Все, что нас не убивает, просто не хотело. Хотело бы — убило. Уе Бун 300 г. н. э.
Больно… Хочу сдохнуть… Моя голова!!! Протяжно застонала. Мда… тут и синички и звездочки перед глазами, и вообще все, что хочешь. В сознании вяло и неразборчиво мелькают воспоминания. Какого хера? Что со мной вообще было? Напрягла извилины, активно восстанавливая хронологию. Полежала, потупила. Процесс не идет. Соберись давай! Вроде шла домой от подруги. Где? Возле какой-то многоэтажки. А зачем я там шла? После ее дня рождения. И нахрена я туда вообще пошла?.. Поздравить видать. Соображаем дальше. Что там было? Торт, подарки, гости, стол, виски. Все не то! Вспоминаем по факту дела. Вроде к четырем утра мне позвонили. После звонка поползла домой. Точно уже было светло. Машин или каких-то подозрительных дядек рядом не мелькало. Что тогда? Думай, думай, думай. Вспомнила! Леопардовая дверца от шкафа! Энтузиазма поубавилось. Это что получается? На меня мебель скинули?! Кла-а-асс! Всегда мечтала. АЙ!!! ГОЛОВА!!!!!! Ладно. Разобрались. Или нет? Где я вообще?! Разлепив глаза, я не смогла толком ничего увидеть, вокруг такая карусель началась, что было совсем на все плевать. А говорили, что коньяк был непаленый. Твари. От ощущения качки меня ещё и мутить начало. По кишечнику прошли неприятные спазмы, живот скрутило и меня вырвало. Тело атаковала свинцовая слабость, голова стала ватной и неподъемной. Плюхнулась обратно на спину. Фух… а я и не знала, что после смерти преследует похмелье. Боже, да еще и от паленки! Стыдобааа… Но факт интересный. Лучше бы не знала. Как же фиго… Моя желудок снова опустел. После закончившейся судороги, я, обездвиженной тушкой, упала на спину. Вяло потянулась рукой закрыть глаза. Что ж так светит? И печет, как знойное солнце! Опа! В аду есть солнце? Ну так завались гребанное солнце! Как же плохо. Взгляд плывет. Сейчас отключусь… Расплывчато, но было видно что наверху наматывают круги странные белые птицы и усиливается яркий свет. Наблюдая за ними, провалилась в пустоту… Сознание возвращалось обрывками. Правда, лучше бы не возвращалось. Радовало, что желание вырвать все кишки отошло подальше. Хоть и кишечник заявлял свои претензии звуками умирающего кита. В общем, жить можно. Хотя как жить, если умер? Я открыла глаза и осознала, что нахожусь по звукам и запаху — возле моря, а по ощущениям — на горячем песочке… Какого, собственно, хрена. Допустим, сейчас это не так важно. (Кого я обманываю?) Мне нужна вода. Где воду взять? Срочно. Солнышко то далеко побоку, что я под ним помру снова. Хочу пи-и-и-и-ть...... Я привстала на локтях и осмотрелась в поисках ручья или родника. Ни того, ни другого не было. Вот повезло. Так, ну побудь ты оптимистом, перед тобой вода. Пф-ф-ф, ну подумаешь! Соленая и грязная. Да и отравится вероятность маленькая. Скривилась. Я может и не попью, но рот прополощу. Выбор у меня не самый большой. Доползла на четвереньках до воды. Фу, соленая… И смысл было полоскать рот? Привкус тот же остался. Я почувствовала, что по виску бежит что-то теплое. Прикоснувшись к этому месту и взглянув на руку, я увидела окровавленную ладонь. Ну да. Если попадать, то по полной. И что с этим всем делать? Но раз есть кровь, значит я жива. А если я жива, то где я??? Хоть я не знаю2 часа спустя
Пришаталась я к какой-то деревне. Что было по пути сюда, лучше не вспоминать. Ноги были ватные, голова мутная, меня знобило, и я даже не заметила, как свалилась без сознания. Приехали, блять…***
Сознание уйди. Я уже о смерти мечтаю больше, чем о жизни. По мне будто беспардонно пять камазов проехало! Несколько раз. Ой, как же мне плохо! Люди добрые, пристрелите! Голова адски гудит… Настроение в связи с этим, мягко говоря, говницо. Госпади, дай мне сил! Меня явно «услышали». Я не то что встать не смогла, элементарно глаза открыть не в состоянии! Чувствую себя слепым кротом, которого из-под земли достали и бросили на солнце. То есть хреново и беспомощно! Уфф, а в висках то как стучит. Тело дрожит. Я холодильник? Полежав с закрытыми глазами пару минут, осознала, что не чувствую запаха медикаментов. Тогда возникает старый, не решенный вопросик: «Где я?». Собрав всю волю в кулак, открыла глаза. Ветхий потолок. Чудно. Этого клочка помещения оказалось недостаточно для меня, поэтому, не задумываясь о последствиях, повернула голову. В момент, когда мои глаза встретились с большими, карими глазами девочки лет двух-трех, я пожалела, что вообще на свет родилась! Это маленькое чудо с силой ультразвуковой волны кричала «Она проснулась!» убегая из дома. Оглушительная волна прошлась по всем моим нервным окончаниям. Зачем же так кричать?! Черт, бедные мои уши! Я повернулась на правый бок и увидела окно без стекла. Что за номер? А мухи? Насекомые там всякие. В этой дыре на стене висели потрепанные занавески. Мда, так себе декор. Ну и ладно, где наша не пропадала? Даже шкаф не добил. Через какое-то время с девочкой в простеньком сером платьице и поношенных сандаликах вошел невысокий худощавый мальчик с собранными в низкий хвост фиолетовыми волосами. <…> Не удивил. После парня из Инстаграма с радугой на голове, я совсем перестала реагировать на подобное. К слову, одежду этих двоих трудно назвать современной. Я в трущобах? В голове всплыла ассоциация с Индией, или чем-то подобным. Да ну нееет. Меня не могло так занести. А может они спектакль разыгрывают? Мальчик подошел ко мне и положил свою руку мне на лоб. Прохладная. Ка~айф… Если рассмотреть его ближе, он довольно симпатичный, и этот цвет волос ему идет. В ушах большие золотые серьги-кольца. Классно, ничего не скажешь. Ему точно подходит. Приятные мальчишеские черты лица, прямой нос, большие сияющие золотые глаза… Да уж, дорогая, тебе бы о другом подумать. Это точно не больница. Логично, правда? Кто этот парень? Сознание начало рисовать картинки одну страшнее другой. Страх схватил холодными пальцами за горло, позволяя воображению разгуляться на полную. Мысли с наркоманов плавно перетекали к каннибалам, убийцам и дальше по списку. Парнишка убрал руку. Не-е-е, верни! Я жалобно посмотрела на мальчика, тот лишь улыбнулся. — Мое имя Синдбад, — «Тысяча и одна ночь»? Родители перечитали и воодушевившись решили так сына назвать? Весело. — Я нашел тебя на краю деревни без сознания и принес к себе домой. У тебя большая рана на голове. Я ее перевязал. Скоро подойдет моя мама, сменит бинты на чистые, — мальчик сказал это очень ласково и тихо, от чего стало, вроде как, спокойно? Но все равно не облегчило жизнь и данную ситуацию! Прошло совсем немного времени, как в комнату зашла запыхавшаяся женщина лет тридцати — в простом коричневом платье до щиколоток и повязанным на талии простеньким передником с чистыми тканевыми полосками в руках — бинты. На чуть загорелом лице вокруг глаз красовались синие круги, неестественно бледные губы то и дело подрагивали. Перебросив шатенистую метровую косу за спину, она присела на край кровати, в которой я лежала. — Здравствуй. Я сейчас сменю повязку. Если будет сильно больно — сразу скажи. Хорошо? — я лишь кивнула головой. Меня немного приподняли, закрепив мое шаткое сидячее положение подушкой. Женщина, как и обещала, очень бережно сняла старые бинты и повязала новые. Пока она это делала, я побывала на всех горках диснейленда. Как меня только