The Silence of Gotham

Vater, nimm mich in die Arme Zeig mir den Weg. Bring mich nach Haus Vater, bitte hab Erbarmen Erhör mein Gebet Führ mich hier raus Отец, прими меня в свои руки, Укажи мне путь, Верни меня домой. Отец, пожалуйста, будь милосерден, Услышь мою молитву, Уведи меня отсюда. Je größer meine Lüge Je dreister mein Betrug Desto mehr willst du mir glauben Ich krieg' nie genug Чем больше моя ложь, Чем наглее мой обман, Тем больше ты хочешь поверить мне. Мне никогда не будет достаточно. (Oomph — Achtung! Achtung!)

***        Сатана приближается. Да будет принято время Тьмы в единстве чёрной иерархии…       Громкий женский голос эхом разносился по всему помещению, но плотная ткань, закрывающая лицо, не позволяла нормально разобрать произносимую речь. Первая мысль, возникшая у Кары в голове: «Я умерла или сплю?». В данной ситуации этот вопрос был самым адекватным, поскольку упоминание Сатаны, если ей не послышалось, могло померещиться только во сне. Ну или она просто попала в ад, хотя агонии Кара не ощущала.       Мешок на голове не позволял нормально дышать. Лицо покраснело, так как ткань не пропускала воздух. Каре казалось, сейчас она задохнется. Рана на виске пульсировала, кровь приливала к голове. Конечности, заведенные за спину, затекли от неудобного положения. Кажется, появились ссадины на руках из-за тесного контакта с веревками.       Во имя Сатаны, властителя мира!       Эхо, пронесшееся по помещению несколько раз, заставило вздрогнуть. Это напоминало церковное песнопение. Голоса такие же высокие и сильные, но Кара ещё не до конца понимала происходящее. Ей было сложно сориентироваться на местности.       Кажется, говорившая приблизилась к ней, поскольку голос стал отчетливее, а слова разборчивее.        Именем его благословляю я эту чашу.       Именем его благословляю я эту жертву.       Именем его благословляю я этот нож.        От этих слов так и веяло угрозой. Сердце бешено заколотилось в груди, грозя выпрыгнуть из неё. Стало не по себе… Тревога постепенно затмила тело и разум, разъедая душу. Животные инстинкты маленького ягненка, загнанного в клетку. Скоро тебя поджарят на гриле, дорогуша!        Сатана, даровавший нам Тьму, пусть это будет знаком твоего света. Да увидим мы явление твоё, озаряющее дорогу верным, ибо мы следуем по путям Бесконечной Ночи, родившей мир, и нет предела нашему возвышению.       Речи усыпляюще действовали на неё, но Кара не могла потерять сознание прямо сейчас. Нет, не время поддаваться слабостям, когда в любую минуту тебя могут порезать на куски.       Я — ученица и последовательница Сатаны; ученик того, кто поистине знает сущее. Вместе с ним я приношу жертву, изливая в мир Тьму, единый источник силы, мудрости и свободы. Слово моё убивает, слово моё животворит, слово моё несёт истину. Ибо во мне живой огонь Сатаны, дающий власть говорить от имени всей земли. И да прославлены будут имена наши.       Говорившая женщина явно обладала отличными ораторскими способностями. Она бы могла поднять толпы к восстанию. Или уже это сделала…        Восстанем, ибо Сатана приближается, и слышат верные голос чёрного правителя мира. Сатана, плоть моя наслаждается, прославляя имя твоё и открываясь непостижимым словам Тёмной мудрости и учения. Услышь меня, Сатана, и прими жертву, которую я приношу тебе от имени всей иерархии. Позволь мне напоить твой алтарь священной жертвенной кровью, проливающейся согласно законам жизни.       С головы сняли холщовый мешок. Не было резкого света, лишь огоньки свечей по всей церкви. Да, именно церкви. Сейчас Кара могла разглядеть расписанные мозаикой стены и разноцветные окна.       Худая белая женщина, судя по всему жрица, стояла к Каре спиной и говорила, а остальные внимали каждому слову, будто от этого зависела их жизнь.       Справа от женщины стоял мужчина, одетый в тот же монашеский наряд, что и жрица. Вообще, кажется, у этих фанатиков какой-то дресс-код. Черные одеяния напоминали плащи — дождевики, ну или наряд джедаев. Так вот, этот мужчина держал в руках чашу с какой-то непонятной жидкостью. Наверняка, это не просто вода.       