Под водами Трезубца

Это было… странно. Не больно, не страшно, а именно странно. Первым, что почувствовал Рейгар, был толчок в грудь; не сильный — как от удара копья на турнире. Затем внутри что-то лопнуло — будто струна от арфы, если натянуть ее больше, чем нужно. А затем на Рейгара начала надвигаться темнота. — Лианна, — успел прошептать он прежде, чем темнота — густая и влажная — захватила его окончательно. Сколько времени он провел так, без света, почти не дыша и не шевелясь, Рейгар не знал. Не понял он и того, в какой момент темнота начала рассеиваться; когда она исчезла окончательно, он обнаружил, что стоит перед какой-то резной дверью; доспехов на нем не было — только черный дублет без вышивки и украшений, черные бриджи и черные сапоги. «На суд к Отцу Небесному принято являться в виде скромном и смиренном», — вспомнил Рейгар слова септонов и толкнул дверь. И, едва шагнув за порог, замер в оцепенении. То, что он увидел, как-то мало походило на суд Отца Небесного, да и вообще на все, о чем говорили септоны. Он попал в небольшой, человек на сто, зал; у стен стояли трибуны, как на турнирном поле, в проходах между ними мелькали двери. В дальнем левом углу росло огромное чардрево, подпиравшее длинную широкую галерею, тянувшуюся вдоль дальней стены; над галереей висело огромное знамя с черным драконом, и с нее же несся мощный храп в несколько глоток. А в центре зала… Рейгар моргнул. В центре зала на небольшом помосте стояло несколько кресел, и в них сидели… не кто иные, как его предки, короли-драконы прежних времен. Посередине восседал Эйгон Завоеватель — один, без сестер; по бокам расположились Джейхерис Миротворец и Бейлор Благословенный; рядом с Миротворцем, нахохлившись будто старый ворон, сидел Визерис Второй, подле Благословенного, откинувшись на спинку, задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику Дейрон Добрый, а рядом с ним устроились Эйрис Книжник и Эйгон Невероятный, погибший в пожаре Летнего Замка. Рейгар огляделся еще раз и вздрогнул — в зале были не только короли: на трибунах расселись все мужчины дома Таргариенов за последние триста лет. Воистину, на то, что рассказывали о загробной жизни септоны, это походило все меньше и меньше. — Ну, что ты там замер, как Балерион перед новым загоном, — вклинился в недоуменные размышления Рейгара усталый голос Джейхериса Миротворца. — Иди уже. Чем скорее мы уладим это дело, тем лучше. Сглотнув, Рейгар шагнул к помосту и поежился от доброй полусотни нацеленных на него взглядов. Эйгон Завоеватель как-то обреченно переглянулся с соседями, подпер рукой щеку и тоже уставился на Рейгара. — Итак, мой недостойный потомок… — Пра-а-атестую! — с одной из скамей на трибуне под галереей поднялся толстяк, из которого можно было с легкостью выкроить трех Рейгаров. — Истинно Недостойный здесь только я! Все остальные — так, жалкие подражатели. По трибунам прокатился смешок. Бейлор Благословенный поджал губы, Визерис Второй с размаху хлопнул себя по лбу, Дейрон Добрый страдальчески прикрыл глаза ладонью. — Четвертый, угомонись, — бесконечно терпеливым голосом человека, которому все надоело давно и надолго, обратился к толстяку Эйгон Завоеватель. — Никто этого не оспаривает. — Чего ты тут разорался? — сварливо поинтересовался Визерис. — И ради всех богов, дыши в другую сторону, мы не хотим захмелеть. — Да вчера так хорошо с парнями посидели, а тут вы со своим советом, — Эйгон Недостойный поскреб бороду. — А посидеть надо было, столетие смерти все-таки. — Столетие твоей смерти будет только в следующем году, — вмешался Дейрон Добрый. — Значит, мы тренировались отмечать столетие моей смерти! — Эйгон Недостойный снова поскреб бороду. — Голова болит. И хоть бы одна сволочь посочувствовала! В дальнем углу зала что-то заскрипело, в полу галереи открылся люк, и на