***
Пять минут на размышления и десять — на попытку нажать кнопку звонка. Тэён прикидывает в уме, сколько секунд ему понадобится, чтобы, в случае чего, сбежать, но дверь не спешат открывать. В конце концов, ведь там может никого и не быть. На всякий случай, Тэён подносит согнутые в кулак пальцы к чужой двери, собираясь постучать, и чудом удерживается на ногах, замерев от неожиданности, когда та открывается. Соседом из квартиры напротив оказывается симпатичный парень — на вид, младше самого Тэёна. Он смотрит на незваного гостя, сощурившись, и почёсывает затылок, сбрасывая с себя рождественскую мишуру. — Добрый вечер, — обращается сосед, глядя на то, как кулак незнакомца висит в воздухе, замахнувшись над его дверью, а в другой руке зажата пустая банка. — Добрый. — Вы кто? — Я? Я… А… Эм, в общем, я. Да. Парень недоумённо смотрит на Тэёна, отходя немного дальше и жалея, что под рукой нет чего-то тяжёлого. — В смысле, я ваш сосед. Вот, — Тэён указывает пустой банкой в сторону своей квартиры, не замечая, как немного трясёт крошками муки на лестничную площадку. — Меня Тэён зовут. — А, — тянет сосед, многозначительно кивая. — Моё имя Тэиль. Вы что-то хотели? «Контакт налажен», — думает Тэён, мысленно засчитывая себе плюс десять баллов за старания и минус сто за попытку самоконтроля. Сопротивляться бесполезно — сосед, назвавшийся Тэилем, мягко улыбается и протягивает руку, заставляя Тэёна забыть, для чего он вообще пришёл знакомиться. — Муки. — Тэён выставляет банку вперёд, как будто слова было недостаточно для понимания просьбы. — Ну, проходите. Тэиль впускает Тэёна в свою квартиру, забирая злосчастную банку в свои руки, и скрывается на кухне, попросив нового знакомого не обращать внимания на предпраздничный беспорядок. Тэён неловко мнётся в коридоре до тех пор, пока не слышит знакомые голоса по телевизору. Он аккуратно выглядывает из-за угла — туда, где, по его мнению, находится достояние техники, и впечатлительное сердце пропускает удар. Телевизор транслирует тот самый выпуск «Танцы на льду», в котором, ещё будучи юниором, принимал участие Тэён. Сейчас он уже не на том уровне — возраст берёт своё, но воспоминания накрывают с головой, подкашивая ноги. Тэён не замечает, как садится на пол, примостившись в кругу ёлочных игрушек — очевидно, его сосед тоже занят праздничной суетой. Ему, почему-то, кажется, что атмосфера в чужой квартире до боли родная и знакомая, а воздух не хочется выпускать из лёгких. Что-то слишком личное. Неужели?.. — Нравится фигурное катание? Тэиль стоит в дверном проёме, держа в руках наполненную мукой банку, и Тэёну становится ещё более неловко. В этот момент на экране появляется он сам — юный «зверь на коньках», которому пророчили успешное будущее. Тэиль переводит взгляд с Тэёна на телевизор и обратно, немного хмурясь, и едва не роняет свою ношу. — Так ты тот самый Тэён? Знаменитый фигурист? Ой, то есть, я хотел сказать — вы, — Тэиль, зачем-то, кланяется, поставив банку с мукой на стол. Тэён резко поднимается, пожимая руку Тэиля, и кланяется в ответ. — Можно на ты, я думаю. — Можно, — улыбается Тэиль. Они находят общий язык в одном увлечении — Тэён умеет кататься на коньках, а Тэилю нравится на это смотреть. До этого момента Тэёну никогда не говорили столько комплиментов по поводу его умений, ведь друзья, обычно, только подкалывали его и не принимали хобби всерьёз. Но Тэиль так восторженно отзывался о предыдущих сезонах чемпионата по фигурному катанию, что не хотелось уходить из его квартиры. И, кажется, теперь Тэён понимал, почему. У каждого человека был свой — особенный — запах, который привлекал внимание избранного. Тэиль пах альпийскими лугами и Тэён рядом с ним чувствовал умиротворение и покой. Главной особенностью ароматного назначения было то, что запах раскрывался в полной мере только тогда, когда избранный соулмейт был рядом. От Тэёна несло бензином и Тэиль смешно поморщил нос, прежде чем вдохнуть чужие флюиды и сложить два и два в одно целое. Теперь всё будет иначе. Вовремя опомнившись, Тэён поблагодарил Тэиля за то, что тот выручил в нелёгкий час, и на прощание крепко обнял, прижав к себе. — Заходи почаще, — попросил Тэиль, уткнувшись носом в чужое плечо.***