Пусть эта кровь и это вино, соединённые Тьмой, станут основанием храма величия моего. Подай мне воды из источника непобедимой жизненности, ибо я ученик и брат твой, достойный высшего мира. Высочайший, я хочу воссоединиться с избранниками и принять в себя дарованное тобой. Освободи меня, о могущественный, от неуверенности и заблуждений, чтобы, вступив на твой путь и поклявшись вечно следовать по нему, я не ослабел бы в своей решимости и при содействии твоём укреплялся в силе и мудрости. Я вижу землю, охваченную чёрным огнём могущества твоего, и слышу голос мировой правды, которую ты передаёшь мне, как имеющий власть. В тебе говорят законы предвечной Тьмы, жизнь моя исполнена твоей силы, и лишь благодаря пути твоему я могу следовать всем желаниям моим. Не оставляй же меня, Сатана, и да будет плоть моя священна в радости бытия.        Значит, вино. Кара слышала шум поднявшихся со своих мест людей, лица которых предстали перед ней. Они сняли маски, в ней был только тот мужчина в ёрном, стоящий рядом с жрицей. Некоторые по виду были заядлыми наркоманами или алкоголиками. Они напоминали роботов, выполняющих то, что им прикажут. Убьют и глазом не моргнут. Не мешкая. Но ведь эти молодые люди пришли сюда по доброй воле. Никто не заставлял их вступать в секту… Или?        Являясь учеником и Жрицей великого Сатаны, я требую исполнения своей воли, и требование моё оплачено кровью жертвы. Я требую у него владычества над собою.       Слова так называемой жрицы спровоцировали толпу, которая тотчас заговорила:       Сатана, содействуй нам своей силой!       Женский голос вновь начал:       Я требую у него даровать верным знание высших истин!       А толпа повторяла одни и те же слова:       Сатана, содействуй нам своей силой!  — Я требую очистить землю от заблуждений.  — Сатана, содействуй нам своей силой!  — Я требую открыть нам пути могущества!  — Сатана, содействуй нам своей силой!        Да прославится Тёмная иерархия!       Торжественно сказанные слова жрицы вызвали новый всплеск эмоций у зомбированной толпы:       С Сатаной пребудет она вовеки.       Хвалебные слова одержимых эхом пронеслись по залу.  — Исполни же наши требования, ибо они переданы тебе учениками твоими и оплачены кровью жертвы. Сатана в нас, мы в Сатане- воистину, едина природа верных и тёмного божества.       Вновь повернувшись к своей жертве, жрица заговорила:       Боги Тьмы являют себя повсюду- сила их воцарилась надо всем существующим. Приобщение к Тьме есть благо, ибо Она есть первая и последняя, конец и начало, источник жизни и смерти. Ныне я благодарю Сатану, который освободил нас и указал нам пути к могуществу вечной Тьмы. Принимая кровь жертвы, мы объединяемся с Сатаной в радости приобщения к источнику всего сущего. Я открываю себя нашей чёрной сестре Астарте, воплощению высшей непостижимой женственности, и призываю её в себя. В этот час, когда приносится жертва и кровь её делает нас богами, я вновь клянусь отдавать все свои силы, дарования и достоинства возвышению своему и ученью, которое способствует этому. Я клянусь хранить и приумножать те истины, которыми обладаю, и передавать их всем, кто того достоин. И да прославится Сатана.       Восхищенная лжебожеством жрица вызвала у Кары презрение. Высокопарные слова из её уст звучали так пафосно и одержимо, что Кейн стало просто противно, как христианке.       Кара верила в Иисуса Христа, как и мать когда-то, но поддавшись греху и таким образом подчинившись Дьяволу, последняя отдалилась от дочери и истинной веры. Сара совершила ошибку, начав принимать наркотики, и поплатилась за это.       Тошнота подступала, пустой желудок вкупе с болью заставлял испытать отнюдь не приятные ощущения. Но физически Кара чувствовала себя не так плохо, как духовно. Как бы странно не звучало, воздух здесь был будто пропитан безнравственностью, необъяснимой пошлостью и безумием. Не зря говорят об атмосфере церкви. Как же её строили? Никакого внутреннего успокоения. А может, во всем виновато не само место, а её состояние?        