трибуну спустилась корзина с внушительных размеров окороком и кувшином дорнийского красного. — Ну хоть от кого-то я дождался сыновней почтительности, — буркнул Эйгон Недостойный, доставая из корзины окорок и вино. — Спасибо, средний. На трибунах снова заржали. Эйгон Завоеватель терпеливо подождал, пока воцарится тишина, и обернулся к Рейгару. — На чем мы остановились? Ах да. Итак, мой недостойный потомок… — Почему недостойный? — Ради достойных мы не собираемся полным составом, — высокопарно произнес Бейлор Благословенный. — Только грешников, запятнавших память предков всевозможными пороками, ждет праведный суд мужей семей… С галереи под злобный рык вылетел пухлый том «Семиконечной Звезды», врезался Бейлору в голову, и тот плавно стек с кресла. — Можно и так, да, — нехотя кивнул Эйгон Завоеватель. — Пекло с ним, перейдем сразу к делу. Как твое имя и как ты умер? — А… я разве умер? — недоуменно спросил Рейгар. Не то, чтобы он сильно в этом сомневался, но… хотелось надеяться. — Иначе тебя бы здесь не было, — пожал плечами Эйрис Книжник. — Видишь ли, быть живым и видеть мертвых родственников — это или форма сумасшествия, или логический… — он осекся, как будто его прицельно пнули в щиколотку. — В общем да, ты умер. Рейгар подавил тяжелый вздох. Ну что же… жаль, что Обещанный Принц придет в этот мир уже без него. — Мое имя — Рейгар Таргариен, благородные предки. Я… — Подожди, — совершенно не по-королевски перебил его Джейхейрис Миротворец. — Как — Таргариен? — Точно Таргариен? — недоверчиво переспросил Дейрон Добрый. Рейгар растерялся окончательно. Они сомневаются в его законнорожденности? Или в чем? — Да быть того не может, — Эйгон Невероятный как-то странно изогнулся в кресле. — Джейк! Это твой внук? — Мой, — подтвердил кто-то с трибун. Рейгар вздрогнул — он узнал голос деда Джейхейриса, которого все же успел запомнить. — Придет сюда Эйрис — прибью. Довел парня до того, что он на тот свет сбежал, а править кто будет? Ропот на трибунах стал громче. — Вот так номер, чтоб я второй раз помер! — гаркнул Эйгон Недостойный и со всей силы врезал по одной из опор галереи. — Средний, а средний! А это не ваш! — Ну какого тривыдранного пекла, ну как не наш… — на галерее возникла взлохмаченная черноволосая голова. — Ну где же не… не наш. Деймон! Деймон!! Деймон, подъем! ЭТО НЕ НАШ!! Пустая галерея вмиг заполнилась людьми — судя по всему, до этого они спали вповалку на полу. Рейгар икнул — теперь на него пялились не только предки-Таргариены, но и вся мятежная династия Черного Пламени с основателями во главе. — Не наш, — вынес вердикт Деймон Претендент, вдоволь наглядевшись. — А я уже подумал, что ошибка какая-то… — Да я сам сначала не поверил, — Жгучий Клинок предвкушающе оперся на перила галереи. — Думаю: ну все, допился папаша до драконов зеленых… — Почему это до зеленых? — возмущенно проскрежетал обожженный коротышка, в котором окончательно опешивший Рейгар не без труда признал Эйгона Второго. — Что позволяют себе потомки этой шлюхи Рейни… — А до каких еще? — Жгучий Клинок покосился на знамя над головой. — Не до черных же… А до красных — не поймут. — Не поймем, — подтвердил с помоста Визерис. — Но тут ты, парень, не прав. Отец твой до каких угодно драконов допился, но не до зеленых. — Это почему? — А потому, — злорадно захохотал на трибуне Деймон Порочный Принц, — что если бы он до зеленых драконов допился, он бы точно второй раз помер! Эти хайтауэровские рожи во сне увидишь — больше не проснешься! Эйгон Второй недовольно засопел. К нему, злобно посверкивая сапфиром в глазнице, с явным намерением подраться подтянулся брат. — Тихо! — гаркнул Эйгон Завоеватель. — Только ваших свар тут и не хватало… Продолжим. Как ты умер? Рейгар не сразу понял, что обращаются снова к нему. — Я… погиб в бою. — В бою? В Вестеросе опять