Мир вне школьных стен

Такой вещи, как каникулы, в Академии в принципе не существовало. Чтобы ученики не перегорели, раз в три месяца устраивался недельный перерыв, во время лета – позволялось покинуть Академию на три дня. В эти дни время снаружи и внутри барьера синхронизировалось, поэтому никто ничего не терял. Хэл с трудом отбился от приглашений Грации, Доминика и Эстера прошвырнуться всем вместе. У него были свои дела, в которые он, увы, пока не мог посвятить друзей. Удивительное дело – здесь, во внешнем мире, была всего лишь середина сентября. Путь парень держал в магическую часть Лондона – именно там находилось то, что ему было так нужно. Это заняло совсем немного времени – всего пара часов, и он на месте, ведь аппарация там не работала. Шагнув под своды древней церкви, он тихо рассмеялся. - Я вернулся! *** Возрождение Волдеморта повлияло на Гарри гораздо сильнее, чем думали окружающие. Более того, абсолютный информационный вакуум, в котором он оказался на каникулах, не слишком способствовал его спокойствию. Право дело, не считать же истеричные обвинения Ежедневного пророка во всех смертных грехах информацией? Поэтому, наверное, Гарри, наплевав на все предупреждения Гермионы в ее кратких письмах без капли чего-либо существенного, и отправился в Косой переулок. Ему было настолько наплевать на себя и свою жизнь, Министерство и Пожирателей, что он даже не стал задумываться о безопасности, о которой талдычили в своих письмах друзья. Все, что он сделал – накинул мантию-невидимку. Никто не заметит, и этого достаточно. Бродил он по переулку несколько дней, до тех пор, пока однажды не решил свернуть на маленькую улочку, откуда в свое время его вытащил Хагрид. Как уже говорилось выше, на свою безопасность ему было плевать. Гарри вообще на удивление почти ничего не чувствовал. Будто бы перегорело что-то в отделе, отвечающем за эмоции. Что удивительно, на него, в темном плаще с капюшоном, никто особого внимания не обращал, хотя он стал свидетелем нескольких беспричинных драк и прочих подозрительных моментов. Например, он был уверен, что видел вампира, зажавшего в углу какого-то мага, который явно сопротивлялся. Улочка неожиданно закончилась, выведя его на широкую, мощеную крупными булыжниками, улицу. Чем-то она отдаленно напоминала Косую аллею, вот только контингент тут был явно другой. Темный, как сказал бы Рон. Тут к нему тоже особо не цеплялись. Так, посматривали с интересом – кто-то с явно гастрономическим – но в принципе внимание не слишком обращали. Кроме одного… создания. Невысокий, светловолосый, эфемерно-хрупкий, толпа обтекала его, как море – скалу, и явно этого не замечала. Льдисто-голубые глаза светились незнакомой Гарри нежностью. Парень уставился на незнакомца. Тот залился неслышным смехом и развернулся, демонстрируя идеально-ровную спину с острыми крыльями лопаток. Двигался он мягкими, танцующими движениями, и Гарри, пожав плечами, отправился следом. Ему было действительно все равно. Полчаса плутаний по странным темным закоулкам вывели его на явно заброшенную полуразрушенную площадь с одним-единственным зданием. Оно напоминало церковь или храм – Гарри не слишком хорошо в этом разбирался. Он решил считать, что это церковь. Внутрь брюнет вошел без всякой опаски. Раздался тихий перезвон колокольчиков. Создание сидело на черном гигантском алтаре, болтая босыми ногами. Сейчас за его спиной распахнулись крылья с черно-белыми перьями. Крылья были гораздо больше самого существа, и очень тяжелые даже на вид. И мягкие, наверное. Свою теорию насчет мягкости перьев он решил проверить прямо сейчас. Тишина этого места его не пугала, наоборот, навевала странное умиротворение. И несвойственные желания Гарри совершенно не волновали и не озадачивали. Крылья действительно оказались мягкими, пальцы глубоко зарывались