Равнобедренный треугольник

      Не знаю, что из этого выйдет, но я согласился на свидание. Сехун интересный парень, красивый, спортивный, общительный. И что-то мне подсказывает, что вся его проблема с учебой это липа. Он не выглядит глупым, как раз наоборот. По двухдневному общению с ним я понял, что он очень умен, сообразителен, умеет поддержать разговор. Зачем тогда вся это игра в дурака? Чтобы провести со мной больше времени? Оригинально.       Час назад Сехун уехал от меня. Мне даже грустно стало, что ли. Он такой веселый, жизнерадостный, а моя жизнь в последнее время стало такой унылой, хоть волком вой. А раньше все было иначе…       Я поступил в экономический институт, на тот факультет, о котором мечтал с детства. Родители невероятно гордились мной, да я и сам был горд. Все беды пришли в мою жизнь с началом учебы. Первый день был не просто плохим, а кошмарным. Я опоздал на пары, забежал не в ту аудиторию, снес преподавателя… В общем, везунчик — мое второе имя. Нет, не подумайте, было и хорошее. Например, я познакомился с Кенсу. Отличный парень! Он и сейчас мой самый близкий друг. До показал мне университет, рассказал о людях, с которыми не стоит связываться. Но разве меня это остановило? Конечно, нет. Я связался с Тао. И это моя самая большая ошибка.       Хуан Цзы Тао не просто ублюдок, его человеком язык не поворачивается назвать. Мы познакомились с ним во втором семестре первого курса, когда я выходил из института, а он снес меня вместе с моими бумагами для проекта. Проект мне спасти не удалось, листы утонули в рядом находящейся луже. Думаю, что люди не слышали столько матов, сколько услышал Тао в тот день. Я развернулся, не подняв свои вещи, и ушел домой. На следующее утро Хуан притащил мне мою сумку и проект, он всю ночь делал его заново, меня это тронуло. С тех пор мы начали общаться.       Знал бы я тогда, чем все это закончится… Хуан ухаживал за мной так, как никто и никогда. После трех недель общения Тао предложил мне встречаться, а я, как влюбленный дурак, согласился. Знаете, я не был тогда особо опытен в этом, мне казалось счастьем уже то, что такой, как Тао, посмотрел на меня. Мы встречались весь первый курс. Парни и девушки с нашего потока жутко завидовали мне, а еще, как оказалось, многие из них завидовали Тао. Мы стали самой обсуждаемой парочкой универа. Где-то в глубине души я чувствовал какой-то подвох во всей этой напускной нежности, которая исходила от Тао, но не обращал на внутренний голос никакого внимания. И знаете, очень даже зря, потому что я поздно понял, что к чему.       Это случилось в начале второго курса. Тогда Тао намекал на то, что пора бы уже переходить на новую ступень отношений и доверия. Я прекрасно понимал, к чему он клонит, но не решался. В итоге, когда представился подходящий момент, я просто не смог и убежал из квартиры как ошпаренный.       После этого случая Тао не выходил со мной на связь неделю, избегал меня в университете, его друзья говорили, что у него важные дела. Ага, как же.       Закончилась эта неудачная история любви тем, что Хуан просто разболтал всему нашему курсу, мол он спал со мной, но его это не особо впечатлило. Думаете, я был расстроен? Я был в бешенстве, хотелось его разорвать. Между парами я нашел его, влепил пощечину на глазах всех однокурсников. Никогда не видел Тао таким злым.       Диалог был примерно таким.       — Как ты мог так поступить? — Тао в ответ лишь ухмылялся, потирая ушибленное место.       — Как? — играть святую невинность выходило у него не очень.       — Зачем ты соврал всем? — люди начали толпиться вокруг нас, да уж, такое редкое зрелище.       — Соврал? А разве мы не спали? — его наглая рожа окончательно взбесила меня.       — Ничего подобного! Я не понимаю, за что ты так со мной? Ты говорил, что я тебе дорог, ты… — Хуан начинает громко смеяться, как сумасшедший.       — Бэкки, ты серьезно? Не нужно быть гением, чтобы понять: я просто использовал тебя. Твой ум, твою красоту, твою задницу, — еще одна пощечина, мне кажется, или ему не больно? Да, именно так. Больно здесь только мне.       — Хуан Цзытао, ври да не завирайся, — я срываю подаренную им цепочку с шеи и швыряю в лицо, после чего с гордо поднятой головой ухожу с поля боя. Я прекрасно знаю, что о нас еще долгое время будут говорить, у каждого будет свое видение данной ситуации, но самое главное — Тао не сломал меня, не сломал мою веру в хорошее. Я и думать забыл про него в конце концов, но он решил напомнить о себе, не только мне, всем. Насколько я знаю, Тао также поступил с девушкой-первокурсницей, но она оказалась очень ранимой и хрупкой. Бедная молодая невинная девушка покончила с собой. Я был на ее похоронах, видел ее родных, которых смерть единственной дочери подкосила совершенно. На следующий день в коридоре института я проходил мимо Тао, он стоял со своей стаей и я краем уха услышал разговор.       — Эта Джинхи такая шалава, ей было уже не помочь, ей была одна дорога, — усмехался Хуан, а друзья дружно смеялись. Сказать, что я почувствовал? Отвращение, ненависть, жалость к этому никчемному человеку.       Вскоре Тао вновь нашумел, его поймали с наркотиками в туалете университета, грозились выгнать, но всем было прекрасно известно, что этого не будет. Брат Тао — один из главных спонсоров нашего учебного заведения. Так тошно от всего этого.       После таких печальных воспоминаний я пишу Сехуну сообщение — нужно узнать, как он доехал. Отвечает через несколько секунд, а я облегченно выдыхаю, все хорошо. Ложусь спать и нужно как-то уснуть, но картинки из прошлого всплывали еще долгое время, так что отрубился я, скорее всего, уже под утро.       Проснувшись, первым делом проверил телефон, как и предполагалось: сообщение от Сехуна. Спрашивает, в силе ли все у нас. Еще как в силе. Интересно узнать, куда этот взбалмошный парень решил меня отвести? С Сехуном было очень волнительно, но в тоже время интересно, он настоящий ураган, действия которого невозможно предугадать. Да, немного страшно и пугающе, но от этого становится не менее интересно и захватывающе.       Встаю с кровати, нужно успеть собраться до вечера и переписать конспекты с тех лекций, который я пропустил из-за поездки к родителям, и которая прошла, конечно, так себе. Я решился рассказать им о своей нетрадиционной ориентации. Когда-то нужно было рассказать. Мама отреагировала более спокойно, а вот отец устроил настоящий спектакль. Он назвал меня позором семьи и велел не приезжать, пока не возьмусь за ум. Мне стало просто смешно и больно одновременно, очень печально слышать подобные высказывания от взрослого адекватного человека, тем более родного… Когда я уезжал, мама обняла и сказала, что отец вскоре отойдет, а мне всегда рады дома, как и прежде. Конечно, я вернусь, чуть позже, но вернусь. Они для меня самые близкие и любимые люди.       Снова я о наболевшем? Извините, привычка такая.       Сехун отправил еще одно сообщение, мол, ждет меня в шесть около моего подъезда, он предупредил, чтобы я наделал что-то простое, но удобное. Я же говорил, попахивает чем-то авантюрным. Я отвечаю смайликом, а что еще сказать? Выворачиваю весь свой шкаф, достаю светлые джинсы, свободную толстовку и любимые кроссовки. Вместо привычного пальто пойду в джинсовой куртке.       До свидания остается около пяти часов. Чем занять себя? Хороший вопрос. В итоге включаю фильм и, конечно же, по классике жанра, засыпаю. Просыпаюсь я от настойчивого рингтона своего мобильник. ЧЕРТ ВОЗЬМИ, 5 ПРОПУЩЕННЫХ ОТ СЕХУНА! Я проспал! Беру трубку, пытаясь наспех придумать оправдание.       — Бэкхен? Я уже завел машину и собрался уезжать. Мог просто сказать, что не хочешь никуда идти, — голос Сехуна был обиженным.       — Нет, Сехун, я хочу. Просто я уснул и не поставил будильник, подожди двадцать минут, я спущусь, — проклинаю себя и чертов скучный фильм.       — Да, конечно, я жду тебя, — сбрасываю и лечу собираться.       Ровно через двадцать минут выхожу из подъезда. Сехун стоит, облокотившись на капот машины. Автомобиль не Чанеля, чей тогда?       — Прости, — стыдно смотреть ему в глаза, но я пересиливаю себя. Сехун улыбается, разглядывая меня.       — Такого красивого парня можно ждать целую вечность, — какая у него гипнотизирующая улыбка. Сехун распахивает передо мной дверь пассажирского места и я сажусь. — Итак, одно условие, — Сехун достает черную атласную ленту, я вопросительно выгибаю бровь. — Что? Не смотри так, это не то, о чем ты подумал. Просто закрой глаза, это сюрприз.       Принимаю правила игры и послушно завязываю ленту на глазах. Машина, наконец, трогается. Мы едем около тридцати минут, причем в конце дорога становится неровной, скорее всего, едем по бездорожью.       — Сехун, долго еще? — стоит мне озвучить вопрос, как машина останавливается.       — Приехали, — слышу, как парень выходит, затем открывается моя дверь, Се подает мне руку, я опираюсь на него, — Доверься мне, иначе ничего не выйдет.       Я лишь киваю в ответ. У меня есть выбор?       Сехун ведет меня, мы идем достаточно долго. Идти с закрытыми глазами не самое приятное, что случалось со мной в жизни, и поначалу было некомфортно и страшно. Но сейчас я полностью доверился Сехуну, делая уверенные шаги. Одна рука Сехуна держит мою руку, вторая покоится на моей талии. Слишком близко для первого свидания, не находите? Только я понимаю, что это необходимо, иначе я просто могу оступиться и потерять равновесие.       — Так, Бэкки, слушай меня очень внимательно. Сейчас нам нужно забраться по лестнице, лестница длинная. Ты должен целиком и полностью мне доверять, иначе упадешь. Ты карабкаешься первым, я буду придерживать тебя сзади и направлять, договорились? — чувствую, как он прожигает меня взглядом, но все же коротко киваю. — Отлично, вперед.       Руки Се кладут мои руки на первую перекладину, затем он осторожно ставит мои ноги. Лестница, судя по всему, ведет куда-то вверх, высоко вверх. Я начинаю немного дрожать, плюс ко всему поднимается легкий, но весьма прохладный ветер. Я осторожно переставляю руки и ноги, чувствую руки Сехуна на перекладине, которая находится рядом с моим животом, его дыхание в затылок слегка согревает и помогает немного расслабиться.       — Еще совсем немного, — шепчет он, а мне кажется, что мы карабкаемся уже целую вечность. Но вот долгожданная плоская поверхность. — Подожди, не шевелись, я тебя подниму.       Сехун помогает мне подняться на ноги и поворачивает меня в нужную сторону. Наступает минутная пауза, как будто он не решается что-то сделать.       — Сехун? — вздрагиваю от его рук на своей талии, парень обнимает меня сзади.       — Сними повязку, — шепчет он, и кажется, что его шепот просто уносит ветер, словно он ничего не говорил. Я дрожащими от холода и волнения руками тянусь к ленте и развязываю ее, отпуская по ветру, — Открой глаза.       Открываю и просто ахаю от восторга. Мы стоим на самой высокой платформе огромного колеса обозрения в заброшенном парке аттракционов. Вид отсюда открывается просто потрясающий, такой, что дух захватывает. Заходящее солнце падает прямо на наши лица розовым светом с персиковыми бликами. Облака в небе похожи на сахарную вату, окрашенную во все оттенки розового, а небо, словно ягодный сироп, даже на губах как будто остается сладковатый привкус. Я перестаю дышать. Мы стоим на самом краю платформы, а крепкие руки Сехуна не позволяют мне потерять равновесие.       — Се, это просто невероятно, — я слегка поворачиваюсь, Сехун смотрит на меня так, словно самое красивое и потрясающее, на что здесь можно смотреть, это я. — Почему ты так смотришь?       — Я потерял голову, — парень, словно в каком-то трансе, он слегка касается моей щеки, но этот жест совсем не вычурный, наоборот, очень трогательный, настоящий. Сехун не вызывает отвращение или чувство дискомфорта, он очень теплый и уютный.       — От чего же? — я сажусь на край, Сехун присаживается рядом.       — Ты появился в моей жизни, — ни капли лжи в глазах, нет никакой насмешки, которая горела в глазах Тао. Хочется верить в искренность слов, сказанных Сехуном.       — Я за такое короткое время успел вскружить тебе голову? — Се тянется к моим пальцам, слегка соприкасаясь с ними своими.       — Даже не представляешь насколько, — я не смотрю в глаза, сам не понимаю, чувствую что-то к этому парню или нет.       — Сехун, не стану врать тебе, я не понимаю, чувствую я что-то к тебе или это просто интерес, ведь ты ходячая загадка. Дай мне время, — надеюсь, мои слова не обидят его.        — Могу я попросить тебя закрыть глаза еще раз? — я киваю и закрываю глаза. Тишина. На секунду мне показалось, что Сехун испарился, но нет, я чувствую его дыхание на своей щеке, он касается ее губами.       — Чувствуешь что-то? — я не двигаюсь, боюсь даже вдохнуть слишком глубоко. Сехун касается губами второй щеки. — А сейчас? — снова никаких телодвижений, я словно застыл, мои конечности просто меня не слушают. Теперь я четко ощущаю горячее дыхание на своих губах. — Ну, а сейчас ты чувствуешь что-нибудь? — слегка подаюсь навстречу, не знаю, зачем и почему. Возможно, адреналин, играющий сейчас в моей крови, а может, я просто поддаюсь на провокацию. Но в любом случае, я целую его, первый. Этот поцелуй настолько нежный, трепетный и невинный, что хочется кричать от переполняющего чувства бабочек в животе, хотя я сомневаюсь, что у бабочек настолько огромные крылья. Сехун робко касается моих губ, изредка проходясь по ним языком. Неожиданно все прекращается, словно по щелчку пальцев. Я открываю глаза, Сехун снимает свою ветровку и накидывает ее мне на плечи, сам остается в одной черной водолазке, очень хорошо подчеркивающей его фигуру.       — Не стоило, ты замерзнешь, — я только сейчас замечаю, что не хило дрожу.       — Наверное, нам лучше спуститься, ветер усиливается, ты весь продрог, — Сехун начинает спускаться, я, молча, следую за ним, напоследок бросив взгляд на почти ушедшее за горизонт солнце.       Мы, не прерывая тишину, идем к машине, Сехун немного впереди. Ветер доносит до меня запах сехуновского парфюма, пахнет чем-то опьяняющим. Добираемся до автомобиля, садимся и трогаемся.       — Чья это машина? — молчание не дает мне покоя, и я начинаю разговор.       — Подарок от мамы, я редко катаюсь, — Сехуна что-то тревожит, это видно невооруженным глазом.       — Что тебя беспокоит? — Сехун резко жмет на тормоз и разворачивается ко мне. — Что?       — Тебе нравится Чанель? — мои глаза лезут на лоб, так вот что его гложет. Пытаюсь обдумать все, чтобы дать честный ответ.       — Ну, он довольно интересный человек, — рассуждаю я вслух, Сехун снова трогается.       — Можешь не продолжать, — его это настолько задевает? Как ребенок, который вторым прибежал в эстафете, я ведь не кубок.       — Почему тебя это так расстраивает? Я не сказал «да», — пытаюсь сгладить острые углы, но Се не собирается успокаиваться.       — Но «нет» ты тоже не сказал, — Сехун до хруста сжимает руль.       — Может, заедем в бар? Выпьем? Ты успокоишься, расслабимся, потанцуем, — отпускать его домой к брату в таком состоянии — не самая лучшая идея.       — Я расслаблен, — мне хочется засмеяться в голос, но я сдерживаюсь.       — Я заметил, — киваю на венки, выступившие на руках из-за того, как сильно Сехун сжимал в руках баранку.       Парень лишь закатывает глаза, паркуясь у первого попавшегося бара. Мы заходим внутрь, музыка неприятно долбит по ушам, в помещении невероятно душно, слишком много людей, не нужно заказывать алкоголь, воздух просто пропитан спиртом. Мы проходим к барной стойке.       — Что ты будешь? — Сехун пытается перекричать музыку, приходится приложить усилия, чтобы разобрать его слова.       — Что-нибудь среднеалкогольное, — Се делает заказ, мы чокаемся и выпиваем все залпом. Я тяну парня на танцпол, места катастрофически мало, приходится жаться друг к другу, чтобы не соприкасаться с совершенно незнакомыми людьми. Начинаю двигаться в такт энергичной музыки, слишком провокационные движения у моего танца, знаю. Сехун пожирает меня глазами, кажется, именно такой реакции я добивался. Се не остается в долгу, тоже поддаваясь музыке. Его тело полностью подчиняется музыке, он выглядит сейчас как профессиональный танцор, его движения настолько чувственны и точны, что я невольно залипаю. Танцпол расчищается, люди освобождают нам место, с интересом наблюдая. Мы танцуем, пока голова не начинает кружиться, Сехун отбрасывает мокрую челку назад, а девушки у барной стойки чуть не валятся в обморок от этого жеста. Люди вокруг начинают аплодировать, а мы немного остыв, снова подходим к бару.       — Я схожу, умоюсь, лицо горит, — говорит Сехун, направляясь к туалету.       Я заказываю еще один коктейль, алкоголь не просто раскрепощает меня, он заставляет забить на всех и делать то, что хочется мне в данный момент.       На мое плечо ложится рука, я оборачиваюсь, ожидая увидеть Се, но не все в жизни так, как мы хотим. Около моего стула стоят два парня, возможно, чуть старше меня, один немного трезвее другого.       — Куколка, не хочешь к нам присоединиться? — тот, что потрезвее, слегка наваливается на меня, вызывая рвотный рефлекс.       — Нет уж, спасибо. Я не один, — пытаюсь в толпе отыскать Сехуна, но сомневаюсь, что это вообще возможно.       — Брось, будет весело, — лепечет второй, укладывая свою руку на моем колене, я мгновенно реагирую и с нескрываемым презрением сбрасываю чужую конечность с себя. Парень потрезвее тянет меня за запястье и я съезжаю с высокого барного стула, падая прямо в его объятия. Кажется, меня сейчас стошнит. Этот урод кладет руку мне на плечо, прижимая ладонь ко рту, не давая возможности даже пискнуть что-то. Меня волокут к выходу, невзирая на все мои сопротивления. Свежий воздух ударяет в лицо, вызывая легкое головокружение и слабость в ногах. Ублюдкам от этого становится только легче тащить мне к своей раздолбанной колымаге.       — Эй, мне кажется, или вы пытаетесь затащить в тачку моего парня? — голос Сехуна звучит как спасение, я облегченно выдыхаю, по крайней мере, появился шанс на спасение.       — Никто его не тащит, он сам, — улыбается один из парней, я снова пытаюсь вырваться.       — Бэкки, иди сюда, — Сехун смотрит мне в глаза, я снова стараюсь вырваться, теперь чувствую руку, сжимающую волосы на затылке, — Отпусти его! Я досчитаю до трех, после этого я не отвечаю за свои действия. Я больной на голову, это так, дружеское предупреждение. Три, два…       — Шел бы ты отсюда, парень, пока кости целы, — лепечет второй. Сехун делает несколько шагов, оказываясь лицом к лицу с парнем.       — Один, — удар, мне показалось, или что-то хрустнуло? Туловище падает на землю, но не оставляет попыток подняться. Сехун подходит ко второму, он до сих пор держит меня и сжимает руку на шее все сильнее. — Не передумал? — парень швыряет меня на асфальт, а сам встает в угрожающую позу, давая понять, что будет драться.       — Ты уверен? — вместо ответа этот идиот несется на Се, одновременно замахиваясь, чтобы ударить, но Сехун ловко уклоняется и заезжает кулаком в живот парня, тот сгибается пополам, контрольный удар по лицу заставляет его пошатнуться.       — Урод, — парень вытирает кровь с губ.       — Что ты там мямлишь? — Сехун наклоняется, чем пользуется незнакомец, бьет точно в челюсть, Сехун ровно стоит на ногах, лишь отворачиваясь и сплевывая кровь. Се пару раз ударяет ублюдка, тот падает на колени.       — Ынхен? — из бара выходят еще трое парней, они смотрят то на парня, сидящего на полу, то на Сехуна, вытирающего с лица кровь. — Парень, ты не на того напал.       — Да что вы? — усмехается Сехун. Мне становится немного страшно, эти парни выглядят увереннее и они куда трезвее предыдущих. Я тяну Сехуна за руку.       — Вы куда-то собрались? — один из парней выходит вперед. — Сначала извинись за то, что сделал с ним.       — Да пошел ты, — Сехун сплевывает прямо под ноги незнакомца, тот кивает своим друзьям, двое подходят к Сехуну.       — Бэкки, подожди меня в машине, — Се кладет в мою руку ключи от автомобиля, я отрицательно мотаю головой, — Бэкхен, пожалуйста.       Меня колотит, но я медленно иду в сторону выхода из переулка и чуть не сшибаю с ног какого-то парня. Он внимательно меня разглядывает, его лицо мне до боли знакомо.       — Бэкхен? — я киваю. — Я Ким Чонин, из команды Сехуна, ты чего здесь так поздно?       — Сехун, он там, — я показываю в ту сторону, откуда пришел, Чонин с непониманием смотрит на меня. — Там какие-то парни, мне страшно.       — Так, жди здесь, — Чонин бежит в переулок, я не могу так просто уйти. Поэтому следую за ним. Вижу, как Чонин подбегает к парням, ударяя того, что кидался на Сехуна сзади. Парни начинают драться спина к спине, наверное, они близкие друзья. Вскоре вся наглая троица лежит на асфальте, слабо шевелясь, Сехун смотрит на меня и слегка улыбается.       — Испугался? — он подходит ко мне, берет мои руки в свои, только сейчас замечаю, что руки очень сильно трясутся.       — Немного, поехали отсюда, — Се кивает.       — И как вас угораздило? — усмехается брюнет, подходя к нам. — Ладно, не важно, главное все целы. Се, я пойду, меня девушка ждет. До встречи.       Чонин ловит такси и уезжает, а мы еще какое-то время стоим около машины Сехуна и молчим.       — Дженни меня убьет за его лицо, — усмехается Сехун, я лишь хмыкаю, догадываясь, что он говорит о девушке Чонина. — Поехали?       Мы садимся в машину и не успеваем отъехать, я смотрю на лицо Сехуна — губа рассечена, небольшая ссадина на щеке и над бровью.       — В машине есть аптечка? — Сехун кивает и долго роется в бардачке, доставая оттуда небольшую коробочку.       — Бэкхен, не стоит, — но я уже смачиваю ватный диск перекисью.       — Иди сюда, — он послушно наклоняется. Я аккуратно дотрагиваюсь до раны на щеке, Сехун болезненно шипит и зажмуривается, я невольно улыбаюсь. Перехожу на бровь, рассечение не такое глубокое, поэтому болевых ощущений меньше. Когда дотрагиваюсь до губы, Се чуть не воет, хватая меня за руку, но я продолжаю обрабатывать рану.       — Бэкхен, мне больно, — хнычет парень. Такой большой, но такой ребенок.       — Потерпи, — дую на губы, чтобы хоть как-то уменьшить боль, Сехун перестает ерзать и в упор смотрит на меня, — что?       — Подуй еще, — дую, продолжая смотреть прямо в глаза напротив, он словно гипнотизирует меня, приближаясь очень медленно, сокращая миллиметры между нами. — Подуй еще, — просто стая мурашек разгуливает по моей коже, лицо Сехуна совсем близко, наши носы соприкасаются. Я понимаю, что надо бы его оттолкнуть, но просто не могу пошевелиться. — Бэкхен, еще, — я просто продолжаю дуть, пока наши губы не соприкасаются.       