Вечность

У его Хани по-прежнему мягкая улыбка и спокойный взгляд, разве что больше уверенности – но это уже от Хань Гэна. В свете утра, тёплом, солнечном, его волосы – медового оттенка. Хичоль смотрит на них, смотрит в его глаза и улыбается, и сжимает пальцами краешек одеяла. Завтрак от Хани в постель – по-прежнему волшебно вкусный, Хичоль уже и не мечтал… хотя мечтал, конечно. И Хани снова – уже одетый, смеётся над ним, засоней, протирающим глаза, потому что, как обычно, он встал раньше и всё уже приготовил. Руки Хани – по-прежнему тёплые, их по-прежнему не хочется отпускать, никогда-никогда, поэтому так хочется представить, что у них впереди вечность, а не полдня и путь до аэропорта – потому что от одной мысли об аэропортах и самолётах колит в сердце. Колит в сердце, Хи сжимает пальцы крепче, и его Хани, конечно, замечает это, смотрит встревоженно, потом – понимающе, улыбается… немного грустно. В его глазах – «Давай представим, что у нас впереди вечность». Хи думает, что его Хани непременно бы понравился Чунхён… или вот Джиа, или Кикван. Он думает, что и подросший Бэнщин с ним отлично поладил бы. Но правда в том, что потом он понимает – если бы, то никто бы не был ему нужен, кроме Хани. Даже Бэнщин, а это уже почти богохульство. Когда они прощаются, когда аэропорт, и вечность распадается на тысячу мелких осколков, впивающихся в кожу, его Хани снова и снова находит способ сделать всё как можно легче – сказать слова, прикоснуться, улыбнуться.. так, чтобы не пришлось давить слёзы. Так, чтобы улыбнуться в ответ, по-настоящему, ощущая в груди огромный тёплый шар, словно кто-то поместил за рёбра солнце. Всего через несколько минут его Хани снова станет Хань Гэном. Всего через несколько минут Чунхён, Кикван, Джиа, Бэнщин и весь мир снова будут важны для Хичоля. Но пожалуй… …пожалуй, думает Хичоль, даже это не отнимет у них их вечность.