***
Как много народу. Откуда столько — вот сейчас, когда приходится выбирать, к кому на похороны прийти? Сам он был только у Фреда Уизли, соседи все-таки. Но у него, Амоса Диггори, до сих пор так своя потеря болит, что не до чужих. Почему же он здесь? Амос Диггори не торопится отвечать самому себе на этот вопрос и вновь принимается оглядывать присутствующих. Ну, уцелевшие из той организации… понятно. Хогвартская профессура, кажется, в полном составе — тоже понятно. Из аврората много, половина в землю смотрит, будто глаза поднять боятся — да, конечно. Но сколько молодых… Друзья Седрика (привычный укол в сердце), его ровесники, кто-то старше, кто-то младше… неужели тут все ученики Люпина? Неужели этот вервольф был таким учителем? А это что за странная группа в отдалении от других, все в потрепанных мантиях, с опущенными капюшонами, среди них дети?.. Амос Диггори догадывается, что это за люди, и с трудом подавляет дрожь. Эти люди — его ответственность, и ему нельзя смотреть на них с отвращением. Он должен отвыкнуть. Ничего не поделаешь, это его долг перед теми, кого сейчас хоронят, перед Шеклболтом, перед собственной совестью. Он же сюда вину искупать пришел — почти как те авроры. Лучше сейчас на них не глядеть. И Амос Диггори переводит взгляд туда, где у двойного гроба должны были бы стоять семьи — а стоит одна Андромеда Тонкс и рядом с ней почему-то Поттер. Поттер, который выжил, когда Седрик — нельзя, нельзя, сколько раз Мэри за это бранила.***
— Ну что такое, мастер Тедди?! Ой, да вас переодеть надо! Сейчас, сейчас! Так, мастер Тедди, давайте посчитаем: тарелок для закуски не хватает восьми, больших тарелок шести, для десерта девяти — всего надо принести из дома девять по три тарелок. Кричер их так на столе расставит, что все будут думать, что это способ сервировки такой. Кричер умеет, Кричер такие столы накрывал, что даже в доме Блэков посуды не хватало. Моя хозяйка — нет у Кричера никакой хозяйки! Ох, ну как же без хозяйки-то? Волшебники — мужчины, каким вы будете, мастер Тедди, когда подрастете, — они ведь ничего не понимают! Им хоть три разных тарелки поставь, они не заметят. А мастер Гарри, тот вообще весь обед с одной тарелки бы ел, если бы Кричер позволил. Ну вот, мастер Тедди, теперь вы сухой и чистый. Кричер мигом обернется — ох, еще бокалы! У мисс Андромеды они, кажется, все разные.***
Августа Лонгботтом точно знает, почему она пришла сюда. Вместе с Невиллом — потому что семья должна делить потери — да, но сегодня это не главное. Потому что воспоминание о Тонкс — как они тогда вместе в Хогвартс по туннелю пробирались — осталось у нее как о ярком костре в ненастную ночь. Конечно — но и это не все. Прежде всего она здесь из-за Андромеды Тонкс, Андромеды, которую сегодня она видит второй раз в жизни. Которую никто больше никогда не спутает с другой. Которая стоит у гроба с одним только Гарри — а ведь по обычаю волшебников справа от нее должна была бы стоять отомстившая — Молли Уизли (даром что она едва держится на ногах). Но по той же самой причине Молли Уизли не может встать рядом с Андромедой и под кров ее войти не может. Вот для нее, Августы, все иначе. Августа вспоминает свою первую встречу с Андромедой — вскоре после… того, на Диагон-Аллее. Случайную встречу. Разум говорил Августе, что это не та женщина, но чувства были сильнее. Должно быть, ужас и отвращение отразились на ее лице — и будто привычным жестом не та женщина опустила на свое лицо капюшон и метнулась прочь. Августа, разумеется, поняла, кто она, и думала окликнуть, извиниться — но решила, что слишком это будет глупо и бестактно. А воспоминание осталось, тревожащее: женщине, отторгнутой от семьи, но вынужденной делить позор, и без того тяжело, а она еще и добавила. И вот сегодня Августа ловит взгляд Андромеды, и та твердо смотрит ей в глаза, и Августа наклоняет голову.***