война? — Да, сир, — Рейгар не знал, как должно обращаться к предку в подобной ситуации. — Восстание Б… — Дальше можешь не продолжать, — перебил его Дейрон Добрый, совсем не добро глядя на галерею. — Вам не надоело? — Что, опять? — ахнул Эйгон Невероятный. — Не опять, а снова, — флегматично поправил его Бейлор Копьелом. — Эгг, этим никогда не надоест. — А чего на нас все уставились? — зло спросил Жгучий Клинок. — Это не мы. Мало, что ли, в королевстве домов на букву «Б»? Блэкмонты, Бульверы… Блэквуды, в конце концов, от воронья всего можно ожидать. Эйгон Невероятный выразительно кашлянул. — В самом деле, — задумчиво сказал Джейхейрис Миротворец. — Может, и не они. — А кто еще? Кто еще так часто устраивает мятежи? — А на галерее считают… — А черным на галерее мы сейчас ребра-то и пересчитаем! — рявкнул король Мейкар, выхватывая откуда-то шипастую булаву. К удивлению Рейгара, вместе с ним на ноги вскочила добрая треть трибун — даже дед Джейхейрис и Эйгон Невероятный на помосте. Галерея в ответ вмиг ощетинилась мечами и арбалетами — видимо, подобные угрозы с последующим воплощением здесь были самым обычным делом. Эйгон Недостойный, оценив ситуацию, снова постучал по опоре; на галерее снова что-то заскрипело, и его сиденье пошло вверх, как лебедка. Спустя пару мгновений он протолкался в первый ряд с каким-то колом в руках; приглядевшись, Рейгар с ужасом понял, что это — не что иное, как точная деревянная копия мужского естества внушительных размеров. Заметил это не только Рейгар. — Отец, убери, не позорься, — прошептал Деймон Претендент. — Чего это убери? — обиделся Эйгон Недостойный. — Не хуже твоего меча, между прочим. Лежим мы, значит, с Фаленой, у меня вообще никак не… — Без подробностей! — хором заорал зал. — …я достаю ее, а Фалена мне и говорит — мол, этакой ху… штукой и убить можно, — Эйгон Недостойный взвесил деревянное непотребство в руке и кровожадно добавил, — вот и проверим. — Дед, мы и так мертвы, — напомнил ему Эйрис Книжник. — И потом, мы собрались здесь совсем по другому поводу… по какому, кстати? Все снова посмотрели на Рейгара. — То есть? — Рейгар растерялся окончательно. — Вы же сами сказали, что я оказался чем-то не достоин вас. Поэтому вы здесь. — Мы не знаем, чем именно, — терпеливо пояснил Дейрон Добрый. — Нам оттуда, — он указал наверх, — пришло распоряжение: у вас, мол, тяжелый случай будет на днях, соберитесь все вместе. Наша задача — выяснить, что послужило причиной собрания, и рассудить тебя по справедливости. Рейгар сглотнул — что-то подсказывало ему, что «справедливость» ему не понравится. — А… часто бывают тяжелые случаи, милорд? — Не очень, — успокоил его Джейхейрис Миротворец. — Последний как раз в ночь твоего рождения. Но там быстро разобрались, видишь — он теперь даже в совете, — Эйгон Невероятный смущенно хмыкнул, — так что бояться тебе нечего. А до этого тяжелый случай был лет сорок назад… правда, тогда разбирательство не состоялось. — Потому что Риверс — шустрый гад, — процедил король Мейкар. — Сиганул наверх, только его и видели. Уже сорок лет никак не достанем. Жгучий Клинок на галерее отвесил издевательский поклон. Рейгар немного воспрял духом. Быть может, ему действительно нечего бояться? — Вы ошиблись, благородные предки. Это действительно было не восстание Блэкфайра, а восстание Баратеона. Если в тот момент, когда Рейгар назвал свою фамилию, поднялся гомон, то сейчас в зале стояла мертвая тишина. — Да ну тебя, — отмер Эйгон Невероятный. — Ну, мы с Лионелем немного повздорили, что есть, то есть… но ведь все уладили, до крови почти не дошло! Он мне сам потом признался, что продолжал больше из принципа, что не хотел ничего подобного, просто вспылил — и я его понимаю… но чтобы целая война? — Довела Рейнирина кровь династию, — громким шепотом сообщил брату Эймонд Одноглазый. — Уже