POV Клэри
Голубые или зелёные? Зелёные или голубые? Какого цвета глаза моего соулмейта? Один из этих двух. Все люди на планете рождаются с гетерохромией. У всех разного цвета глаза. Один цвет соответствует радужке соулмейта, а другой — твоей. Они становятся одинаковыми только при встрече с родственной душой. К сожалению, я ещё не встретила такого человека в свои 20, поэтому все ещё хожу с правым голубым и левым зелёным глазом. Выглядит странно, учитывая мой рыжий цвет волос, но вполне красиво. И все же, не покидает ощущение некой неполноценности. Саймон, мой лучший друг, уже нашёл свою половинку. Изабель Лайтвуд — жгучая брюнетка с синими глазами и, по совместительству, моя хорошая подруга. Раньше один глаз у каждого был карий из-за Саймона. Но, когда они встретились в клубе на одном из концертов Льюиса, все стало понятно. Любовь с первого взгляда, что уж скажешь. — Знаешь, Клэри, у меня есть одна странная мысль, которая не покидает меня все время, что мы знакомы, — сказала мне девушка, когда мы сидели вдвоем в одном уютном кафе в Бруклине. — Какая? — нахмурилась я, делая глоток обжигающего латте. — У моего брата точно такие же глаза, как у тебя, — выдвинула она теорию. — Ты же не думаешь, что… — не успела я договорить, как меня перебили: — Я не могу знать наверняка, но всякое может быть. Но, клянусь Ангелом, у Алека точь-в-точь такие же. — Пока мы не встретимся, проверить невозможно. Мало ли у кого зелёные и голубые глаза, — закончила я бессмысленный разговор, а подруга лишь пожала плечами, судя по всему, оставаясь при свое мнении. Выходя из кафе мы обнялись на прощание и разошлись. Иззи спешила на тренировку, а я — в академию. Вставив наушники и переходя через дорогу, я и не заметила вылетающую из-за угла машину. Свет фар, сигнал, испуганные глаза, темнота.* * *
POV Алек
Наконец-таки у меня начался отпуск. Я мечтал о нем уже год, и все никак не удавалось уйти. Быть известным хирургом — дело крайне нелегкое. Постоянные ответственность, стрессы, дежурства, операции — все это слишком изнуряет, и, кажется, я даже забыл, каково это, отдыхать. Пока есть силы и возможность, я решил выбраться в ближайший спортзал, чтобы немного успокоиться. Действительно, у меня руки тряслись и глаза дергались так, что люди начинали думать, что у доктора Лайтвуда нервный тик и мне не помешало бы самому подлечиться. А тренировки меня успокаивали, охлаждали пыл. — Привет, братец, — послышался голос моей младшей сестры недалеко. — Здравствуй, Иззи, — в тон ей ответил я, глядя, как брюнетка садится рядом со мной. — Алек? — Что? — насторожился я, потому что знал, что сейчас будет вопрос или просьба с подвохом, ибо Изабель не озвучила ничего сразу. — Посмотри на меня, — стоило ей это сказать, как я все понял. Глаза. Все уже, если честно, достали меня с этой соулмейтной темой и гетерохромией, потому что обычно родственную душу находят к 18 годам, а то и раньше, а мне уже 25. Им не плевать? Мне и так хорошо, зачем все усложнять? Я все-таки посмотрел на сестру самым усталым и пофигистическим взглядом, которым мог. — Нет, все-таки это она, — прошептала она, наверное, надеясь, что я не услышу. — Ты о ком? — нахмурился я, но договорить никто не успел, потому что у меня зазвонил телефон. Какого черта? Единственное, что я смог адекватно разобрать из звонка, это то, что сбили какую-то молодую девушку, она в тяжелом состоянии в реанимации, и я должен немедленно появиться в отделении. Демон. Ничего не объяснив сестре, я как можно быстрее отправился на работу. Как оказалось, состоянии девушки, Клариссы Моргенштерн, действительно было тяжелым. Несколько переломов, один из которых открытый, масса ссадин, возможное сотрясение мозга, внутреннее кровотечение. Хорошо, хоть водителя поймали. Проведя все операции и поместив девушку в палату, оставалось только ждать, когда она придет в себя. Кажется, в отпуск я уйду не скоро.Спустя 2 дня
За эти дни сменилась масса пациентов. Одни выписывались, другие ложились. И такой круговорот в больницах всегда. А я все ждал, когда очнется та девушка с рыжими волосами. Изабель мне сказала, что она ее подруга, и попросила внимательно за ней присматривать. Впрочем, я и так это сделал бы, но не из-за того, что она лучшая подруга моей сестры, а потому что это моя работа. Но брюнетка так странно смотрела на нас обоих, что я находил в этом нечто подозрительное. И я понял, что не зря. — Доктор Лайтвуд, — обратилась ко мне медсестра Лидия Бранвелл, — там девушка из восемнадцатой палаты пришла в себя, — сказала она и, отдав мне историю болезни, ушла. Направляясь в палату, я чувствовал себя крайне странно. Словно вот-вот произойдет что-то важное, хотя понятия не имел что. Пока не зашел в палату, не подошел к ее койке и не посмотрел в глаза. Я видел, как они стали зелеными. — Ох, вы…ты., — она не могла ничего связать. — Мои глаза стали голубыми? — задал я решающий вопрос, от которого у меня чуть ли не тряслись руки. — Да, — тихо и неловко ответила она. — Кажется, моя родственная душа — полная катастрофа, — усмехнулся я, глядя в историю девушки и осознавая, что теперь я чувствую себя так, как надо. На своем месте. И теперь так будет только рядом с ней.