Мир вне школьных стен

Первый вопрос показал Хэлу всю глубину той задницы, в которой он оказался. - Каковы твои имена? Все имена, я имею ввиду, – расплылась в хищной улыбке джин, поигрывая с тонкими цепочками на своих руках. Парень скосил глаза на друзей, которым была объяснена вся сущность возникшей проблемы, и тяжело вздохнул. Ну, рано или поздно это выплыло бы наружу, верно? - Херевеалд Асфодель, Херевеалд Аметист Певерелл, Гарри Джеймс Поттер. - Правда, - удовлетворенно кивнула женщина, в ее глазах отразилась тень – пока еще только тень – уважения. - Ты серьезно? – выгнул бровь Лонгвей, выглядя не ошарашенным, конечно, но весьма и весьма удивленным. – Мальчик-который-выжил? - Скорее, Который-Никак-Не-Сдохнет, - поправил его Хэл. – Да, я серьезно. - Ну, теперь понятно, откуда в тебе такие суицидальные наклонности, - фыркнул Эстер, усаживаясь прямо на пол и скрещивая ноги. – С такой-то биографией. - Второй вопрос. Предашь ли ты своих друзей ради своего Возлюбленного Господина? - Он никогда не попросит о подобном! – вскинулся Хэл и тут же зашипел, ощущая, как спина буквально взорвалась от боли. - Ответ. - Да не знаю я! - Ложь. Ответ, - прозвучал хладнокровный голос женщины, спину снова будто бы облили кипятком. - Если… таково будет его желание… то да, - прикрыв глаза, признал брюнет. Это был единственный логичный ответ для ребенка Смерти – ради него они были готовы на все, на любое безумие, с радостью исполняя любую просьбу. И Смерть никогда не требовал от них невыполнимого, того, что может разбить сердце его любимых детей. Однако Хэл прекрасно понимал, как прозвучал его ответ для друзей. Впрочем, если они вспомнят, какую фамилию он назвал в одном из своих имен, то поймут, о ком говорила Аим и почему Господин будет для него всегда на первом месте. Дроу сообразил гораздо быстрее Эстера – все же, он был некромантом, и прекрасно знал, кому поклоняются Певереллы. Как и то, какие отношения связывают их со Смертью. До саламандры дошло чуть позже, но даже до этого момента на лице у Эстера не было обиды или чего-то подобного – тот прекрасно знал своего друга и в достаточной мере доверял ему. Джин кивнула самой себе. - Правда. Третий вопрос… За то время, пока джин задавала свои вопросы, Хэл успел еще два раза получить обжигающих сознание ударов. Самое неприятное в них было то, что они каким-то образом влияли на его энергоканалы, корежа их невообразимым образом. Брюнет был уверен – еще один, и те будет невозможно восстановить. Действительно эффективное наказание, ничего не скажешь. - Десятый вопрос, и он для всех вас, - наконец произнесла джин, взмахивая одной из правых рук. – Вот – выход из башни, но выйти могут только двое. Третий из вас умрет, открыв остальным проход. Кого вы выберете? Откажетесь выбирать – умрут все. - Разумеется, меня, - совершенно синхронно произнесли все трое, и переглянувшись, усмехнулись. – Это же очевидно. - Это правда, - неожиданно тепло произнесла Аим, и рассмеялась. – Я впечатлена, маленький смертный. Ты прошел испытание и подчинил себе двадцать третье подземелье. Отныне моя обязанность - служить тебе, мой господин. Это будет очень интересно! Было мало выйти из башни, в которой была заключена джинн, нужно было еще найти этого самого «маги», который мог отправить их назад. Благо, Аим в двух словах объяснила, кто это такие, как их найти, и где находится тот, кто может им помочь. Другое дело, что найти бродячего волшебника, если он этого не хочет, не так-то просто. И что, что это ходячий генератор магии, фактически, ее живое воплощение в этом мире? У них нет компаса, чтобы определять направление этих «электростанций»! Кстати… - Хэл, кто у нас тут артефакторику изучает? – сладко улыбнулся Эстер, закончив запихивать в сумку те тонны золота и драгоценностей, что хранились в башне Аим. - Лонгвей? - мгновенно отозвался брюнет, совершенно не желая, чтобы задача по созданию сего артефакта легла на его плечи. – Он старше, опыта у него больше… - Но твоя удача гораздо выше, а значит, вероятность создать нужный предмет больше, - так же мгновенно отреагировал дроу, тоже не горя желанием работать. Причина была проста – несмотря на грядущую выволочку, вернуться домой они хотели, это да… Но вот создавать что-то подобное без присмотра мастера – совершенно нет! Пусть магия и магой были очень близки по своим свойствам, это все же были разные типы энергий. А значит, знакомые ритуалы и заклинания, построенные на чуждой энергии, могли среагировать совершенно непредсказуемо. Они были экспериментаторами, но не безумцами, как бы ни казалось обратного. И создавать что-то столь сложное, как направленный поисковик без должной подстраховки, не хотели. А подстраховку организовать было некому – и Хэл, и Лонгвей взяли артефакторику в качестве факультатива и не планировали получать в ней мастерство – им обоим было достаточно уметь создавать простенькие амулеты и разбираться в магических предметах. Эстер же, как и любой представитель саламандр, был едва ли не противоположностью слова «артефакт», и разбирался в них ровно настолько, чтобы понимать, куда лучше пальцем не тыкать, чтобы тот не оторвало. И времени на эксперименты с энергией особо не было – они не могли потратить годы для разработки безопасного способа создания нужного предмета, а именно столько могло уйти. Так что в данном случае стоял вопрос голой удачи и везения, а из их троицы таким похвастаться мог только Хэл. Вот только он был далеко не уверен, что это сработает так, как надо. Его удача была вывернутой наизнанку, и теряя что-то, он приобретал. Другой вопрос, что у него никто не спрашивал, хотел ли он это что-то потерять, и нужно ли ему приобретенное. - Лонгвей, мой дорогой друг, скажи, а как у тебя дело обстоит с ингредиентами? - Их много,- осторожно ответил дроу. - Для Феликса хватит? Тот замер на несколько секунд, что-то обдумывая и подсчитывая. - Да, но только на две попытки по одной порции каждая. - Ну, тогда готовься, придется нам тут подзадержаться. Я предпочту иметь на своей стороне всю удачу, какую только можно получить. - Зелье готовится полгода, - справедливо заметил Лонгвей. - А куда нам спешить? И в любом случае, это лучше, чем помереть при очередном эксперименте. А так – либо у нас получится, либо преподаватели откроют портал. Только надо учитывать, что временные потоки могут серьезно отличаться. - Тогда нужно найти место, где нас никто не будет трогать. - Сложно… *** Как показали следующие несколько месяцев, Эстер был чертовски прав, когда сказал, что это будет сложно. Казалось, весь мир был огромным беспокойным водоворотом, и не было ни единого места, где все было бы мирно и спокойно. Например, Магноштадт, государство, целиком и полностью состоящее из магов… И напомнившее Хэлу Слизерин в худшем из его проявлений. Разумеется, свободолюбивым и бесцеремонным ученикам Академии эта страна не понравилась, тем более, что контроль за гражданами там был такой, что оставаться скрытными было невозможно. Империя Рем с правительницей-маги… Казалось бы, прекрасный вариант, учитывая, что именно маги им и был нужен. Но тут запротивился Лонгвей, которому чем-то не понравилась аура госпожи Шахерезады, поэтому обращаться к ней они не стали. Но лучше от этого не было, потому что Рем был военной империей, а, значит, люди там в первую очередь ценили силу, что означало бои, бои и еще раз бои. Они все, безусловно, были адреналиновыми маньяками, как бы ни утверждали обратное, но если сам Хэл и Эстер вполне походили на людей и могли сдержать проявление нечеловечности, то вот Лонгвею приходилось кутаться в слои одежд, и не раскрыться во время боя было куда как сложнее. Оно понятно, что этот безумный мир привык ко всякому, и его внешность, пусть и была экзотичной, удивления бы или страха не вызвала. Вот только экзотичность – не всегда хорошо, а нравом дроу обладал весьма несдержанным, пусть по меркам своей расы и являлся воплощением спокойствия. И реагировал на предложения вместо боя отправится прямиком в кровать соответственно. Тут надо сделать акцент на том, что возмущало того вовсе не предложение потрахаться – таких предложений за свою жизнь тот получал немало, а некоторыми даже пользовался. Приводило дроу едва ли не в боевую ярость то, что ему предлагали за это заплатить, как проститутке – ну, или