Баратеоны против них поднялись. Нечего Борросу было сдаваться перед союзниками старой бл… Деймон Порочный Принц не выдержал, мощным ударом сбил Эймонда с ног — так, что даже сапфир из глаза вылетел — и принялся заталкивать того под трибуну. Эймонд отчаянно отбивался; когда он практически вырвался, с галереи вылетело деревянное непотребство и ударило ему точно в лоб. Пару мгновений Эймонд хлопал оставшимся глазом, а затем рухнул под трибуну без посторонней помощи. — Я вообще-то и сам бы справился, — Деймон Порочный Принц отер пот со лба. — Но спасибо. — Я вообще-то в Мейкара целился, — кисло отозвался Жгучий Клинок. — Но пожалуйста. — Что ты сделал потомкам Ориса, что они подняли восстание против короны? — грозно спросил Эйгон Завоеватель, не обращая внимания на мелкую свару. — Баратеоны были нашими вернейшими вассалами триста лет. Что могло подвигнуть их на гражданскую войну против нас? Вот оно. Рейгар вдохнул поглубже. — Я… увез невесту лорда Роберта. Увез обманом, в своих целях, и… сделал ей ребенка. Вновь повисшую тишину в зале нарушил грохот — как будто кто-то ломился в одну из дверей. — Что, и все? — недоверчиво хмыкнул Эйгон Недостойный. — Да если бы против меня поднимали восстание каждый раз, когда я увозил чужую невесту и делал ей ребенка, от страны бы ничего не осталось. — Одно дело — чужая невеста и совсем другое — невеста грандлорда и родича! — грохнул кулаком по подлокотнику Эйгон Завоеватель. — А что семья девицы? — Старки? — недоуменно спросил Рейгар. — Их старший сын поехал в столицу… — Что, это драконоподобное не только Баратеонов, но и Старков против короны восстановило? — язвительно поинтересовался Жгучий Клинок. — Ай, молодец, ай, спасибо, жаль, у нас парень не подрос. Так бы тепленькой страну взяли. Грохот усилился — теперь ломились уже в две двери, и в одну из них явно сильнее, чем в другую. — Чт-то это? — прозаикался Рейгар. — А это Старки и Баратеоны пришли. Всей семьей, последние поколений десять точно, — флегматично отозвался Эйрис Книжник. — И они очень хотят с тобой пообщаться… и узнать, какого пекла ты уволок их дочь и невесту их сына. Что, добром договориться не мог? Думаешь, не дали бы они тебе жениться на этой девушке? — Я уже был женат… — выдавил Рейгар. — А с этого момента поподробнее, — Джейхейрис Миротворец выпрямился в кресле. — Кем была твоя жена? — Элия… Элия Мартелл из Солнечного Копья, — Рейгар чувствовал, как пол зала уходит у него из-под ног. Старки здесь, Баратеоны — тоже, и все хотят его крови… о боги, а если и Мартеллы?.. — Мартеллов Мария, наверное, держит, — подтвердил его мысли Дейрон Добрый. — Вместе с Мароном. Иначе бы они были здесь и стучать бы не стали. «Стучать» было очень мягким словом — обе двери уже трещали и прогибались под градом ударов. Деймон Претендент деловито покосился вниз, не выпуская из рук меча, выудил откуда-то здоровенную миску с калеными орехами и пустил ее по всей галерее. — А вы уверены, что он вам правду говорит? — прохрипел из-под трибуны Эймонд. — Посмотрите на его рожу — девка девкой же! Спер, поди, не девицу Старков, а ее старшего брата, вот они и взбесились! Рейгар побагровел и опустил глаза. Да, он испытывал к молодому Коннингтону нечто большее, чем просто дружба… но выслушивать настолько грязные обвинения было нестерпимо. — Семеро… — простонал очнувшийся Бейлор Благословенный. — Еще один Лейнор Веларион в семье… — Вовсе нет! — не выдержал Рейгар. — Это ложь. Я вовсе не… — Сейчас проверим, — Эйгон Недостойный перегнулся через перила с серьезным риском свалиться вниз. — Шира! А ну, живо сюда, ш-шлюха этакая!! Рейгар хотел было возмутиться подобным обращением к даме, но не успел. Дверь в дальнем конце зала открылась, и вошла женщина — прекрасная настолько, что у Рейгара, повидавшего многих красавиц королевства, перехватило