Не будет больше магии

У Михаила был выходной, и он не знал, чем себя занять. Погода стояла отличная, солнечная, но ходить куда-либо не хотелось. Дома он был один — старшие братья и сёстры, с которыми они жили все вместе, были кто где — кто на работе, кто в путешествии, кто вышел прогуляться. Миша решил было включить телевизор, чтобы заполнить тишину, но потом передумал — уж лучше тишина, чем очередные глупости немагических СМИ. Можно было бы отправиться в Ведомство, поработать в офисе, но и это решение Михаил отбросил — не хватало ещё, чтобы его приняли за подлизу. Все и без того думают, что Бахрушин слишком уж ему потакает: вон, и премиальные за прошлый месяц были солидные. Конечно, не без оснований, ведь Михаил всё-таки не лясы на работе точил, да ведь разве объяснишь завистникам. Михаил и сам не заметил, как замер у книжного шкафа, глядя в никуда. Подумав о работе, его мысли сами собой переключились на Бахрушина, начальника стражей. А ведь ещё не так давно Миша сам был стажёром в Ведомстве, да и Бахрушин тогда ещё не был начальником, а всего лишь старшим стражем. По нему и нельзя было сказать, что его когда-нибудь поставят за главного — ведь тогдашний начальник стражей был тем ещё занудой, любил просиживать штаны в бюро. А Алексей был другим. В своём стильном пальто, он всегда носился со своими коллегами по местам преступлений, допрашивал свидетелей, собирал улики, составлял логические цепочки, рассуждая вслух. У него был настоящий талант следопыта. А какое удовольствие было смотреть, как он проводил допросы! Умел разговорить, дьявол эдакий, и убедить умел, иногда и поторговаться мог, если чувствовал, что оно того стоило. Миша не мог винить тех, кто оказывался очарован ласковым голосом Алексея, ведь он и сам… Миша почувствовал, как его уши загорелись, и он стыдливо прикрыл их ладонями. Нет, он вовсе не влюбился в своего — теперь уже — босса. Ни в коем случае, нет. Конечно, он уважал Алексея, как начальника, как волшебника и как человека, он относился к нему с почтением, даже с неким трепетом, он всегда был готов прикрыть ему спину, но ведь так и должны поступать коллеги и друзья, не так ли? Друзья… Когда Бахрушин, в качестве начальника стражей, назначил Михаила своим заместителем, Миша не мог не испытывать гордость. Но вместе с этим в душу закралась и горькая надежда на что-то большее. Как бы ему хотелось, чтобы Алексей видел в нём не только верного друга и коллегу, но и… Но и… Михаил зажмурился и стукнулся лбом о корешки книг. * Всё началось с пальто, но тогда Бахрушин не придал этому значения, потому что был слишком уставшим. Алексей по привычке кинул своё пальто в направлении вешалки и, не задумываясь, шагнул в гостиную, но сзади раздалось непривычное «вух». Бахрушин обернулся и с недоумением уставился на пальто, которое, не долетев до крючка, упало на полпути. Бахрушин смотрел на пальто словно на ребёнка, который упрямо не хочет доедать кашу, и провёл рукой в воздухе снизу вверх, магией заставляя пальто подняться. Но пальто так и осталось лежать на полу. Махнув на него рукой, Бахрушин просто прошёл в свою спальню и завалился спать на мягкую постель. Он продрых до самого полудня — благо, у него был выходной, — и к утру уже не помнил о пальто, которое так и валялось на полу. Но когда он не смог ни нормально позавтракать, ни даже сходить в душ — пуговицы не хотели расстёгиваться, сколько бы заклинаний он не перепробовал, — его начала охватывать паника. Вспомнив про вчерашний инцидент, он кинулся в коридор — синяя горка ткани так и лежала недалеко от вешалки. Бахрушин нервно провёл рукой по волосам, убирая пряди со лба. Это уже было ненормально. Не мог же он так заработаться, что забыл, как пользоваться беспалочковой магией. Максимально сосредоточившись, он провёл рукой в воздухе снизу вверх — и ничего. Сглотнув, он достал свою палочку и повторил жест. Снова ничего. Пальто, будто прикованное, лежало на полу и не думало подчиняться. — Да чтоб тебя… — прошипел Бахрушин. Он повторил заклинание, ещё и ещё, затем другое, третье, попробовал даже заклинание уменьшения. Ни в какую. Алексей почувствовал, что у него сбилось