И чем же мы с тобою стали...

— Восемнадцать. — Девятнадцать. — Двадцать.       Стиснув зубы от напряжения, Джента подтягивалась на перекладине своей двойной кровати. Руки уже плохо сгибались, плечи ныли от боли, пот катился градом, но девушка продолжала напрягать мышцы, чтобы раз за разом совершать эти заученные с годами движения.       Она прошла много «горячих точек», и раньше была уверена, что в бою тело не подведёт её. Но после ранения она чувствовала немощь в своём ранее надёжном теле, и это ощущение ужасно давило на неё. С юности девушка усвоила, что быть слабой — значит быть жертвой, а жертвой быть она не хотела. Поэтому она стремилась как можно быстрее восстановить форму и тренировалась столь интенсивно, насколько ей позволяли медики. Она хотела восстановиться, а не навредить, ведь реабилитационный период для неё ещё не завершился.       Но была ещё одна причина, по которой рыжеволосая наёмница столь усердно налегала на ОФП. Ещё с учебки она усвоила, что тяжёлые физические нагрузки — неплохой способ забыться. Радостных мыслей взять было неоткуда, так что лучше уж было не думать вообще. Джента категорически не признавала алкоголь и психотропные, по её мнению, справляться с горем таким способом — удел слабых. К тому же, алкоголя под рукой всё равно не было, и теперь девушка буквально загоняла себя, ведь она просто не знала, куда ей деваться в этой белой коморке.       Джента уже несколько недель находилась в плену у неизвестной ей тактической группы «Цербера». На обращение она не могла пожаловаться: в сравнении с тем же «Чистилищем» условия, в которых содержалась она — просто санаторий. Дженте оказали медицинскую помощь, её кормили. Врач, лечивший её, будто даже беспокоился относительно её состояния. Ещё к Дженте то и дело приходила очень милая девушка по имени Келли, которая расспрашивала пленную наёмницу о разных вещах и всячески старалась утешить. Пленница была тронута таким участием со стороны Келли, но всё же ей было тяжело смириться со своим положением.       Если эта симпатичная рыжеволосая оперативница пыталась понять Дженту, то другие визитёры заочно осуждали её. Они считали её не солдатом, не равной себе, а наёмницей (англ. Merc), поскольку она воевала не за армию государства, а за ЧВК. После одного из допросов, который проводила незнакомая женщина-офицер «Цербера» (судя по манере речи — скорее офицер-аналитик, нежели полевой агент), охранявший её чернокожий коммандос спросил свою начальницу: — Что мы с ней возимся? Она же из этих… из мерков! Определённая профессиональная гордость кадровых военных с их статусом защитников своих государств здесь перерастала в неприятие и отторжение «чужака». С их точки зрения наёмник — априори преступный элемент, человек без чести и принципов, заслуживающий лишь презрения. Следовательно, к Дженте они относились даже с некоторой брезгливостью. Кто-то даже в неофициальной обстановке выражал недовольство тем, что наёмницу как военнопленную доставили на корабль и оказали ей помощь. По их мнению, она не заслужила такой милости, стоило добить раненую или просто бросить её на поле боя.        Оказавшись в плену, девушка была совершенно разбита морально. Служба была для Дженты всем, военное дело было главным смыслом её жизни. Именно служба в «Синих Светилах» дала ей шанс выбиться в люди, благодаря ей Джента за 8 лет от простой бездомной беженки дослужилась до звания Первого лейтенанта гарнизона Омеги, чем очень гордилась. Она потеряла всех своих близких в подростковом возрасте, у неё почти не было имущества. Всё, что у наемницы было -служба, и в этом она старалась преуспеть; она хотела быть лучшей в своём деле и постоянно самосовершенствовалась. В гарнизоне её уважали и ценили как талантливого командира взвода и отличного бойца. Её даже ставили новобранцам в пример. Теперь же гарнизона «Синих Светил» на Омеге, как боеспособного подразделения, более не существовало; он был полностью уничтожен, уцелевшие прятались или бежали со станции. Её командир был убит. Джента же, как она сама тогда считала, подвела товарищей, проиграв главный в жизни бой. Она оказалась плохим солдатом, несмотря на все тренировки. Она не смогла даже достойно умереть: она не пала в бою рядом со своим взводом, а была ранена и оказалась в плену у «Цербера», агентом которого, видимо, оказался Архангел. Теперь же она сидела в мягкой белой комнате с минимумом предметов, лишённая шанса на побег и даже на самоубийство, и с безысходностью ожидала, пока новые хозяева определят, наконец, её судьбу.

***

      От грустных мыслей девушку оторвал раздавшийся неподалеку шум. Створки герметической двери с еле слышным шипением пневматических поршней раздвинулись в сторону, и в проходе показалась чья-то массивная фигура. Когда он вошёл внутрь, Джента, с трудом подняв на вошедшего воспалённые глаза, смогла лучше разглядеть незнакомца. Это был широкоплечий мужчина, не самого большого роста, но крепкого телосложения. Возраст незнакомца на глаз Джента определить не бралась. С одной стороны, в его походке чувствовалась военная выправка, и он явно находился в превосходной физической форме. С другой стороны, среди его редких серых волос явственно просвечивала седина, а вся правая половина лица незнакомца была изуродована глубокими шрамами. Правый глаз, видимо, был повреждён и дёргался не совсем синхронно относительно здорового левого. Татуировки, покрывавшие мускулистые руки незнакомца от запястий до плеч, говорили о богатом боевом прошлом. Но больше всего пленную наёмницу удивило, что на шее этого человека виднелась татуировка в виде символа «Синих Светил».       — Здравствуй, Джента. Меня зовут Заид, возможно, ты слышала обо мне. Думаю, нам есть о чём поговорить. Знаешь, я тут на днях попросил у Келли полистать твое личное дело. Любопытно стало, какую такую девчонку из «Синих Светил» занесло в наши края? Садись, боюсь нам предстоит долгий разговор       С этими словами Заид придвинул к себе ногой один из стульев и уселся на него. Он оценивающе оглядел девушку. Высокая, стройная, с «точёной» атлетичной фигурой, отличная выправка и стремительные движения говорили о хорошей строевой подготовке пленной наёмницы.       — Да, выглядит неплохо. Такая, наверное, могла совершать то, о чём сказано в рапорте… — подумал про себя Заид.       