— Тебя только на олимпиаду в Сочи за победой посылать, — язвит Юта, догрызая последнее яблоко. — Ты что, за мукой на хлебобулочный комбинат ездил? Тэён приходит в себя после знакомства с Тэилем, осматриваясь на собственной кухне — на столе валяются яблочные огрызки, рядом вскрытые пакеты с рафинадом, а из носика чайника выходит ароматный пар. Сам же виновник кухонного беспорядка ополаскивает водой руки и, за неимением полотенца, вытирает их об толстовку Тэёна. — Что тут было? Ты куда все яблоки дел — как же быть с пирогом? Я для чего за мукой ходил? Юта тяжело вздыхает, поглядывая на часы, и хлопает Тэёна по плечам. — Тебя не было два часа, друг. У меня был вариант перегрызть гирлянду, чтобы пожевать чего-то перед поездкой, но я подумал, что это будет слишком негуманно по отношению к такому поросёнку, как ты… — Эй! Ты, между прочим, тоже в год поросёнка родился! — возмущается Тэён, стряхивая с себя руки Юты. — …нет, ну вот обязательно напоминать о том, что мы с тобой уже древние динозавры? Короче, я к чему веду. Планы поменялись и у меня самолёт через час. Такси уже подъезжает. Надеюсь, ты не будешь реветь тут без меня? Тэён смеётся, пихая друга в бок. На Юту невозможно долго обижаться. — Не буду — не надейся. И, между прочим, есть и древнее нас динозавры. — Да? И кто же это? — Юта усмехается, принюхиваясь к Тэёну, который насквозь пропитался чужим ароматом. — Такое ощущение, что ты побывал на альпийских лугах. Юта переводит взгляд с банки с мукой на Тэёна, и вопросительно изгибает брови. — Именно там. По горящей путёвке — «Десять метров и вы в Альпах». — Боже, Тэён, неужели… А у Тэёна счастье не может молчать, но разбалтывать всё Юте — то же самое, что сразу дать интервью телевидению. Он лишь многозначительно улыбается, выпроваживая Юту в коридор, и напоминает, что у того скоро самолёт. — Я уже говорил, что ты ужасный друг? — осведомляется Юта, позволив Тэёну поправить его шарф. — Ты меня любишь, Юта, не отрицай. Уже на лестничной площадке Юта оглядывается на соседнюю дверь, улыбаясь, и желает другу удачи. — Теперь есть кому любить тебя.***
С тренировки Тэён возвращается позже обычного — все куда-то спешат в канун Рождества, и он чуть не пропускает последний автобус. Всю дорогу до дома ему кажется, что что-то не так. Но Тэён не придаёт этому значения до тех пор, пока не выходит из лифта, продолжая копошиться в спортивном рюкзаке. Понимание того, что он забыл ключи, окатывает его, как будто льдом из ведра. Тэён грустно смотрит на массивную дверь и кучу замков, которые не взломаешь даже при помощи стали на коньках. Он также осознаёт то, что в такое позднее время уже не ездит транспорт, денег на такси у него нет, а хоккейный клуб, в котором он тренируется, абсолютно точно закрыт, и больше ничего не остаётся, кроме как ждать чуда в виде утра. Тэён вздыхает, усаживаясь на ворсистый коврик под своей дверью, предварительно перевернув его, и закрывает глаза. «Вот и встретил Рождество». Неизвестно, как долго он бы ещё просидел вот так — на лестничной площадке, где холод проходит сквозь стены, и не спасает даже парка. Тэён слышит скрип открывающейся двери напротив, но не спешит выходить из полудрёмы мечтаний о тёплом и прекрасном. — Ты чего тут сидишь? Тэён открывает глаза, рассматривая представшую перед ним картину. Тэиль стоит в дверном проёме, не решаясь выйти дальше — он мнётся на пороге, переступая ногами в шерстяных носках с оленями, и Тэён не может не улыбнуться. — Жду чуда. «И, кажется, оно случилось». Флюиды альпийских лугов растекаются по лестничной площадке, встречаясь с пока ещё слабым ароматом бензина. Кто-то наверху точно пошутил над их предназначениями. — А если серьёзно? Почему сидишь на полу? Голос Тэиля звучит мягко, как бы он ни старался выглядеть насупившимся. Тэёну нравится за этим наблюдать. Многие годы он был тем, за кем следили, а теперь он оказался по другую сторону экрана. — Забыл ключи на тренировке. Слышится тяжёлый вздох и шарканье ног: Тэиль обувается в тапочки — почти такие же, как у Тэёна — и выходит из квартиры. — И почему мне досталось такое счастье по соседству, как ты? Вопрос риторический и таких у Тэёна — множество. Ответы находятся сами собой, когда Тэиль закутывает его в полосатый плед и поит горячим чаем, ибо «ты весь холодный после своих посиделок». А Тэёну достаточно одной искорки — и загорится внутри от невиданного тепла, которым его окружает Тэиль. Они встречают Рождество вместе, сидя в темноте комнаты, освещаемой лишь огоньками гирлянд на ёлке, и их запахи впервые так тесно переплетаются между собой, сокрытые в неловких поцелуях, когда становится трудно дышать от переизбытка чувств. Тэиль мягкий и уютный, а большего Тэёну для счастья ничего не нужно. Рождественское чудо сбылось.