Боевой клич

Just one more time Before I go, I'll let you know That all this time I've been afraid Wouldn't let it show       Гражданская война кончилась, не успев начаться. Узурпатор огнём и мечом прошёлся по восставшим баронам, не обратив внимания на случайные жертвы. Но боги никогда не были слепы.       Шлем слетел с головы и с громким стуком упал на мраморные плиты площади, грязные чёрные локоны прикрыли натруженные битвой плечи. - Дразен! Что ты делаешь?! - Молчи. Так надо.       Не глядя на блеск копий гвардии, что заполонила все ступени дворцового входа, воин расстегнул ремни и скинул тяжёлый доспех. Следом полетели наручи. - Дразен!       Воин повернулся к жене и заглянул в обеспокоенные глаза, прикрытые фигурным забралом. На его лице отразилась нежность. - Так надо, Жаена. Десяток наёмников не может воевать с элитой королевства. Но я... Прости, я не смог защитить наших детей. Наш дом... Я боялся. Я всегда боялся зверя. Но сегодня - его день... - О чём ты говоришь?! Ты обезумел!       Воительница попыталась ударить супруга, но хватка воина оказалась неожиданно сильной. - Прости. Так надо. Мы всё равно обречены, но, прошу, не иди за мной. Прощай!       Воин рывком обнял закованную в доспех соратницу, и обратился к остаткам своего отряда. - Не смейте идти за мной! Держитесь здесь, и постарайтесь выжить!       Рывком отстранившись, так, что воительница пошатнулась и чуть не упала, боец вскинул меч и щит, и решительно пошёл навстречу чёрным латникам. На его губах появилась лёгкая улыбка. Nobody can save me now Stars are only visible in darkness Fear is ever changing and evolving And I, I feel poisoned inside And I, and I feel so alive       Воин знал, что шансов выжить нет. Три сотни отлично обученных латников, личная гвардия короля, способна отстоять дворец от нескольких тысяч обычных воинов. Элитные бойцы, каждый из которых на голову выше воина, прошли множество битв - что он мог им противопоставить? Ничего...       Кроме себя.       Руки, до побелевших костяшек сжимавшие оружие, задрожали. Стена копий, усмешки врагов, каждый из которых может с лёгкостью убить его... Страх прокатился по мышцам воина волной, заставив его замедлиться. Он остановился в десятке шагов перед лестницей и взглянул на постепенно светлеющее небо. Звёзды постепенно гасли, уступая место дневному светилу, как смерть всегда уступает место новой жизни. Воин прикрыл глаза. За смертью всегда идёт жизнь...       Страх отступил, сменяясь неким новым чувством. То чувство, что воин всю жизнь скрывал, давил в себе, даже в самом жарком бою. Яд, отравлявший его жизнь, страх самого себя, обрушился на него волной, но не встретил привычного ответа. Пройдя тело насквозь, страх упал, и как будто впитался в камень под ногами.       И пришло освобождение. Чувство избавления опьянило воина, расслабило мышцы, вышвырнуло остатки человечности далеко в утреннее небо. Ведь что есть смерть? Обыденность реальной жизни... И нет лучше жизни, чем нести смерть!       Воин опустил голову и взглянул на врагов, дрогнувших от его взгляда. На губах расцвела улыбка, больше похожая на оскал. А затем площадь огласил дикий, пробирающий до кончиков волос, торжествующий вопль вырвавшегося на свободу зверя. Nobody can save me now King is crowned It's do or die Nobody can save me now The only sound Is the battle cry       В глазах воина больше не была страха, не было сомнений, не было жалости. Сама смерть смотрела сквозь него. Сама смерть пришла вершить правосудие над узурпатором и убийцей детей. И не важно, сколько врагов впереди, не важны потери и раны - есть только цель.       Король должен умереть!       Первые ряды гвардейцев не успели понять, что происходит, как их разметало в стороны. На ступени полетели головы, части тел, смятые доспехи. Резко запахло кровью и содержимым внутренностей. Всеми забытый отряд наёмников смотрел, как чудовище, недавно бывшее их командиром, с лёгкостью прорубается во дворец. Воительница уронила копьё, остальные задрожали в священном ужасе.       Щит раскололся от ударов и слетел в первую секунду боя. Но воин даже не задержался. Двигаясь столь быстро, что враги едва видели его силуэт, он рубил мечом, словно тот сделан из звёзд. Во все стороны разлетались шлейфы крови и куски людей. В минуту раскидав всех, стоящих перед ним, живой вихрь ворвался в ворота. На шум со всех сторон подбегали новые враги, но оказывались столь же бессильны.       Ярость, радость боя, жажда крови, рвущие душу воина, непрерывно вырывались из него в диком, нечеловеческом крике. И от этого бешеного боевого клича хотелось забиться в угол и дрожать в страхе. Он пробирал до костей всех, кто рисковал бросаться на безумный живой смерч, он поднимался по галереям и коридорам дворца. И запершийся в спальне тиран дрогнул, почувствовав неотвратимость смерти.       Воин, покрытый с ног до головы своей и чужой кровью, дрался как дикий зверь. Его кулаки сминали стальные шлемы, как жестяные котелки, а пальцы рвали плотную кожу доспехов, словно тонкую ткань. Меч давно потерялся, застряв в одном из доспехов, а в теле торчало уже несколько обломанных копий, но ничто не могло остановить воплощённую ярость. Потеряв левую руку в коридоре второго этажа, воин лишь рассмеялся в бледное лицо гвардейца, прежде чем свернуть ему шею.       Оставляя за собой след из смятых трупов и залитые кровью коридоры, он добрался до своей цели. Ничего не видя из-за пореза, лишившего его правого глаза, воин не раздумывая насадился на клинок дрожащего короля, и не прекращая счастливо смеяться, вылетел вместе с узурпатором в окно. Твёрдая каменная поверхность площади быстро оборвала две жизни, и в далёких переулках замерли отголоски последнего крика.       Боевого клича последнего настоящего берсерка.