— Ну вот и ваша погремушка, мастер Тедди. Тррр… Вот подрастете на недельку, и она у вас начнет цвет как захотите менять. Трр… Кричер приготовил стол, все как положено, никого не стыдно посадить. Должно быть, Министр — ох, моя бедная хозяйка! — нет у Кричера никакой хозяйки — вот женится мастер Гарри, ваш крестный, мастер Тедди, и будет у Кричера хозяйка. Хорошо бы чистокровная. Плохой Кричер, мастеру Гарри это не нравится, но Кричер не хотел плохо подумать про мисс Гермиону — пусть этот голос замолчит, Кричер его больше не слушает — про мисс Гермиону, Кричеру нравится мисс Гермиона. Но ведь все знают, что мастеру Гарри она не глянулась. Мастеру Гарри глянулась мисс Джинни, она — Кричер не будет слушать о предателях крови… Кричеру трудно, мастер Тедди. Трр…***
Настало время сказать самому себе, почему он сегодня здесь. Когда это было — чуть меньше года назад… в июне? в июле? Тогда, впервые услышав, что аврор Нимфадора Тонкс вышла замуж за вервольфа, он был шокирован, как ему казалось, до последнего предела. Но на самом деле последний предел наступил, когда он увидел ее в атриуме, вернувшуюся после отпуска. Она шла танцующей походкой, вся сияя, и размахивала рукой так, чтобы видно было кольцо. Вела себя будто нормальная волшебница, вышедшая замуж за нормального человека. У него просто в глазах помутилось, он не выдержал. Вместо того чтобы отвести ее в сторону или просто к себе вызвать, он сказал в голос, при всех: «Мисс Тонкс, как женщина, состоящая в интимной связи с вервольфом, вы обязаны еженедельно являться в наш отдел на осмотр». Она повернулась к нему. На долю секунды глаза ее погасли, а затем вспыхнули снова — и он вспомнил о легендарном темпераменте женщин семейства Блэк. Чуть не попятился. Тонкс молча развернулась и вошла в лифт. У него остался неприятный осадок от этой сцены. Он точно знал, что был прав, — но при всех, наверное, зря. И к тому же вспоминаться стали отрывки из писем Седрика, тех, что предпоследнего года, полные восторженных слов о новом учителе ЗОТС. И, потом, на каникулах, споры об увольнении Люпина… они почти поссорились. И слова, вызывавшие впоследствии более сильный, чем обычно, укол в сердце: «Один нормальный учитель ЗОТС был. Теперь опять боггарт знает кого пришлют». Мысли о сыне не оставляли до вечера, когда секретарша доложила о приходе аврора Шеклболта. Назначено ему не было, но в то время авроры зря не приходили: принял. Шеклболт молча подошел к столу, оперся об него обеими руками, наклонился. И негромко сказал: «Убийцы вашего сына поблагодарили бы вас за сегодняшнюю работу, мистер Диггори». Оттолкнулся, пошел к выходу и уже от двери бросил: «Советую оставить аврора Люпин в покое. Очень советую». Он пил тогда воду, искал флакон с зельем, знал, что не поможет… Дома хотел рассказать обо всем Мэри, не получилось. На середине сцены в Атриуме Мэри прервала его, всплеснув руками: «Амос, как ты мог! Она же новобрачная! Да хоть бы она за беглого преступника вышла — нельзя было!» Так и не рассказал до конца. Ни на какой осмотр Тонкс, разумеется, не явилась. А потом не до того стало.***
— Никак у вас волосы посинели, мастер Тедди! А Кричер-то не поверил мисс Андромеде! Сейчас, сейчас мы вас накормим… В маму, стало быть, пошли, хорошо, — Кричер не будет слушать этот голос, это же просто глупость какая-то, — главное, что не в папу, с этим и мастер Гарри согласится, и хозяйка согласилась бы. Ну вот, вкусно? Конечно, лучше, когда мама есть. А ваша мама ушла. Одни говорят, это для того, чтобы вы жили, другие — потому что должна была с вашим папой оставаться, всегда. Кричер не знает. Кричер только знает, что это неправильно, когда женщины рода Блэк убивают друг друга. Неправильно. И пусть этот голос замолчит. О, волосы больше не синие!***
