Две стороны одной монеты

Через месяц после битвы в стране Водоворота, Варан занялся убийством одного из самых опасных нукенинов. С Орочимару у них были чисто деловые отношения. У змеиного саннина было много союзников и подчинённых, которые в обмен на некоторые услуги готовы были найти свитки с редкими техниками, книги давно погибших кланов, и многое другое. Варану было абсолютно плевать кто кому насолил, он всегда преследовал исключительно свои цели, но как можно было отказаться от свитка с давно потерянными техниками, или от свитка техник всех Тсучикаге? Так и сложились отношения двух нукенинов из Конохи. Заказчики предлагают нечто ценное Орочимару, тот отправляет Варана убить определённых людей, Варан получает награду, которая по его мнению, была гораздо дороже чем все деньги на планете. Доверял ли Варан Орочимару? Нет. Он никому не доверял, и с недавних пор, он стал рассматривать своего делового партнёра как врага. Змеиному саннину пора было менять тело. Что тут таково? Вот только лёгкими, практически прозрачными намёками, Орочимару заявил, что своим новым сосудом он решил выбрать Варана. Это и стало печальной ошибкой. — Варан, Орочимару-сама зовёт тебя к себе. Как только эти слова были произнесены, Кабуто тут же покинул помещение, оставив молодого наёмника в гордом одиночестве. Якуши было некомфортно находиться с Вараном в одном помещении, он боялся его, и предпочитал разговаривать исключительно по теме. «Значит, время пришло. Змея решила сбросить кожу». Вот только Орочимару будет ждать очень неприятный сюрприз. Сегодня, Варан поглотил часть чакры Девятихвостого. По сравнению с полноценным объёмом Кьюби, эти крохи были подобны капле в океане. Но даже этого было достаточно, чтобы приблизиться к своей цели - стать полноценным джинчурики, а не жалким огрызком. Стать ещё сильнее. — Хэй, Кьюби, как ощущения от возвращения своей чакры? Разговор происходил в подсознании. Грязные обшарпанные стены, протекающие трубы, и на всём этом фоне золотая решётка, за которой обитал Девятихвостый лис. Кьюби выглядел, если данный речевой оборот уместен, обычно. Единственное его отличие от того времени, когда у него была чакра - потускневшие глаза. Когда его чакра была у него, его глаза сияли подобно рубинам на солнце. Но сейчас, они напоминали практически остывшие угли, ярко-красные глаза стали практически чёрными. Почему-то сейчас вспомнилось, как Морико описала внешность чакры Лиса. Она тогда сказала, что это бешенный вихрь, постоянно меняющий свою форму, и увидеть в этом хоть какие-то очертания Лиса не представлялось возможным. — Просто превосходные. Жаль только, что из-за этой проклятой печати у меня уйдут столетия, чтобы восстановить свой первоначальный объём. — Конечно, — Кьюби слишком хорошо знал своего тюремщика, и эта интонация ему не понравилась, — конечно, Лис. А, если убить Морико и забрать всю её чакру, то ты моментально восстановишь свою мощь. А ещё можно снять печать и выпустить тебя на волю, верно? И тут Лис понял, что что-то не так. Его сознание тускнело, его взяли под гендзюцу! — Глупый лис, ты ведь сам меня учил, что никому и никогда нельзя доверять, — Варан стал гораздо сильнее в иллюзиях, и всё же достиг В-уровня. — Забавно, на разум и чакру по отдельности иллюзии не работают, но стоит их только объединить в единое целое, как гендзюцу спокойно накладываются. Теперь можно было идти к Орочимару. Сейчас змеиный саннин слаб, круглосуточно прикован к постели, идеальный шанс. — Наруто-кун, что-то ты не спешил ко мне заглянуть, — Орочимару согнулся от сильного кашля. За всё время вместе, Орочимару понял, что завладев телом Узумаки, сможет гораздо дольше не менять тела, а уж получив выносливость и живучесть этого клана, то сможет прожить в разы дольше, чем любой другой человек. Варан ничего не ответил. С его перчаток