не крутило и не мутило, но я держалась. — Вот и все, — проверяла надежность сменных бинтов шатенка, — не туго? — Нет, спасибо, — эта фраза далась мне с огромным трудом. Было ощущения, что нижняя челюсть сейчас просто отвалится. А что вообще с моим голосом? Он какой-то другой. Показалось? — Хорошо, — улыбнулась женщина. — Теперь давай познакомимся. Меня зовут Эсла, а это мои дети. Мальчика зовут Синдбад, а девочку Кикио, — после того, как малышку представили, она будто засветилась изнутри. Словно бомба замедленного действия, малютка постепенно надувала щеки, личико немного покраснело, и произошел взрыв. — А как тебя зовут? Сколько тебе лет? Откуда ты? Как здесь оказалась? Почему у тебя ранка на голове? Она такая большая! И почему ты такая тяжелая? Мы с братиком тебя еле дотащили! А еще… — я не успевала за чередой бесконечных, слегка невнятных в произношении, вопросов, но один из них меня все же зацепил. Я тяжелая? — Кикио, невежливо задавать так много вопросов! — пожурила неугомонную малютку ее мама. — Извини, если она тебя обидела, — повернулась ко мне слегка обеспокоенная женщина. Что происходит? Почему девочка сказала, что я толстая? Мне срочно нужно себя увидеть! В этот момент я потянулась рукой к голове и заметила, что рука действительно толстая и маленькая, как у десятилетней девчонки. Твою ж… Как это произошло?! Почему я это не увидела?! Насколько нужно быть тормознутой, чтобы не заметить ТАКОГО?! Меня атаковали шок и истерика одновременно. Как? Почему? Где я, черт возьми?! Неужели это не мой мир? Какого лешего здесь происходит?! Я что, перенеслась в тело другой девочки? Но почему?! На меня свалился леопардовый шкаф! Такого не забыть. Да что происходит?! Но тут меня отвлекли от внутренней паники: — Как тебя зовут? — тихо спросила Эсла. Кстати, а как меня, собственно, зовут? Вроде меня зовут… Зовут! Меня не зовут, я сама прихожу — это первое. А второе как? Я что, не помню своего имени?! Пришел склероз, а мы и не заметили. Ну давай. Вспоминай. Напряги извилины! Я что, серьезно забыла?! — София, — выпалила первое, что в голову пришло и, на удивление, попала в точку. Имя отозвалось приятными ощущениями в теле, будто я вновь обрела частичку себя. — Откуда ты? Где твои родители? — Я ничего не помню, — если раскинуть мозгами, логичней всего в этой ситуации будет умолчать о «незначительных» деталях моего переселения в другое тело и мир. Иначе примут за ненормальную и отправят на костер, в лучшем случае. Хотя хочется считать, что это неудачный пранк и сейчас выбегут из-за угла кучка двадцатилетних детей с камерами, орущих об охренительно классной шутке. Семья переглянулись друг с другом. Что происходит? Неужели здесь чужаков не признают и инквизиция мне таки светит? Не хочу! Не смотрите, что маленькая, кирпичом по самое не хочу влепить смогу! — Если тебе некуда идти, можешь остаться с нами, — осторожно предложила Эсла, а дети поддерживающе закивали. Попыталась отказаться и собралась уходить, пофиг, что карусель перед глазами, домой, домой, домой. Куда домой? Неважно, потом разберусь. Только вот моего мнения не спросили, твердо заявив, что остаюсь с ними без возражений. Положили, укрыли. Ладно, свинтить всегда успею. Все-таки я сейчас полный баран. Ничего не знаю, а сожрать кто хочет может. — Спасибо за вашу заботу. Если я вас не стесню, буду очень вам благодарна, — глупо прозвучало. Сейчас я вешу под 50 кг для девятилетки или хрен пойми сколько мне. «Не стесню». Смешно. — Конечно нет! Надеюсь, мы поладим, — Эсла погладила меня по руке и продолжила: — А сейчас тебе стоит отдохнуть, — не послушаться было невозможно. Закрыв глаза, я моментально провалилась в сон.Сон
…Я не особо люблю море, но раскинувшееся передо мной чем-то привлекало и завораживало. Ветряные порывы гнали волны, бьющиеся и раскачивавшие судно. Мне посчастливилось оказаться сидящей на бочке на носу огромного корабля и наблюдать за водной стихией. Налетел порывистый ветер, вызвав вздох рядом со мной стоящей. Я посмотрела в сторону звука. Морской бриз развивал прямые каштановые пряди волос, расклешенный до пола изумрудный сарафан с талией под грудь, под низом которого шевелилась легкая белая блуза с широкими рукавами. Красивая. Похожа на мраморную куклу. На бледном личике вдавились ямочки, не скрывая легкую улыбку, а яркие зеленые глаза блестели. Женщина была маленького роста, с плавными и женственными изгибами тела. Трудно понять было сколько ей лет, но что-то внутри мне подсказывало ей около тридцати. Невольно засмотревшись на миловидную особу, не заметила, как к нам подошел мужчина, обхвативший ту за талию, укрывая от порывистого ветра. Неизвестный господин выглядел опрятно и величественно. Его широкие расправленные плечи и идеально прямая спина, показывали огромное количество тренировок и непоколебимой выдержки, закаленной не одним десятилетием. На ветру колыхались длинные серебряные волосы, собранные в высокий хвост красной лентой. Наверное тяжело за такой светлой шевелюрой ухаживать. Часа два, не меньше. Наверняка ежедневно. Мужчина дернул края белого сюртука, по бокам вышитого синими замысловатыми узорами, под которым была темно-синего цвета рубашка. Острые черты лица были напряжены, рот поджат, но его выдавали искрящиеся радостью золотые глаза, не отрывавшиеся от женщины рядом. Наверное, это родители девочки, в теле которой я, по воле шкафа, нахожусь. Корабль качнуло с такой силой, что я не удержалась на бочке, служащей мне временным пристанищем, и рухнула на твердые доски. Ай. Я потерла ушибленную пятую точку. Женщина увидела мое неудачное приземление. Она подошла и помогла встать. Отряхнув и поправив мое фиолетовое платьице до колен, взяла своей холодной ладонью за руку. К мужчине кто-то подошел. Наверное капитан или кто-то из команды, если судить по одежде. Аноним указал пальцем на горизонт. Я не могла увидеть, что так резко поменяло моего «отца» в лице, но ждать чего-то хорошего однозначно не придется. Напряженный мужчина подошел к нам и что-то обеспокоенно прошептал «маме». Та схватила его за край рукава и странно, с опаской посмотрела мне в глаза. Что я такого сделала, напугавшее её до такой степени? «Отец» тяжело вздохнул и нежно убрал ладонь возлюбленной от моей руки. Он взял меня к себе на руки. Оказавшись на приличной высоте, вдалеке увидела до ужаса необычное торнадо и кучу исходящих из него молний самых разных цветов. Ощущение, что этот сгусток ветряной стихии гнался за нами. Но это всего лишь мое предположение. Однако было ясно одно: надвигается шторм. Какой-то странный шторм… Люди бегали по палубе, что-то кричали. Я не могла разобрать слов из-за грома и шума волн. Так как я находилась в каюте, то видела ничтожную малость того ужаса, что происходил снаружи. Но даже такого маленького обзора хватало, чтобы поселить в душе страх. В один миг корабль перевернуло, и вся команда оказалась в воде. Кого-то захлестнула волной, кто-то попал в водяную воронку, а кто-то, как и я, схватились за обломки корабля и держались за них, как за последнюю надежду, ожидая, когда же закончится этот ад…Утро
