничком Коллинза, только ради Джо, на день рождения которой чудесным образом оказались приглашены они вчетвером. Харвелл, кстати, вновь пригрозила, что если ее не позовут флористом-оформителем на все их свадьбы ― Дина и Кастиэля в первую очередь, что смутило обоих ― то она каждому вырастит по раффлезии**. В принципе, Гейбу не помешала бы одна.***
Дин зашел в гостиную и нахмурился: с тех пор, как Кастиэль гостил у своей сестры, он уже второй день проводил в кресле, нацепив на себя грязно-коричневый свитер и отгородившись книжкой. Кажется, «Криминальное право», принесенное Гейбом. Очень остроумный презент. Дин смеялся еще остаток вечера после того, как выдворил братца за порог. Скрестив на груди руки, Дин придвинулся ближе. ― У тебя скоро лицо срастется с этой книгой. И, не дай боже, тело ― со свитером. Кас знал, как его раздражала эта растянутая вещь, одетая далеко не по сезону; он словно бы не хотел, чтобы Винчестер подходил к нему. Дин уже молчал о том, что Кастиэль без видимых причин шарахается от его объятий и носится по всей квартире, как ошпаренный. К слову, квартира, в которой они сейчас обитали, ― результат миллиона израсходованных нервных клеток, осипших голосов и порванных в клочья риэлтерских журналов. Так как Кас наотрез отказался жить за чужой счет, то пришлось подыскать лачужку, где коммунальные оплаты можно было разделить поровну. До последнего цента. ― Ну все, с меня хватит, ― Винчестер выхватил книгу из его ладоней и отложил на подлокотник. ― Либо ты все объясняешь, либо я перекидываю тебя через плечо, несу в спальню и выбиваю правду ручным способом, ― пригрозил он. Кастиэль поднял замученный взгляд, и Дин был почти готов сжалиться и продолжить плясать под его сломанную дудку. Но нет ― щенячьи повадки, которые Кас сполна перенял от Сэма, не пройдут на этот раз. Поэтому парень, цокнув, присел на корточки и обхватил лодыжки Кастиэля, скрещенные по-турецки. Кас вжался в мягкую обивку, точно стремился в ней раствориться. ― Что-то случилось? ― беспокойно поинтересовался Дин. ― Я тебя обидел? Мы же договаривались, что не будем ничего умалчивать. Воскрешать тот период ни у кого не возникало желания; с другой стороны, прошлое преподнесло пару ценных уроков. Словно кто-то щелкнул на спине Каса выключателем, и он оживился. ― Хочешь, поджарю блины, и поужинаем? ― опять юлил да зубы заговаривал, к тому же, настолько беспардонно. Но ничего, и Дин не лыком шит. ― Спасибо, но я лучше тебя буду жарить, ― Дин вытянул руки и провел ими до тазовых косточек парня. ― Отведу на кухню, ― подцепил шнурок на фланелевых домашних штанах. ― Раздену, ― приподнял дурацкий обтрепанный свитер. ― Уложу на стол, ― раздвинул его колени и подлез ближе. ― Заставлю умолять, ― он видел, как короткие волоски над пупком встали дыбом. ― Будешь и горячим, и десертом, ― когда ладонь Дина затесалась возле промежности, Кастиэль дернулся. ― Может, для полноты картины еще яблоко зубами зажмешь… Книжка давно слетела на пол, а Кас начал приходить в консистенцию размятого пластилина. В этот момент Дин и огорошил его: ― А прежде будь добр предоставить вразумительный отчет о своем поведении. Стратегический план оказался невостребованным, когда Кастиэль так шустро толкнул его на ковер, оказавшись сверху, что у Дина дыхание сперло от тяжести. Стоило совладать с собой, как Коллинз уже торопливо сдвигал его футболку и прокладывал языком влажную тропку к резинке шорт ― только спускавшуюся макушку и можно было рассмотреть. Никаких реверансов и прелюдий. Дин, конечно, любил спонтанный норов паренька и то, что он вытворял с помощью рта, но сейчас бы разобраться с недавней игрой в недотрогу… ― Эй-эй-эй, подожди, ― Винчестер сжал высокий ворот, потрескивающий шерстью. ― Аппетит пропадет, ― нервно кинул Кас, когда Дин потянул его вверх ― несильно, только обозначая. Но не успел Дин озадачиться, как заметил от линии челюсти к шее запекшиеся царапины. Его словно окатили ведром ледяной воды, почти стерев взыгравшее возбуждение. Кастиэль отсутствовал, и такие отметины Дин точно не оставлял. ― Не понял. У Анны завелась кошка или у тебя любовник? Кастиэль вымученно пропыхтел и потер переносицу. Оперся на ладони и приподнялся. ― Это не то… что ты думаешь, Дин. ― Искренне надеюсь. Обняв себя, словно замерз, Кас нехотя произнес: ― У меня… У меня началась аллергия. И я тут… расчесал случайно. ― На что аллергия? ― удивился Винчестер. Он пригляделся к кистям парня, которые, как оказалось, сплошь и рядом были усеяны шелушащимися россыпями. ― На апельсины.***
