Ночной гость

Какие чувства испытываешь, когда видишь, что кто-то самовольно вваливается к тебе в комнату среди ночи? Определенно, не самые приятные. Одни начинают покрывать незваного гостя трехэтажным матом, другие - замирают в страхе, косясь на размытый силуэт в темноте и рисуя в своем воображении потенциальную угрозу для жизни, а третьи и вовсе находятся в крепких объятиях сна, огораживая себя каменной кладкой из старого доброго пофигизма. Какеру не относился ни к одному из этих типов людей. Он не был чересчур вспыльчивым или пугливым. Да и сон у него был чуткий даже несмотря на то, что по вечерам он буквально валился с ног после тренировок. Малейшие шорохи Какеру еще мог бы пропустить мимо ушей, но когда тебя нагло вырывают из сладкого небытия посредством не самого тихого визита в твой личный уголок, тут уж хочешь не хочешь, а из себя выйдешь. Курахара резко разлепил веки и ощутил, как тело вмиг покрылось гусиной кожей. То было, бесспорно, предчувствием надвигающейся опасности. И довольно внушительной, о чем кричала его природная интуиция. Какеру бросил взгляд в дверной проем, но толком ничего не разглядел. Дверь была чуть приоткрыта. В памяти тут же стали всплывать обрывки сегодняшнего вечера: разбор полетов, последующая пьянка и сопутствующие ей безудержный гогот и стук пивных банок друг о друга. Кто-то пьяный вдрызг не может дойти до комнаты? Острый взгляд фокусируется на пальцах, внезапно вцепившихся в боковую часть двери. По-видимому, некто и правда нанес неожиданный визит в комнату Какеру. Вот только кто? До ушей доносится скрип, предвещающий скорое раскрытие тайны. Какеру резво приподнимается на локтях, присматривается и видит привалившегося к косяку двери Киёсэ. Что он тут забыл? Почему не идет в свою комнату? Неужели пьянка только закончилась? Но Какеру спал уже, как минимум, час, так что тут что-то явно не складывалось. Либо он настолько измотался сегодня, что не слышал их заливание глоток на первом этаже, либо они свернули удочки раньше. Первый вариант казался более правдоподобным, нежели второй, ибо сегодня Какеру и правда превзошел сам себя по количеству намотанных километров. В лунном свете Хайджи представал словно герой любовного романа, тайно пробравшийся в комнату своей возлюбленной. Вот только обычно те забирались в окно, а не шли напролом через дверь. Да и глаза у первых всегда были открыты, а судя по прикрытым векам Киёсэ и тому, как он обнимал боковую стенку дверной коробки, можно было с легкостью предположить, что тот был пьян. Еще бы. Разве он мог пропустить вечерние посиделки за кружечкой пива со своими подопечными? Но, насколько Какеру было известно, Хайджи никогда не напивался до беспамятства, иначе попросту не перепутал бы их комнаты. Сколько же надо было в него влить, чтобы он даже по обстановке не понял, где находится? — Не надо было столько пить… И Какеру всецело с этим согласился. Ему было плевать, по инициативе сожителей он это сделал или по собственной, но шатающийся Хайджи на пороге комнаты не сулил Курахаре ничего хорошего. Но только он хотел открыть рот, дабы окликнуть Хайджи, тот нетвердой походкой ввалился в комнату и захлопнул за собой дверь, обрубая голос Какеру. Киёсэ делает еще пару шагов в направлении футона и начинает раздеваться. Шелковый клетчатый хаори плавно слетает с плеч и падает на пол, складываясь гармошкой. Какеру сглатывает слюну. Уверенность спровадить Киёсэ притормаживает и дает задний ход. Неужели ему интересно посмотреть, что будет дальше? Бред какой-то. Пара сексуальных движений, и вслед за хаори отправляется теплый серый свитшот. Лунный свет начинает с жадностью обнимать оголившееся молодое тело. Веки Киёсэ опущены, что дает вольность любопытному взгляду Какеру. Что бы подумал о нем Хайджи, будь он в здравом уме? Как отреагировал на то, что его подопечный сейчас невольно пожирает глазами столь привлекательное тело? Так или иначе, на раздумья у Какеру не было времени: Хайджи неспешным шагом приближался к футону. Был бы рядом расстелен второй, Курахара бы и слова не сказал. Но второго не было. Киёсэ слегка пошатывался и грозился запнуться о собственные ноги. Да уж, нахрюкался он знатно. Сидевший до этого Какеру поспешил скрыться с головой под одеялом. Как дети прячутся под одеялом от подкроватных монстров, так и он прятался от своего. Только этот был довольно-таки осязаем и куда более страшен. По мере приближающихся шагов сердцебиение в груди Какеру ускоряло плавный ритм. Недолго думая, Киёсэ нащупывает край одеяла, откидывает его и смачно плюхается на футон. Затем довольно ловко укрывает себя и подопечного от остального мира, создавая атмосферу интимной близости. Перспектива потерять сознание под одеялом от нехватки воздуха и смущения совсем не улыбалась Какеру, посему он аккуратно и бесшумно выныривает из душной темноты. Грудь резко сжимает тисками. Оказалось, Хайджи лег к нему лицом и теперь дышит практически в самые губы. В нос ударяет резкий и приторный запах алкоголя, заставляя Какеру слегка морщиться. Дергать захмелевшего Киёсэ за плечо и выпроваживать было уже поздно. Какеру упустил свой момент уже давно и сейчас буквально тонул в новых ощущениях. Не сказать, что его выворачивало наизнанку. Вовсе нет. Было, скорее, непривычно. И тепло. Хайджи был неимоверно теплым. Тепло его оголенного тела ни шло ни в какое сравнение с его же одеялом, которое, к слову, Какеру так и не вернул. А еще от волос пахло мятным шампунем. И эти аккуратные подрагивающие ресницы… Черт, идиллия какая-то. Хайджи двигается еще ближе, и Курахара прикладывает все усилия, чтобы не отпрянуть. Нос зарывается в шею Какеру, обдавая ее потоками теплого воздуха. А жар, исходящий от рельефных мышц, проникает через футболку, бросая вызов злополучным мурашкам. Никого еще Какеру не подпускал к себе так близко. Одно только это обстоятельство делало Хайджи особенным человеком. Мало того, что тот ворвался в его жизнь безумным вихрем, так теперь надумал и постель так же штурмовать. Пусть и неосознанно. Какеру винил во всем алкоголь и легкого на подъем Хайджи, а сам покорно лежал и не прикладывал усилий, дабы исправить ситуацию. Все потому, что присутствие мило сопящего Хайджи под боком ему нравилось. Возможно, они так и пролежат в объятиях друг друга до самого рассвета. Если повезет, Какеру подскочит раньше, чем Киёсэ, и ни свет ни заря умчится на всех парах в ванную. Тогда ему не придется видеть недоумение в ореховых глазах и чувствовать знакомый прилив крови к своим щекам. Впрочем, Хайджи всё равно его поймает и заставит поведать о случившемся во всех деталях, которые Какеру, конечно же, опустит. Рассказать о своих новоприобретенных чувствах? Ну нет, это выше его сил. А пока можно не беспокоиться. Луна хоть и бесстыдная вуайеристка, но чужие секреты хранить умеет.