Минерва Макгонагалл держится очень прямо, как всегда: никто не заметит ее усталость. Она не может выбирать, на чьи похороны прийти: все — почти все, кого нынче хоронят, — ее ученики. Кажется, она всю жизнь хоронит учеников. А сейчас Рем, с ним будто эпоха уходит. Нет смысла упрекать себя в том, что о Тонкс она горюет меньше, Тонкс бы поняла и простила. Надо быть сильной, о будущем надо думать, которое они защитили, о Хогвартсе. Минерва смотрит на ту, особняком держащуюся группу, среди них дети. (Если бы кто-то встретился сейчас с Минервой взглядом, он увидел бы почти что алчность в ее глазах). Рем, я обещаю вам, они будут учиться в Хогвартсе. Краем глаза Минерва замечает кого-то у себя за плечом и узнает его, едва повернув голову: она умеет узнавать своих учеников. — Мистер Малфой, если вы решили сделать то, что правильно, не прячьтесь за чужие спины. Откиньте капюшон: вы мужчина и на кладбище, и займите место рядом с вашей теткой. — Почему… там Поттер? — Он крестный вашего племянника. Сейчас не время для мальчишеской вражды, мистер Малфой. — Да, профессор. И Драко Малфой откидывает с лица капюшон и делает едва ли не самые трудные в своей жизни шаги. Кто-то из хогвартских узнает его и спрашивает: «А ты что здесь делаешь, Малфой?», и Драко подавляет желание сказать в ответ дерзость, и проборматывает невероятно трудные слова: «Моя кузина…», и перед ним расступаются. И он подходит туда, где стоят близкие погибших, и произносит самые трудные слова: «Тетя Анди…» И, занимая место справа от Андромеды, он успевает заметить одобрение в глазах Поттера.***
— Ох, не соскучишься с вами, мастер Тедди! Что, другую погремушку? вот эту? Тррррр… Недельки на две подрастете, и шарики будут двигаться как захотите. Наверное, Кричеру будет не хватать вас, мастер Тедди. Как бы это придумать… а зачем придумывать? Кричер просто скажет мастеру Гарри, что он хочет —Кричер хочет?! — ох, моя бедная хозяйка! — нет у Кричера никакой хозяйки, — Кричер просто скажет мастеру Гарри, что хочет побольше видеться с мастером Тедди, и мастер Гарри только обрадуется. Тррррр…***
Он сумел пережить этот год (меньше года на самом деле, но кажется, что все десять). Его не трогали: он, как-никак, один из самых опытных и квалифицированных сотрудников Министерства. И, хвала Мерлину и Хельге, он сумел поставить себя так, что никакой мерзавец из новой верхушки не обращался к нему с предложениями типа «узнать, как там дела у Артура» (к другим обращались, он знает). Каждый день как по доске над пропастью, и ни одной ночи без страха. И не успел кошмар закончиться, как Шеклболт был назначен и. о., а через несколько часов стало ясно, что это надолго. И к концу первого же дня пришел от него вызов. Чтобы сохранить достоинство, пошел в министерский кабинет с готовым прошением об отставке и молча протянул его. — Злитесь? Понимаю. Ваше право. Только сейчас не до того, мистер Диггори. Incendio. Садитесь, и поговорим о работе вашего отдела. Чаю? Регулирование и контроль магических существ. Вы ведь лучше меня знаете, что под магическими существами у нас понимаются три совершенно разные категории. Первая — существа, не обладающие человеческой речью, каков бы ни был их разум, он для нас чужд. Вторая — существа с человеческой речью, иные с могучим разумом, иные с немалыми магическими способностями. Третья — люди, которые из-за несчастного случая приобрели опасные свойства. Вы понимаете, что их нельзя путать и объединять в одну категорию? А у нас гиппогрифов судят как людей, на эльфов смотрят как на бессловесную скотину, а вервольфов гонят от людей к зверям. Это должно