The Silence of Gotham

Холод, пронизывающий до костей. Кажется, будто ноги немеют. По телу проходит дрожь и ощущение, похожее на то, когда сильно волнуешься; будто внутренности начинают разлагаться. Такое же липкое и отвратительное ощущение преследовало Кару, словно пожирало её изнутри. Сегодня ей повезло... Хотя фортуна желала быть на её стороне, Кара считала то, что с ней произошло, злой шуткой судьбы. В участке было тепло, как ни странно, и ей даже предоставили тёплый плед и кружку горячего чая, но ничего не грело. По-прежнему какое-то ощущение неправильности гложило. Она хотела смыть с себя эту грязь, это чувство, этот липкий страх и избавиться от холода, попасть домой. Кара хотела спать, и даже час отдыха в любимой постельке был бы для неё лучшим подарком. А веки всё тяжелели... Капитан в сером потрепанном костюме, уже не так идеально отглаженном, как поутру, и его напарник в нелепой, но такой незаурядной ковбойской шляпе наблюдали со стороны. — Он мёртв? - этот вопрос прозвучал так, что Джим не узнал своего голоса. Капитан не хотел, чтобы Кара слышала его сейчас. Нет, он не готов. Но она и не могла слышать, хотя ему казалось обратное. Джеймс понимал её, но не так, как нужно. Ей было гораздо тяжелее... А Джим помнил всё... И оглушающий свист пули на пирсе, и тяжесть руки, и голос совести, заставляющий прекратить. Этот голос всегда помогал ему, направлял, когда того требовалось, но в тот момент Гордон хотел, чтобы совесть замолчала навечно. Её обвинения казались ему самой ужасной мукой. Но его первое убийство не произошло в начале пути к справедливости... Ему было жаль Кару, как и всех людей в этом городе, которых он старался защищать. И Харви видел, как изменилось лицо его напарника, когда тот смотрел на пустой взгляд девчонки. — Да. - ответ прозвучал, как приговор... Но для кого? — Поверить не могу. Она правда убила его так просто? Знаешь, я думал, что этот, как его, Нэйтон? В общем, будет ещё долго убивать и ездить нам по ушам. Мы-то гонялись за ним всего ничего. А все вот так просто оказалось... - Харви испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад тому, что одной проблемой стало меньше, а с другой... Буллок понимал, что все получилось как-то слишком легко. Почему-то его преследовало осознание: это не конец. — Ноутбук нашли? - Джеймс уже знал ответ на этот вопрос. — Нет пока, но зато нашли его логово, где он хранил головы и все необходимое для пыток. Неприятное зрелище... Гордон опять перевел взгляд. — Кстати, в списках было имя Зандер Уайлд. Ничего не говорит? - задал Буллок риторический вопрос. — Да и ещё, что будем с ней делать? — указал Харви на Кару. — Она подавлена, ей нужно отдохнуть сегодня. Нет смысла держать сейчас Кару здесь. Пусть едет домой, а потом ... посмотрим. Думаю, стоит побеседовать с ней и оказать психологическую помощь. Харви кивнул, как, впрочем, делал всегда, когда Гордон был рядом. Он восхищался им, его рвением к спасению людей, его добротой и способностью к самопожертвованию. И лишь потом невольно усмехнулся: психологу нужен психолог. Да... Жизнь - сплошная ирония. В этом он убедился. *** Дома было как-то не так. Будто она очень давно здесь не находилась. Неправильная комната для неправильной Кары. Она поставила сумку на столик около дивана. Нет, разговор с Гордоном не помог. Или помог? Теперь Кейн не покидало ощущение того, что она выбрала неправильный путь. Как ты можешь бороться с преступниками, когда сама являешься преступником? Замолчи! Что бы сказали родители? Будь они здесь, то разочаровались бы в ней? Нет, они бы не сделали этого, верно? Они бы не стали осуждать её за самооборону, за защиту других людей. Кара ведь не хотела, она сделала правильно, защитила столько невинных девушек... И ещё тысяча оправданий для тебя, правда, Кара? Ха-ха-ха, а ты ведь еще возмущалась смертной казнью. Смыть, смыть с себя грязь. Она отправилась в душ, прихватив одежду и полотенце. Теплая вода струями текла по лицу, и она почувствовала, как болят ссадины на руках и шее. Но это была приятная