Проснулась я рано. Правильнее сказать вскочила. Голова закружилась, и меня снова повалило на подушку. А ранка-то бо-бо. Нужно быть аккуратней. Сильно же досталось этой девочке и мне по совместительству. Мне дали вторую жизнь, и надо этим пользоваться. Лежать не хотелось, поэтому я встала с кровати и направилась осмотреть дом. Без помощи стенки не обошлось. Ползком, опиралась на глиняную поверхность, я ходила от одной комнаты к другой. Так как все спали, обход прошел в полной тишине, чему была рада. Домик оказался маленьким, но достаточно уютным. Несколько спален и кухня. Расстроило отсутствие ванны. Но и с этой проблемой справимся. Когда я дошла до кухни, мой живот завопил звуками умирающего кита. Нужен завтрак. А то получится, что меня не шкаф убил, а голод. Посмотрим, что здесь есть. Ящиков было немного, и рыться в поисках нужного долго не пришлось. Понимаю, что копаться в чужих вещах дело неблагородное, но я голодная, и мне как-то по-барабану. Я же ничего не ворую. Правильно? Мне почти сразу удалось найти продукты и нужную посуду. Еды не много: пять яиц, крупа и немного овощей, пару яблок. Но должно на четверых хватить. На запах еды пришел сонный Син. Волосы с одной стороны были примяты, а с другой взъерошены. На щеках красовались красноватые заломы. Обаяшка! А эти пухленькие детские щечки. Так бы и затискала! Пожелав мне доброго утра, Синдбад озадачил меня вопросом, чем занята и на кой черт. Ведь я во всех смыслах больной и беззащитный человечек. То что больная спорить не стала, а на вопрос ответила тем, что проголодалась. — Ты умеешь готовить? — Да. Когда-то это было моим любимым занятием, — у меня дома. Сам процесс приготовления не сильно люблю, а вот вкусно покушать очень даже. — А что ты готовишь? Я в этом ничего не понимаю, но если ты мне покажешь, то смогу чем-нибудь помочь, — Синдбад закатал рукава. По виду парнишка вполне готов встретиться со всеми трудностями. Вот это настрой. Неожиданно вокруг него начали летать бабочки!!! Я протерла глаза. Показалось? Ну так мне не показалось! Они будто прилипли к мальчику! Кружат и кружат вокруг него!!! Почему они светятся?! Атас. Здоровое сознание покинуло чат… Последствия сотрясения? Стараясь отмахнуться от мысли, что совсем поехала, обратилась к Синдбаду. — Ну, если ты хочешь помочь, то нужно порезать яблоки. Яйца и каша почти готовы, остались фрукты. Сможешь помыть их? Они на столе лежат, — кивнув в сторону, попыталась показать конкретное место. Мальчик проследил взглядом по траектории, которую я задала. — Конечно, — подбежав к столу, водрузил все себе на руки и понес к раковине. Начав их мыть, вдруг спросил: — А зачем их мыть? Можно же так съесть, — я немного опешила от такого заявления. Я в каком веке оказалась?! Собрав кипевший мозг в кучу, начала рассказ. Начла с микробов. То что они невидимы нашему глазу, их можно рассмотреть только с помощью «специального стекла». Нужно же мне было как-то микроскоп обозвать? Ну так вот, закончила повествование тем, что эти микробы могут вызывать боли в животе, в лучшем случае. В худшем — смерть. Мальчик явно воодушевился рассказом, что-то брякнул про то, что нужно найти стекло и проверить, и начал меня расспрашивать дальше. — Соф, ты так много знаешь! — еще бы не знать. Мне про эти микробы с пеленок задвигали. Я не знаю кем нужно быть, чтобы не запомнить. — Спасибо за комплимент, златоглазик, — теперь моя очередь мило улыбаться маленькому джентльмену. — Златоглазик? — Син удивленно на меня посмотрел. — Именно. У тебя красивые золотые глаза, поэтому златоглазик. Ты не против, если я буду тебя так называть? — не знаю почему, но мне кажется, мое устоявшееся восемнадцатилетнее сознание сливается с разумом восьмилетки. Иначе почему я такую чушь несу? Одним словом — деградация. — Конечно нет! Меня никто так не называл, — наступило неловкое молчание. Самое неприятное, что может быть в общение это именно оно. Как его избежать? Хоть бы один философ придумал. Что в таком случае сказать или спросить? Ты любишь хлеб? Или что?! — Я помыл яблоки. — Отлично. А я закончила с яичницей. Давай нарежем? — Давай, — Син с большим энтузиазмом принялся очищать фрукты от кожуры, а потом резать их. Я показывала ему, как снять кожуру красивой спиралькой, а еще как из долек яблок сделать зайчиков. Парниша втянулся в работу. Неловкого молчания больше не было, мы весело болтали и смеялись. Настроение сразу поползло вверх, перекрывая все болезненные ощущения в теле. Мы так увлеклись, что не заметили Эслу. — Доброе утро, — поздоровалась пришедшая. — Доброе утро. Мы с Синдбадом приготовили завтрак. Будете? — Эсла слегка опешила, но быстро собравшись, нежно улыбнулась нам. — С удовольствием, — женщина медленно подошла к стоявшей возле меня тумбочке. Достала нужные для трапезы приборы. Пока она этим занималась, напевала приятную мелодию. В лесу родилась елочка? Больно мотив похожий. Синдбад начал бегать по кухне, расставив руки в стороны будто самолетик. Я еле сдержала смешок. Эсла начала расставлять тарелки и ложки, а я тем временем разложила каждому еду. Чуть позже к нам присоединилась сонная Кикио в белой сорочке до колен. Её средней длины каштановые волосы немного спутались за ночь. Милашка!!! Просто булочка! Во время завтрака меня посвятили в то, что происходит в стране, что это за деревня и примерное расположение базара, где Син подрабатывает. Было познавательно, ведь мне жить здесь. Не особо хочу. Но меня никто не спрашивал. Как только закончили завтракать, Син ушел на подработку, Кикио умчалась играть с деревенской ребятней, а мы с Эслой вымыли посуду и начали уборку. Меня сильно просили лечь, но я отказалась. Мои мысли меня сожрут. Подмела во всем доме пол и разогрела на сковородке пару картофелин на обед. После, меня отправили в комнату — отдыхать. Только под вечер Эсла попросила меня поискать Кикио, пока будет занята ужином. Ища девочку, я немного заблудилась, но какая-то бабуля помогла сориентироваться. Топографическим кретинизмом не страдаю, но мне кажется, в ближайшее время начну. Пока шла, рассматривала местные глиняные домики, практически не отличающиеся друг от друга. Это место похоже на чуть улучшенные трущобы. Здесь есть рынок, у большинства людей имеются дома, каждый может найти работу — это куда лучше, если бы тут процветала смерть. До места, где была Кикио, я дошла довольно быстро. Завидев меня, девчушка подбежала и повисла на руке, улыбаясь. Хоть и выглядела она мило, но с рукой, думала, попрощаюсь. До дома мы шли медленно, я то и дело отвечала на ее бесконечные вопросы. Даже устала. За это короткое время мы явно прониклись друг к другу симпатией. Как только наш дуэт вернулся, дома уже обитал Син, что-то возмущенно бормочущий. Оказалось, кто-то порвал рубашку, а теперь судорожно искал иголку с ниткой, дабы мама не увидела. Сжалившись, я забрала у него одежду и нырнув в ящик на кухне, достала нитки. Увидела их там ещё утром, пока копалась в поисках еды и кастрюль. Миссия выполнена, мальчик спасен. Через какое-то время вернулась Эсла с ведром воды, и мы сели ужинать. После помыли посуду и разбрелись по кроватям. Кикио попросила рассказать ей сказку. Ну как я могу устоять перед такими глазками? Думаю, сказка про маленького принца подойдет. После моего рассказа, Кикио была явно в восторге. Ее темные глаза блестели и на лице отображалось полное счастье. — А ты будешь мне каждый день сказки рассказывать? — Ну, если тебе так понравилось, то буду. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — девчушка обняла меня. Мне она напоминает мою младшую сестру. Не раскиса-а-ать! Соберись! Мы отстранились друг от друга. Потрепав Кикио по голове, я уже собиралась уходить, как вдруг она вцепилась мне в руку. Таким темпом она мне ее когда-нибудь оторвет. — Полежи со мной, пожалуйста, — блииин, ну не могу я ей отказать! — Хорошо, — я ей улыбнулась и прилегла рядом. Она быстренько легла спиной ко мне и пододвинулась вплотную. Она такая мягенькая. Через какое-то время девчушка тихонько засопела. Еще немного полежав, я тоже провалились в небытие. В таком темпе протекали мои дни на протяжении года. Вес, к сожалению, уходил очень медленно, но примерно килограмм десять я согнала. Короче, внешне немножечко изменилась. После некоторого времени здесь, поняла, что нахожусь даже не в прошлом, а в каком-то другом мире! Не скажу, что сильно расстраивалась по этому поводу, но и не радовалась сильно. Жаль, что покинула свой прошлый, да еще и так… Ну как лох. Но и тут неплохо. Правда пришлось какое-то время приспосабливаться к климату, но это мелочи. Зато, вернувшись на пляж, где первый раз открыла глаза в этом мире, обнаружила медальон в виде серебряного солнца. Была безумно рада этой находке. Эта подвеска мне всегда была очень дорога. Хоть что-то осталось в память о том мире. После кулон не снимала, подвесив тот на черную нитку. Кикио через месяц будет четыре года, Синдбаду уже исполнилось двенадцать лет. Мне в этом мире скоро будет девять. А так как у меня «амнезия», решили справить день рождение в день нашей встречи. Это ровно через сутки. Недавно Синдбад привел в дом черноволосую путешественницу. Рин. Так она представилась. Девушка мне чем-то напомнила азиатку своим разрезом глаз и их темным цветом. У нее были острые черты лица, смугловатая кожа. Она была достаточно высокой и худощавой, одетая в темно-синее платье в пол и в такую же цветом забавную шляпу. Такую носят волшебники. Сначала мы очень осторожно относились друг к другу, даже с опаской. Но через какое-то время у нас нашлось много общих тем для разговоров. И атмосфера рядом с ней напоминала дорогую мне тетю, так что я невольно поддалась ее обаянию. Из рассказов узнала, что она ведьма. Стало очень интересно, кто такие ведьмы и с чем их едят. В двух словах — это девушки травницы и целительницы, способные управлять магией. Очень захотела капнуть в эту тему сильней. А кто не захочет? Думаю, все в детстве мечтали встретить эдакую чудесную волшебницу. А тут такой шанс! Все три дня, что она у нас провела ведьма, прошли без умолку. Мы не отлипали друг от друга ни на минуту. Кухня, стирка, уборка, а мы всё говорили и говорили. На четвертые сутки, перед своим уходом, она попросила Эслу отдать меня ей в ученицы на год или два, а потом я смогу делать, что хочу. Приютившая меня бедолажную, женщина долго думала, но, под моими просьбами и уговорами, неохотно согласилась. Единственным условием перед отбытием было празднование предстоящего моего дня рождения. Я часто чувствовала себя среди них нахлебницей, свалившейся на их головы проблемой. В действительности, так оно и есть. Я недоразумение, которое они добродушно укрыли и кормили. Когда-нибудь мы все равно должны были расстаться. Все-таки мы чужие друг другу люди, а жить вечно за их счет я не собираюсь. Син, узнав о моем уходе, расстроился, я, к слову, не меньше. Мы за год очень подружились с ним. Стали чуть ли не лучшими друзьями. Он пытался меня уговорить остаться. Позже просто сдался, потому что мне надоело отвечать на его возмущения. Только попросил, чтобы я обязательно вернулась. Видимо, нутром чувствовал, что хочу уйти. Кикио, узнав, расплакалась. Успокаивали долго. Пообещали, что завтра будут вкусные проводы. Как на похороны все собираются, вот честно. Немного грустно их оставлять, но у меня появился шанс на достойное обучение и самостоятельную жизнь. Я не могу его упустить. Как и было обещано, мы отпраздновали мой день рождения и отправились в путь. От Эслы и Кикио подарком мне послужил сладкий стол. Они все давно поняли, что я ярая сладкоежка, и решили меня порадовать вишневым пирогом и яблочным рахат-лукумом. Подарком Сина стала красивая серебряная цепочка для кулона. По его словам «эта черная ниточка» портила весь мой образ. Боже, он так смущался, когда мне ее дарил! Правда, когда раскусит, что он просто лапочка, смущение как ветром сдует! И будут за ним бегать толпы девчонок, писающих кипятком только при виде его силуэта на горизонте. Подарки я оценила, всех обняла, поцеловала и после празднества, отправилась с Рин в путь. Кстати, от моей учительницы я получила в подарок свою первую книгу магии, чему была безмерно рада, но только когда ее получила. Она весила под килограмм шесть! А нам идти, пешком. Я попросила ведьму помочь мне, но хрен там! Ее отмазкой стало желание привести меня в «божеский вид». Черт! Шли мы три дня, по пустынной местности, в дикую жару, с тяжеленой книгой и небольшим багажом в руках, практически без перерыва. Уже в этот момент на задворках сознания заскребла мысль, что мне7 дней спустя
Прошла неделя… Самая адовая неделя! Рин безбожно гоняла меня! Дочь сатаны!!! Ведьма заставила просыпаться в шесть утра, за что я ее тупо проклинала; в течении часа мне предстояло натаскать воды, приготовить завтрак, вымести двор, приготовить место для клиентов, накормить кур и отдать козу пастуху. С моим-то нынешним весом — это трэш! Я так в жизни много не потела! Кардио нервно курит в сторонке! Особенно угарно, когда за водой бежишь, а твой жирок тебе чуть ли не по щекам бьет. Еще так забавно становится, когда двор метешь, а он из сторону в сторону, как желе. Ощущения незабываемые. К концу дня мои ноги от таких нагрузок просто хочется оторвать. После «небольшой» утренней рутины, сделанной мной за час, встает Рин — наглость у нее дело святое и постоянное. Как поднять меня в самую рань или еду отобрать, так да, а как помочь мне — «я не для того ученицу брала, чтоб помогать ей». Коза… В конце завтрака, который у меня наполовину отбирают, мы идем на речку купаться. Вода на удивление не холодная, хоть речка горная. Там плещемся минут 30-40. Я на это мероприятие бегу быстрее, чем дышу! Пожалуй, это самое приятное и расслабляющее занятие за целый день. Затем Рин выскакивает с трехэтажным матом из реки, мол какие растяпы, прозевали клиентов и их деньги, в ружье одевается и бежит домой. Солдатикам у нее поучиться такой скорости нужно. Я, не так быстро, но одеваюсь и бегу за ней. Пока она готовит зелья и отвары, читает заклинания, я становлюсь девочкой на побегушках, что-то принести, подать, убрать… По завершению приемных часов, ужинаем, и уже поздним вечером идем срывать папоротник, делаем свечи и достаем старые книги. Папоротники раскладываем в нашей с Рин комнате, чтобы я могла положить на них книги и сесть сама. Пять сделанных свечей расставляем вокруг меня и зажигаем. Все то время пока горят свечи, я обязана читать книги. Этот ритуал позволяет сосредоточить энергию и знания внутри меня, не выпуская их наружу. По мне, так это какая-то сектантская чушь. Попыталась как-то сказать это Рин, за что отгребла по шее. Вопрос сразу исчерпался, пусть не без психов, но все же. После чтения мы практикуемся. Пока я учу только созидательные заклинания, направленные на лечение и защиту, так что обхожусь без