Почему же так больно видеть этих людей, искушенных, падших? Смогут ли они исправиться? Простит ли их Бог? Бог всё прощает, людям свойственно ошибаться, но всегда есть одно «но»…       Боже, о чём только не думает человек, когда жизнь висит на волоске. — Мой дух благословляет желания тела, ибо радуется он божественности его. Сатана превозносит сильных и отворачивается от слабых с презрением, так что небытие поглотит всех недостойных. Да не оставит меня гордость богов, которая служит моему благу. — Велик Сатана, могущественный бог наш! — Воистину, велик Сатана! — Ибо сила его присутствует во всех нас! — Воистину, с нами сила его! — Велик Сатана, правитель мира, не имеющего конца! — Величие его бесконечно. — Мы же ученики его, приносящие ему жертвы! — Велик Сатана, могущественный бог наш! — Сатана, почитая образ силы твоей, я хочу, чтобы ты принял жертву, которая приносится мною во славу имени твоего и ради возвышения твоих верных. Многократно я взываю к тебе и хочу, чтобы приношение жертвы объединило тебя с иерархией и матерью нашей Тьмой. Да не приблизятся к тебе недостойные и не исполняющие законов жизни, ибо для них нет места рядом с тобою. Непостижимо нисхождение Тьмы во плоть, и невидимы силы, которые ведут нас во храм богов. Сатана, ты истинный глава иерархии, и потому, сотрудничая со мной, приносишь эту жертву моей рукой. Да будет совершено жертвоприношение, не нарушающее законов жизни, и да будет воспринята нами тайна его, что от начала времён была сокрыта во Тьме. Кровь плоти соединяется с кровью духа, рождая жизнь, исполненную высших стремлений. Именем твоим да свершится. — Велик Сатана, могущественный бог наш! — Воистину, велик Сатана! — Ибо сила его присутствует во всех нас! — Воистину, с нами сила его! — Велик Сатана, правитель мира, не имеющего конца! — Величие его бесконечно. — Мы же ученики его, приносящие ему жертвы! — Велик Сатана, могущественный бог наш! — Слава верным, слава Тёмной иерархии, слава учению её, что являет собою высшую истину, доступную посвящённым!       Слова, произнесенные трижды, зазвучали в голове, отдаваясь от стенок мозга.       Стало подташнивать то ли от атмосферы и запаха свечей, то ли от сотрясения, то ли от волнения, заполняющего каждую клеточку её тела. Клинок зазвенел, предвещая смерть. — Сатана, почти нас своим присутствием! Наивысший из богов Тьмы, прими эту жертву, которую мы приносим тебе в единстве твоей иерархии. Сатана, я чувствую твою силу и знаю, что все желания наши будут нами исполнены, а все враги уничтожены. Тёмные боги свидетельствуют, что эта кровь проливается мной по законам жизни, а эта смерть необходима для блага мира и всех его почитателей. Достойна смерть на алтаре Сатаны, ибо она есть рождение в высшем качестве. Именем высочайшего да исполнится тот закон, который он доверил исполнять верным ученикам и последователям своим. Сатана, почти нас своим присутствием и раздели с нами кровь земли и кровь жертвы! Приди к нам! Могущественный Сатана, явись нам частью нечеловеческого сознания своего и прими подношение, которое мы приготовили во славу твою!       После этих слов жрица на некоторое время сделала паузу, будто прислушиваясь к чему-то. Она прикрыла глаза, умиротворенно улыбнувшись. — Сатана среди нас. Да познают верные его мудрость и высоту.        — Аве мне! — насмешливо произнесенная фраза заставила толпу обернуться в сторону говорившего. Кара от неожиданности даже вздрогнула, до того потусторонним ей показался голос. Жрица чуть не выронила клинок, открыв глаза и лицезрев вошедшего в церковь преступника. Но она быстро взяла себя в руки, не мешкая приняв оборонительную позицию.       Сердце пропустило удар. Зрачки расширились, когда глаза девушки, во всей красе демонстрирующие испуг и волнение, встретились с его ничего не выражающим и оттого пугающим взглядом. Контраст. Огоньки свечей танцевали на бледном лице героя её кошмаров, придавая зловещий вид (куда уж более). — Ты посмел ворваться сюда? — жрица гневно открыла глаза, недовольная тем, что ритуал прервали в самый важный момент. Женщина просто стояла в ступоре, не в силах что-то предпринять, хотя её взгляд несколько раз обращался к тому мужчине в одеянии, словно спрашивая совета, одобрения. Улыбка медленно сползала с её лица, растворяясь, будто её и не было.       