дыхание. — Фи, папа, ну что же вы так глотку-то дерете, — Шира Морская Звезда отбросила на спину роскошные волосы, и Рейгар судорожно сглотнул — полупрозрачное платье почти не скрывало точеную фигуру хозяйки. — И про шлюху — вот кто бы говорил… — Ты не болтай, а делом займись, — буркнул Эйгон Недостойный. — Проверь вот этого заморыша, мужчина он, или… тьфу, пекло, Лейнор Веларион. — Кто? Этот милый мальчик? — Шира обернулась к Регару и улыбнулась так, что у него внизу все свело. — Ни за что не поверю. С галереи донесся скрип зубов. — Миледи… — выдавил Рейгар. — Да? — Шира изящно повела плечами; платье сползло вниз, и Рейгар понял, что все же умрет второй раз — от удушья. — Что такое? — Миледи… — Я слушаю, — Шира подошла поближе и погладила Рейгара по щеке. — Что вы хотите мне сказать, славный сир? Скрип зубов на галерее стал откровенно угрожающим. Рейгар собрал остатки разнесенного в клочья самообладания и на одном — последнем — дыхании сам не зная, почему, выдал: — Вы… выродитемнетретьюголовудракона? Шира чуть вздохнула, отошла подальше, и Рейгар с радостью осознал, что снова может дышать. — Ну, и зачем? — Шира оправила платье; судя по звукам, на этот раз дыхание сперло не только у Рейгара, но и у доброй половины трибун и почти всей галереи. — С мальчиком все в порядке. Стоило так унижать и его, и меня… — Не ворчи, — отмахнулся Эйгон Недостойный. — Сделала — и спасибо. Иди, иди, не смущай людей. Шира закатила глаза, послала скрежетавшему зубами Жгучему Клинку нежный воздушный поцелуй и грациозной походкой удалилась в глубь зала. — Девочка права, это было лишнее, — Визерис недовольно покосился на сына. — Но обвинение в… кхм, мужеложестве снято. — Его толком и не выдвигали, но хорошо, что мы прояснили этот вопрос, — потер лоб Джейхейрис Миротворец. Стихший было грохот возобновился с новой силой. — Итак, юноша, ты увез девицу Старков. Ее брат приехал в столицу и… — И там его удавил мой отец, насколько мне известно, — не подумав, ответил Рейгар. — А его отца сжег в собственных доспехах. На этот раз тишина была откровенно мрачной. — А ты где был в это время? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовался Визерис. — Почему не остановил отца в его безумии? — Такого отца только травить, — шепнул себе под нос Дейрон Добрый. — А что? Я вот своего отравил, мне все только спасибо сказали. Визерис возмущенно откашлялся, но промолчал. — Так где ты был? — С бабой Старков, видно, сношался, — хмуро ввернул с трибун король Мейкар, уже почти свыкшийся с мыслью, что драки с галереей не будет. — Где-нибудь в Староместе. — В Дорне, — невольно поправил его Рейгар. — Мы с Лианной были в Дорне. Будь я поближе… Конец его фразы потонул в хоровом негодующем выкрике. — В Дорне! — подпрыгивая на трибуне, как молодой петушок, кричал Дейрон Молодой Дракон. — Мало того, что женился на дорнийке, так еще и порядочную северную девушку в Дорн поволок! — Дорн — юдоль похоти и порока! — вторил ему Бейлор Благословенный. — Но не настолько, чтобы совращать там девиц! — Ты что же это, — с легкостью перекрыл их Эйгон Завоеватель, — повез свою любовницу в земли своей жены?! Рейгар зажмурился и кивнул. В то же мгновение затрещала третья дверь — так, что от нее отлетело несколько щепок, прогнулась под чьим-то мощным натиском, но устояла. — Мама не справилась, — Эйрис Книжник достал из недр кресла какой-то свиток. — Мартеллы здесь. Мы думали сами с тобой разобраться, но двери могут не выдержать. Так что или ты все-таки объясняешь, зачем ты увез девушку Старков, или… или. Рейгар обвел взглядом зал, но сочувствия ни в ком не нашел. На галерее пожирали каленые орехи — судя по хрусту, вместе со скорлупой. Двери трещали так, что, казалось, еще немного — и разлетятся в щепки, и Рейгар понял, что выбора у него нет. — Я… выполнял пророчество. О