Джента молча уселась на предложенный ей стул и уставилась на вошедшего с непониманием и плохо скрываемым раздражением. В голове девушки было немало вопросов к этому неожиданному визитёру: Какого чёрта ему надо? Что, каждый на этом проклятом корабле считает своим долгом прийти и позлорадствовать? Она им что, какой-то диковинный зверь в зоопарке, которого можно прийти по разглядывать? Однако тот факт, что на корабле «Цербера» был сам Заид Массани, девушку в определённой степени удивил. Она слышала о нём, среди наёмников Терминуса он действительно был легендарной личностью, и о нём ходила прорва самых невероятных слухов. Сложно было сказать, что из описываемого действительно было работой Заида, а что приписывалось ему по ошибке или вовсе было выдумано. Наверняка можно было сказать одно: Заид был профессионалом, и платили ему соответственно. «Церберу», видимо, всерьёз понадобилось убрать «Светил» с Омеги, раз он не только послал целый корабль своих высокопоставленных оперативников во главе, видимо, с той девушкой — офицером аналитического отдела (по крайней мере, в тот момент Дженте казалось, она — координатор операции), но раскошелился на столь прославленного наёмника. Больше всего смущало Дженту то обстоятельство, что она своими глазами видела татуировку, хотя никогда не слышала о том, что Заид был членом «Синих Светил»…       Тем временем, не ожидая ответа собеседницы, Заид продолжил:       — Проглядел я твой послужной список. Первый лейтенант в 25, и не за красивые глаза, а вполне по делу, это… впечатляет. Ты молодец. Прямо, «спортсменка, комсомолка» и все дела… Вот только не в те времена ты пришла к нам, девочка. Будь ты в моё время, и цены бы тебе не было. Такой полевой командир, как ты, занял бы достойное место в нашей иерархии. А так тебе пришлось подгребать дерьмо за кучкой подонков, и из-за их делишек ты, в конечном итоге, и очутилась здесь.       Джента вслушивалась в слова старого ветерана, но никак не могла понять их смысл. О каких «наших временах» он говорит? Что это за «наша командная иерархия»? Что он имеет в виду? Вопросов копилось всё больше, и девушка решила намекнуть собеседнику, что до конца не понимает его. Она, вопросительно посмотрев на него, прямо спросила:       — Значит, Вы тоже когда-то служили в «Светилах»? Заид ухмыльнулся своим изуродованным ртом:       — Служил? Ха! Я основал «Синие Светила». Мы с Видо двадцать лет назад совместно начали дело, и я был командиром вооружённых сил организации, пока мой компаньон не попытался пристрелить меня. Захотел вести дела единолично».       Джента не могла поверить своим ушам. Что? Заид Массани — основатель «Синих Светил»? Что за чушь? Джента, краснея от волнения и с недоверием глядя на Заида, выпалила:       — Но ведь Дарнер Воск и Солем Дел`Сера — основатели и бессменные лидеры компании. Именно они подписали договор, по которому «Синие Светила», как организация с совместным участием капиталов корпораций Альянса и Гегемонии, могут действовать на суверенной территории обоих государств для охраны вверенных им объектов, движимого и недвижимого имущества от незаконных посягательств, но обязуются сохранять нейтралитет и не участвовать в политических сварах государств, на территории которых работают. Они выработали доктрину компании: обеспечение безопасности производства, торговли и судоходства в системах Терминуса и Аттическом Траверсе на коммерческой основе. И благодаря эффективности проводимых антипиратских действий они смогли заключить контракты с добывающими корпорациями Альянса о защите их разработок в сисемах Терминуса, что и сделало «Синих Светил» крупнейшей человеческой ЧВК на рынке частных военных услуг в системе. Разве не так?       Заид снова улыбнулся своей страшной улыбкой и несколько снисходительно посмотрел на Дженту:       — Слушай, девочка, я знаю, ты — хороший солдат, правильный, а у таких принято верить начальству. Но, скажу, тебе, что все 9 лет твоей безупречной службы начальство вбивало тебе в мозги редкостную чушь. Боюсь, тебе придется узнать ещё много нового о тех, на кого ты работала.Все эти Воски и Солемы — не более чем марионетки, ширма, за которой скрывается истинный кукловод. Тебе приходилось слышать про Видо Сантьяго? Это он на самом деле там всем заправляет. После моей мнимой смерти Видо — единоличный начальник «Светил», но он слишком труслив и осторожен, чтобы светиться публично. Потому он выдвинул на первый план этих двух ничтожеств, чтобы, если что, удар бы пришёлся на них, а он сам бы мог выйти из воды сухим. Он всех может одурачить, но от меня не уйдёт…       При этих словах пожилой наёмник со злостью сжал кулаки. Было видно, что даже мысль о Видо пробуждает в нём гнев:       — А батарианцы, с ними тоже Видо спутался. При мне об их приёме в организацию не было и речи. В боях за Скиллианский предел я лично десятками мочил этих сукиных детей. Я видел, что они делали с захваченными колонистами: они проводили опыты на людях, пытки и казни, людей расстреливали, жгли живьём, травили Варренами, словно на охоте. Думаешь, после такого я бы позволил хоть одному из этих сволочей стать членом моей организации?Нет. Всё началось в 2161. «Всякий порядок рождается в хаосе»: когда добывающие компании начали выводить фактории в Терминус, в том регионе творился подлинный бардак. «Солдаты удачи» многих рас увидели в растущих перевозках идеальную возможность для быстрого обогащения: выкуп за транспортный корабль исчисляется семизначными суммами. Так что транспортные суда сразу же стали объектом нападений. Тогда корпорации, несущие от атак пиратов убытки, приняли неофициальное решение создать ЧВК, которая бы защищала их интересы в Траверсе и системах Терминус. Они же наняли нас с Видо. Меня — в качестве главы службы специальных операций (я, как-никак, — бывший майор ВКС, прошёл «Первый контакт» и отчасти повоевал в Скиллианском секторе), его — как финансового директора. Мы набрали ещё пару сотен толковых ребят из «бывших», и понеслось. Сперва просто охраняли транспортные суда, затем смогли и контратаковать: искали базы пиратов и сжигали их к чёртовой матери. Заказы от корпораций-учредителей ширились, деньги шли. Но этому ублюдку Видо всё было мало. Он стал потихоньку «расширять