синяков. По важнейшему объяснению Рин, целебная практика закончится именно тогда, когда я только посмотрев на клиента буду знать чем тот болен. Не обрадовало, но меня почему-то не спросили. На третьем месяце стало понятно, что меня тупо эксплуатируют: только за первую неделю проживания с дочкой сатаны, я сбросила шесть килограмм, занимаясь только домашней рутиной! Клиенты идут нескончаемым потоком — оказалось Рин одна целительница на четыре деревни. Мне постоянно приходится находиться рядом с ней во время приемов, а я еще дома пахать должна. Как в прямом, так и в переносном! У этой женщины еще и огород шесть соток, к тому же загончик для двух коз, куры и кот. Плюс на прошлой неделе ей подарили уток, за которыми тоже нужно ухаживать! Офонареть можно! Какой леший меня сюда потянул?! Девятый месяц. Я готова судиться с этой женщиной! Это какая-то жесть! Каждый божий, тьфу, чертов день как квест: «Выживешь или нет»! Я очень устала. Скинула одиннадцать килограмм, так что мой вес примерно тридцать с хвостом. Еще немного и будет шикарно! Учеба весьма интересная, омрачает только одно: шесть соток огорода, две козы, пять кур с пятнадцатью цыплятами и два петуха в придачу, четыре утки, уборка, готовка, клиенты. Это невыносимо! Мне очень трудно справляться. Кто-то говорил, что «трудности закаляют». Мне бы их оптимизм. — София! Где ты? Мне нужен сбор трав, который мы делали на прошлой неделе от поноса и боли в животе! — Сейчас принесу, — пиздец. Это третий сбор за день. Сегодня международный день поноса?!Год спустя
Ночь вторника; я просыпаюсь в три ночи от горящего в синем огне и орущего на весь дом рыжего кота. Ничего не понимаю. Что происходит? С трудом разлепив глаза, осознаю, что по всему дому летают молнии! Это что за светомузыка?! Недолго думая, кидаю кота в ведро с водой, бегу к Рин и обалдеваю. Волосы наставницы, во-первых, светятся, переливаются белым и синим, при том, что она брюнетка, во-вторых, от нее исходят те самые молнии, которые летают по всему дому! — Твою ж мать! Рин! — подбегаю и начинаю тормошить ведьму. — Проснись! Тут молнии! Рин, по всему дому молнии! Риииин! — она резко подскакивает. Смотрит на меня, я смотрю на нее. Обе в аху… шоке. — София, беги за водой! — ни секунды не медля, выбегаю в одной легкой ночнушке во двор, хватаю ведро и лечу к реке. Твою ж мать! Да что же происходит-то?! Вокруг было тихо и темно. Не было ни единого звука, ни единого шелеста природы. Будто все вымерло. Только бьющий в лицо ночной прохладный ветер и неприятно врезающиеся в ноги камни возвращали в реальность, давая понять, что я все еще в этом мире. Перед глазами наконец появилась река. В ее тихо шумящей глади отображался серебряный блин, окрашивая воду своим сиянием. Очень красиво и загадочно. От такого пейзажа сердце бы быстро колотилось в восторге, но не в моем случае. Мое сердце и дыхание сбилось от беспрерывного бега и волнения за Рин. Взбежав на небольшой мостик и наклонившись, зачерпываю полное ведро и несусь обратно. В голове смешалось куча вопросов: что с Рин? Почему ее волосы сияли? Откуда столько молний? Как кот умудрился поджечь свой зад?! И успею ли я добежать, если вдруг начнется пожар?! Мысль о том, что с Рин может что-то случится, повергла меня в ужас. Вот я уже добегаю до дома ведьмы, вижу, что пожара нет. Спокойно выдыхаю, но все равно держусь настороже. Магией открываю калитку, ногой выбиваю дверь в дом и наблюдаю картину: Рин спокойно сидит на стуле с кружкой молока в руках и мурлыкающим рыжим котом на коленях. Я пошатнулась назад. Мир будто резко остановился на этом моменте. Пятки жгли открытые мелкие ранки, приводящие меня в чувство. Вдруг глаз начал дергаться. Ну все, психическое расстройство «привет». Ставлю ведро, стараюсь без психа; не получилось — вся вода к чертям собачьим разлилась. Неважно! Сажусь за стол напротив Рин, нервно барабаня пальцами, начинаю допрос: — И что это всё значит? — Ты про молнии? — нет, про балалайку. — А также, объясни, почему сияли волосы и в завершение почему рыжая морда горела, — указываю на котяру. Появился месяца четыре назад. Как узналось позже, он здесь живет давно и иногда уходит по своим кошачьим делам на неопределенный промежуток времени. — Тогда давай с самого начала, — она отпила молока. — Начнем с того, что у меня сейчас месячный цикл. Ты знаешь, что это такое? — Да. — Вот, когда у ведьмы начинается — это проблема. Потоки магии становятся нестабильными. У некоторых ведьм сила уменьшается, у других, таких как я, сила бьет необузданным потоком. Из-за этого мои волосы светились и по дому летали молнии. Именно молнии, потому что это моя стихия. Будь то земля, было бы скорее всего землетрясение, была бы стихия растений — все покрылось бы плющом. Кот мой фамильяр, он, дурное создание, дотрагивается до молний и вспыхивает. Подобное произошло ночью, потому что во сне что-либо контролировать нереально. А вообще, такое явление происходит достаточно редко. — Весело живем. То есть я зря бежала с этим ведром, галопом хромой лани, через всю деревню? Боялась, что дом вспыхнет! А ты мне «всего лишь месячные»?! Да ты просто издеваешься! — высказав все свое «фу», успокоилась и задумалась. Интересно, как у меня первые пройдут? — Слушай, а какой у тебя день цикла? — ведьма даже бровью не повела на мою тираду, продолжая попивать свой напиток. — Первый, — снова отхлебнула молока. Кажется, мой глаз снова дергается. — Стоит принести бочку из чулана и налить туда воды. Вдруг что-то загорится. — Я сейчас сделаю, — как никак, а живой мне хочется остаться. — Лучше завтра. Сейчас спать снова пойдем. — Ну уж нет! Мне сегодня хватило, — гневно высказалась я, взбираясь на чердак. — Как знаешь, — она пожала плечами. — Я спать, — вот же наглая морда! Это она тут такие спецэффекты устраивает, а не я! Так почему бочку мне придется тащить?! Ладно, сама все сделаю. — Хорошо. Спокойной. — Ага, а тебе веселой, — Рин саркастично улыбнулась мне и скрылась в своей комнате. Говорю же, дочь Сатаны…***
Прошел год и три месяца. Я уже закончила все книги по исцелению и активно практикуюсь на приходящих к Рин клиентах. За последние три месяца к нам часто захаживают военные, и каждый раз с чем-нибудь новеньким. То понос, то золотуха! Напридумывают себе всякой чуши и просят их излечить от несуществующей болезни. Приходится давать им отвары от нервов. Они радуются, но мне их счастье до ручки, главное, чтобы деньги оставляли. С эксплуатированием наставницей детского труда смирилась. Чем больше изучала магию, тем меньше приходилось затрачивать времени на домашнее хозяйство. Оказалось, использовать магию в быту эффективно. Правда не во всем. Если перенести что-то по воздуху, то пожалуйста, но готовить только с помощью заклинаний невозможно, или полоть грядки, или вешать белье — это приходится делать вручную. Кстати, я наконец похудела до тридцати килограмм. Теперь новая цель — подкачать эти килограммы и будет супер. К слову о внешности — я стала симпатичнее. Кожа стала более гладкой, глаза чуть посветлели, теперь они ярко-зеленые, овал лица стал острее, а волосы более густые и темные. Есть сходства с моей внешностью из того мира. И всё же мы разные. Захожу в холл, где сидят клиенты. Из всех принятых сегодня, в коридоре остался один. Это был парень с довольно миловидным и юным