связанные

      Чёрный кофе приятно горчит на языке, а кусок брусничного пирога несколько скрашивает эту горечь сладкой кислинкой. Это не вишневый пирог, так любимый Дейлом Купером, но не менее вкусный по меркам северного штата, а в частности этого округа. Придорожная забегаловка с вкуснейшим свежесваренным кофе и пирогами, что на полках не задерживаются и дня; здесь тепло и уютно, хоть и походит это кафе на множество других, разбросанных по миру.       Дейл Вандермер потирает пальцами переносицу, прикрывает на мгновение глаза и выдыхает тяжело, почти с трудом выпуская воздух из лёгких. Он не спит уже третьи сутки, удивляясь самому себе, как ещё не начал отключаться и проваливаться в короткие сны, грозящие явными неприятностями его здоровью.       Миловидная официантка, чем-то похожая на Лору Вандербум, дело которой только попало в руки детектива, неторопливо смахивает тряпкой крошки со стола и глядит в окно. Она в пёстром сарафане салатового цвета, форме официантки, с нелепым фартуком с рюшами, а ее высветленные химией волосы локонами спадают на плечи. Возможно, в какой-то степени, она красива в этом утреннем солнце. Слишком мечтательная и прекрасная. Взгляд ее устремлён куда-то вдаль, и отследить направление не получается возможным, потому Дейл и оставляет это занятие, отводя взгляд обратно в свою чашку с едва выпитым кофе.       Здесь спокойно; в этом кафе, в этом городке, в этом штате. Такое впечатление складывается из-за приятного утра, неторопливого и тянущегося как нуга. Такого утра не бывает в других странах и других штатах, размеренного и ползущего как улитка, такого утра не будет на Ржавом Озере, куда Дейл направляется. Возможно, такого утра в его жизни вообще больше не будет, как знать. По этой причине детектив откладывает лист бумаги, где оставляет понятные только ему шифровки и ключи к разгадкам головоломки, которую после себя оставила Лора Вандербум. Он тянется к чашке с кофе, чьи стенки все ещё обжигают подушечки пальцев теплом, и коротко выдыхает.       В какой-то степени это утро напоминает детективу Дейлу Вандермеру о спецагенте Дейле Купере. Напоминает так же, как и брусничный пирог – своим видом, но не содержанием.       Когда в последний раз они виделись? Когда был даже первый раз? Память подводит его, она походит на запутанную рыболовную сеть – невод, что более не пригоден к работе из-за своих узлов и дыр. Что было реальным, а что было сном? Ответов у Вандермера нет, как будто их никогда не было в этом мире. Возможно, они застряли где-то посередине.       Они с Купером никогда не встречались специально, это скорее спонтанные, едва умышленные ими самими совпадения. Будто волею случая одного заносит в отель, откуда другой уже выезжает.       Они встречались трижды за пять лет знакомства, и первая их встреча была чем-то обыденным, даже лёгким. Потом дело Лоры. Лоры Палмер. Лоры Вандербум. Судьба свела их в отеле Фонарщик, что на втором шоссе возле Форта Льюис. Детектив только собирался въехать в гостиницу, когда заметил знакомый силуэт среди немногочисленных посетителей ресторанчика при отеле. Дейл Купер сидел за ближайшим к выходу столом и вместе с чашкой ароматного кофе доедал последний кусок сэндвича с тунцом. Вишневый пирог стоял ещё нетронутым, но весь его внешний вид говорил о том, что простоит он так отнюдь не долго – уж очень аппетитным он был. В тот момент Вандермер засомневался, что стоит беспокоить Купера и его скромный ланч, тот явно сейчас на задании, но будто что-то толкает вперёд, жмёт между лопаток, явно намекая, что необходимо сейчас подойти.       