сферу деятельности» организации: стал искать заказы на стороне. Однажды он решил, что неплохо было бы набирать к нам батарианцев. Мол, берут они недорого. Я сказал ему, что об этом не может быть и речи и что если он навсегда не бросит эту мысль, я сообщу обо всём Совету Директоров. Похоже, что он ждал чего-то подобного. В тот же день я должен был лететь на Асперу, осмотреть аванпост. Я думал, что я среди своих, я расслабился, а враг оказался прямо под боком. Как я стал подниматься по трапу в челнок, стоявший наверху охранник ударом ноги сбросил меня вниз. Там мои же люди набросились на меня; они били меня до полусмерти ногами и прикладами винтовок, а затем пришёл Видо. Он был весь такой крутой в тот день, «истинный, мать его, лидер восстания», но ко мне осмелился подойти, лишь когда его прихвостни уже переломали в моём теле половину костей. Я лежал, едва мог дышать от боли, а он подошёл, наступил мне ботинком на грудь. Он посмотрел мне в глаза, рассмеялся, а затем выстрелил мне в лицо из дробовика в упор. Затем меня выкинули в какую-то канаву; думали, что я мёртв. Сперва официально было объявлено, что мой корабль потерпел крушение. Но не все последовали за ним; кто-то из моих людей вывез меня с планеты, и мой череп собрали заново. С тех самых пор я могу играть Франкенштейна без грима, я обезображен, но дух мой силён, как никогда. Каждый день, закрывая глаза, я слышу его смех и звук выстрела. Этот урод чуть не убил меня самого, он настроил против меня моих же солдат, а теперь и губит дело всей моей жизни. Он знает, что я иду за ним, и знает, что я не перед чем не остановлюсь, чтобы добраться до него. В нашей игре кто первый умер, тот проиграл. Я буду преследовать его по всей вселенной, и даже если убью Видо тысячу раз, это не искупит того, что он сделал. Двадцать пять лет я выслеживал Видо, и в процессе лишил жизни немало бывших коллег. Из захваченных данных мне многое известно о методах его работы. На, полюбуйся. Здесь немало операций, к которым у тебя, думаю, найдутся вопросы — с этими словами Заид протянул совершенно подавленной Дженте планшет. Она была совершенно сбита с толку предшествующим рассказом наёмника и не знала, что ей думать. Сходу принимать его слова на веру она не собиралась, скорее наоборот. Потому девушка механически приняла из рук наёмника планшет и уставилась в экран.       На маленьком экране высветилась мутная картинка, сделанная, видимо, в ходе аэрофотосъёмки. На фото было видно какое-то гротескное бесформенное нагромождение металлоконструкций, вероятно некогда бывшее одним или несколькими космическими кораблями. Внизу была подпись: Корлус «Объект 77»       В голове Дженты мгновенно всплыла история, мельком услышанная ею на опорном пункте Омега от одного заезжего турианца. Тогда, после дежурства перебравший пойла «центурион» выболтал много чудных историй про «Объект 77». Заплетающимся от большого количества выпитого алкоголя языком офицер бессвязно рассказывал о том, что там вроде как устроена лаборатория, в которой какая-то «яйцеголовая» азари в больших банках выращивает каких-то чудных тварей, напоминавших кроганов. Целью проекта, по словам того центуриона, было создание армии клонов, как в одном старом фантастическом фильме. На этом моменте рассказ приезжего стал совсем бессвязен, и вскоре он отрубился, чтобы ночью разбудить всех криками о демонах, прячущихся у него под кроватью. Парень просто допился до острого алкогольного психоза. Потому ту историю Джента, в общем, не приняла всерьёз. В конце концов, тот тип был, прямо скажем, не слишком надёжным источником: тебе, обычно, не до рассуждений и не до умозаключений, когда от перепоя крыша уже совсем поехала, и кажется, что тебе за шиворот тарантулы заползают. К тому же, протрезвев, тот турианец уже более не рассказал о странной лаборатории ни слова. История со временем забылась, Джента, в свою очередь, не пыталась что-то выяснить. Это было не в её компетенции, а нарушать должностные инструкции было не в её правилах.       Она, по правде, исполняя обязанности координатора сопровождения конвоев, встречала грузовые декларации кораблей, летевших на Корлус. В них, среди гор обычного хлама, требующегося фактически любому аванпосту (вроде продовольствия, боеприпасов, питьевой воды), упоминалось какое-то химическое или медицинское оборудование, но его наличие вполне объяснялось официальным назначением «Объекта 77»: «77 инфекционный карантинный госпиталь».       Джента знала о таких «объектах», тем более, что они существовали и на «Омеге»: туда стаскивали инфекционных больных, которые не были в состоянии заплатить за лечение. Основной целью было не столько лечение пациентов, сколько их удаление с улиц, чтобы они дальше не разносили заразу. Такие закрытые больницы строились наподобие тюрем, чтобы заражённые не могли сбежать. Это само по себе создавало необходимость в наличии охраны. Также, по слухам, в таких мед. центрах проводили неофициальное тестирование новых препаратов для выявления скрытых побочных эффектов. «Омега» и Корлус были хорошими полигонами для тестов, так как в случае каких-то проблем компания-производитель могла избежать скандала и проблем с законом. Смерть подопытных списывалась на болезнь. Однако если препарат оказывался эффективным, пациент мог выжить и даже выздороветь, ведь он получал новейшее экспериментальное лечение, которое не могли ещё предложить даже лучшие клиники Цитадели. Получалась своеобразная «русская рулетка»: можешь «кони двинуть», а можешь встать на ноги. Но для многих этот рискованный путь был единственным шансом на спасение. Для защиты экспериментальных препаратов, составлявших коммерческую тайну, на объектах также могли быть развёрнуты «Синие Светила».       