Vis-a-vis

Вот уже недели две подряд Фран избегал своего семпая настолько старательно, что это было заметно всей Варии, даже тугодуму в подобных делах Занзасу. Лягушонок старался почаще брать миссии с кем-нибудь другим, все свободное время проводил где-то в городе и в замке появлялся крайне редко. Бельфегор же злобно кривил в усмешке губы, шишишикал и перебирал в кармане стилеты, сам не понимая, чем вызвал подобное к себе отношение. Ведь чертово земноводное с тех пор, как они познакомились, все время был с ним. Они были... вместе. А теперь этот чертов ребенок будто вбил себе в голову какой-то бред и перестал замечать того, кого раньше с таким скучающим выражением лица называл "семпаааай". Что произошло две недели назад? Да ничего такого. Они были на очередной миссии и Фран опять достал принца своей язвительностью и подколами вроде коробочек с уменьшенными копиями самого Бела. А когда его иллюзии опять спасли Бела от довольно-таки тяжелых ранений, его гордость была сильно задета и он прошипел, как же его достала эта выпендрежная лягушка. С этого все и началось. С "исчезновением" Франа Бельфегор стал все время ощущать явную тоску. Никто не доставал, никто не заходил к нему в комнату без приглашения и никто не вылетал из этой комнаты, выброшенный пинком и утыканный стилетами, словно еж. Такое Бельфегор чувствовал лишь тогда, когда погиб Мармон. Тогда он тоже бродил с безумной улыбкой по замку, не видя ничего вокруг себя, в голове было пусто и осталось лишь одно желание — забиться куда-нибудь и исчезнуть, сдохнуть, испариться. Вот и сейчас принц забрался в самый темный угол своей комнаты, между тумбочкой и шкафом, обняв руками колени и спрятав свое и так постоянно скрытое челкой лицо. Он не плакал, он просто сидел и рассматривал пол сквозь густые волосы и колени. И думал. "Как же я ненавижу его." Да, ненавидел, скорее всего. Потрошитель никого не любит и никогда не любил, он всех ненавидит. Сквозняк толкнул дверь и на какое-то чудное мгновение владельцу комнаты показалось, что это зашел Фран. Бельфегор вскочил. В комнате оставалось все так же темно, свет он не включил, а тоненькая светлая полоска под дверью не освещала ничего. Никто не зашел. Никто не протянул лениво "семпай". Поэтому принц снова медленно осел на пол, уткнувшись лицом в колени. В коридоре послышались чьи-то шаги и приглушенные голоса. Белу показалось, что он слышал и голос лягушонка, но бежать ему навстречу и выяснять отношения не позволяла гордость. "Почему он избегает меня?" Ведь раньше такого не было. Зачастую кохай слышал и не такие оскорбления в свой адрес, но ему было на это наплевать. Дверь скрипнула, но теперь принц не вскакивал, понимая, что это ничего не принесет. "Я обидел его? Да нет, конечно же нет, эта глупая лягушка никогда не обижается и продолжает меня бесить..." — Семпай, вы здесь? — раздался тягучий голос и забившийся в угол принц вздрогнул всем телом, опрокинув с тумбочки какую-то побрякушку. Вновь вскочив на ноги, он неверяще уставился на вошедшего — хрупкого подростка с изумрудными глазами и такими же прядями волос, выбивавшимися из-под нелепой шапки в форме лягушачьей головы. "А ведь он так и не снял ее, несмотря на то, что отдалился от меня." — Семпай? Не думал, что вы любите столь уединенные места, — протянул Фран. В следующую секунду его прижали к стене, недоверчиво вглядываясь в лицо. Правда, про "вглядываясь" оставалось только догадываться — ведь глаз семпая никто и никогда не видел. — Семпай? — Почему? Фран некоторое время пристально смотрел на своего семпая, а потом печально вздохнул. — Мне было интересно посмотреть на вашу реакцию, семпай. Просто эксперимент, так сказать. И знаете — тон лягушонка внезапно неуловимо изменился, холодными нотками безумно напоминая его учителя, Рокудо Мукуро — вы меня удивили. Позиции поменялись, да так быстро, что теперь уже Бельфегор оказался прижатым к стенке, не успев даже охнуть. — Какого... — Семпай. Вы в меня влюблены. — Что ты несешь?! Отпусти, чертова лягушка, иначе я тебя на икру покромсаю! — Я не отпущу. Семпай, вы лжете самому себе. Прекратите отрицать очевидное. "Отрицать очевидное что? Я же не люблю его! Я его ненавижу!" — Какой бред! Отпусти немедленно! Глупо и ужасно позорно было стоять лицом к стене, зажатым каким-то сопляком, который был намного его младше, поэтому принц страшно бесился. А ведь раньше лягушонок выглядел таким хрупким и безобидным. Таким слабым, беззащитным и смешным... "Неужели и правда...