сорвались прозрачные лезвия, разрубившие тело знаменитого нукенина. Из тела отступника вырвалась огромная белая змея, состоящая из множества маленьких белых змей. Орочимару уже собирался атаковать, как понял, что не может двигаться - Варан установил печать-ловушку. С перчаток сорвались лавовые шары, помещение наполнилось горящей плотью, а сам некогда великий отступник даже не мог пошевелиться, не мог даже закричать от боли, пока лава сжигала его плоть, обращая его в пепел. Мир перевернулся, Варан находился в странном месте. Чёрное небо, под ногами горы трупов, двигающиеся, словно черви в навозе. — Наруто-кун, — Орочимару говорил с неким придыханием, напоминая девочку-подростка, которая готовилась признаться в любви, — твоё тело будет моим. Но и этому не суждено было сбыться. Варан умнее, беспощаднее и дальновиднее. Чтобы захватить чьё-то тело, надо было сначала уничтожить чужой разум, это делалось для того, чтобы получить все знания предыдущего тела. Вот только Орочимару не знал, что сейчас его будет уничтожать подчинённый разум Лиса, а остатки добьёт уже Варан. И снова спальня. На полу лежат останки некогда великого отступника, который немного недооценил своего протеже. У Варана всегда есть план "Б" на каждый план "Б". Воспоминания усваиваются слишком быстро, голова начинает болеть, но с помощью медтехники, можно нейтрализовать последствия. — Ку-ку-ку, Тсучикаге-сама, а зачем мне настраивать общественность именно против сына Хокаге? — Орочимару облизнулся. — Не лучше ли тогда озлобить дочь? Ива тогда получит всю мощь Девятихвостого. — Если тебе так нужна девчонка, то можешь забирать её себе. Ты ведь понимаешь, что с помощью парня гораздо легче восстановить клан, и тогда моя деревня усилит себя за счёт крови Узумаки. Орочимару не поверил в это. Использовать мальчишку как быка-осеменителя? Не смешно! В таком случае можно было и двух детей озлобить, пускай вдвоём плодят в Иве потомство, одна рожает от нужных людей, другому подложить с десяток куноичи. Или, на крайний случай, лет десять подождать и просто украсть образцы семени. Нет, Тсучикаге ведёт какую-то свою игру, а Орочимару пока что подыграет. — Хорошо, Тсучикаге-сама, как Вам будет угодно. «Это он тогда внушал людям меня убить. Тот чунин, которого я убил первым, это Орочимару его тогда выкинул передо мной, чтобы проверить как прошёл его план по моей озлобленности». В голове было пусто. Несмотря на вихрь мыслей, ни одна из них не задерживалась дольше, чем на секунду. Мир не укладывался в привычные рамки. Он вообще никуда не укладывался. Его словно не было. Не было ничего. Всё было подстроено, заранее спланировано и сыграно, как в дешёвом театре, а он выступил в роли главной марионетки. Кукла, верующая в то, что обыграла всех, а на деле делая всё так, как хочет тот, кто умело дёргает за ниточки. Нет, больно не было. Это даже не осознавалось ещё. Просто было противно от осознания того, что всё было ложью. Настолько противно, что даже слёзы не вылились наружу, а сгорели внутри организма, предательски пересушивая глаза. Настолько противно, что не просто дыхание сперло и ком встал в горле, а так, что хотелось просто исчезнуть, сразу. Как-будто его и не было никогда. Эмоции, столько лет, хранящиеся взаперти, готовы были вырваться наружу. Напомнить, что они существуют, и что их хозяин, несмотря ни на что, человек. Сейчас даже сил не оставалось думать, дышать и жить. А делать это надо было. Как минимум для того, чтобы доказать самому себе, что ты ещё здесь. Что ты не вымысел чей-то больной фантазии. Что ты можешь всё переиграть и исправить. Назло всему и всем. А самое главное, на зло себе, раз позволил так долго водить себя за нос. Тело среагировало само, и Кабуто упал обезглавленный. «Ну, хорошо, Тсучикаге. Ты первый, кто ответит мне на все мои вопросы, и кто ответит за всё».