Призывное постукивание костяшками пальцев по столу вывело девушку из раздумий. Убедившись, что Джента вновь смотрит на него, Заид забрал планшет и что-то переключил на нём, после чего вернул девушке:       На экране была видеозапись с камеры, вероятной, установленной на шлеме солдата штурмовой группы. Запись сильно дёргалась из-за активных движений носителя, но несмотря на это понятно, что съёмка велась в каком-то большом помещении, в котором совсем недавно произошёл бой «Синих Светил» и, вероятно, коммандос «Цербера». О недавнем бое явственно напоминала кровь, разбрызганная по полу и стенам, изувеченные трупы в остатках сине-белой брони, нагромождения обломков разбитой мебели и следы от пуль. Само место боя выглядело странно: среди ржавых металлических стен виднелось, казалось, бессистемное нагромождение медицинского и лабораторного оборудования, столов для препарирования и шкафов с реактивами. От установок к потолку, словно плотно натянутая паутина, тянулась вереница проводов, сплетавшихся в плотные жгуты и пропадавших где-то среди металлоконструкций. Вдруг свет тактического фонарика выхватил ещё одно тело, но с ним было что-то не так, сильнее чем с другими. Джента сообразила, что мертвец — кроган. Пришелец был фактически голым и, как ей показалось, «молодым»; его головная пластина была не цельной, а будто состояла из отдельных роговых сегментов. На спине и плечах крогана виднелись какие-то металлические импланты, видимо, служившие клапанами для инъекций. Рядом с трупом валялся разряженный дробовик. Запись пошла дальше, и вдруг на экране показалось какое-то техническое устройство. Оно выглядело как здоровенный стеклянный бак, в котором в голубоватом растворе плавало нечто большое. Когда свет фонарика упал на бак, силуэт в нём принял более чёткие очертания и из мутных глубин бака показался ещё один кроган, выглядевший точь в точь как первый.       Глаза Дженты расширились от удивления. Она невольно выпалила:       — Неужели…       Заид уловил её восклицание и ответил:       — Да, ты всё правильно поняла. Пятьдесят семь штук. Пятьдесят семь вот таких вот тварей было выращено в лаборатории «Объект 77». Часть подохла ещё до нашего прибытия, часть ещё не была до конца готова, но штук двадцать этих выродков та бешеная сучка Джедора на нас напустила. Крепкие были засранцы, благо, начисто лишены чувства самосохранения: прут вперёд, даже не пригибаясь.       Джента вздрогнула, услышав знакомое имя. Джедора, капитан «Светил» на Корлусе. Они с Джентой были выпускницами одного военного училища, пошли на действительную службу в один год. Так что Джента знала Джедору, хотя близко они не общались. Джедора была очень амбициозна: дочь действующего офицера Синих Светил, отличница боевой подготовки, прекрасно образована (не только по стандартам «Омеги», но даже по стандартам Иллиума), она с юности подавала большие надежды. Да, Джедора была достаточно высокомерна, что было неудивительно при её высоком статусе, и не горела желанием общаться с сиротой-колонисткой, и характер у неё был далеко не простой. Но Джента не могла не признать, что Джедора — человек волевой и решительный; у неё было всё, чтобы стать отличным офицером. Они с Джентой боролись за первое место на выпуске, и к своему стыду, Джента проиграла. Ей, конечно, было обидно, тем более, что статус лучшего курсанта на выпуске ей как человеку, не имевшему связей среди офицеров Синих Светил, был очень нужен. Но Джедора объективно была лучше, по крайней мере тогда. Конечно, с тех пор многое изменилось, Джента повзрослела и набралась опыта, но и Джедора не стояла на месте: она быстро продвигалась по служебной лестнице, и в то время как Джента всё ещё была первым лейтенантом (хоть и на одном из самых важных объектов «Светил»), Джедора уже стала капитаном и возглавила территориальное подразделение «Объекта 77». У неё всё шло хорошо, отчёты с Корлуса поступали благоприятные, пока примерно за пару месяцев до падения гарнизона на <«Омеге» связь с «Объектом 77» пропала. Тарак не распространялся об этом, тем более что у него самого (и, соответственно, у Дженты) проблем из-за Архангела тогда было по горло. Тем не менее, просочился слух, что базу на Корлусе разбомбили неизвестные. Джедора пропала без вести. И Джента, смотря на запись, уже догадывалась, кто же уничтожил базу. Оторвав взгляд от экрана и посмотрев Заиду прямо в глаза, она процедила сквозь зубы:       — Что вы сделали с Джедорой?       Заид молча промотал вперёд запись: сделавший её солдат продвинулся к концу зала, и, обойдя изуродованные обломки тяжёлого меха типа «ИМИР», подошёл к остаткам импровизированной баррикады, сваленной явно в спешке из каких-то металлических листов, ящиков и лабораторного оборудования. Вероятно, эта баррикада стала последним оплотом для остатков гарнизона «Светил». Внутри укрепления царила картина тотального разрушения: среди ещё дымящихся обломков в неестественных позах лежали изувеченные тела солдат в синей броне. Вероятно, их разбросало мощным взрывом. О том, что, скорее всего, баррикаду расстреляли из гранатомётов, говорило и состояние тел: одни до неузнаваемости обгорели, у других отсутствовали конечности. Обезображенные куски разноцветной плоти были перемешаны с фрагментами баррикады, сожжёнными термозарядами и обломками оружия. Джедора была здесь же, на ретраншементе импровизированного укрепления, в полусидячем положении в луже собственной крови. В отличие от остальных, Джедора похоже, не пострадала от взрыва; вероятно, мощные щиты её бронескафандра приняли на себя основной удар. Она последней оставалась на ногах и отстреливалась от наседавшего противника из ML 77. Когда ракеты кончились, капитан Джедора схватила чью-то винтовку, и вела огонь из неё. Так, с оружием в руках, она и встретила конец: несколько бронебойных пуль большого калибра пробили грудную пластину её скафандра, убив девушку наповал. Солдат, который вёл съемку, нагнулся к мёртвой Джедоре, снял с её руки инструментрон, и доложил по рации:       — Капитан, здесь семь 200-х, живых нет. Пульт у меня.       Дженту словно обожгло кипятком. Она узнала голос говорившего по рации. Этот человек сейчас сидел в соседнем кресле. Она и раньше догадалась, что за нападениями стоит «Цербер», но теперь было ясно, что за диверсиями стоит именно группа, уничтожившая гарнизон «Омеги».        В тот момент Джента ощутила безумный стыд за себя. Она чувствовала, что совершила что-то бесчестное, постыдное, словно самим фактом того, что она осталась жива, она предала память погибших. Джедора погибла в бою смертью настоящего солдата; Джента же теперь сидела здесь, и разговаривала с её убийцей. От внезапно нахлынувшей ярости Дженту кинуло в жар. Адреналин ударил в голову, сердце бешено забилось. Абсолютно не соображая, что делает, Джента схватила планшет и замахнулась им на Заида. Старый наёмник, видимо, по реакции Дженты понял, что сейчас будет, и её спонтанное нападение для него не стало неожиданностью. С необычайной для его возраста реакцией, он вскочил со стула и, прежде чем Джента успела встать, бросился на неё, перехватив руку, которой та замахивалась. Всё случилось за доли секунды: Джента сама не успела сообразить, как оказалась «впечатана» лицом в стол.       