Громкий хлопок двери и звуки падающих вещей на секунду заставили Кастиэля поверить в то, что его пришли грабить, но это лишь на секунду, потому как следующий за шумом голос обожаемой мисс Веберн заставил его впасть в состояние полнейшего смятения: заплакать или рассмеяться?
Забегая в коридор и выбирая не выбирать, Кас просто заржал до слез, смакуя на протяжении всего этого времени раскрасневшееся личико, многообещающе шипящей девушки, к слову, до сих пор восседающей на полу прихожей, почти полностью скрытой тем самым источником шума.
Источником шума, оказавшемся, на удивление,
картонными коробками.
– Может, все-таки, поможешь? Я же не просто так приехала, – и не дожидаясь ответной реплики, она выразительно начала копошиться в близ стоящей коробке, мельком успевая бросать устрашающие взгляды в сторону уже заинтригованного музыканта. Выудив в конечном итоге вожделенный клубок чего-то зеленого, пушистого и местами блестящего, Кэт, победно улыбнувшись, воскликнула, –
вот!
– Это что? – почему-то не разделяя возбужденного состояния подруги, Кастиэль скептически повел бровью. – Ты сейчас пытаешься меня шантажировать? Мол, если я тебе не помогу, ты инсценируешь мою смерть как повешение на.. – он слегка приблизился, пристально разглядывая непонятную штуковину в руках девушки, – на
новогодней гирлянде?
Сюрприз оказался неоцененным по достоинству, и Кэтрин оставалось только тяжело вздохнуть и, поморщив носик, начать выбираться из картонного завала прихожей, дабы разъяснить ситуацию и вообще цель своего визита. Вот только спустя пару мгновений осознания, и совершенно без ее вмешательства, глаза солиста начали медленно, но даже слишком уж уверенно, расширяться, норовя покинуть их привычное местоположение.
– Кэтрин, мать твою, Веберн, тебя по дороге сюда какой-то Санта Клаус завербовал? Или в твою голову пришла невероятная мысль, стать дилером для таких праздничных наркоманок, как и ты? – Кастиэль был раздражен. Нет, Кастиэль был до чертиков зол, балансируя на гране с бешенством, и это даже могло бы возыметь определенный эффект, если бы девушка не проводила время с Розалией – пепельноволосой свахой и интриганкой всея Антерос, общаясь с которой столько лет, невозможно было не заиметь себе железную выдержку и парочку запасных нервных систем. Музыканту это было известно, а потому, смирившись с безысходностью своего положения, он поднял взгляд максимально опечаленных глаз, и с видом великомученика все же решился уточнить, – ну ладно, принесла бы ты в мой дом маленькую дохлую елочку, ладно бы подарила свитер с оленями и рождественский
веник венок. Но нет, ты умудрилась притянуть
шестнадцать огромных коробок всевозможного праздничного барахла. Как ты их вообще дотащила?
Глядя на то, как неуверенно девушка вычерчивает круги носками своих замшевых сапожек, стоило бы заподозрить неладное, но наученный горьким опытом солист Crowstorm уже более менее четко осознавал степень свалившейся на него
Кэтринстрофы.
– Сколько еще?
–
Ещетрикоробкивмашине.
Не выдерживая, Кастиэль с полу-стоном полу-рыком покинул свою обитель теперь больше походившую, если не на магазин с обширным ассортиментом разномастной хеппи-ньюеровской атрибутики, то, как минимум, на домик Санты. Ушел он, кстати, не забывая позаботиться о звуковом сопровождении, воплощенном громким, выразительным хлопком двери. Ну, музыкант же.
***
– Скажи, что
этот был последним, – парень, преисполненный надежды и веры
в чудо что этот кошмар, наконец, закончился, стоит на стремянке, перед огромной елкой, и, вешая последний, чтоб-он-разбился, шарик, даже боится смотреть в сторону шатенки. Кас мог бы пошутить, что она так отыгрывается за их расставание, но никто не гарантирует, что это «мог бы» не повлечет за собой еще более жуткие экзекуции, нежели «простое» украшение квартиры и «маленькой елочки» высотой в три метра.