лицом, одетый в зеленые одежды. На первый взгляд простачок, но голубые глаза выдавали немало прожитых лет. Не знаю, как это объяснить, но факт таков, пусть в край разнится с его внешностью. Парень правой рукой поправил полы большой зеленой шляпы, упавшие на лицо, и перекинул длинную блондинистую косу за спину, на кончике которой было зацеплено перышко. В руках удочка. Оценка парня: блаженный. — У вас здесь так тесно и темно… Невероятно уютное место! — всплеснул руками парень. Я встала, как вкопанная. Вокруг клиента летало бесконечное число бабочек! Тех самых золотых мотыльков, которые я вижу с первого дня в этом мире! Почему их вокруг него так много?! — И вам добрый вечер, — мы встретились взглядом. Голубые глаза смотрели в самую душу. Я поежилась. — Проходите, — как можно вежливее пригласила столь необычного парня в кабинет. Он неторопливо встал и будто поплыл. Пропустив его вперед, я вдруг почувствовала теплый ветерок. — Прошу, присаживайтесь. Итак, меня зовут София. Как вас зовут и с чем вы пришли в дом ведьмы? — Здравствуй, София. Мое имя Юнан, я путешественник, — он мне улыбнулся, — и я пришел посмотреть на новую ведьму, — он накуренный? Вот только отката мне тут не хватало! Но больно голос у него нежный. — Вы ведьм никогда не видели? — спросила я как можно тактичнее, потому что котелок моего терпения подгорал с каждой секундой. — Видел. Но именно на тебя было посмотреть интереснее всего, — ступор. Да он еще и маньячина?! Следил за мной? Вот это я счастливчик! Вот это везунчик! Начала оглядываться в поисках тяжелых предметов. Кроме табуретки и котла ничего более подходящего не заметила. — А чем я, собственно, интересна? Я вроде и не ведьма еще. — Ты же пришла из другого мира! — вскинул брови вверх блондин и уставился на меня своими голубыми глазами. — Что, простите? — Ты пришла из другого мира, — голос попроще. Пугаешь. У него шизофренический бред? А вдруг действительно знает? — Откуда? — Ох, прости, я не сказал, что я маги. — Кто? Маг? Если вы с чародейской академии, то я с вами не вожусь. Пару ваших я уже выкинула в окно на прошлой неделе, — как назойливые мухи прилипли ко мне несколько месяцев назад. С тех пор метлой орудую, похлеще рыцаря мечом. — Нет, я мАги. Маги — волшебники, которые являются любимчиками Руха. Это жрецы, которые имеют право призывать лабиринты и вести за собой избранных людей и воинов к прохождению подземелий. «Маги» одни из сильнейших волшебников, которым дано право избирать правителей, королей и помогать им в создании их Империй, — так ты у нас типа особенный? Если честно, напоминает бред наркомана, психопата и шизофреника в купе. — Из вашего пояснения вытекает два вопроса. Первый: что такое Рух? Второй: что это за подземелья? — Подземелья — это такие строения. Тот, кто сможет пройти лабиринт, получит несметные богатства и власть. Станет королем. Эти выдающиеся воины заполучают себе могущественных джиннов. Именно Маги имеют возможность призывать лабиринты. А Рух — это дом для душ человеческих. Пока мы живем, каждый рассчитывает на себя. Но когда мы уходим из жизни, все переходим в единое место — в Рух. — Хорошо, но я не желаю становится какой-то королевой. — Я знаю, — этот парень меня удивляет и пугает одновременно! — А зачем пришли? — Чтобы посмотреть на тебя, — сомнений нет, пора завершать сеанс психотерапии. — А еще рассказать правду, — после этих слов, он стал более… серьезным? — Какую? — я напряглась. Интересно, и что же это за правду ты хочешь мне открыть, обкуренный шизик? — Дело в том, что этот мир не чужой тебе. Твои родители находились в смертельной опасности, и потому тебя отправили в тот мир, из которого ты вернулась. А так как время в разных мирах течет по-разному, то и возраст твой будет в разных мирах отличаться. — А откуда тогда воспоминания? — Твоя копия из другого мира. — То есть мы с ней поменялись местами? — Простыми словами — да. Перемещение очень трудный ритуал и при этом временный, через пятнадцать лет он возвращает все на свои места. Не всем он посилен. Твои родители были достаточно сильны, чтобы его провести. Твоя копия сейчас в другом мире на своем месте и у нее есть все твои воспоминания, а ты сейчас на своем и у тебя, как я понимаю, не все воспоминания, — ладно, ты перестаешь быть в моих глазах совсем отбитым. — Да, у меня действительно не все воспоминания. — Они будут открываться в течение твоих поисков, — я в Шерлоки не записывалась. Мне оно не шло, не ехало. — То есть, вы мне не расскажете? — К сожалению, нет. — Ладно, — теперь немного, но стало понятно, что за попаданка со мной случилось. — Пожалуйста. И еще у тебя есть враг, которого боялись твои родители, и погибли из-за него. Будь осторожна. А сейчас мне пора. Прощай, — час от часу не легче! Я тут не больше двух лет или трех, врага нажить не успела. Наверное он что-то напутал или недоговорил… — Юнан? — и куда он делся? — Уже смылся? — из ниоткуда возникла раздраженная Рин. От ее неожиданного прихода, я вздрогнула, уставившись «квадратными глазами». На коже чувствовалось повисшее в комнате напряжение. Не то чтобы я терзалась муками жизни, но ситуация не из приятных. Рин была в каком-то смятении. Она хотела мне что-то сказать, но партизански молчала. Её так Юнан напряг? Или то, что он мне рассказал? А может: — Ты все знала? — ведьма остолбенела, в один миг побледнев. Её длинные черные волосы упали на лицо, закрывая отведенные от меня глаза. Красноречивый ответ. В комнате тикали часы. Никто из нас двоих не решался нарушить вязкую тишину и прервать затянувшееся молчание. Я не обижена на неё. Не зла. Вообще по поводу этой ситуации ничего не чувствую. Не понимаю, почему она так убивается… Я посмотрела в окно, подперев подбородок ладошкой. По двору бегали прощальные лучи солнца, окрашивая небо и все вокруг в яркие краски. Вздохнула. Родителей я не знала. Пусть и благодарна им за спасение, но ничего больше. Мне попросту не о чем скорбить. Я их не не знала, я их не любила… — Догадывалась, — послышался дрожащий, неуверенный голос, напоминающий писк. — Уж больно ты похожа на свою мать, — я не смотрела на неё, но я знаю, что она усмехнулась. Я прям поражаюсь. А мне сказать вообще не вариант был? С другой стороны, для такого разговора нужен момент. Ну вот он и настал. — Ты можешь рассказать мне, что за враг… И о моих родителях? — я с неким предвкушением ждала пусть небольшого, но рассказа. Интересно все-таки. Рин медленно подошла, садясь на стул, на котором некоторое время назад сидел Юнан. — Твоя мама была моей близкой подругой, — девушка замолчала, выжидающе взглянув на меня. Мое внимание было приковано к ней. Увидев это, она продолжила: — Ее звали Гэкка. Она была ведьмой, а твоего отца, знаменитого мага, звали Серэн. Их любовь была под запретом. Твоя бабушка, Маика, не одобряла отношения с ведьмой. Старуха много раз пыталась убить Гэкку, всячески её изводила. Изощренности у этой маразматички было не занимать. А в один прекрасный день родилась ты. Узнав об этом, Маика пыталась убить новорожденную. Твои родители предвидели подобное, и как только ты родилась, поменяли тебя с девочкой другого мира. Так что охотились уже не за тобой. Ты была в безопасности. Через восемь лет, а для тебя все пятнадцать, в последнем сражении старухе удалось убить твою маму. Но она никак не