В коридоре послышались шаги и в двери показалось взволнованное лицо караульного. С расширившимися от удивления глазами молодой солдат растерянно наблюдал за необычным зрелищем. Абсолютно будничным голосом Заид окликнул его:       — Как видишь, у нас уже всё в порядке. Но я был бы очень признателен, если бы ты перестал бы считать ворон и подал бы сюда наручники. Дженте сковали руки за спиной, после чего её усадили обратно в кресло. Затем Заид дал охраннику знак, что тот может быть свободен.       Глядя на Заида полными бессильной ненависти глазами, Джента прошептала: — Ты убил её.       Заид мрачно покачал головой:       — Спокойно, Джента. Я понимаю, что ты чувствуешь. Тяжело терять товарищей; я сам через это прошёл. Та девушка, о которой ты говоришь, она сражалась до конца. Когда мы окружили лабораторию, мы передали по радио и по системе громкой связи комплекса сообщение, что не тронем её, если та сдастся и передаст нам пульт системы самоуничтожения завода. Но она не пошла на это: она сказала, что взорвёт здесь всё, если кто-то попытается продвинуться дальше. Джедора тянула время, видимо надеялась, что подкрепление подойдёт, но нам было известно, что реактор действительно был заминирован, так что её угрозы отнюдь не были блефом. В тот момент на заводе находились наши люди и особо секретный груз, который нам было поручено захватить; мы не могли позволить ей взорвать «Объект 77». Пришлось применять подавление сигнала и брать её позицию штурмом. Даже жаль, что ради сволочей, вроде Виго, погибают такие люди. Нам нужна была информация Окира, а не её смерть.       Джента потихоньку начала успокаиваться. Сердце всё ещё колотилось как бешеное, но ударившая в голову волна адреналина постепенно начала спадать. К девушке постепенно возвращалась возможность ясно мыслить        — Знаешь, чем занимались на «Объекте 77»? Они разрабатывали био-органическое оружие. Да, твари в колбах на видео — это бл*дские клоны-кроганы, генетически запрограммированные на убийство. Как я уже сказал, 57 таких тварей находились в разной степени готовности, и одному Богу известно, сколько ещё их планировалось произвести. Вроде как кроганский вождь Окир таким способом искал способ создать свободного от генофага крогана-суперсолдата. И вот этот проект охраняли «Синие Светила». Сама посуди: ГОР бы нам головы открутило, если бы об этом заводе стало бы известно. Разработка биоорганического оружия сама по себе запрещена, а здесь дело касается ещё и лечения генофага. С такими вопросами ЧВК, стремящаяся работать в правовом поле, категорически не должна связываться, иначе медным тазом накроются все наши контракты в пространстве Цитадели. Ни один клиент не захочет нанимать охрану, у которой столь грандиозные проблемы с законом. К счастью, мы обо всём позаботились, подчистили хвосты; на месте той лаборатории сейчас лишь кратер. Данные остались только у нас, Окир погиб. Осталась правда, одна учёная-азари, но у неё причин держать язык за зубами не меньше, чем у нас. Но всё же, инцидент на Корлусе чуть было не поставил крест на всех наших делах в пространстве Цитадели.У тебя нет оснований не верить мне на слово, благо, с Корлуса мы вывезли не только данные. Один из кроганов-клонов выжил, и сейчас он здесь, на этом корабле. Можешь посмотреть при случае.       Дженту в душе раздирали сомнения: у неё были все причины ненавидеть убийц своих коллег, но она не могла не отметить, что сказанное Заидом относительно опасности подобных экспериментов для организации, если таковые имели место в действительности, было правдой. Оснований доверять Заиду не было, но были основания сомневаться в официальной версии: даже если отбросить все данные, которые сообщил Заид, и анализировать данные, известные Дженте из других источников, всё равно казалось маловероятным, что кто-то задействовал столько сил и ресурсов ради уничтожения «чумных бараков». Там точно было что-то ещё. Задачей «Синих Светил» всегда было легальное получение прибыли за счёт охранной и военной деятельности, а не создание робо-биологического супероружия посредством бесчеловечных опытов врачей-убийц. Как же это могло случиться, в какой момент подобные проекты стали проводиться?        С сомнением в голосе Джента задала Заиду вопрос:       — Я понимаю, насколько может быть опасен подобный проект. С чего, по-твоему, «Синие Светила» вдруг стали заниматься чем-то подобным?       Заид задумчиво покачал головой:       — В последнее время среди ваших операций вообще появилось немало странности. Взгляни, например, на вот это, — он переключил что-то в планшете и положил его на стол перед лицом Дженты.       На этот раз на экране был снимок грузового судна. Тысячи таких бороздят космическое пространство по всей галактике. Что же такого особенного в этом? У фотографии имелась подпись: «Стронциевый Мул».       Заид продолжил:        — «Цербер» поручил нам отбить корабль; поступила наводка, что на нём перевозят инопланетный артефакт. С такими сканерами, как у «Цербера», выследить старый каботажник оказалось не трудно. В общем, всё по классике: догнали, лишили хода, начали абордаж. И вот что мы там нашли на борту...        Джента всё ещё была скована, так что Заид сам принялся листать страницы. На экране появились знакомые картины, но в других декорациях. Вновь следы боя, опять обезображенные трупы в униформе и не только. Джента вопросительно уставилась на Заида:       — Кто это?        — Экипаж судна. Видо приказал завалить их, чтобы забрать груз. Руководил всем вот этот парень.        С экрана на Дженту смотрела рожа незнакомого батарианца с погонами капитана «Синих Светил».       — Зовут Ворхесс, он группы «Финал», личной охраны Видо.       