― Я умираю… Дин со скептическим видом наблюдал за Касом, который разыгрывал театральный приступ удушья. ― Умираю в агонии… ― глухо продолжал он, сомкнув руки вокруг своего горла. ― Апельсин, пожалуйста… Мандарин хоть, черт бы тебя побрал! Одну дольку?.. Долечку?.. ― канючил Кастиэль, как дитя. ― Нет, ― безжалостно отрезал Дин и поставил перед ним стакан с водой и таблетку. Дин еще не сталкивался с человеком, у которого была бы ломка по цитрусовым. Но теперь приходилось осуществлять круглосуточный надзор за Коллинзом, который не оставлял попыток закинуть в магазинную тележку сетку с апельсинами. Несмотря на то, что кожа у него была, как наждачная бумага. ― Садюга, ― бросил Кас, надувшись и схватив со стола стакан, от которого поскакала дорожка капель.***
То, что Дин бывал забывчивым и назойливым в самых мелочах, Кастиэль познал на собственной шкуре. Затянув ненавистный галстук-удавку и сменив кроссовки на туфли, трущие стопы, он вышагивал по светлому коридору. В руках была сжата папка с распечатанными документами. Винчестер прожужжал про телефону, что его уволят к чертям собачьим, если какие-то там бумаги не окажутся на столе начальства сию минуту. И пока Кас решал якобы вопрос жизни и смерти, про себя он неоднократно проворчал, что босс Дина ― не кто иной, как его отец, который враз повзрослевшего пасынка не выгонит. Шестое чувство редко подводило Коллинза, поэтому, когда навстречу гордой походкой направились двое статных мужчин, ему захотелось нацепить папку на голову и притвориться, что он в домике. Как делали дети в приюте. Но парень поборол инстинктивный страх и распрямил спину. Умирать ― так с музыкой. Мужчины и прошли бы мимо, пока один из них ― отец Дина ― не зацепился за злосчастную папку взглядом, а потом и перевел его выше. На его лице с приподнятыми бровями отразилось смутное узнавание. ― Добрый день, мистер… ― Коллинз, сэр. Если они куда и торопились, то теперь отложили свои планы. Мужчина, тот, что был пониже, с блестящей лысиной и рыжей щетиной, стоял молча. В то время как… ― Приятно наконец с вами познакомиться, ― Кастиэлю пришлось вложить свою руку в ручищу Джона Винчестера. Когда его ладонь сомкнули, Кас стоически удержался от того, чтобы не зажмуриться от боли. Он готов поклясться, что слышал хруст костяшек. ― Мистер Коллинз, ― выплюнул Джон. ― Взаимно, сэр, ― кротко отозвался парень и потряс руку в ответ. Кас не питал ложных иллюзий на то, что родитель Дина заключит его в объятия и устроит щедрый пир в честь столь знаменательной встречи. В конце концов, его розовые очки разбили еще в далеком детстве. Джон сделал угрожающий шаг вперед, и Кас ощутил мускусный запах парфюма и кожи от кейса. Над ухом раздался почти интимный шепот: ― Не знаю, как ты запудрил мозги моему сыну, но имей в виду: моего чертового благословения вы не получите. Кастиэль не был уверен, что «чертово» и «благословение» ― слова из одной оперы. Не был уверен и в том, что больше задевает Джона: гомосексуальные отношения отпрыска или темное прошлое его партнера. Кас не сомневался только в одном: после всего, что произошло за последние годы, его не пугает вторжение в личное пространство. ― Я люблю Дина. Сэр, ― вспомнил добавить в конце Кас, но получилось язвительно. Джон смерил его долгим взглядом и выдернул из напряженной руки папку: ― Напрасно Дин доверяет всякой гнили. Старший Винчестер сказал что-то второму мужчине и удалился в сторону кабинета Дина. Повеяло холодом. Наверное, не будь они в официальной обстановке, то сломанного носа не удалось бы избежать. Рядом с Касом остался тот, кто, должно быть, являлся дядей Дина, ― Бобби. Коллинз испытывал к нему скрытое уважение, зная по ошметкам из рассказов роль этого человека в жизни Дина. Но все равно стиснул зубы, ожидая продолжения тирады. ― А ты держишься молодцом, ― «для педика» ― так и повисло в воздухе. Но если бы Бобби произнес это, то оскорбил бы и племянника. ― Не думай, что я в восторге от того, что вы спелись, но… Приглядывай за этим балбесом. Он хлопнул по плечу тяжелой рукой, и Кас невольно поморщился. Пожалуй, на данном этапе ― это лучшее, на что можно было рассчитывать от семьи Дина.