Руки жрицы дрожали от негодования. Ей одновременно хотелось и сломать шею Валеске, и спрятать труп где-нибудь в лесу. Скольких людей она бы избавила от страданий? Но жрица испытывала страх перед этим страшным человеком (если он им вообще являлся). Жрица не могла рисковать своими людьми, своими последователями.       Кара испытала невероятное чувство облегчения со смесью паники. Её не принесли в жертву, не убили и не порезали. Значит ли это, что сам Господь дал ей шанс сбежать? Нет. Что будет дальше? ОН пришел за ней? Как выбраться отсюда? Вопросы, которые сыпались на её не до конца отрезвевший мозг, мешали сосредоточиться, трезво оценить ситуацию.       Так… Сейчас, когда к её скромной персоне обращено столько внимания, остаться незамеченной в принципе невозможно. Тем более, если этот психопат преследует её, а в действительности наверняка так и есть, тогда зачем же ещё ему отправлять ей послание и затем по невероятному стечению обстоятельств оказываться в месте, куда девушку затащили похитители?       Может, Валеска искал убежище? Более правдоподобно, хотя кому нужны лишние заморочки? Джеремайя же вроде сверхмозг, должен просчитывать каждую мелочь, и секта сатанистов — помеха, которую нужно устранить.       Ладно, если все-таки террорист пришёл за ней, то что же ему нужно и как вести себя с психопатом? Вот это уже вопрос. Такие, как Валеска, невероятно легко манипулируют людьми. Главное — сохранить спокойствие и хладнокровие. — Какая встреча… — Валеска ухмыльнулся, оглядывая окружающую обстановку и останавливаясь на Каре. — Простите, что вмешиваюсь, но вы, кажется, забыли условия сделки… — переводя взгляд на жрицу, Валеска говорил непринужденно и холодно, деловым тоном, характерным только для него. Его руки в перчатках были заведены за спину. — Это помещение теперь принадлежит мне, как и все, что в нём находится на данный момент. А это значит, что я вправе распоряжаться собственным имуществом так, как посчитаю нужным.       Жрица, вероятно, занервничала, сжав подол черной мантии. В это время что-то пошло не так, глава шайки сатанистов попыталась возразить, однако из горла вырывался булькающий звук. Жрица захлебывалась собственной кровью, прижав руки к своей шее в неудачной попытке остановить кровотечение.        На лицо Кары попало несколько капель крови, она вскрикнула от ужаса, проникающего под самую кожу. Пелена нервных слез застилала глаза. Вид чьей-то смерти до сих пор пугал её до мурашек, несмотря на то что Кара сама лишала человека жизни.       Смутные силуэты приспешников убийцы мелькали в её сознании. Одному из них Валеска крикнул что-то, вроде: «Заводи мотор». Хаотично соображая, девушка заставила себя прекратить истерику, чтобы восстановить зрение и попытаться найти что-нибудь, дабы перерезать верёвки. На глаза очень кстати попался клинок, который лежал около трупа жрицы. Ногами Кара хотела подцепить оправу, но она понимала мизерный процент возможности её побега. Надежда умирает последней.       Эти попытки так нелепо смотрелись, психолог цеплялась за нож, будто утопающий за соломинку. В последний момент ей удалось схватить клинок, но лезвие было перехвачено чьей-то рукой. — Отдайте это мне, Мисс Кейн, вам оно ни к чему... — Валеска сжал пальцы, в которых она держала нож, с такой силой, что Кара от неожиданности разжала их. — Вот так... хорошая девочка...       Кара молча бросила на него гневный взгляд, что заставило Джеремайю ухмыльнуться. Он подумал о том, почему подобное прозвище выбешивает её? Не любит кому-либо подчиняться, хочет поступать своенравно и играть по своим правилам? Или ей просто ненавистно зависеть от мужчины?       Что же тогда послужило причиной подобной ненависти? Не моральные издевательства ли лиц мужского пола над ней, приведшие к замкнутости и хаосу в личной жизни? В случае, если мужчины возникли в сознании Кары Кейн, как животные, может ли девушка быть феминисткой? Если сатанисты решили принести в жертву именно её, значит ли это, что Кара Кейн - двадцатичетырехлетняя девственница, не имеющая опыта в личных связях с противоположным полом? — Я же говорил, мы скоро увидимся. Вам не кажется, что сама судьба сводит нас с вами, Кара Кейн? — вмиг оказавшись рядом, психопат аккуратно разрезал верёвки, не задевая кожу. — Ну а теперь, будьте паинькой, пройдемте со мной. - Валеска пропустил девушку вперед, сделав характерный жест рукой в перчатке, другой придерживая её за плечо, чтобы Кара не смогла сбежать, наверное.       