– Ага, этот последний.
Они синхронно выдыхают, только Кастиэль от невероятной усталости, ощутимо подкашивающей ноги, а Кэтрин от удовлетворения видом сказочно украшенной квартиры.
Когда солист наконец спускается с лестницы, Кэт осторожными, невесомыми шагами подкрадывается к нему со спины и утыкаясь носиком куда-то в область шеи, обвивает крепкий торс руками.
– Спасибо.
Её шепот едва ли слышнее мерного тиканья часов, её «спасибо» такое одинокое и несущественное, и все же, они оба знали, что за ним скрывалось гораздо большее.
«Спасибо, что провел этот день со мной»
«Спасибо, что по-прежнему миришься с моими тараканами»
«Спасибо, что не выгнал»
– И тебе спасибо, – да, ему тоже, определенно было за что благодарить.
***
Комната, погруженная в приятный полумрак, с небольшими интервалами озаряющаяся светом маленьких лампочек гирлянды добавляла баллы праздничному настроению. Мишура и разнообразные дизайнерские игрушки на рождественском дереве невероятно блестят и переливаются, отражая лунный свет, просачивающийся сквозь тонкий шифоновый тюль на панорамных окнах, пока за ними искриться, отражая свет фонарей, первый снег. Пара догорающих свечей, в серебристых подсвечниках, стоят на кофейном столике, окруженные двумя хрустальными бокалами с остатками шампанского, а близ стола, опираясь спинами на кремовую софу, сидят двое молодых людей, уставших, но невероятно счастливых.
Кэтрин протягивает руку, чтоб взять свой бокал и привычно заправляет мешающийся локон за ухо, параллельно своему действию, ощущая внимательный и даже пристальный взгляд. Она слегка оборачивается, с неприкрытым весельем в глазах наблюдая за отражающимися на красной шевелюре парня огоньками.
– Что-то не так?
Пойманный с поличным,Кас мнется с ответом пару секунд и выпаливает совершенно неожиданное для обоих:
– Пойдем снеговика слепим?
Мысленно он уже раз десять огрел себя чем-то тяжелым и раз двадцать подкрепил это отборными ругательствами. Ну вот какая нормальная девушка согласиться в два часа ночи идти на улицу чтобы слепить снеговика? И может это прокатило бы, будь они в школе, но они, черт возьми, давно уже не в школе..
– Да, пойдем. Сейчас я только перчатки найду.
***
Она так звонко и по-детски смеется, что Кастиэль не может устоять и не расхохотаться за компанию. Так искренне и непринуждённо, словно он совсем маленький мальчик, не познавший лично тяготы и обязанности взрослой жизни. Кэтрин бежит к нему навстречу, расправив руки в стороны и не добегая, останавливается, подставляя лицо плавно опускающимся с неба снежинкам. Кас, очарованный такой естественной красотой, такой детской непосредственностью, которой ему не хватало, мысленно пытается растянуть момент и, в конце концов, вторя ее действиям, также задирает голову к небу, пытаясь словить снежинки языком.
Снег в Бресте всегда был сродни чуду, но разве Рождество это не то самое время, когда любое чудо может стать явью?
Аккуратно придерживая такую родную девушку за запястья, Кастиэль, вслушиваясь в сбивчивое, не успевшее восстановиться после долгой беготни, дыхание, всматривается в светло серые омуты глаз, отражающие сияние уличных гирлянд, любуется оставшимися на кудрявых волосах снежинками и постепенно сокращает расстояние между их лицами…
***
Возвращаются домой они уже полностью промокшие, уставшие, но по-детски счастливые. Возможно, после такой спонтанной вылазки
за снеговиком кто-то приболеет, но вопросы здоровья в данный момент абсолютно точно ушли на дальний план, ведь пропускать
волшебные мгновения подаренные духом Рождества было бы гораздо опрометчивее.