ожидала, что проклятье, вызванное ей, настигнет и её сына. От горя потери своего ребенка, она умерла. Когда срок заклинания перемещения истек, вернулась ты, — охринеть! Санта барбара отдыхает. И как вы предлагаете мне переваривать всю ту информацию, которую на меня свалили? Голова идет кругом. Не хочу… — У тебя есть вино? — Сейчас принесу. Красное или белое? — Красное. — Ни слова больше, — немного шатаясь, поковыляла куда-то к закрытому на замок шкафу. Так вот почему она меня к нему не пускала! Закрываю глаза в надежде унять разбушевавшиеся мысли. Пусть меня не сильно волнуют подобные семейные драмы, но чует моя жопка, что я так просто не отделаюсь. — Я вернулась, — взглянула на Рин. Ведьма стояла с двумя серебряными бокалами и бутылкой красного вина. — Берегла на особый случай, — мечтательно произнесла Рин, — Ну вот он и настал. Правда, не такой, как ожидалось. — Не переживай, рано или поздно встретишь суженого, — она села за стол. — В крайнем случае у тебя есть кот, — Рин насупилась. — Сейчас уйду! — Я пошутила, — на меня жалостливо посмотрели. Ну нет! Жалеть меня не надо! Не маленькая уже. — Извини, плохая из меня шутница сейчас, — оглянуться не успела, как передо мной стоял бокал вина. Где же ты была раньше с такими навыками бармена? На работу в клуб забрали бы с руками и ногами. — Спасибо. — Пожалуйста, — чокнулись и опустошили бокалы. Вино оказалось ягодным и сладким. Очень похоже на Мадеру. Оно лилось по моему горлу, обжигая спиртом, оставляя во рту приятное послевкусие. Мы еще немного посидели — ну, как немного. Возле нас было уже около пяти бутылок. Или восьми? А, неважно! Все казалось таким веселым и несущественным! Мозг плыл, и мы несли полную ахинею, параллельно угорая с какой-то сковородки…***
Следующее утро прошло, мягко говоря, не очень. Кое-как разлепив тяжеленые веки, я обнаружила, что перед глазами все поплыло. Ё-мое… Обезумевшие клиенты стучат в дверь. Ой, как вы меня сейчас все бесите. Что им надо вообще? Сейчас только… сколько? Часы показывали час дня. Вдруг голова резко загудела. У-у-у… как же мне сейчас сдохнуть то хочется. Посидев немного, я собрала все силы в кулак и встала с дивана. Мы были в зале. Напротив меня в кресле лежала Рин, свесив ноги с одного подлокотника, а руки с другого. На голове красовался казан, в одной руке бутылка, в другой сковородка. Я сделала шаг. На полу звякнули бутылки. Две. Три. Семь. Двенадцать?! Хорошо мы вчера посидели! Я в хламину в жизни не напивалась! Ой, что вчера былооо… На кресле зашевелились, что-то пробурчали и перевернулись на бок, сложившись в позу эмбриона, обняли сковородку. Лучше спи, пока можешь. В двери снова постучали. Неужели мы вчера что-то учудить успели?! Я ничего не помню! Даже страшно представить, на что способны две пьяные в зюзю женщины, к тому же ведьмы! Я не готова к инквизиции! Пораскинув мозгами, вытянула у Рин сковородку и пошла к двери, резко открыв ее. — Кто смеет ломиться в дом ведьм без нашего разрешения? Написано же на калитке — закрыто. Что непонятного? — впечатление я произвела какое и планировала. Наверняка массивная чугунная сковородка в руках была не лишней. Местные жители ошарашено отскочили. Правильно. Бойтесь меня. Мне самой страшно. — Простите, госпожа младшая ведьма, но в деревне беда! — фух. Инквизиция отменяется. — Что случилось? — почему именно тогда, когда у меня болит голова?! И если мне сейчас не понравится то, что вы скажете, бегите. Желательно далеко, а иначе не жить вам. — Пришли военные и забирают наших мужчин на войну! Как мы теперь без них? Как будут наши дети? — женщина, говорящая это, расплакалась, а все остальные ждали моего решения. Ну нет. Не хочу. Ведьмы придерживаются нейтральной фракции. Как же меня не тянет никуда встревать, но и бросить не могу. Совесть, чтоб ее гадину! — Подождите меня, — я развернулась, чтобы войти в дом, но потом остановилась и, подняв палец вверх, сказала: — Только вы должны мне подыграть, — я зловеще улыбнулась. Удивительно, что на похмельную голову я еще соображаю. К слову, о похмелье: мне безумно хочется пить! Бегом забежала на кухню, умылась, причесалась, выпила воды, схватила зелье и выбежала из дома. Хоть выгляжу я, ой как не ахти, но дела есть дела. Я же сама справедливость, плюс ничего не боюсь. Да кого я обманываю? Мне жуть как страшно идти к этим ополоумевшим мужикам, тем более к военным! Своеобразный народ, с которым я предпочитаю не иметь никаких дел. — Пейте все по одному глотку, — я протянула молодой девушке стеклянную колбу, до верха наполненную синей жижей. На вкус она напоминает прокисшее молоко помешанное с перезревшей сливой, а по запаху вообще в полуобморочное можно свалиться. Гадость та еще. Будь я на их месте, вообще бы не выпила эту дрянь. — Что это, госпожа младшая ведьма? — Шуточное зелье ведьм. Оно абсолютно не ядовитое, но с особым эффектом, — женщины передавали колбочку по кругу, отпивая по глотку. Все кривились и пищали. Сами обратились ко мне за помощью, терпите теперь. Моя маленькая месть за ранний подъем. Они переглядывались друг с другом с огромными глазищами. — Почему наша кожа позеленела?! — Появились синие круги под глазами! — А еще много красных пятнышек! — Что мы будем делать с таким видом? — сколько вопросов. Голова и без вас болит, а вы только усугубляете своим кудахтаньем всю ситуацию. Психану и пошлю всех к шаманьей маме. — Как что? — я потерла пульсирующие виски. — Изображать чуму. Наша чумовая компания побрела в деревню. Женщинам и девушкам я сказала незаметно проскользнуть в каждый дом и изображать таких больных, каких еще никто не видел. Главное, чтобы не переиграли. На входе обнаружились куча военных, из рук которых вырывались горожане. Правда один со змеиным лицом, зеленоволосый чудик с красными глазами, стоял где-то в стороне. Вампир? Это, видимо, предводитель. Потому что на фоне серебряных лат военных, его начищенные до блеска золотые доспехи и повязанный на шее красный плащ, аля «Super man», явно выделялись. В мою сторону никто не смотрит. Все заняты порабощением. Ну что ж, пора это исправить. Набрав в грудь побольше воздуха, рявкнула: — Что здесь происходит? — все обернулись на меня. Ой как мне сейчас стремно, кто бы знал. — Вы глухие? — изобразила искривленную в дугу бровь. — Ведьма! — Госпожа ведьма! — Ура, младшая ведьма! — Так ты ведьма? — подал голос зеленоволосый. У тебя с соображалкой туго? В армии совсем мозг отбило бедолаге. Только же орали все, что я ведьма. — Не отвечай вопросом на вопрос, — мое терпение не безграничное, парниша. — А что, не видно? Повестка из армии. Забираем новобранцев, — на заднем фоне заржали стражники. Ну-ну. — Не имеешь права, — боже, когда этот дурдом закончится, и я пойду домой спать?! — Это почему же? — он злорадно рассмеялся. Еще таким голосом сказал, будто выскочка с задней парты. Фу. В общем, несостоятельный из тебя злодей, ящерица. Максимум помощник главного помощника, у которого в помощниках еще один помощник, и это ты. — Эта деревня на карантине, — каждое слово, каждый вздох мне сейчас так лень делать. Все действия отдаются неприятной болью в голове и ломотой в теле. Выть хочется! — Что? — тут не только с соображалкой плохо, еще и со слухом все печально. Калека человек, пожалеть нужно (нет). — Что слышал. — Докажи! — я тебе не геометрию