Второй раз за день, вы серьезно? Что он себе позволяет? Ну да Бэкхен, вообще-то это ты ему позволяешь. Случайно касаюсь, ранки зубами, Сехун мычит, но не отстраняется, я провожу языком по больному месту, как бы извиняясь. Целуемся, пока в машине не становится невыносимо душно, а воздух в легких стремительно заканчивается. Сехун прерывает поцелуй, набирая в легкие побольше воздуха и снова целует. Я не то что не сопротивляюсь, я отвечаю на поцелуй, мне нравится. Нравятся его губы, его рука, которую он по-хозяйски расположил на моем затылке, нравится привкус крови. Она не вызывает отвращения, наоборот даже как-то возбуждает, наверное, я бы даже переспал с ним. Сехун красив, обладает прекрасным телом, целуется так, что крышу сносит капитально. Что-то мне подсказывает, что лучший секс просто гарантирован. Стоп, я же сейчас не о сексе с этим парнем думаю? Ой, как раз таки об этом. Скорее всего, это дает о себе знать выпитый алкоголь. Внутри очень жарко, особенно, когда рука исчезает с моего затылка, перемещаясь на колено, слегка поглаживая его. Еще чуть-чуть и будет поздно. Я упираюсь в грудь Сехуна руками, он мгновенно отстраняется.       — Прости, — выдыхает он, отворачиваясь и заводя мотор, — я не хотел торопить тебя. Просто, когда ты рядом, я схожу с ума, теряю контроль и не вижу границ. Извини.       — Все хорошо, — я смотрю в окно на мелькающие машины и огоньки. Рука Сехуна на переключателе передач, я кладу свою руку поверх его, чтобы хоть как-то расслабить парня. Он заметно помрачнел, хотя старался скрыть это. Мы быстро доезжаем до моего дома, и мне становится даже немного грустно.       — Спасибо тебе за этот вечер, — Сехун по-прежнему не смотрит на меня.       — Это тебе спасибо. Все было просто потрясающе, — я не вру. Это одно из лучших свиданий в моей жизни, никто не делал для меня того, что сделал Сехун. Банальные походы в кафе и кино не сравнятся с тем, что я видел и чувствовал сегодня. Если честно, хотелось бы, чтобы этот вечер вообще не заканчивался.       — Но он закончился, — я открываю рот, чтобы спросить, умеет ли он читать мысли, но меня опережают. — Ты сказал вслух.       Сехун улыбается, я тоже, мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Снова. Почему меня так трясет от этого пристального взгляда? Невозможно запасть на человека за такой короткий строк, но этот парень просто сводит меня с ума, он словно манипулирует мной. Хочется его побить. Или поцеловать. Или все-таки побить? Я не знаю.       — Пора идти, уже поздно, — Сехун грустно вздыхает, он выходит из машины, чтобы открыть мне дверь. Его джентльменские повадки это отдельный плюсик. Я выхожу из салона, на улице достаточно прохладно, вспоминаю, что на мне до сих пор куртка Сехуна, снимаю ее и протягиваю ему. Он дергает меня за руку, прижимая к себе. Как все-таки от него потрясно пахнет. Мы стоим так около десяти минут, а мне совершенно не холодно. Сехун теплый, даже горячий, хотя он в одной водолазке. Се копошится носом в моих волосах и я улыбаюсь, вдыхая этот запах. Чувствую, что сехуновское сердечко вот-вот выпрыгнет — так громко стучит. Я слегка отстраняюсь, но не резко.       — Пока, — шепчу я, потому что боюсь спугнуть это приятное чувство, разливающееся внутри.       — Мы увидимся еще? — Сехун не открывает глаза, говорит также шепотом.       — Конечно, завтра в семь у нас занятие, забыл? — улыбаюсь я. Сехун выпускает меня из своих объятий, я иду к подъезду, но меня что-то резко останавливает. Я оборачиваюсь, он стоит на том же месте и не двигается, даже глаза не открыл. Подбегаю к нему, встаю на носочки, потому что он, блин, выше меня, и чмокаю его в губы. А вот теперь точно пора сматываться. Забегаю в подъезд, затем в квартиру, закрываюсь, как будто за мной кто-то гонится, прижимаюсь спиной к двери и сползаю вниз.       Дыхание сбилось, сердце стучит, а на губах идиотская счастливая улыбка. И я молюсь, чтобы стучало оно так, потому что я бежал, а не потому что мне нравится Сехун.