Принце, Который Был Обещан. — Какое пророчество?! — Боюсь, это моя вина, — неловко откашлялся Джейхейрис Второй. — Лесная ведьма предсказала мне, что среди моих потомков родится принц, который одолеет вечную ночь. Я… — А ты и поверил, — оборвал его Эйгон Невероятный. — А твой внук поверил вслед за тобой, и с чего-то решил, что этого принца родит ему девочка Старков. Так? — У дракона три головы, — невпопад сказал Рейгар. — А Элия не могла… и вообще, мы и Старки… лед и пламя… — То есть ты ради какого-то пророчества плюнул на династию, на жену и на долг перед страной? — ужаснулся Джейхейрис Миротворец. Рейгар снова кивнул. И по лицам предков понял, что пощады может не ждать. — Семеро, какой же идиот, — простонал Эйрис Книжник. — Да я эти пророчества, помню, в день по десятку вычитывал, и хоть бы одно сбылось… Кто тебе это предсказал, ну кто? — Не мне, а деду, — возразил Рейгар. — Ведьма лесная... вроде бы. — Карлица, — кивнул Джейхейрис Второй. — Маленькая такая, седая, с красными глазами. Дженни ее с собой из Старых Камней привезла. — Ах, с красными глазами… — протянул Деймон Претендент, переглянулся с братом, и оба с силой пнули ствол чардрева. Откуда-то снизу раздалась отборная ругань. — Проклятье, — Деймон почесал в затылке. — Опять я забыл, что он того… немного сросся. — А я — нет, — злобно ответил Жгучий Клинок и пнул чардрево еще раз. — Попинать ублюдка-братоубийцу — так приятно, знаешь ли. Не успел Рейгар в очередной раз спросить самого себя, что здесь происходит, как в нижней части чардрева открылся проход высотой в рост человека, и из этого прохода кто-то выпал. Кто-то был стар, длинноволос и одет как брат Ночного Дозора. — Ну, что у вас тут еще случилось?! — Здравствуй, Бринден, — мягко сказал Дейрон Добрый. — Нам нужен твой совет по части пророчеств. — Каких пророчеств, каких, в пекло, пророчеств… у меня эксперимент горит! — Кроворон вытряхнул из волос листья чардрева, заметил Рейгара и замер. — А, нет. Он уже сгорел. — Какой эксперимент? — Да вот стоит! — Кроворон ткнул в Рейгара. — Маг мне нужен был, сильный… после меня, считайте, не было никого. Так я что только не делал: и карлицей прикидывался, и Старкам через чардрево талдычил, кого, где, когда и с кем, чтобы с обеих сторон нужные кандидаты были, извернулся весь, пока этого с девочкой Старков свел… а он взял все, да и слил… в Трезубец! — Кроворон горестно махнул рукой. — И ребенка даже заделать не успел, поди. Рейгар отрицательно покачал головой. — Лианна была беременна, когда я уезжал. — А, — Кроворон воспрял духом. — Значит, все в порядке. Можешь помирать спокойно, а я подожду, пока мой преемник подрастет. В зале снова повисла пауза. — Мой мальчик! — гулко расхохотался Эйгон Недостойный. — Отец, этот гад опять за свое! — рявкнул король Мейкар. — Бринден! — застонал Дейрон Добрый. — Я тебе сколько раз говорил не ставить эксперименты на родственниках? — Иначе они поставят эксперимент на тебе, — кровожадно добавил Жгучий Клинок. — Самый простой. Сколько еще пробегает ворона после того, как ей оторвут голову? — Ворона — не знаю, — пробасил с краю галереи Мейлис Чудище, почесывая вторую голову. — А человек вообще не пробегает, дядь Эйгор. Я пробовал. Кроворон прищурился, оценил ситуацию и юркнул обратно в чардревный лаз. Вслед ему с галереи полетела миска из-под каленых орехов — Рейгар не понял, кто именно ее запустил. — Да уж, — покачал головой Эйгон Завоеватель. — Непростая ситуация. С одной стороны, ты и сам натворил дел, с другой — тебя ввели в заблуждение лжепророчеством — и не только тебя… Нам нужно посовещаться. Жди здесь. Помост дружно потянулся за Завоевателем в еще одну дверь — казалось, в зале их было бесчисленное множество. Рейгар страдальчески прикрыл глаза. — Что со мной будет? — Это как повезет, — зевнул король Мейкар. — Если