***
Дин закинул дорожную сумку в багажник и юркнул на водительское сиденье. ― Итак, ты изменял мне с Зиком? ― с добродушной подначкой он повернулся к Кастиэлю, умостившемуся рядом. Не удержался от собственнического взгляда сверху донизу: снежно-светлая кожа подпеклась золотистым загаром, черный вихор отросших волос лип ко лбу, загнутая линия ресниц чуть потускнела на солнце. Каждый раз Винчестер клялся себе, что не отпустит парня в очередную рабочую поездку ― да еще и галопом по штатам; но стоило припомнить его сияющие глаза и улыбку, от которой разве щеки не трещали, и он сдавался. Три с половиной недели, со скрипом оторванные от сердца, ― и Дин при встрече хотел спрятать лихого авантюриста в карман и никуда больше не пускать. Словесного ответа на вопрос он так и не дождался: Кастиэль вцепился в рубашку, которую Дин зазря пытался выгладить с утра, и рванул на себя до скрипа тугих швов. И пока наигранно возмущенный вздох не потонул в глухом стоне, хватки он не ослаблял. Сбоку засигналила машина, и Винчестер едва успел перехватить запястье, которое брюнет вытянул с одной-единственной целью: показать средний палец нервному водителю. Кас рассмеялся ему в губы и прикусил нижнюю. Отъехать в более укромный уголок все же пришлось, потому что они нарушали не только правила приличия, но, как оказалось, и парковки. ― Ты же знаешь, что у него есть девушка, ― заговорил Кас, когда они вдоволь навертелись в тесном авто, и уже отчалили из аэропорта домой. К тому времени Дин с трудом вспомнил, о чем шла речь. А Кастиэль давно просек этот прием: только разгорался спор или ему приспичивало выцыганить у Винчестера одобрения на что-нибудь, как он пускал в ход все свое обаяние. И немного гормонов для верности. Винчестер фыркнул, обнажив отношение к хлипкому, по его мнению, оправданию. Приоткрыл окно, запуская теплые ленты воздуха внутрь, и увеличил громкость стрекочущего фоном радио. ― Может, при взгляде на тебя он изменил свои предпочтения. Конечно, это лишь игра, пикантная в своей ревности и поддерживаемая обоими. Он безропотно доверял партнеру, не сомневаясь в прочности потом и кровью выбитых отношений. Да и раздельное времяпрепровождение помогало порой не прибить друг друга, похватав попавшиеся под руку предметы быта. О, в удовольствии психовать до битой посуды они себе не отказывали. ― Он, может, и изменил. А я ― нет. Я все еще люблю одного очень эгоцентричного, ревнивого и излишне красивого идиота, ― загибая пальцы, перечислил Кас. ― Прости, ветер в окно дует. Ты что-то сказал про мою красоту? ― нарочито громко переспросил Дин, притворившись, что не услышал. Кас снисходительно прищурился: мол, действительно идиот. Дин улыбнулся ― по-доброму, тепло ― и прошептал одними губами: ― Люблю тебя. Но через минуту строго добавил в полный голос: ― И если ты сейчас же не пристегнешь ремень безопасности, то вечером будешь иметь дело с ремнем другого рода. ― Звучит заманчиво, ― сыто проворковал Кастиэль. Дин покачал головой, делая мысленную пометку привести угрозу в исполнение. А после перевел взгляд на дорогу, вьющуюся длинным полотном на мили вперед и исчезающую далеко-далеко за горизонтом… * Питер Пэн в сражении с Капитаном Крюком отрубил ему руку, из-за чего тот мстил остаток жизни. Динь-Динь, как известно, помощница Пэна, ее размер по сюжету и правда равен десятку с лишним сантиметров. ** Раффлезию из-за «трупного» запаха иногда называют растением-людоедом.