***
— Эррор! Инк спустился со второго этажа весь перемазанный краской. Сразу видно – рисовал. Вид у художника был задумчивый и какой-то нерешительный. Будто он понимал необходимость того, что попросит, но все еще не чувствовал в себе готовность сделать это. — Чего? — Я хочу встретиться с Дримом и Блу. Разрушитель с некоторым непониманием посмотрел на Инка. Как-то успел забыть, что у хранителя есть друзья, от которых тот прятался. — Хочу извиниться перед ними. Я повел себя с ними не лучшим образом. Так еще и работу свою на их плечи перевалил. Ты можешь их найти для меня? И пригласить. Скажем, на завтра. На чай. Эррор хмыкнул. Раз радужный придурок начинает тянуться к другим придуркам, значит идет на поправку. — Без проблем. Найду и приволоку. — угрожающий блеск натянутых между пальцев нитей говорил: Дрим и Блу окажутся завтра в их доме, если не как гости, то как пленники.***
Стоило звездным увидеть Эррора, как они в начале остолбенели, затем схватились за оружие. Забыли, что он им не враг, со слов Саенса, по крайней мере. В ответ Эррор продемонстрировал мастерство связывания. Приглашение из его уст выглядело так: — Ты и ты, — указал он на Дрима и Блу, — завтра приходите к нам на чай. Инк хочет вас видеть. Затем он отпустил ошарашенных скелетов из пут и ушел. Естественно друзья дождались следующего дня, когда пустоту откроют для посещения. И вот они перед дверью в дом Инка и откровенно нервничают. Приглашение на чай было для них как повестка в суд – словно гром среди ясного неба. Напрягало, что приглашал Эррор от лица Инка. Жив ли их друг? За эти годы они могли узнать о его состоянии лишь от Саенса. А он ограничивался словами «да», «ему лучше», «он делает успехи», «Эррор пока не даст вам встретиться». И вот дал. А вдруг это ловушка! Блу, как самый храбрый и оптимистичный, постучался. Открыл им Эррор. Окинул хмурым взглядом и жестом пригласил зайти. Дом несколько отличался от того, каким его запомнили друзья. Он был более чистым, больше ничего нигде не валялось, а мебели стало поменьше. Плюс почти у каждой стены были вшитые ручки, а с краю лестницы примостился маленький лифт. Пока гости осматривались по сторонам, появился Инк. В инвалидной коляске, с пледом на коленях и с радостью в глазах. — Привет, — как можно беспечнее поприветствовал он. Дрим пискнул нечто невразумительное. Из его глаз покатились слезы. Друг был жив, но сидел в чертовой коляске. Зато выглядел куда счастливее и здоровее того обессиленного и сломленного скелета на койке. Инк улыбался. Чуть грустно, но искренне. Блу даже не шелохнулся. Как и Дрим, он пребывал между ужасом и радостью. И никак не мог определиться, какая эмоция более подходящая. Потому боялся даже улыбнуться. Но стоило Инку раскрыть для объятий руки, как юный скелет не выдержал и с писком взбесившегося кролика бросился на давно потерянного художника. Обнял, едва не опрокинув коляску, и сквозь рыдания и слезы начал говорить о своей радости от встречи. Дрим подошел медленным шагом, будто не верил, думал: перед ним мираж. Потрогал. Погладил по голове и тоже обнял. Тоже заплакал. — Прости нас, — шептал хранитель снов. — А вы меня, — ответный шепот. Эррор понаблюдал за воссоединением и решил, что ему делать тут нечего. Пусть наговорятся без лишних ушей. Открыл портал и ушел гулять. А воссоединившиеся друзья сели за накрытый стол. Их ждал долгий рассказ о двух последних годах жизни, полных горестей и радостей. Единственное, что смущало друзей, так это то, что эти горести и радости Инк делил с весьма сомнительной, на их взгляд, персоной. — И Эррор тебя не обижает? — Нет. Хотя он довольно требовательный и не дает мне нарушать ни режим дня, ни режим питания. Мамочка, блин, — Инк посмеялся своей же шутке и уже более серьёзно закончил. — Без него я бы давно загнулся. — Прости, что мы тогда тебя… бросили, — Дрим опустил глаза. В ответ Инк покачал головой: — Вы не бросали меня, это я не смог принять вашу добросердечность. И это я должен просить прощение. Сейчас, оглядываясь назад, и наблюдая себя под гнетом отчаяния, я себе отвратителен. Так просто сдался. — Не вини себя, — потребовал Блу. Но Инк лишь покачал головой: — Я виноват, и я это признаю. Потому прошу у вас прощение. Вы простите меня? — Да, — хором ответили Блу и Дрим и снова захлюпали носами. Они хорошо помнили, как Инк приходил в себя после операции, как тяжело принял новость об инвалидности, как лежал без эмоций и смотрел в потолок, а затем принял страшное решение – умереть. Они помнили, как он бросался на них, как умолял их, как винил их, как кричал на них. И они ничего не смогли сделать. А Эррор смог. Чем вызывал у них восхищение напополам с недоумением. Как? Инк ответил так: — В начале было сложно. Очень сложно. Понятия не имею, как он со всем справился. Для меня все пережитое было адом. Ну или чистилищем. А для него… просто не понимаю, как он выдержал. Гаптофобия все еще при нем. И он мучился от нее ежечасно. Первый массаж еле пережил. А ведь мне их надо делать три раза в день. Дрим и Блу переглянулись. — А зачем ему вообще было надо забирать тебя от Саенса? Не в смысле что… — подобрать слова оказалось сложно, — он плохая подмога. Но он же никогда не страдал человеколюбием. И он точно ничего с тобой не сделал? — Когда я только оказался на его попечении, я думал, что все – я умру самой мучительной смертью, — Инк закатил зрачки и показательно схватился за сердце, — навоображал себе сценарии от пыток до изнасилования. А что еще можно было подумать, когда тебя беспомощного умыкает твой враг номер один? — А он? — друзья слушали, затаив дыхание. — А он на полном серьезе хотел лишь исправить совершенное им зло. — Как-то это не в его характере, — сомнения и не думали покидать Дрима. — Я тоже так подумал. Но… как бы правильно сказать… он однажды бросил, что я превратился в такого же придурка, как и он. — Инк грустно усмехнулся. — У жизни злая ирония, раз она ткнула мной ему в нос и заставила задуматься. В любом случае, все сложилось неплохо. — А как же создатели? — Я все еще их вдохновляю. Когда я снова начал рисовать, они сказали, что восхищены моим стремлением продолжать работу. Что я переборол себя и смог вновь взять в руки кисть. Вернули мне Бруми и магию… — Так почему ты не исцелишь себя магией? — не понял Дрим. На это Инк с улыбкой покачал головой: — Я понял, что должен пройти этот путь САМ. И не только ради себя, — он увидел открывающийся глючный портал и громко предложил Эррору: — Присоединяйся. У нас тут много плюшек.