После этих слов Джента обратила внимание на узор на нагруднике погибшего офицера. Нагрудник был изрядно залит фиолетовой батарианской кровью, но на нём всё равно читалась белая эмблема: помимо обычной эмблемы «Светил» там был меньший по размеру знак в виде двух перекрещенных сабель. Да, это был загадочный спецназ главного командования «Светил», настоящие «терминаторы», которых даже видели в живую считанные единицы. По крайней мере, лично она за девять лет работы на Омеге ни разу не пересекалась с ними.       Заид продолжил:       — «Экзо-Гени» заключили с «Синими Светилами» контракт на охрану судна, но Видо приказал захватить корабль, так как посчитал, что за артефакт выручит больше. О том, что приказ отдал именно Видо, я точно знаю после взлома коммуникатора капитана Ворхесса. Какой вопиющий непрофессионализм! Сами по себе деньги — это просто дорогостоящие бумажки, а без репутации в нашем деле не преуспеть. Кто в здравом уме будет платить деньги охранникам, которые сами завалят его, если им покажется, что за груз они получат больше? В моё время такого не было: когда мы брались за работу, мы всегда доводили дело до конца. Я сам далеко не апостол, и пошёл в наёмники далеко не по альтруистическим мотивам, но я всё же думал о будущем и не рисковал репутацией компании ради разовой выгоды!       Услышанное не могло не возмутить девушку: с её представлениями о «профессиональной этике» подобная манера ведения дел никак не вязалась. Да, Джента была наёмницей, чего никогда и не отрицала, но в то же время она верила, что «Светила» призваны обеспечивать стабильность в секторе, обеспечивая безопасность торговли и судоходства. Пусть они не всегда чисты на руку, но они делают необходимую работу, которой не могут или не хотят заниматься власти. Они обеспечивают интересы человечества в системах Терминус, и уж они по крайней мере не кидают клиентов. Ей скорее хотелось верить, что капитан Ворхесс по личной инициативе решил предать «Синих Светил» и похитить груз, но представленные доказательства были достаточно убедительно. К тому же, почему, если не по приказу Видо, «Финал» бы занялся конвоированием судов?       Видя метания Дженты, Заид добавил:       — Увы, это не единичный случай. «Цербер» уже не раз «обжигался», имея дело со Светилами. Месяца полтора назад один из ваших людей, капитан Зондис Курил, обязался за полмиллиона кредитов продать нам крайне опасного заключённого с корабля-тюрьмы «Чистилище». При мне «Светила» не занимались работорговлей, но это уже ваше дело.       Услышав это, Джента неодобрительно нахмурилась, но промолчала. Официально «Синие Светила» не торговали рабами, но отдельные командиры-батарианцы, в том числе её прямой начальник Тарак, следуя законам Гегемонии, вполне официально проводили сделки с живым товаром на правах частных лиц. Курил был турианцем и официально рабов не имел, но было общеизвестно, что за решение об «экстрадиции» того или иного заключённого он брал крупные суммы денег.       Капитан Курил, хотя был формально капитаном «Синих Светил», на самом деле действовал почти независимо и по сути находился у Тарака на оброке: он регулярно выплачивал центру на Омеге установленную сумму, и Тараку этого было достаточно. Его больше волновала не судьба заключённых, а дыры в финансовых отчётах. В этом Джента не обманывалась. Однако Курил всегда считался среди наёмников человеком выдающимся, в чём-то даже благородным. Он взялся за крайне тяжёлое и неблагодарное дело: создал в космосе частное пенитенциарное учреждение. Обычно такие благородные замыслы не прижимаются в Терминусе. Не представляли, что это может окупаться, все думали, что через полгода идея загнётся, но Курил смог удержать заведение на плаву. Он не только стабильно выплачивал «таксу» Тараку, но и, видимо, не бедствовал сам и стал даже расширять дело. Он наладил связи с охотниками за головами, с колониями, с местными службами безопасности. Многим колониям хотелось избавиться от своих «сливок общества», и сплавить рецидивистов в космос не выглядело таким уж плохим вариантом.        Курил вёл дело жёстко, но это было естественно для начальника тюрьмы. Доморощенные правозащитники из пространства Цитадели обвиняли «Светил» в негуманном обращении с заключёнными, но они понятия не имели специфики работы в Терминус. В Чистилище сидели не простые ЗЭКи, попавшиеся на растрате, кражах и прочей мелочи. Там сидели маньяки-психопаты, террористы и пираты. Короче, Курил собрал отморозков со всей вселенной на один корабль, и контроль над ними было не сохранить без крутых мер.       Практика отпускания на волю заключённых, за которых не платили осудившие их правительства, тоже вызывала немало критики. Но Джента коменданта не осуждала: без значительных инвестиций «Чистилище» долго не протянет, а как иначе заставить местных платить? Практика продажи заключенных в рабство или на расправу, конечно, не красила «Чистилище». Но сталкиваясь почти ежедневно с беззакониями «Омеги», Джента была готова смириться даже с такой ужасающей практикой, лишь бы был тот, кто мог бы привлечь подонков к ответу. В конце концов, заключённые «Чистилища» были редкостными отморозками, и всё, что тюремные охранники делали с ними, — тайский массаж по сравнение с тем, что эти маньяки делали со своими жертвами.        Заид, развалившись в своём кресле, продолжал рассказывать:        — Короче, мы прибыли на «Чистилище», чтобы забрать оттуда заключённого. Оплату «Цербер» провёл удалённо, мы же отвечали только за доставку. План был прост, как две копейки: пришли, забрали посылку, ушли — никаких осложнений (как бы не так, вашу мать). Правда с денежным переводом возникли проблемы, и нас попросили задержаться, пока придет запрос. И вдруг эти гандоны, охранники тюрьмы, накинулись на нас и попытались скрутить. Но эти парни себя переоценили… — с этими словами Заид довольно размял руки. — Но твари включили системы защиты, начали изоляцию сектора. Пришлось приказать нашему кораблю выпустить по машинному «Чистилища» дезинтегрирующие торпеды. Генераторы вырубились во всём комплексе, так что мы невольно устроили уголовникам день открытых дверей. Правда, блокировка секторов ещё не была снята; так что пришлось взрывами проделывать себе дорогу. Тот тип, за которым мы прилетели, тоже вышел из криостаза, что лишь добавило щепотку в общее безумие.       Курил, видимо, понял, что его песенка будет спета, если мы сбежим, и попытался с отрядом тюремного спецназа перехватить нас.       