повезет — пожурят и отпустят сюда к нам, не повезет — погоняют дрыном, но потом тоже отпустят. Дрын только надо найти, на галерее вроде есть. Эй, долбоящеры, дрын не одолжите? — Пекла с два тебе, — оскорбился Жгучий Клинок. — Дрын для Бриндена. Свой ищите, ну, или можете отцовскую штуку подобрать, она у вас внизу валяется. Вновь завязалась перепалка. Убедившись, что на него никто не обращает внимания, Рейгар бросился назад, к той двери, из которой пришел, и принялся отчаянно дергать за ручку. Бесполезно — дверь была заперта. — Этим путем ты не уйдешь, — ласково пропели у него за спиной; Рейгар обернулся — сзади стояла Шира Морская Звезда. — Идем. Помогу тебе, так и быть. Люблю таких, как ты, нецелованных. — Миледи, я женат, и у меня двое детей… — выдавил Рейгар, пока они пробирались под трибунами. — Это не отменяет того, что ты нецелованный. Не нагулялся до свадьбы, а супружеский долг — долг и есть, — Шира постучала по стволу чардрева. — Бринде-ен… — Ну что Бринден, что опять Бринден?! — из чардревного лаза вынырнул взлохмаченный Кроворон; под пустой глазницей у него наливался огромный синяк. — Скотина, второй раз по тому же месту… Чуть что — сразу Бринден! — Не сердись, милый, — Шира невесомо поцеловала его в синяк. — Мальчика дрыном гонять хотят… Не поможешь? — Куда я денусь, — Кроворон посторонился. — Лезь сюда… да не ты, а парень. Хотя ты тоже можешь, не хочу тебя на этих оставлять. — Все ревнуешь? — заливисто рассмеялась Шира. — Да я же братцу сказала: не видать ему моего тела, пока от своих идей про внуков Деймона не откажется. — Жестоко, — Кроворон украдкой поцеловал ее в шею. — Но справедливо. Рейгар поспешно протолкался в лаз и остолбенел: перед ним тянулся длинный, широкий белый коридор из корней чардрева, конец которого терялся где-то вдали. То туда, то сюда от него тянулись ответвления; потолка не было видно, сколько хватало глаз, но откуда-то сверху лился мягкий зеленоватый свет. — Не стой столбом, времени в обрез, — Кроворон легко обогнал Рейгара и зашагал вперед. — Ну, теперь ты зато понял, почему не надо торопиться умирать. — И каждый раз такое? — нервно спросил Рейгар. — Нет, вовсе нет. Но мне, чувствую, тоже жарко придется, — Кроворон замер, а потом решительно свернул налево. — Ну, время у меня еще есть… лет пятнадцать, а там придумаю что-нибудь. Сюда. — У них там для вас дрын припасен, — Рейгар задумчиво разглядывал странное переплетение корней, больше всего напоминавшее кресло. — Они и меня им побить хотели. — Да у них этот дрын уже лет сто лежит, — отмахнулся Кроворон. — Прогнил давно, наверное. Ты садись, не бойся, это не больно. — Я и не боюсь, — Рейгар неуверенно сел в древокресло. — А что… что с нашим ребенком? Моим и Лианны? — Посмотрим, — Кроворон деловито приматывал его руки и ноги к креслу длинными полосками коры. — Я тут в будущее мимоходом глянул — не годится он в мои преемники, другого надо искать… не бойся, и для него дело найдется. Проблем в королевстве — выше головы, что на Юге, что на Севере, — он разогнулся и посмотрел на Рейгара в упор. — Ну что? Понял, что делать надо, когда вернешься? — Где? — растерялся Рейгар. — На Трезубце, конечно. Куда я тебя по-твоему возвращаю? — Я… — Понял, значит. Ну, благословите, Старые Боги! — Стойте! — что есть силы завопил Рейгар, но было поздно — Кроворон дернул за какой-то корень, и все вокруг вновь погрузилось во тьму. * * * Роберт Баратеон считал себя крепким человеком. В конце концов, он видел гибель родителей, безумства Эйриса и бесчисленные ужасы войны. Но при виде того, как убитый мгновение назад Рейгар Таргариен поднимается из вод Трезубца, Роберт не выдержал. — Ты… ты… ты же только что сдох! — Поверь мне, кузен, — как-то безнадежно ответил Рейгар, поднимая меч. — Если бы ты видел то, что видел я, ты бы тоже захотел воскреснуть.