люблю его? Но тогда и Мармон... Я..." — Я запутался! Отпусти, отпусти сейчас же, ты, маленькая крыса! — Вы не запутались, семпай, вы просто не хотите принимать правду. Наверное, вас это сильно шокирует, поэтому я вам немного помогу... — теперь голос Франа и отдаленно не напоминал привычно-ленивый, меланхоличный. Он был ледяной и режущий, словно стилеты, до которых Бельфегор никак не мог дотянуться. Из ниоткуда появились черные, похожие на змей, живые веревки, которые сплели принца по рукам и ногам. Тот зло зашипел — против иллюзий у него уже не было никаких шансов, это было понятно еще при Мармоне. Тем временем тонкие пальцы лягушонка юркнули под водолазку принца, пробежав по груди и сжав соски. Потрошитель охнул и закусил губу, так сильно сжимая ладони в кулаки, что побелели костяшки. Заметив это, Фран прижался еще плотнее и аккуратно прикусил мочку уха, пальцами снова соскользнув вниз и расстегивая ширинку. Бельфегор выгнулся и шумно выдохнул через рот. Когда холодная ладонь обхватила уже твердый член принца, плавно двигаясь сверху вниз и обратно, тот не выдержал и застонал в голос. — Ля... гушонок... Пе... ре... стань... — Но семпай, вы ведь уже так возбудились. Не могу же я остановиться на середине пути? Кожаные штаны вместе с нижним бельем оказались на уровне колен, а пальцы задвигались быстрее. Бел глухо застонал, в голове звенела ярость пополам со стыдом, а тело извивалось от холодных ласк. Долго он не продержался и кончил, шипя и дергаясь. — Это еще не все, семпай — послышался тихий шепот над ухом и Бельфегор чертыхнулся. "Как долго он собирается меня насиловать?!" Измазанные в сперме пальцы скользнули к заднему проходу, медленно и осторожно проникая внутрь, растягивая узкое отверстие. Внезапно Фран остановился и развернул семпая лицом к себе, коснувшись второй рукой его щеки. — Семпай. — Что тебе еще надо, отвратительное земноводное? — Посмотрите мне в глаза. — Я и так смотрю тебе в гла... — начал принц и внезапно осекся, потому что ловкие пальцы резко задрали челку вверх, открывая лицо. Фран увидел его глаза. Глубокие, испуганные и наивно-большие, совсем не вяжущиеся с его общим обликом потрошителя. Глаза, которые принц так в себе ненавидел. Бел застыл на пару секунд, а потом изо всех сил стал вырываться, кричать и выпутываться из веревок, впадая в истерику, угрожая своему кохаю самыми жуткими пытками и ужасной смертью, орал, крыл благим матом и даже умолял снова опустить челку и закрыть глаза, но черные "змеи" держались крепко, а лягушонок ошарашенно смотрел на лицо семпая, не в силах поверить в столь сильное преображение. — Семпай — сказаное шепотом слово мигом заткнуло громкие проклятия. Бельфегор перестал вырываться и на удивление спокойно посмотрел прямо в изумрудно-зеленые глаза напротив. — Убей меня — тихо попросил он. Рука, державшая челку, сжалась, потянув волосы и поднимая голову вверх, так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Никогда! И в этот момент Фран вошел в него, заткнув крик жадным, но на удивление чувственным глубоким поцелуем, обнимая принца и не отрывая взгляда от светло-серых удивленных глаз. Бел захрипел от боли, но иллюзионист и не думал давать ему передышку, сразу начав вколачиваться в него вовсю, при этом каждый толчок сопровождался словами: — Я... Ни за что... Не убью... Вас... Семпай... Бельфегор задыхался и почти до крови впивался ногтями в свои ладони, не имея возможности забыть о смешавшихся в нем боли и удовольствии и совершенно себя не контролируя. Предчувствуя близкий конец он уже попросту сорвал голос от собственных криков и затем, кончив, он уже просто не чувствовал, как заботливые руки подхватили его обессиленное тело и перетащили на кровать. Медленно придя в себя принц увидел своего насильника, лежащего рядом с ним на кровати и разглядывавшего его лицо, а точнее, глаза. Фран все еще неотрывно смотрел ему в глаза. — У вас очень красивое лицо, семпай. Вы зря скрываете его под челкой. В этот момент сердце потрошителя сладко екнуло и пропустило пару ударов. — Я... Я тебя истыкаю ножами так, что от тебя фарш останется. Ненавижу тебя. Лицо юноши озарилось счастливой, но усталой улыбкой. — Я тоже ненавижу вас, семпай. Очень-очень сильно, всем сердцем... ненавижу. ------ — Да, кстати, а нафига ты вообще заходил вчера? — Босс дал нам новую миссию, отправляемся сегодня в полдень. Хотел предупредить. — И КАКОГО ХРЕНА ТЫ ГОВОРИШЬ МНЕ ЭТО В БЕЗ ДЕСЯТИ ОДИННАДЦАТЬ?!!