Заид открыл соответствующую запись. На ней он переворачивал ногой труп убитого турианца. Инопланетника, судя по множеству дыр на бронескафандре, из которых сочилась голубоватая кровь, просто изрешетили пулями из штурмовой винтовки. Эмблемы на броне не оставляли сомнения, что это — тот самый комендант.       — Так вот, разведка «Цербера» выяснила, что Курил незадолго до нашего прибытия вёл переговоры с Серым Посредником. Похоже, что вашего турианца просто перекупили. Так что, похоже, он вёл дела на «Чистилище» далеко не из беспокойства о криминогенной обстановке... Полагаю, твой босс Тарак с «Омеги» тоже замешан в заговоре. Он, как и Ворхесс — батарианец, и не простой. Он сколотил целое состояние на контрабанде «Красного Песка» в пространство цитадели. Эту дурь гонят в Терминус, и там, сама знаешь, она стоит сущие копейки. Но с каждой пересечённой границей её стоимость возрастает кратно. А у Тарака под рукой как раз был подходящий канал перевозки контрабанды: военные суда ведь проходят досмотр по особым правилам, то есть их по факту почти не досматривают. На них он гнал «Красный Песок» прямиком в пространство Совета. У него даже в СБЦ был свой человек, покрывавший эти поставки. На наркотрафике Тарак нажил состояние, ты ведь и сама знаешь об этом?       Старый наёмник попал в точку. Джента действительно знала о теневых доходах своего хозяина. Как офицер, ответственный за перевозки, она, по приказу Тарака, неоднократно принимала на борт неучтённые грузы. Что в них, ей не докладывали, но она и так знала. Знали и другие офицеры логистики, но жаловаться было некуда, и Джента молча выполняла поручения начальника. Гордиться здесь было нечем, но так велись дела в Терминус: Тарак был главой территориального отделения, имевшего большую автономию. Он приносил Центру доход и не создавал проблем, а значит, был полезен; этическая сторона вопроса в штабе никого не волновала.       Джента могла лишь кивнуть:       — Да, знала.       — А знала ли ты, что именно проделки Тарака навлекли Архангела на «Омегу»? Помню, ты в разговоре, тогда, на Омеге, сказала, что он — турианский линчеватель и убивает наёмников ради забавы. Это не совсем так. Джента грустно усмехнулась:       — Да, я догадалась. Он — агент «Цербера»?       — Отнюдь. Он имеет отношения к правоохранителям и наведался к вам именно, чтобы перекрыть поставки наркотиков в пространство Цитадели. Говорят, он поймал и расколол поставщика по имени Кшипо, и узнал от него, что поставки идут с «Омеги». Далее уже не сложно было установить, что этим занимается Тарак на пару с Джарротом. Так что именно твой босс виноват в том, что этот тип выкосил половину вашего гарнизона на «Омеге».        Взглянув на отчёты СБЦ о выявленной контрабанде, которые в тот момент показывал ей Заид, девушка почувствовала новый прилив гнева, но на этот раз — не к Заиду и даже не к Архангелу, а к Тараку. Джента и до этого не была о нём не слишком высокого мнения: злой, жестокий и чрезвычайно нервный, он изводил всех своих подчинённых, а мог и пустить в ход кулаки. Он был крайне нетерпелив. В восприятии Дженты он был злом, но, как утешала себя девушка, меньшим. Он, по крайней мере, поддерживал порядок в этой выгребной яме под названием «Омега», держа субподрядчиков в «ежовых рукавицах». Но, оказалось, именно из-за его махинаций каратели с Цитадели заявились к ним на станцию и переложили триста человек её сослуживцев.       От злости в висках у Дженты застучало. В её голове мгновенно всплыли образы младшего лейтенанта Курика Киина — турианца, бывшего офицера Иерархии, весьма толкового и рассудительного военного, убитого Архангелом снайперским выстрелом во время инспекционной поездки, Дререми Редфорда — одного из опытнейших ветеранов гарнизона, прошедшего Скиллианский Блиц от начала и до конца, но погибшего от диверсии Архангела на борту подорванного ими транспортного судна «Лерник Агонисян» и много других своих коллег, погибших в той войне. И всего бы этого не было, если бы эта тварь, Тарак, не пытался бы нажиться на служебном положении. Больше не сдерживая эмоции, Джента выговорила сквозь зубы:       — Вот сволочь…       — Теперь понимаешь? И наркотики — не единственное, на чём он наживался. Однажды Тарак накупил рабов-людей в гегемонии, и решил продать их Коллекционерам. Это — загадочная раса пришельцев, о которых почти ничего не известно. По легенде, они приходят из-за ретранслятора Омега 4 на своих загадочных кораблях и покупают у батарианских работорговцев существ с редкими генетическими отклонениями. Одно могу сказать: они — чистое зло, но готовы продать свои технологии ради пополнения своей коллекции.        «Цербер» выложил целое состояние королеве «Омеги» за информацию о той сделке, но нам стали известны некоторые её детали. Тарак не просто реализовал ксеносам группу рабов. Он продал Коллекционерам сведения о численности жителей человеческих колоний в Траверсе. Документ Ария смогла отбить, но у меня есть основание полагать, что эти твари успели ментально передать информацию. По крайней мере, через два месяца после этих событий судно Коллекционеров уничтожил военный корабль Альянса. Через два с половиной месяца пропала первая человеческая колония. Ты ведь слышала о нападениях; и твой босс в погоне за наживой приложил к ним руку. Речь здесь идёт уже не о безопасности нашей организации. Речь идёт о безопасности Земли!       В сказанное опять же было сложно поверить, но Джента знала факты, подтверждавшие рассказ наёмника. В стыковочном доке № 108 BIS где-то за четыре месяца до разгрома гарнизона произошла некая стычка «Синих Светил» с войсками Арии. О нём мало что было известно, так как все участники боя со стороны «Синих Светил» погибли, а оба босса, вероятно, договорившись друг с другом, решили замять инцидент.       Заид вновь заменил текст на планшете:       — Тарак сделал большую ошибку: попытался н*ебать Арию, а ты знаешь, чем это чревато. Он скрыл сделку от неё, так опасался, что она не одобрит передачи каких-то грузов неизвестным пришельцами на своей станции. Что же, в этом Тарак оказался прав: Ария перебила участников и сорвала переговоры, и с тех пор у неё вроде как был зуб на «Светил». Тарак тоже затаил обиду и попытался сговориться с Джаротом о совместных действиях против Арии. Короче он хотел её свергнуть. Вот, полюбуйся, эту запись люди Архангела захватили в момент нападения на ваш штаб на «Омеге».       