Кара так и ничего не ответила своему «спасителю», молча дожидаясь, пока они дойдут в пункт назначения.       Черная неприметная машина, наверняка дорогая, стояла около церкви. Заднее сиденье, на котором сейчас покоилась Кейн, было мягким, но неуютным и… Холодным, подобно своему хозяину. В салоне Кара сидела, сложив руки на груди, отходя от происходящего и периодически покусывая нижнюю губу.       Это точно происходит с ней? Почему за столь маленький период её жизнь кардинально перевернулась с ног на голову, оставив смутные воспоминания о далёких ненавистных серых буднях? Хотите неординарности? Получите и распишитесь…       Кара только успела понять, что они тронулись с места. У Валески не было личных приспешников здесь. По этой причине он вел машину самостоятельно. Кейн думала вывернуть руль, но рисковым человеком Кара никогда не являлась.       Доля вероятности того, что план не провалится, равна нулю. Так она только разозлит Валеску, из-за чего психопат усилит охрану. Да и если у неё всё же получится сделать задуманное, машина разобьется. Возможность выживания в таком случае очень мала. Остаться инвалидом на всю жизнь - удовольствие сомнительное. А умирать... Кара боялась неизвестности. То, что держало её здесь на протяжении многих лет, то, что удерживало от такого необдуманное поступка, как суицид. Страх...       Что ждёт девушку после смерти? Кара не попадет в рай, потому что на её совести смерть себе подобного. Она не имела права решать его судьбу, каким бы мерзким и грешным Нэйтон не являлся. Из раздумий её вывел голос: — Хотите выпрыгнуть из машины, Мисс Кейн?        В тишине было намного комфортнее, только бездействие убивало её. Джеремайя знал, что девчонка не сможет сбежать, хотя она постоянно оглядывалась по сторонам в поисках чего-нибудь, наверное, острого. У неё с собой не было никакого оружия, двери заблокированы. Попытки побега обречены. Перая фраза, прозвучавшая из её уст, заставила его улыбнуться. — А в этом есть какой-то смысл? — Смысл есть во всём, только в разной степени. — Я не буду спрашивать, куда мы едем, потому что вы ведь всё равно не скажете, верно? — Верно мыслите, мне нравятся люди, не задающие глупых вопросов. Право, вы действительно не слишком любопытны. Я не ошибся, вы терпимо относитесь даже к вопросам касательно вас. В этот момент Кара взглянула на полностью тонированное стекло. Непроглядная тьма по ту сторону стекла пугала и завораживала. Она подумала, что происходит там, на улицах Готэма, сейчас? Кажется, самый настоящий Ад. Ей стало до ужаса страшно. Мысль о побеге теперь казалась жутким безрассудством. Стеклянный взгляд переместился на собеседника. — Например? — Между нами много недосказанностей. Вы получили моё письмо? — Да… получила, — она занервничала, напряженные руки подрагивали. — У меня нет брата… Почему вы написали о нём? - тот вопрос, который интересовал Кару более всего остального. Она просто не могла представить, что где-то существует... Брат. Даже звучит необычно. Слово такое далекое и в то же время близкое. Такое родное и такое чуждое для неё. — Скоро вы получите ответы на все вопросы, или на вопрос, интересующий вас, а сейчас наденьте-ка на голову мешок, лежащий справа от вас. Недоуменный взгляд обратился на Валеску. — Поверьте, это для вашего же блага...       Кара взглянула на указанное место и действительно обнаружила там черный мешок. Он не был таким заметным в приглушенном свете автомобиля, поэтому вовсе не удивительно, что психолог не заметила предмет, пребывая в состоянии страха и паники. Кара послушно натянула на голову мешок, напоследок задавая Валеске риторический вопрос. — Не хотите лишать меня надежды, мистер Валеска? - но он ничего не ответил, потребовав протянуть руки вперёд. Кара услышала, как щелкнули ключи от наручников, лишая свободы передвижения.        После этого двери разблокировались, а уже спустя несколько минут тёмный и зловещий особняк встречал ночного гостя. Что ждет Кару Кейн в этом месте? Ей ещё предстоит узнать.