Кошмары

      Говорят, время лечит. Джон Шеппард уверен, что это не так. Кошмары, появившиеся после возвращения Атлантиды на Землю, вызывали в нем иррациональную жалость к тем рейфам, которых он убил. Их было много. Он помнит их всех. Он переживает каждую смерть как свою.       Кровь горька на вкус. Она всё ещё баюкает колыбельной тысячи братьев и сыновей. Глупо рассуждать, почему человек убил её. Люди в принципе любят убивать, порой даже без причины. И уж тем более не видят разницы между убийством и кормёжкой… Но человек ещё не знает, что натворил — когда колыбельная оборвётся, тысячи спящих проснутся…       Он медленно сползает на пол, из последних сил цепляясь за прутья, как будто, если удержится, то выживет. Яд огненной рекой растекается по венам, затмевает мороз голода. Как бы он не пытался скрыться за маской надменности, отвергая человеческую жалость, умирать страшно. Очень страшно…       Он последний. Последний из своей расы, последний во всей вселенной. Он не слышит голосов братьев. Может, способность их слышать просто атрофировалась за тысячи лет, может, они просто далеко… А может, этот человек не врёт. Узнать можно только вырвавшись в космос, и он узнает, его не остановят маленькие кусочки металла из человеческого оружия, отсутствие гена Древних и долгий путь в космосе. Мысли обрывает взрыв снаряда. Он всё-таки последний…       Он бродит по древнему городу. Тут красиво. Непривычно после улья, но красиво. Было бы здорово не разрушать этот город, а оставить себе. Хотя бы потому, что красиво. А ещё потому, что это путь к обильным пастбищам… Поэтому он тщательно ищет пути завладевания городом с минимальными разрушениями. Люди ловят его спустя пару недель его пребывания в городе. Должно быть, в этом виновато его любопытство. Не надо было лезть в голову к этой женщине. Хотя с другой стороны, человек с ДНК рейфа это так интересно. Они пытаются узнать, успел ли он передать какую-то информацию, но он не признается, что безнадёжно провалил свою миссию. Пули режут измождённое голодом тело. Умирая, он мечтает, чтобы братья всё же добрались до столь желанных пастбищ…       Она не хотела быть такой. Не хотела быть собой, потому что человек, воспитавший её, видел в ей подобных лишь монстров. Пытаясь доказать, что она не монстр, она ввела себе неиспробованный ретровирус, убила рейфа, который все эти годы несмотря на всё её сопротивление пытался заботиться о ней и обучать её… Когда пули выбивают из её тела последние капли жизни, она уже полностью уверена, что является монстром…       Ядовитый газ наконец покидает лёгкие. Забавно, люди использовали идею рейфов против них же самих. Она не слышит больше ни одного брата или сына. Все они теперь обращены в людей… А ведь они были так близки к заветным угодьям… Попытка убить одного из землян жалкая и глупая, но она всё равно это делает…       Он просыпается в ячейке стазиса. Душно. Мутит от генной терапии этой земной докторши. Краем сознания он чувствует братьев. Они напуганы, зовут на помощь, но этот зов никто не услышит. Из всего экипажа снаружи только капитан, но люди не дадут ему их спасти. Кислород заканчивается, пытаться разорвать ячейку изнутри бесполезно. Он задохнётся, так же как и все остальные…       Холодные руки берут за плечи и утаскивают из кошмаров. Так же, как и каждую ночь. Джон оборачивается. Тодд. Всегда он.       — Сколько помню, у рейфов всегда была горячая кожа. Почему же у тебя такие холодные руки?       Рейф, как всегда, ничего не говорит, только смотрит грустно, почти тоскливо.       Утром Джон едет на Атлантиду. В камере рейфа нет, и Шеппард обращается к Родни. Во взгляде учёного смешались жалость и усталость: он отвечал на этот вопрос не раз и не два.       — Он давно мёртв, Джон.       И это терзает Шеппарда хуже кошмаров.