Шестая палата

– Да-вай, да-вай, да-вай! – слышалось слитное из шестой палаты. Франкенштейн вошёл и увидел, как один из пациентов, Тао, пытается встать, опираясь на тумбочку. Остальные в палате подбадривали его криками, пока Тао не встал в полный рост и не развёл руки в стороны. Целых несколько секунд он стоял, улыбаясь, принимая восторженные возгласы, пока ноги его не подкосились, и он не плюхнулся на кровать. Ничего, ещё несколько дней тренировок, и… Палата взорвалась аплодисментами. – Сколько? Сколько он продержался? – азартно спросил из своего угла Такео. – Три секунды, – слукавил безымянный парень с номером М-21 на больничной карте. – Не ври, все шесть! – раздражённо крикнул Регис. – Ты-то откуда видел, Половинка? – оскалился М-21. – Я хотя бы помню натуральный ряд чисел! – с горящими глазами ответил мальчик. – Значит, сегодня я забираю твоё яблоко, – довольно произнёс Такео, – я ставил на семь секунд, а ты на четыре! – Так вы ещё на меня ставки делали? – тяжело дыша, притворно возмутился Тао. – Ты хоть помнишь, что такое яблоки? – едко проговорил Регис в адрес М-21. – Сегодня в меню нет яблок, – прервал их разговор Франкенштейн. – Зато будут апельсины. С добрым утром! – С добрым утром, заведующий-ним! – нестройно поздоровались в ответ пациенты. Франкенштейн улыбнулся, щёлкнул автоматической ручкой и начал осмотр. Первый пациент, Тао, попал под трамвай. Восстанавливался медленно, но верно. Тому, чья койка стояла в углу, Такео, на производстве глаза выжгло кислотой. Ну, тут уж ничего не поделаешь, счастье, что ему не надо есть через соломинку. Регис, что называется, «самовар». Франкенштейн слышал, это произошло из-за взрыва бытового газа. Сильный мальчишка, не капризный, да и сестра каждую свободную минуту наведывается. Вот и она, кстати. – Здравствуйте, заведующий-ним, – Сейра вошла, неся с собой чистые утки. – Доброе утро, Сейра-ян. Перевелась из областной больницы сюда, на должность медсестры, лишь бы быть поближе к брату. Перепоручив мальчика Сейре, Франкенштейн вернулся к осмотру. Последний пациент, под номером М-21, поступил к ним с тяжёлой черепно-мозговой травмой. Восстановился на удивление быстро, но полностью потерял память. Никто из родственников или друзей так и не объявился. Франкенштейн ещё раз осмотрел совершенно зажившую рану на голове и признал, что дольше тянуть нельзя, и пациента придётся выписать. Фактически выкидывать на улицу без денег и документов. – Сейра! – вырвал его из размышлений голос Региса. Та понятливо кивнула, устроила мальчика сидя и достала из тумбочки толстую книгу. Франкенштейн, уходя из палаты, ещё видел, как, открыв заложенное ленточкой место, Сейра положила книгу на культи ног Региса. В палате стало очень тихо. Мальчик откашлялся и начал читать: – «У Соти были серьёзные спокойные глаза, белые прямые волосы и тонкие умелые пальцы». Совсем, как у тебя, нуна! Сейра кивнула и, сославшись на дела, выбежала из палаты. Вернулась через минуту, с инвалидным креслом, усадила в него Тао и повезла на процедуры. – Всё мне потом расскажете! – потребовал тот, обернувшись в дверях. Регис продолжил читать. Голос у него был очень красивый, звонкий, сильный, выразительный. М-21 тихонько подсел рядом и перелистывал Регису страницы. Вдруг из угла раздался звон. Мальчик испуганно замолчал и вместе с М-21 повернулся к Такео. – Извините, – пробормотал он и опустил руку. Кружка на его тумбочке опрокинулась и залила всё вокруг водой. К счастью, не разбилась. М-21 подошёл к Такео, поднял кружку, полотенцем собрал воду. Из бутылки налил минералки и осторожно подал Такео. Тот обхватил кружку поверх рук М-21 и выпил прямо так, а после сказал: – Ты такой заботливый. Не хочешь, когда выпишемся, жить вместе со мной? М-21 хмыкнул: – А жена не будет против? – Не женат, – пожал плечами Такео и улыбнулся. – Эй, – недовольно прервал их Регис, – я, вообще-то, для вас тут читаю. – Оу, прости, Половинка. Может, тоже хочешь попить? – Угу, – надувшись, кивнул мальчик, и М-21 попоил и его. – Ну, что там дальше с Птицей случилось? – нетерпеливо спросил Такео, и Регис с М-21 разулыбались. М-21 помог Такео пересесть поближе, и они обратились в слух. Мальчик продолжил читать. Скоро вернётся Тао, и тогда в палате ни секунды не будет смолкать смех. Их тела искалечены, но они будут смеяться, не унывая и не давая унывать друг другу.