в чужие перья. Их хозяин был явно не против, и все так же молчал. Только улыбка стала еще более мягкой, хотя это казалось невозможным. Спустя около часа поглаживаний Гарри наконец-то решил обратить внимание на внутреннее убранство церкви. Сейчас он находился в первой зале – он явственно видел несколько проходов, ведущих куда-то вглубь. Этот самый зал был почти полностью покрыт резьбой – только темный и гладкий пол был без узоров. Множество скамеек расположились от входа и почти до самой стены. Окон, как и потолка, видно не было – все скрывалось в тумане и переплетениях лоз, почти полностью покрывавших стены. Несмотря на это, внутри было очень светло. Алтарь располагался не в центре, а ближе к дальней угловой стене, находясь прямо перед нишей, в которой стояла статуя. Не слишком огромная – ненамного больше человеческого роста. Статуя изображала то самое создание, которому Гарри так долго и нагло чесал крылья. - Это твоя церковь? – впервые подал он голос. Светловолосый мужчина светло улыбнулся и кивнул. - Тебя видел только я? – задал он вопрос, который его интересовал. Снова кивок вместо ответа. - Кто ты? Создание обернулось к статуе и нежно провело тонкой ладонью по весьма приметному атрибуту – косе, которая находилась в каменных руках. Особой догадливостью Гарри мог похвастаться крайне редко, но сейчас в голове что-то вдруг щелкнуло, и он все понял. - Ты – Смерть, верно? Тот рассмеялся беззвучно и приглашающе похлопал рядом с собой. Гарри пожал плечами и устроился рядом. Алтарь оказался неожиданно теплым и приятным, как пуховая перина. Его потянуло в сон. Смерть улыбнулся притянул его ближе, фактически затаскивая на колени. Крылья распахнулись шире, укутывая в теплый кокон. «Спи, мой маленький ребенок. Спи, мой маленький Повелитель. Пусть тебе приснится давно Мертвый город, и разрушенные дома споют тебе колыбельную. Спи». И он действительно заснул. Открывать глаза не хотелось совершенно – его укрывало со всех сторон чем-то мягким и воздушным. Через пару минут до него дошло, что это перья. «Проснулся, мой маленький Повелитель?» Тихий журчащий голос раздался прямо в его голове. - Да. Крылья зашевелились, выпуская его из уютного гнезда, но чужие руки так и не разжались, продолжая обнимать. В льдистых глазах отражались смех и тепло. - Сколько времени прошло? «Здесь мои владения. Время не властно над ними. Но если хочешь, оно снова начнет свой ход». - Не надо, - он покачал головой и крепче прижался к чужому плечу. От Смерти пахло легкой сладостью луговых цветов с ноткой горькой полыни. Очень вкусный запах. Почти медовый. Гарри чувствовал себя невероятно легко и свободно, и совершенно не ощущал беспокойства, хотя должен был бы. Но с эмоциями у него в последнее время была проблема. «Ты слишком устал. Если хочешь, можешь снова уснуть». Предложение Смерти казалось заманчивым, но Гарри помотал головой. - Нет, пока не буду. Почему ты не говоришь вслух? «А ты хочешь?» Парню показалось, что в чужом голосе мелькнула надежда. - Если ты не против. - Конечно же нет, мой маленький Повелитель, - чужой голос звучал шепотом ветра в листве и звоном первой капели. Потрясающий, почти невыносимый в своей красоте звук. Брюнет нехотя высвободился из чужих рук, окончательно вставая. Только сейчас он заметил, что практически полностью лежал на Смерти. Тот одним текучим движением стек с алтаря на каменный пол и потянулся, встряхивая крыльями. - Почему ты зовешь меня Повелителем? – со слабым любопытством спросил Гарри, замечая у противоположной стены смутно знакомый инструмент… орган, кажется. - Потому что ты мой маленький Повелитель, ребенок, - мягко рассмеялся Смерть, усаживаясь за банкетку. Тонкие пальцы ласково оглаживали клавиши, но не нажимали, не извлекая звуков. – Другого ответа нет. Гарри принял объяснение, хотя оно ничего ему не