Джента быстро проглядела текст. Он завершался фразой: «…ни одна из наших организаций не сможет выступить против Арии без поддержки двух других.»       От удивления девушка воскликнула:       — Что? Это надёжные данные?       Заид мрачно покачал головой:       — Знал, что тебе это не понравится. Но, к сожалению, всё точно. Ты представляешь, что было бы, окажись эти сведения не в тех руках? Тогда бы «Омега» для нас была потеряна! Это же конец. Полная жопа для всех наших операций в системах Термина.       Заид зло сплюнул. Джента в тот момент вполне понимала его состояние; она испытывала в отношении своего бывшего босса схожие чувства. Лично бы пристрелила, если бы Архангел не опередил её.       — К чему я веду? — подытожил наёмник.— Не обманывай себя, девочка, дело здесь не в жадности отдельных командиров. Все эти твари — лишь мелочёвка. Они бы не стали наглеть, не будь за ними рыбы покрупнее. А Видо не позволял бы им так наглеть, не будь у него особых планов. К тому, что Видо, возможно, готовится переметнуться. «Уважающий себя шпион менее, чем на три разведки, не работает». Видо всё ещё стремится сохранить контракты с корпорациями Альянса и право законно действовать в пространстве Совета Цитадели, вот только пока получается это у него дерьмово. Его последние действия ведут к конфликту и с Альянсом, и с Советом, и с Арией. Видо не глуп; он понимает риски. Наверное, поэтому он всё сильнее лижет задницы своим батарианским инвесторам. Вероятно, при разрыве с Альянсом он планирует окончательно переориентироваться на Гегемонию. Уже сейчас он занимается рэкетом планетарных масштабов, сговариваясь с батарианскими работорговцами, чтобы те терроризировали колонии, заставляя их платить «Светилам» за безопасность. Похоже, технологии Коллекционеров и биоорганическое оружие также должны послужить для Видо «вступительным взносом», который тот уплатит батарианцам. Видо губит «Светил». Если дела так будут идти дальше, не пройдёт и пары лет, как нас попрут из пространства Совета и мы окончательно перессоримся с Арией. Тогда мы из международной ЧВК превратимся в ещё одну заурядную шайку пиратов в Терминус.       Джента опустила голову. Она была окончательно разбита, не знала, что и думать. Она всё ещё старалась держать себя в руках, хотя от нахлынувших эмоций хотелось выть и лезть на стену. Она не знала, что ответить Заиду. Ей очень не хотелось верить в услышанное, признавать, что те, за кого она воевала почти десять лет, творили то, о чём говорил Заид. Но в глубине души она понимала, что в чём-то его обвинения правдивы. Ей всегда хотелось верить в благую миссию «Светил», хотя она была уже отнюдь не наивной: она видела немало зла, приносимого её организацией, но она также видела и куда большие ужасы, творившиеся в условиях полного отсутствия контроля. Потому в её восприятии «Светила» были одним из немногих источников стабильности и порядка в Терминус. Пусть их методы не всегда были гуманны, но по-другому в том регионе было просто не выжить. Но раскрытые эпизоды никак не вязались с этим: какой стабильности они могли поспособствовать?       Заид слишком много раз попадал «в точку», упоминая о вещах, о существовании которых Джента узнавала случайно из каких-то независимых источниках, и Заид никак не мог быть в курсе, что Джента об этом знает. Значит, по крайней мере, в чём-то его рассказ был правдив… Может, его слова про тайного главу «Светил» — полная «липа», но разрушение «Объекта 77» на Корлусе, «Чистилища» действительно имели место, и детали, упомянутые Заидом здесь совпадали с тем, что Джента знала сама. Что-то здесь вымысел, а что-то правда, и, если да, то в каком они соотношении?       Видя, что пленная наёмница находится в полной растерянности, съедаемая сомнениями, старый ветеран встал со стула.       — Это, пожалуй, я оставлю тебе.       С этими словами Заид кинул на стол планшет с документами.       — Почитай на досуге, здесь всё, что мы накопали в последнее время на твоих «коллег». Видо кормил тебя строго дозированными сведениями; так и работает пропаганда. Пора бы тебе уже подумать своей головой над тем, чем Светила стали в последнее время.       Заид расстегнул наручники, которыми была скована девушка, и вышел, оставив наёмницу наедине с её размышлениями. Он едва заметно улыбался. Общение с этой «девочкой» доставило ему некоторое удовольствие. Обычно старый ветеран был не слишком высокого мнения о «подрастающем поколении» наёмников Терминус. «Молодёжь», с которой ему приходилось сталкиваться, состояла преимущественно либо из наивных кретинов, решивших поиграть в войну и ещё не познавших, что она в реальности из себя представляет, либо из алчных сволочей, которые были жадны до денег, но в душе оставались трусами и могли бросить товарища в решающий момент, если внезапно «станет жарко», или, на худой конец, из социопатов, упивавшихся властью, которую им давало оружие, и творивших в связи с этим неоправданную жестокость. Джента же была не такой. Она, по крайней мере, при поверхностном знакомстве, виделась Заиду профессионалом, верившим в своё дело и даже в какой-то мере гордившимся им.        Да, она пока что не поверила всему, что он сказал. На «переваривание» информации ей понадобится время и доказательства убедительнее простых слов и колонок электронного текста. И это было хорошо: Заид бы даже расстроился, если бы Джента сразу согласилась со всем, что он говорит и отказалась от своих убеждений. Такое поведение пленницы значило бы одно из двух: либо она — набитая дура, не способная выработать сколько-нибудь устойчивую жизненную позицию, либо она просто трусит и хочет запудрить ему мозги, соглашаясь со всеми его словами. Джента же явно не соглашалась с его утверждениями, ведь они противоречили тому, во что она верила и что она в течение девяти лет жизни считала абсолютной правдой. С другой стороны, девочка всё же задумалась над сказанным и увиденным, что тоже в общем было неплохо. Значит, вероятно, в прелестной рыжей головке всё же действительно были мозги. Возможно, от девчонки ещё будет прок.