Это была их вторая встреча; светлая неизменная улыбка Дейла Купера, который рад видеть старого знакомого и почти вымученная, но всё же искренняя полуулыбка Дейла Вандермера. Спецагент с воодушевлением отзывался о местном кофе и дивных высоких деревьях этого штата, а детектив лишь кивал, слушая. Ничего необычного, все слишком просто, посредственно и, в какой-то степени, картонно. Вспоминая эту встречу, Вандермер лишь с лёгкой тоской улыбается тому времени. Они едва ли проговорили больше двадцати минут тогда; могли бы и больше, не будь Вандермер столько сдержан.       Во сне их встреч было куда больше. Или это был всего один сон, повторяющийся по кругу? Было ли вообще сном всё то, что они видели?       Агент Купер в алых коридорах вигвама. Детектив Вандермер в душной комнате-кубе.       В первый раз это произошло обычно. Настолько обычно, насколько в своём понимании обычны сны.       Дейлу Куперу снился вигвам: красные шторы в пол и черно-белая плитка. Возможно, привычное в каком-то смысле для него место, но не привычна обстановка. Здесь будто сталкиваются два мира; красный переходит в зеленый, вмещая в себя, помимо привычного Дейлу чёрного кресла, красную, с изогнутой спинкой софу. Здесь все ново; Дейл промаргивается, надеясь, что видение комнаты пропадёт, но он так и стоит между алыми шторами вигвама и зелёными обоями с мотыльками. И если вигвам, с его алыми тканями, создаёт противоречивее чувство холода, то эта крохотная комната с оленьим черепом на стене, птичьей клеткой, прикрытой красной тканью, и картиной с изображением ворона в кресле, душит.       Дейл ждёт, пока появится кто-то из привычного ему места: карлик в красном костюме, великан или Лора Палмер – не имеет значения, кто. Это никогда не имело значения, но ему правда нужны хоть какие-то объяснения, пусть и содержащие в себе загадки. Возможно, что это очередная подсказка, которую ему нужно понять.       Дейл ждёт, терпеливо, как и всегда, и вигвам, а может и комната, наконец, оправдывают его ожидания; кто-то появляется. Словно размытое пятно в коричневом костюме всплывает старый знакомый, никогда не друг, но всегда интересная компания. Детектив Дейл Вандермер.       И с его появлением будто тучи сгущаются ещё сильнее, а воздух наэлектризовывается. Здесь лишь пустота. Они оба молчат, рассматривая друг друга будто в зеркале отражения – Купер даже руку чуть приподнимает, предполагая, что Вандермер повторит движение, но тот лишь вскидывает удивлённо бровь. Он даже вроде бы что-то говорит, но с первого раза Купер не может разобрать, лишь предположить, что детектив называет его имя.       Здесь голос Вандермера не зажевывается, будто старая пленка. Он медленнее и заторможеннее, выдавливает из себя слова будто через силу; они словно в вигваме и не в нём одновременно. Они на перепутье двух снов.       В этих полуснах-полувидениях они застревают, как меж этажами застревает лифт. Их межэтажнье в красно-зелёных оттенках и с нотами приглушённого клавесина и саксофона. С музыкой неонового цвета.       Здесь они говорят молча; Купер тянется к большому напольному глобусу-бару, но уже знает, что ему понадобится разгадать головоломку, чтобы открыть его.       – Нужно проложить путь, – Дейл слушает, как слова с губ Вандермера срываются, будто поток озёрной воды. Словно диктофонную запись включили в перемотке, но чуть медленнее. – Тогда механизм сработает.       И Купер прокладывает: он жмёт на крохотные кнопки на карте глобуса и, когда тот глухо щёлкает, он победно улыбается. Этот сон приятный, но ощущение ватности всё равно из него не уходит. Не только из этого сна, из всех, подобных ему.       Их редкие встречи поистине редкие. Они не походят на встречу старых знакомых, и больше схожи по настроению с тем, когда посмотришь фильм, который не видел уже многие годы. У Дейла Купера это ощущение вызывает лёгкий трепет в области ключицы, у Дейла Вандермера же лишь перехватывает мягко дыхание.       