дыхание, а его самого словно бросило в озноб. Он поднял левую руку, чтобы развязать удушающий галстук, только вот галстук ещё вчера вечером был снял и кинут где-то у кровати в спальне. — Да что ж такое, — Бахрушин уставился на свою волшебную палочку. На всякий случай он легонько, чтобы не сломать, постучал ей о ладонь — авось заработает. Но увы. Попробовав магией поднять пальто с пола ещё несколько раз и убедившись, что ничего не получается, Бахрушин издал истеричный смешок. — Ну замечательно, — он прислонился спиной к стене. Хорошо ещё, подумалось Бахрушину, что сегодня выходной и ему не нужно бежать на работу… Чёрт. С тяжёлыми мыслями Бахрушин всё-таки смог умыться и позавтракать. Без магии было непривычно, местами — сложно, и совершенно точно все действия занимали гораздо больше времени. Стоя у окна на светлой, просторной кухне и меланхолично помешивая сахар в чае, Бахрушин бездумно смотрел на Москву. Это просто безумие какое-то. Но нужно было что-то делать, и Алексей решил — ему немедленно надо в библиотеку. Причём не в библиотеку Ведомства, а в Большую Магическую Библиотеку Санкт-Петербурга. Так и не допив чай, Бахрушин собрался было аппарировать прямо в Питер, но осёкся. Хах! Магии-то нет! Придётся использовать портал, но порталы выдают лишь в специальном отделе Ведомства. Кажется, всё-таки придётся прогуляться до офиса. * Всё-таки неплохо быть начальником — привилегии. Бахрушин не злоупотреблял своей должностью, однако если бы он был стражем рангом пониже, ему пришлось бы заполнить приличную стопку бумажек, чтобы добыть портал в Питер. Сейчас же хватало одной лишь его подписи, и вот уже у него на руках было два портала, туда и обратно. Весь день и до позднего вечера Бахрушин проторчал в библиотеке. Его паника немного отступила, когда он был занят делом, но каждый раз, просматривая толстый фолиант и не находя ничего, что могло бы ему помочь, Алексей чувствовал, как его пробирает дрожь. Когда стемнело, казалось, что он перечитал уже всю библиотеку, от учебников по истории до книг с редкими проклятиями. Несколько раз он натыкался на случаи исчезновения магии, но это было либо воздействие зелья, либо заклятия. Бахрушин не помнил, чтобы подвергался чему-либо из этого. Конечно, зелье ему могли подлить, скажем, в кофе, но к этому времени действие бы уже выветрилось. На всякий случай он произнёс простенькое заклинание перемещения предметов, попытавшись переложить книгу со стола на полку, но не сработало. Бахрушин в отчаянии уронил голову на руки и потёр ладонями лицо. Завтра на работу. Как же он будет, без магии-то?.. В читальном зале библиотеки уже никого не осталось. Наперебой горели свечи и электрические лампы, давая уютный вечерний свет. Бахрушин с закатанными рукавами и расстёгнутым воротом рубашки сидел, откинувшись на спинку резного стула. Перед ним на столе лежала раскрытая книга с описанием Кристалла, который способен лишить волшебника магии. И хотя Бахрушин понятия не имел, где и как он мог взаимодействовать с этим артефактом, он понял, что влип. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Бахрушин подорвался, схватил одной рукой своё пальто со спинки стула, другой — книгу-дневник с описанием действия Кристалла, и использовал портал. В то же мгновение он снова оказался в московском Ведомстве, в собственном кабинете. Он собрался было пойти домой, но почему-то передумал. Устало опустившись за стол и отложив книгу, Алексей вздохнул. Он не знал, что делать дальше. Он просидел в темноте кабинета почти целый час. Время шло к полуночи. Не понимая, что он делает, Алексей взял листок зачарованной бумаги, черканул на ней карандашом коротенькую записку, на другой стороне — имя адресата, поставил печать «Совершенно секретно. Лично в руки», после чего листок сам сложился в самолётик и вылетел в окно. Бахрушин невесело улыбнулся: слава богу, не всё в магическом мире требовало владения магией. * Михаил уже лежал в постели, когда ему в щёку ткнулся бумажный зачарованный самолётик. Миша волшебной палочкой включил свет, взял со столика свои очки, затем взял настойчивый самолётик в руки и развернул. Линии сгибов разгладились, будто