Дед Яга

— Бро-си-ть лис-тик пет-руш-ки, а за-тем т-ри му-хо… — раздраженно почесав кончик носа, я нахмурился в попытки разобрать бабкины каракули, не преуспел, и повысив голос, спросил: — Баюн, чего там после петрушки бросить надо? — Трри мухомрра, — сонно мурлыкнул кот, поворачиваясь на печи. — Вязанка на шкафу. Сунувшись на шкаф, я отодвинул в сторону банку маринованных глаз (в жизни не поверю что бабка сама ковыряла, явно Кощеево дело) вязанку какого-то сухого сена, и наконец обнаружил мухоморы. Выцепил всю связку, и начал сосредоточенно кидать в котел: — Один. Два… Досчитать я не успел. Под требовательный стук в дверь и крик «Яга, открывай», потолочная балка, вздыбившись, весело звезданула меня по лбу. — Открывай! Слышишь?! — Чтоб тебя нечистый встретил, бабуля, — с чувством произнес я, глядя на пляшущий потолок. — Встрречал уже, — печально вздохнул Баюн. — Мужика только черрез неделю делегация из Пекла вызволила. Много откупных тогда прринесли. Говоррят, до сих пор баб боится. — Да уж… — потолок перестал танцевать, и я, кряхтя и потирая лоб, поднялся. Поискал по полу глазами в поисках потерянного гриба. — Яга! — А что б тебя, — схватив свой любимый дрын, обуреваемый недобрыми мыслями (куда бы запихать его этому крикуну?) я открыл дверь. Воздвигся на пороге, сверху вниз глядя на горлопана, и самым нелюбезным тоном спросил: — Чего надобно, болезный? — А… — опешил богатырь, медленно поднял взгляд вверх встречаясь с моей угрюмой рожей, попытался заглянуть в избу, наткнулся на локоть и наконец решился. — А… я… я Ягу ищу… — Ты ее нашел, — мрачно проинформировал я. — Чего нужно? — Мне бы зелье… ну… силушку увеличить… — Грамотный? — схватив богатыря за плечо я повернул его влево, ткнув пальцем в табличку у двери. Надпись на ней четким, каллиграфическим (четыре ночи выводил!) почерком гласила:

Жаждущим силушку увеличить, надобно горсть желудей дубовых да две ветви омелы принести. Ищущим дракона поганого, посевы портящего, аль царевну похитившего, три монеты серебра да краюху хлеба. Кощея иль другого нечистого разыскивающим, монету злата да доброе слово убеждающее что погань заслуживает наказания. Иные-же, подвигов ищущие, валите покуда здоровы, пока дубиной не перетянул!

Внизу, на куске бересты было все то-же, только в картинках, — для безграмотных. — Прочитал? — богатырь кивнул. — Вот и катись омелу да дуб ломать. — И захлопнул дверь. Швырнув посох в угол, я пошарился по полу в поисках гриба, нашел его под печью, с сомнением оглядел сморщенный пропыленный комок и, подумав, все-же закинул его в котел. Помешал варево ложкой, нахмурился, вспоминая как это делала бабка, крутанул рукой замысловатое коленце, и с облегчением полюбовался на маленький (ну слабоват мой дар, слабоват!) огонек под котлом. — Я уж думал не получиться. — Рразвивать дарр тебе надобно, Весемиррушка, — мурлыкнул Баюн, сползая с печи, и в раскоряку подходя к столу. — Чай, крровь не водица. Огненно зелье — Ага, — тоскливо вздохнул я, помешивая зелье. К сожалению, дар доставшийся мне от матери (а ей от бабки, она же Яга) пробудился лишь в зрелом возрасте, то бишь полгода назад, и до этого никак не подавал о себе знать, а я, ранее и не знавший о нем, никак не готовился к принятию Яговских дел, стремясь стать богатырем, благо стать и пудовые кулаки позволяли. Даже грамоте выучился недавно, — по настоянию бабки, считавшей что благородный богатырский крестик в подписи хорош для кого угодно, но не для ее внука. — Надобно, а когда ж учиться? Постоянно кто-то приходит. Ни дня покоя. И как бабка их терпела? — Рработа такая, — развел лапами кот, гремя посудой у стола. — Сметану будешь? — Себе оставь, — оставив закипающее зелье в покое я сел за стол. Подперев рукой щеку понаблюдал как кот сноровисто накрывает на стол, глянул в окно. — Ночью в лес сходить надо. Травок насобирать, грибов… — Леший прросил еще зайти, — напомнил Баюн. — Видать, прразднование готовит по твоему случаю — Ну да, бабка уехала, а он и рад… Успеть бы… Может, Горыныча попросить подкинуть до Урочища, и обратно? — После того как ты его по хрребтине вытянул? Врряд-ли, — цинично хмыкнул кот. — Он еще неделю пррятаться будет. Да и потом месяц не дозовешься. — А чего он огнем дышать на меня вздумал, — насупился я, отодвигаясь и давая коту поставить тарелку. — Пущай спасибо скажет что не по кумполу дал. Так бы прибил сгоряча. — Эх, Весемиррушка, силушку свою тебе сдеррживать надо. Тебе с Горрынычем жить надо, рработать, а ты его сразу по хрребту. А если еще кого так, да пррибьеш ненарроком? Плохо выйдет, неудобно. — Да знаю я, знаю. Постараюсь сдерживаться. Ну… или не бить сразу. — И перред Горрынычем извинись, — напомнил Баюн. — Как? — поднявшись я помешал закипающее зелье, с сомнением косясь на зелено-бурую жижу. Вроде делаю все как надо, по рецепту, а вместо зелья от прыщей, варево непонятное выходит. — Он теперь и на версту не подойдет ко мне. — Я подскажу. Для этого меня Яга и оставила. Как вылезет так соберру все что надобно. — он придирчиво осмотрел стол, удовлетворенно потер лапы. — Снедать будешь, или как? Ответить ему я не успел: в дверь бухнуло и с улицы раздался крик: — Яга, ты дома?! Закатив глаза, я схватил посох и направился к двери.