Этот раз их встреча слишком туманна. Вандермер не может понять, снится она ему или нет. Купер вновь говорит о красоте далласских пихт, очаровании Твин Пикса и загадках, что появляются в его снах, а детектив не может понять, спит он или нет. Он с трудом может припомнить, как ехал по второму шоссе в сторону Твин Пикса. А ехал ли он вообще? Слишком хаотичны его мысли.       Вандермер чешет бороду, пока Купер занят монологом о пользе здорового сна. Сам Дейл понимает, что тот прав, но позволить себе этот сон он не может. Это дело Лоры сводит его с ума, мучает неразгаданными тайнами и терзает его разум. Купер же будто совсем иной; его Лора его не утомляет. Возможно, что-то другое терзает агента, но явно не Лора Палмер.       – Этот пирог чертовски вкусный! – голос, полный энтузиазма и бодрости, звучит над ухом, и небольшая десертная тарелка с сочным куском вишневого пирога появляется у Вандермера под носом. Он не спорит, тянется за небольшой вилкой и вымученно улыбается официантке, которая следит за его действиями. Он вымотан, измучен морально, выжат как лимон, и общество Купера внезапно для него как отдушина.       Вандермер прикрывает глаза, и аромат сладкой выпечки сменяет резкий хмельной ячменный запах, а уши наполняет тонкий женский голос, вытягивающий куплеты, словно сплетая кружево. И вновь здесь всё в красных отсветах, как во снах с Купером, где множество алых штор и черно-белая полоса плиток. Возможно, он был здесь раньше, и сцена с прожекторами и молодой девушкой у микрофонной стойки в баре «У Дороги» напоминает тот полусон-полувоспоминание о театре, где он смешивал напитки – один из навыков, приобретённых ещё в молодости, и который руки ещё не забыли.       – Мне явно нужна помощь, – выдыхает он устало, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то ещё. Ещё он думает, что помощь нужна им обоим – необходимость в разгадке столь запутанных дел оставляет слишком глубокие ссадины на изнанке его грудной клетки. И только сам Купер знает, какие отметины оставляет эта необходимость на нем самом.       Друзьями они никогда не считались. Спецагент и детектив, делящие одно имя, расследующие дело о Лоре. В какой-то степени они могли бы ими стать. Возможно, что они ими и стали, но ощущения были иными, прикрытыми брезентовой пленкой, в которой нашли Лору Палмер. Ощущения, которые не описать простыми словами, которые едва ли требуют описания.       Их третья встреча и не встреча вовсе – отголосок прошлого, который будто ускользает сквозь пальцы. Детектив Вандермер словно в полудрёме сидит за столиком в какой-то дешёвой забегаловке, уже с довольно явной сединой в висках и в бороде. Он пьёт горький кофе и вспоминает вкус того напитка, что пил на северо-западе штата Вашингтон. Он вспоминает Купера каждый раз, когда пробует очень уж плохой или непомерно хороший кофе. С напитком среднего качества вкуса подобного не бывает, но сейчас кофе очень уж горький, потому воспоминание всплывает в его голове непроизвольно, по инерции. Он не видел Купера давно, не сталкивался с ним во снах, не пересекался в жизни. Сколько лет прошло? Порядка двадцати пяти, не меньше. И сейчас, допивая этот сгусток горечи, названный кофе, Дейл замечает Купера в толпе. Он думает, что это лишь обман зрения, что возраст играет с ним, потому лишь выдыхает с толикой печали - с Дейлом Купером никогда не было скучно.       Вандермер взглядом следит за ним, за этим видением в толпе, – прямая спина и чуть потерянный вид, подтянутая фигура и тёмные уложенные гелем волосы. Все тот же, за исключением взгляда и выражения лица. Купер никогда не был таким потерянным, а потому, возможно, он лишь обознался.       На этот раз ничего не толкает Вандермера в спину, и он остаётся сидеть на неудобном стуле в дешевой забегаловке, но с лёгкой надеждой, что им ещё выпадет возможность встретиться в одном из снов и разгадать пару головоломок.