Прощание

      Джорджи был благодарен Юкари, что она не пришла провожать его паром. Искренне благодарен. Сколько слез она пролила за их короткие отношения — не счесть, но в этот раз он сам был уверен — не выдержит. Не сможет. Пошлет к чертям все мечты и надежды, сиганет прямо за борт в холодную воду, которая никак не остудит руки и голову. Так что Коидзуми Джорджи был действительно благодарен своей первой, и вероятно последней, настоящей любви за то, что она хладнокровно не пришла его провожать.       За десять лет творений и бесконечного полета фантазии не было и мига, когда он не вспоминал ее. Она стала его синей розой, точкой преткновения и отсчета одновременно. Юкари бесконечно ругалась, плакала, нередко вела себя откровенно глупо во время их отношений. Но в то же время Джорджи мог сказать точно, уверенно, что в те мгновения, когда она целовала его, он был непростительно, безбожно счастлив. И когда возник момент перелома, когда душа его рвалась на части — одна за мечтой, а вторая за счастьем и уверенностью, — Юкари уверенно, спокойно, почти без слез, все решила за него. «Выросла моя девочка…» На глазах наворачивались слезы, в груди резало как ножом, непривычно, остро. «Выросла моя синяя роза…и отпустила.»       Десять лет пролетели одним мигом. Он знал, что она так же бесконечно думала о нем. Не плакала уже, нет. Просто вспоминала. Может улыбалась. Может грустила. Носила платья, становясь в них не собой — Юкари Хаясакой, моделью с именем на всю Японию, — а синей розой, символом мечты. Символом грусти и бесконечной разлуки.       Они могли бы повернуть все иначе — знал это Джорджи, знала Юкари. Стоило по-настоящему захотеть. Но не получилось. Не захотелось. Не повернулось.       Узнав про свадьбу модели, Джорджи не удержался, позволил себе жертву памяти. Вкладывая пригласительные билеты в красивый золотистый конверт, почти слышал голос Юкари в голове: «Зачем? Зачем ты мне их прислал?» Она была всегда честнее чем он. Прямее. Что в голове, то и на языке. Прямодушная, местами наивная и романтичная, его Юкари. Так что на любое свое действие Джорджи легко мог представить ее реакцию, ее слова.       «Зачем?»       — Это прощание, моя синяя роза, — Джорджи улыбается грустно, на душе горько и легко одновременно. — Окончательная точка. Преткновения и отсчета…       В конверте ждали своего часа билеты на комедию. Но Джорджи знал, что они оба будут плакать.