сказало. Просто так было… правильно? - Сыграешь, мой Господин? – тихо усмехнулся парень, не задумываясь, отчего назвал Смерть Господином. Это тоже было просто… правильным. Он знал, что так правильно, вот и все. Вместо ответа светловолосый мужчина начал наигрывать неторопливую мелодию, медленную и печальную. Звуки разносились по всей церкви, орган тихо пел-плакал, заставляя сердце тосковать от незнакомого чувства. Музыка затихла на несколько долгих мгновений, чтобы затем бурей обрушиться со всех сторон. Мелодия нарастала, словно цунами. Смерть с неожиданной для такого хрупкого создания силой нажимал на клавиши, извлекая мощные и прекрасные звуки. Они то возносились к самому потолку грохотом волн, то опадали и становились низким рокочущим отзвуком далекого грома. Наконец, мелодия начала стихать, снова становясь медленной и спокойной, но вся такой же щемящей душу и тревожащей сердце. С удивлением Гарри вдруг понял, что все это время плакал – незаметно для него слезы просто лились из глаз, без какой-либо причины. Отзвучал последний аккорд, Смерть обернулся, склонив голову набок. Он не плакал – только одна-единственная слеза упала, разбившись с тихим звоном. - Тебе понравилось, ребенок? - Да. Что это было? - Реквием любви, - ответил Смерть, отодвигаясь в сторону и приглашающе взмахивая рукой. – Теперь твоя очередь. - Но я не умею, - озадаченно моргнул Гарри, все же усаживаясь рядом. - Ты просто пока не помнишь. Но не волнуйся. Ты только начни. По древней церкви снова поплыли звуки органа. *** - Как отдохнул? – с любопытством спросил Доминик, встречая его уже в Академии. - Замечательно, - расплылся в довольной улыбке Хэл, мечтательно прикрыв глаза. Вампир подозрительно сощурился. - У тебя ведь никого нет? - Доминик, с ним никто никогда не сравнится, поверь мне, - брюнету нравилось дразнить друга двусмысленными предложениями. - Ты разбил мне сердце, - сообщила незаметно подошедшая со спины Грация. – Один из немногих людей, что не пускает на меня слюни – и уже занят. Ах, какая жалость. Вейла рассмеялась, не в силах долго поддерживать серьезное лицо. - Не одной тебе, дорогая Грация, - сочувственно улыбнулся Доминик, принимая игру девушки. – Половина вампиров грезит оказаться однажды ночью в его постели, но все без толку. Сердце нашего Асфоделя холодно, как лед. - И даже пламя саламандр не способно его растопить, - закончил Эстер, уворачиваясь от заклинания льда, которое в него метнул зарычавший Хэл. - Есть такая чудесная вещь, как асексуализм. Хотя, разумеется, откуда бы вам с вашими крошечными мозгами знать, что это такое, - с сарказмом произнес Хэл. - Это страшное слово, Хэл. Не применяй его к себе, оставь нам надежду, - прижал руки к груди Доминик. - Сердце с другой стороны, шут. Вампир послушно переложил руки в другую сторону. - Но, серьезно, Хэл, за последний год все новенькие – кроме тех, что вылетели в самом начале – уже с кем-то переспали. Один ты не у дел остался. Брезгуешь, потому что мы нелюди? Брюнет закатил глаза и язвительно сказал: - Ага, именно поэтому у меня в друзьях вампир, вейла и саламандра, а сам я учусь в Академии. Прекрасная маскировка ксенофобии. Вот вам в голову не приходило, что я просто не хочу? - Может, тебя целителю показать? – обеспокоенно спросил Эстер. В ответ полетел очередной заряд ледяной магии. - Сам сходи мозги проверь, - проворчал парень. – Все со мной в порядке. Просто, видите ли, хочу сделать свой первый раз незабываемым. Чтобы прямо феерично и на всю жизнь запомнилось. Я себя знаю. Именно так все и будет. - В смысле первый раз? - ошарашенно заморгала Грация, единственная из их тройки, способная сейчас связно говорить. - В прямом, - невозмутимо ответил Хэл. – Во всех смыслах. Включая поцелуи. Полюбовавшись на выпавших в осадок магиков, он хмыкнул. - И откуда столько удивления?