купить этим победу. Ведь иначе как ты, куколка, победить сможешь? В общем, не сложилось у них с империей Рем. Империя Ко отпадала по похожим причинам – но, в добавок к тому, что это была военная империя, так это еще была база непонятного ордена с непонятными, но не слишком мирными и добрыми целями. Хэл, во всяком случае, слышал краем уха что-то вроде «объединить (уничтожить) весь мир». А становиться участниками местных разборок они вот совсем не хотели. Синдрия, страна вечного праздника, окруженная морем? Казалось, неплохой вариант, но затем выяснилось, что тамошние генералы и король очень любят проводить «дружеские» поединки. Разумеется, потом все разрушения компенсируются и возмещаются, но рисковать зельем никому из них не хотелось. Жаркий пустынный Хелиохапт, как бы странно это ни звучало, отверг Эстер, хотя огненная ящерица весьма любила тепло. Чем тому не нравился раскаленный песок – не понятно, но Хэл испытал облегчение, когда узнал, что ему не придется жариться на этой сковороде. В общем, придя к выводу, что в цивилизации жить им будет сложновато, они с чистой совестью отправились подальше от людей, в глубины степей. И все было хорошо, зелье успешно варилось в котелке пятый месяц, и оставалось добавить всего пару ингредиентов в ближайшую неделю, а затем оставить зелье настаиваться, и все – Феликс Фелицис готов, можно приступать к разработке компаса. Но разве ж им могло так повезти? *** О том, что тренировка с братьями пошла немного не по плану Коэн понял, когда в горячке боя Комэй перенес их куда-то на север, в глубины степей. Но это дело было привычным, и нередко брат мог телепортировать их не то что в другую местность – бывали случаи, когда тот перемещал их в глубины океана или в жерло действующего вулкана. Другое дело, что делал он это всегда «случайно», и, что удивительно, остальные ему верили – ведь тот обычно был сдержанным, серьезным молодым человеком, и грешили на шаловливого джина. Но Коэн-то прекрасно знал, что нрав его родного брата далеко не так хорош, как представляют остальные. В их семье все были боевыми маньяками, просто некоторые прятали это гораздо лучше. Так вот, дело было не в том, что Комэй опять перенес их к черту на кулички, а в том, что после его очередной атаки что-то рвануло с мощностью, раз в десять превышающую ту, что должна была быть. Следом, с задержкой в десять секунд, раздался крик птицы над разоренным гнездом и дикий, отборный мат, из которого следовало, что «какой-то косорукий, слабоумный идиот с полным отсутствием даже зачатков мозга» уничтожил полугодовалую работу мага. Это было… неприятно, Коэн признавал. Конфликт мог получиться серьезным, тем более что… - Отпустите меня, вы, два имбецила! У меня ингредиентов только на одну попытку осталось, и больше их нет и не будет! Это же еще полгода убить, и не факт, что удачно! - Успокойся, Лонгвей, и убери мечи, - нервно отозвался чей-то голос. – И, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, убери свои умертвия! Хэл, ну хоть ты скажи ему-у-у-у-у!.. Удержать неизвестного от смертоубийства явно не удалось, потому что в следующее мгновение все, что спасло его от снесенной головы – короткий портал Комэя, перенесший чужой меч чуть в сторону. Но это неизвестного не остановило, и его золотистые глаза вспыхнули совершенно диким пламенем. - Убью, сука! Следующие две минуты стали настоящим адом. Коэн был превосходным воином, и его умение обращаться с силой джина превосходило большинство других покорителей подземелий, однако разъяренное создание (а это был явно не человек) вполне успешно его подавляло, и, если бы не помощь Комэя и Кохи, вполне возможно, что его бы убили. - Der Hölle Rache kocht in meinem Herzen*, да, Лонгвей? - пропел третий голос, и парные мечи столкнулись с широкой косой. – Успокойся, душа моя, убийство – это не выход. Тем более, ты сам сказал – есть еще одна попытка. Мы же знали, что с нашей удачей все не будет так просто. А теперь – взаимно извинитесь, и все будет прекрасно. _______________ * В моей душе пылает жажда мести... - ария Царицы ночи из оперы "Волшебная флейта". некоторые анимешники, возможно, ее узнают).