решаю. Парень нахально вздернул острый нос. Оторвать бы тебе твою нюхалку. — Зайди в любой дом и проверь, — ну давай, ловись лох большой и маленький. Мысленно потерла ладошки. — Солдаты! Проверить все дома! — воины разбежались обыскивать дома. Все время нашего милейшего разговора, мы смотрели друг другу в глаза. Многие находят это чем-то страшным, а мне забавно. Он начал подходить. Я и опомниться не успела, как он стоял уже вплотную. — Обманешь — будешь казнена, как предатель короны. Как думаешь, кому нужна мертвая ведьма? — о-о-о, какой ты неинтересный. Сразу угрозы, угрозы. Фу… Банальщина. — Еще неизвестно, кто умрет. Я ведьма, мне чума не страшна, — преувеличила, но кто об этом узнает? — А что насчет тебя и твоих солдат? Мужчины этой деревни могут быть уже заражены. Они принесут чуму во все остальное войско. Как думаешь, сколько уйдет времени на то, чтобы вылечить всех солдат? И сможете ли вы всех вылечить? — я ему улыбнулась. И что ты на это скажешь, зеленая скользкая ящерица? Он оскалился. Ути бозе, какие мы злые. — Откуда ты взялась, дерзкая девчонка? — он сказал это тихо, хрипло, чуть ли не прошептав мне на ушко. По телу пробежались табуны мурашек. Я не показала этого. По крайней мере, старалась не показать. Только посмотрела на него и нахально ухмыльнулась. Пристальный взгляд красных глаз будто пытался что-то увидеть, изучал с головы до ног. От этого становилось не по себе. Единственное, чем я сейчас могу контратаковать — это смотреть так же пристально. — Господин, вся деревня заражена! — выбежал из ближайшего дома стражник, закрывающий нос и рот рукой. — Вы уверены?! — громко и твердо спросила ящерица, не отводя от меня своих красных глаз. У меня чуть уши не заложило от его визга. Сразу поморщилась, то ли от громкости крика, то ли от неприязни к ящерице, а может и все вместе. — Так точно! — встал по стойке смирно солдат. — Уходим! — прокричал он своим войнам. — А тебя, ведьма, я запомнил, — сказал он, чтобы услышала только я. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб еще раз с тобой встретилась. Да не дай, не приведи! Как только их гвардия скрылась за горизонтом, облегченно выдохнула. — Выходите! Концерт окончен, — женщины и девушки тихонечко вышли из своих домов, уже с чистыми лицами, без единого пятнышка. Фух, хорошо, что эффект раньше не сошел. А то полетели бы наши головушки. — Что происходит? — спросил один из мужчин, стоявший в толпе таких же непонимающих. — Мы разыграли концерт для военных, будто ваши жены заражены чумой. Но это было опасно, если бы эффект от зелья закончился или кто-то из вас проговорился, нас бы всех казнили. Так что могу всех нас поздравить с большим и эффективным враньем во благо! — Урааааа! — Да здравствует ведьма! — Слава ведьмам! Мы все обнялись. Вся деревня решила отнести меня домой на руках. Я сопротивлялась максимально долго, но они выиграли количеством. Так что до дома меня несли. Со всеми попрощавшись, я наконец зашла домой. Закрыв за собой дверь, мне пришлось опереться. Подобные спектакли отнимают много сил и нервов. Чтоб я еще раз занималась подобным — да никогда в жизни! Из-за угла выглядывает Рин. — Ну, как все прошло? — Изнурительно. Я думала, меня эта зеленая ящерица казнит вместе со всей деревней. — Не казнил? — Нет, как видишь. — Вот и славненько. Ты похмелялась? — Нет! Не успела! Меня разбудили женщины из деревни и просили срочно помочь. Я даже в туалет просто-напросто не сходила, — Рин подошла ко мне с двумя бутылками и подсела рядом. Вот знает человек, как правильно начинать утро. — Белое. — Спасибо, — я отпила немного из горла. Рин сделала то же самое. — Я так понимаю, сегодня выходной? — Угу. — Потом пойдем к речке искупаться? — Никаких возражений. — Если честно, я думала, ты будешь на меня злиться, Рин. — За что? — она повернула голову в мою сторону, скептически приподнимая бровь. — Ведьмы же придерживаются нейтралитета. А я встала на сторону горожан. Разве это не нарушение? — Нарушение или нет, какая разница? Ведьмы на то и нейтральные, что они вольны помогать кому хотят, и делать, что хотят! — она забавно всплеснула руками, чуть не разлив все вино на одежду. В этот момент меня чуть не хватил инфаркт. Отстирать это было бы слишком трудно — легче выкинуть. — Значит не злишься? — Злюсь! — Если не на это, тогда на что?! — А если бы с тобой что-то случилось, дурочка?! Как думаешь? Я была в отключке! Не смогла бы тебе помочь, — я была не просто поражена, а была в шоке! Она никогда не говорила настолько откровенно, при этом я думала, что между нами дружба не настолько сильная. Я подвинулась к ней поближе и положила голову её плечо. Так и задремала.Месяц спустя
Аллилуйя, мы начали изучать магию атак — думала я в начале. Сейчас же, на второй книге, я готова сбежать! Эти заклинания просто невыговариваемые. Пока их скажешь, язык сломаешь. Во время практики, Рин в меня раза два пульнет молнией, пока я заклинание выговариваю. Если бы знала заранее, что буду ходить вся в синяках, ссадинах и разбитыми коленками, не радовалась бы так. Уже вечерело. Мы с Рин должны практиковаться. Я уже как час отпустила последнего клиента, а ее все нет. В последнее время она стала часто пропадать. Мне не говорит, куда. Может, хахаля нашла? Прошел еще час. Черт, и где же она? За дверью слышатся шаги. Неужто явилась? Входная дверь скрипнула. — Да неужели… Господи, что случилось?! — в холл заваливается Рин. Вся в ранах, ссадинах и крови. — Рин! — я попыталась ближе подойти к наставнице, чтобы помочь, но та меня лишь оттолкнула. — София, беги! — Рин, да в чем дело?! — Некогда объяснять! Ты была хорошей ученицей, только вот я сплоховала, — на ее глазах были слезы, а ее грустная улыбка вводила меня в шок и ужас. — Это мой последний подарок тебе, дорогая, — она обняла меня и что-то повязала на поясе. — Рин, что случилось?! Объясни мне! — Прощай, — она толкнула меня, и я куда-то упала. — Риииииин!***
Сознание потихоньку возвращалось. Я резко открыла глаза и села. — Рин! — из глаз градом потекли слезы. — Рин! Где ты? — я рыдала навзрыд, ничего не замечая вокруг. Меня не волновало где я, кто меня обнимает, и что шепчет мне на ушко ласковый голос. Лишь единственная мысль о моей наставнице грызла душу и разрывала мое сердце на маленькие ничтожные клочки. — Почему она меня бросила? Что с ней? Почему?! — слезы неуловимым потоком текли по моим щекам. У меня уже скрутило живот, безумно болело сердце, но я не могла остановиться. Плакала я, видимо, долго. Поняла я это по ужасно болевшей голове, невозможно щемящему сердцу и абсолютно пустой душе. — Тише… я рядом. Все будет хорошо, — меня нежно погладили по спине. Только сейчас я заметила, что нахожусь в объятиях юноши. Уперев руки ему в грудь, я немного отодвинулась от него, чтобы рассмотреть. — Син? — я не видела парня четко. Глаза опухли от слез, из которых то и дело норовили вновь потечь солёные ручейки. — Да. Сейчас тебе лучше поспать, — он сказал это с такой теплотой и нежностью, что я не смогла сопротивляться своему желанию быть ближе к этому теплу. Я обняла его. Обняла крепко, что есть сил. — Дышать нечем. — Син, — лишь его имя я смогла выдавить из себя. Для него этого было достаточно, чтобы понять меня. — Ложись спокойно, — меня нежно положили на подушку и укрыли. — Я буду рядом. Продолжение следует…