их не было вовсе, на бумаге проявилось его имя — Михаил Голицын — и печать «Совершенно секретно». Лист бумаги требовал подтверждения личности. Миша вздохнул, палочкой подозвал ещё и свой значок стража и показал его записке. Значок мигнул золотистым светом, и печать на бумаге пропала, открывая текст. «Миша, ты срочно нужен мне в Ведомстве. Приходи один. Без аппарации. Бахрушин». Текст заискрился и исчез. Лист бумаги стал девственно чистым. Миша недоумённо уставился на желтоватую бумагу. Случилось что-то из ряда вон выходящее, раз начальник вызывает его посреди ночи. Что-то, о чём нельзя никому говорить. Это Миша понял из слов про аппарацию — такие перемещения строжайше отслеживаются. Михаил глянул в окно — на улице было темно и холодно, и страж поёжился, представляя, что ему придётся идти в Ведомство пешком по ночной Москве. Тем не менее, встав с постели, он принялся собираться. Вскоре он стоял перед кабинетом начальника. Тихо постучавшись и услышав тихое «Заходи», он вошёл в неосвещённый кабинет. — Алексей Геннадьевич?.. Бахрушин так и сидел за столом, даже не сняв пальто. Подняв взгляд на Мишу, он сказал: — Запечатай комнату. Миша послушно запер дверь, запечатал её заклинанием. Окно он тоже закрыл и так же запечатал. В комнате стало совсем темно и тихо. Бахрушин молчал, и Миша стал чувствовать себя неуютно. В конце концов, не выдержав, он взмахнул палочкой и зажёг настольную лампу. — Алексей Геннадьевич, что случилось? Бахрушин вздохнул, поднялся из-за стола и в какой-то растерянности раскрыл книгу, что лежала перед ним. Долистав до нужной страницы, он повернул книгу к Мише, а сам отошёл и, словно не зная, куда себя деть, просто замер у шкафа. Миша взял книгу в руки и начал читать. Всё это время Бахрушин стоял как вкопанный, и паника снова расползалась от груди и по всему телу — что он делает? Зачем рассказывает это Мише? Может, стоило созвать всех и во всём признаться? Но как он объяснит, если он сам не знает, что произошло? Алексей сжал руки в кулаки, тяжёлые мысли поглотили его, и лишь когда Миша тихонько кашлянул, обращая на себя внимание, он обернулся. — Вы хотите сказать, что… Что… — Миша смешно моргнул. — Что разбудили этот кристалл? — Я… — Бахрушин запнулся. Почувствовав жар, он сбросил тяжёлое пальто на стол и нервно рассмеялся. — Я не знаю, что произошло, Миш. Я не знаю. Просыпаюсь — а магии нет. Вообще. Оп, — он демонстративно взмахнул палочкой, снова пытаясь заколдовать своё пальто, — видишь? Нету. Я не знаю, как это случилось, я этого кристалла в глаза не видел! Нервы достигли пика. Бахрушин отбросил свою палочку, та стукнулась о стол и укатилась под пальто. — Я перелопатил всю библиотеку и ничего не нашёл. Только это, — он ткнул пальцем в книгу, которую Миша так и держал в руках. — И, как ты мог понять, вернуть магию невозможно. Невозможно. Боже, что же мне делать теперь!.. — у него подкосились ноги. Бахрушин рухнул за стол и с тяжёлым беспомощным вздохом уронил голову на руки. Тишину кабинета нарушали лишь старинные часы, тихонько отзвякавшие полпервого ночи. Миша осторожно опустился на стул рядом с начальником. Вот уж действительно ситуация из ряда вон. Ни в коем случае нельзя, чтобы об этом узнали. Бахрушин ведь в должности не так давно, а уже такая оплошность. Оплошность — не то слово! Миша отстранённо подумал о том, что из всех людей Бахрушин обратился за помощью именно к нему. Доверился ему, а не кому-то ещё. Нет, сейчас не время было об этом думать. — Алексей Геннадьевич, — тихо произнёс Голицын. — Не волнуйтесь. Нам всего лишь нужно найти способ… Ну… Вернуть вам магию. И всё будет хорошо. Он неловко улыбнулся, когда Бахрушин поднял голову и повернулся к нему. — А если не получится? — прошептал Бахрушин. — Что если не получится? Миша ещё никогда не видел Алексея таким напуганным. — Получится, — Миша постарался улыбнуться чуть увереннее. — А до тех пор я вас прикрою. Сомневаясь, он всё-таки положил руку на руку Бахрушина и сжал. — Спасибо, Миш, — Алексей положил свою ладонь поверх его руки. — Спасибо. Миша кивнул. Это было меньшее, что он мог сделать для человека, в которого был безнадёжно влюблён.