боль. Она заглушала физическую. Голос, наконец, замолк, но это была всего лишь иллюзия. Кара понимала, что это не навсегда. Она улыбнулась с закрытыми веками, ощущая приятную усталость в мышцах. А затем беззвучно заплакала от нервного напряжения, от душевных переживаний и от боли. Истеричные слёзы смешались с водой, а лицо покраснело. Она попробовала соленые капли и прикусила губу, почувствовав железный привкус. Кажется, пошла кровь... Но сейчас это не было важным для неё. Есть ничего не хотелось... Обернувшись в полотенце, Кара, наконец, смогла почувствовать тихий домашний уют, она заварила чай и уселась на диван, включив телевизор. Как ни странно, только сейчас Кейн осознала тяготу своего одиночества. Просмотр ужасных и скучных телевизионных передач никогда не приносил ей удовольствия, а заниматься другими увлечениями сил и желания не было. Поэтому Кара легла спать прямо в халате, ощущая приятное тепло мягкой ткани и проваливаясь в царство Морфея. Она так устала сегодня... *** Джеремайя Валеска сегодня был доволен собой. Нет, он всегда был собой доволен, но сегодня какой-то особенный день. В воздухе витал запах победы, и он это чувствовал. Еще немного, и его планы воплотятся в жизнь. Это будет грандиозное зрелище, великое дело, несомненно, требующее реализации. Ноты классической музыки тихо разносились по помещению. Джеремайя с детства очень любил слушать её. И сейчас, лёжа на тюремной койке, он вспоминал те времена, когда, закинув ноги на матрас, слушал 9 симфонию Бетховена на старом магнитофоне. Как же великолепно звучит! Ничто не может сравниться с прекрасным звучанием скрипки. Да, определенно скрипки. Та-да-дам-та-да-дам-та-да-да-дам... Тогда музыка позволяла ему отвлечься от навязчивых мыслей, а сейчас... Она вдохновляла, как ничто другое. У него всегда была склонность к рисованию. Он это умел и любил то, что делал, то, что у него получалось. И другим нравилось... И не спрашивайте, откуда здесь был магнитофон, листы бумаги и карандаш. Вообще, ему запретили держать в руках любые острые предметы, но вездесущий Гордон оказался не таким уж и вездесущий... Кроме того, общественность сейчас занята более важной новостью. Кара, милая Кара... Устранила назойливого и раздражающего Нэйтона. Потрясающе! Он мешался под ногами, глупый и несуразный, как он мог стать на одну ступень с таким преступником, как Джеремайя?! В прессе, похоже, или совсем охамели, или сошли с ума... Сейчас она так подавлена, - думал он, очерчивая контур на белой бумаге и улыбаясь. Его мысли были заняты тем, как приятно времяпровождение с самим собой, наедине со своим любимым увлечением и мыслями. Джеремайя почти всю жизнь прожил вдали от людей, и его не тяготил данный факт. Почти... Нет, сейчас, он просто не вспоминал об этом. В лабиринте жизнь другая, особенная, но рутинная. Раз за разом одно и то же, в постоянных бегах, и страхе перед неизбежным. И время там другое, не знаешь, день сейчас или ночь. Живешь в другом мире, построенном самим собой. Разве не об этом мечтают люди? Валеска вспоминал о той жизни иногда, но она постепенно растворялась сквозь дымку. Словно все это было не с ним. Человек из прошлого - другой человек, чужой... Это был Зандер Уайлд. Сейчас... Будто жизнь разделилась на до и после... Но в новой жизни он понимал, что совсем скоро он сбежит отсюда, и его будет ждать преприятнейшая встреча со старой знакомой. Осталось лишь немного подождать Брюса Уэйна. На старой тумбочке лежал так идеально похожий на оригинал портрет Кары Кейн. Валеска остался почти доволен своей работой. Но нет, ей все равно не хватало чего-то. Кажется, в жизни она была более... Живой? Инженер усмехнулся своим мыслям и решил выключить магнитофон, потому что ему показалось, он услышал шаги надзирателей. Если к нему в камеру кто-то зайдет, то ничего страшного. Джеремайе нечего бояться, он-то спать не умеет. Разучился, наверное, да и необходимости не было. Но он ослышался, и стук шагов был ошибочным, поэтому ему предстояло провести совершенно скучную ночь без музыки и сна.