прекратиться, мистер Диггори. — Вы… хотите разделить наш отдел на три? — Я похож на идиота? Мы с вами видели разукрупнения отделов: в три раза больше чиновников, в десять раз больше бумаг и в двадцать раз меньше работы. Нет, мистер Диггори, отдел останется один, вы будете его главой, но работать будете по-другому. Я полагаюсь на ваш опыт и квалификацию — но вам следует отказаться от некоторых предубеждений. Предубеждения довели нас — вы сами видите, до чего, а когда их проявляет такой человек, как вы, они стократ опаснее. Вы меня поняли? — Начинаю понимать, Министр, но я человек консервативный. Мне нужен будет помощник, опытный, энергичный, ну и понимающий ваши идеи. — Получите. У меня есть кое-кто на примете. Идей на хогвартскую библиотеку, энергии на магглскую электростанцию, опыта никакого. Подойдет? — Ну нельзя же иметь все. — Он поймал себя на том, что усмехается. Что на душе внезапно стало легче. Он еще сделает что-то действительно стоящее. Такое, что Седрик мог бы им гордиться.***
— Все, мастер Тедди, все. Кричеру пора еще раз на кладбище, посмотреть, скоро ли там. А потом Кричер поставит разогреваться бульон и уложит вас спать. Гости, конечно, захотят на вас посмотреть, но попозже: после похорон волшебники всегда голодные. Вы же не захотите, чтобы гости вашей бабушки дожидались бульона, правда, мастер Тедди, и пусть этот голос замолчит.***
Прах к праху… Речи кончились, и люди уже подходят к гробу, и Шеклболт целует руку Андромеды Тонкс. Краем глаза Амос Диггори замечает мелькнувшего и тотчас исчезнувшего эльфа… что там Шеклболт об эльфах говорил… он никогда не был с ними жесток. Но почему-то вспомнилось: в лесу, после Кубка… он допрашивал тогда эльфийку Крауча, а девочка, что была с семьей Уизли, сверкала на него глазами. Тоже обвиняла его в предубеждении? «Когда предубеждения проявляет такой человек, как вы, они стократ опаснее». О нет… «Один был нормальный учитель ЗОТС. Теперь опять боггарт знает кого пришлют». Он, Амос Диггори, не имел никакого отношения к увольнению Люпина — прямого. Но он уже тогда был влиятельным сотрудником Отдела регулирования и контроля за магическими существами… А если его, открыто высказываемое, предубеждение против вервольфов хоть немного, хоть чуть-чуть способствовало тому, что Люпину пришлось уволиться, тогда гибель Седрика… Нет, только не это, этого он не вынесет. Надо вынести. Надо признать долю своей вины во всем произошедшем — как те авроры, которые сейчас, не поднимая глаз, бормочут: «Прости нас, Тонкс». Признать и выучить урок. Время исправлять ошибки. Он бросает горсть земли и говорит негромко, но отчетливо, никакого бормотания: «Простите меня, аврор Люпин». Хорошо получилось. Седрик был бы доволен. А теперь у него осталось еще одно дело. Один разговор. Так, она должна быть с младшим Уизли — а, вот они. Мерлин. Он десятки раз видел колдографии этой девушки — она же в розыске была! — но никогда раньше не связывал ее с той девочкой в лесу. Работать будет интересно. — Мисс Гермиона Грейнджер? — Здравствуйте, мистер Диггори. — Вас рекомендовали ко мне в отдел. Как только вы уладите семейные проблемы, явитесь на собеседование. Если вы нам подойдете, то сразу приступите к работе: ТРИТОНы можете сдать экстерном. — Да, сэр.***
— Пора спать, мастер Тедди, сейчас люди приходить начнут. Угадайте, кого я там видел! Вашего дядю Драко! Ваш дядя Драко сейчас придет! Мастер Драко в этом доме — ох, моя бедная хозяйка! — нет у Кричера никакой хозяйки. Вот в сентябре была, когда мастер Гарри с друзьями нечаянно Упивающегося в дом привели. Хозяйка ему обрадовалась, она хотела все ему рассказать. Кричер не мог этого позволить. И Кричер уничтожил свою хозяйку. Волшебники не могли, а Кричер смог. Спать, мастер Тедди. Спать.