Fashion is my profession

      Приехал в офис я, конечно же, из нас троих — первым. Кто бы сомневался. Вообще-то мне не нравилось, как всё обернулось. Как-то унизительно чувствовать себя мальчиком на побегушках у эгоистичной каменной девки, но это был единственный шанс наконец стать независимым и вообще вспомнить, что такое работа. Нет, я помню. Просто раньше я всего лишь был управляющим разных магазинов. Уж впарить что-то кому-то я могу на отлично. Надеюсь и тут мне удастся продать, только себя, и в хорошем смысле. А может быть я и сам буду тут главным. Эх, Коу, ты — больной чудак. Мечтатель. Такие, как я, словно птицы, которые попадают в турбину самолета — летишь ты себе, летишь, и, доброе утро, умираешь, причем нелепой смертью, раздробленным в крыле самолета. Не то что люди-деятели. Как Харука. Не знаю её, но думаю она из тех, которые разбиваются в лепешку, идя к своей цели. Если это так, то вполне объяснимы все её нелепые требования.       Стоило мне лишь подумать, как лебедь вплывает в офис. Сегодня она — Woman in Black.       Строгий черный костюм, который оттенял лишь ярко-желтый топ под пиджаком. И снова эти невозможные шпильки. Куда таким ногам ещё и такой высокий каблук, они и без них длинные. Может быть для того, чтобы смотреть на всех свысока? Скорее всего да, потому что именно сейчас она смотрит на меня так. Надменно, словно я мусор. Хотя я и есть мусор для неё.       — Доброе утро, мисс, — доброжелательно здороваюсь и её серые глаза распахиваются. Она удивлена? Умеет удивляться? Ха! Мне показалось, что она только орать может.       — Доброе… эм… как тебя, прости? — она даже умеет нормально разговаривать. Хм. Может быть это лишь глупые стереотипы? Конечно, не очень приятно, что она не знает моё имя, но она не знает даже что лежит у неё на рабочем столе, для этого она себе завела Минако, что уж говорить о том, может ли она знать моё имя. Конечно же, нет.       — Сейя, — я коротко представляюсь, и она повторяет.       — Доброе утро, Сейя, — она открывает дверь в свой кабинет и проходит в него, продолжая говорить. — Утро действительно доброе! — я осторожно провожаю её взглядом и заглядываю в кабинет, мало ли, может быть зарядит мне портфелем, как вчера Мако.       Она снимает пиджак, оголяя покатые тонкие фарфоровые плечи. Вешает его в шкаф.       Очень худая. Костяшки плеч некрасиво выпирают.       Она поднимает со стола стакан с водой, который я поставил минут за пять до её прихода и залпом опустошает его.       — Как интересно, — продолжает уже не так громко, — тебе сказали про открытые окна, про воду. Но вот провал. Про то, что я не люблю, когда со мной попусту разговаривают утром, тебе не сказали.       — Сказали. Я решил, что это бред, — уже чуть смелее я стоял на пороге между приемной и её кабинетом.       — Решил. М-м. Какой молодец. Реши, пожалуйста, поработать, — коротко, сухо, непонятно. Она секунды назад была нормальной, но сейчас я просто не понимаю её. Как так быстро похолодела? Видимо, я тупой. Я проводил её взглядом до кресла и, когда она принялась работать, тихо закрыл дверь с другой стороны.       — Ты чего это с ней говорил? Утром? Она тебя не укусила даже? — шокированный шёпот за моей спиной. Мако явилась на работу.       — И тебе доброе утро, — я обернулся к ней и ответил нормальным, спокойным, чуть тихим голосом. Она, словно ошарашенная чем-то, смотрит на меня, как на явление. — Ты чего? Кукушка едет? — я пальцем ткнул её в плечо.       — Минако не рассказала?       — Что?       — Она никогда не говорит ни с кем утром. Только с председателем Мейо, но это понятно почему. Мне рассказывали, что она зимой уволила начальника отдела рекламы за то, что он был излишне приветлив.       — Я просто пожелал доброго утра. Нельзя уволить человека за то, что он желает доброго утра. Вы, женщины, сплетницы. Собираете всякую чушь и играете в сломанный телефон. Не ввязывайте меня в свою тупую возню. Я сюда работать пришел, — лишь успев договорить, я услышал крик из-за двери.       — Сейя!!!       — С боевым крещением, друг! — Макото хлопает меня по плечу и, усмехаясь, направляется на свое место. Что этой женщине нужно? Я ничего не знаю ещё. С опаской вхожу к боссу.       — Отвези это главреду Vogue, — сходу говорит блондинка, не отрываясь от чтения документов. Она вытягивает перед собой руку, показывая на шкаф. Оглядываюсь, вижу белый бумажный пакет с явно хлипкими ручками. — Шестьдесят минут тебе хватит. И возьми мне кофе на обратном пути, — я лишь киваю, забираю пакет и выхожу. Интересно, вчера шестьдесят секунд, а сегодня уже шестьдесят минут. Она спринтер или у неё пунктик на числе шестьдесят?       — Мако, где найти главного редактора Vogue?       — Это на другом конце города. Ты доедешь туда к вечеру. Сейчас горячие пробки, — она пожимает плечами. Блядь. Она что, вообще не живет в мире людей? Неужели не знает, что утром пробки. Жаль не умею телепортироваться. Чертыхаюсь и спешу на стоянку к своей машине, попутно звоня Минако.       — Она отправила меня в Vogue.       — Ты уже в пути? — в голосе наставницы слышу испуг. Она начинает верещать. — Разворачивайся! Не езжай! Сейя!       — Да успокойся, истеричка. Я только к машине подошел.       — Главред Vogue сидит на шестидесятом этаже нашего здания. Недавно переехал, — так вот он, прикол с числом шестьдесят. Хитрая шеф, однако.       — Какой кофе она пьет?       — Сегодня жарко, поэтому классический фраппучино, — я как будто вижу, как Мина пожимает плечами с деловитым выражение лица. Её голос выдает. Слишком деловая. Кажется, что она знает о ней всё. Да, но скорее всего мне даже не кажется.       — Она пьет кофе по погоде, что ли? А что она делает в полнолуние? Вызывает духов? — я усмехаюсь.       — Нет, просто сегодня жарко и, с вероятностью девяносто девять процентов, она захочет холодный кофе. Вообще любит ванильный капучино, без сахара, перед совещаниями с Мейо пьёт зеленый чай с ромашкой, иногда утром просит сделать эспрессо, но это редко бывает, обычно когда начинаются проблемы со сном.       — Айно, ты её сталкер? — это было действительно странно, знать о чужом человеке всё, причем не личные тайны, а такие мелочи, как температура воды в стакане, например. Мне даже не по себе. Не хочу быть собакой, как Айно. А она была именно собакой, к тому же ещё и гончей. — Ладно, пока. Я в лифте.       Поднимаюсь на шестидесятый этаж и — да. Бинго. Айно права. Офис Vogue именно здесь. Долго я тут, конечно, задерживаться не стал. Передал пакет через секретаря и направился обратно на улицу в ближайший «Старбакс» за фраппучино для хозяйки медной горы. Хотя нет, для хозяйки модной горы. Надеюсь, оценит мои старания.       Вернувшись, я стучусь, чтобы доложить о выполнении задания и поставить перед ней кофе.       — Быстро. Догадался или подсказали? — она не отрывается от бумаг, а я несмело подхожу к её столу и ставлю рядом с её рукой прозрачный стакан с ароматным холодным кофе.       — Подсказали, — пожимаю плечами. Она не глядя подхватывает стакан и делает несколько глотков через соломинку. Десять секунд тишины — вечность. Она одобрительно кивает.       — За подсказку минус. За фраппучино плюс. Итого ноль. Плохо. Свободен, — нормально вообще? Я ей кофе, который она любит, а она мне ноль. Вот же идиот, надо было сказать, что сам догадался. Вообще, всё похоже на дрессировку. Собачница Тено, собака Айно, шавка Кино и пока ещё щенок Коу. Блеск. Сижу в теперь уже нашем с Минако кабинете, блондинка была уже на месте.       — Ну как? — она тоже страдает этой же болезнью чтения бумаг. Я-то думал тут творчество, царит волшебство стиля, а на самом-то деле обычная бюрократия.       — Нормально, — я действительно не понимаю, в честь чего все вокруг такого мнения о Тено. Это как секрет, которой никому не дано узнать. Лишь это подстрекало меня продолжать быть щенком Коу.       Через пару дней я наконец увидел ту самую рыбку — Мичиру Кайо. Она ворвалась как вихрь, оставляя после себя шлейф морского бриза. Вся на радостях с кучей брендовых пакетов. Не знал бы я чем они тут занимаются, поймал бы себя на мысли, что эта рыбина промышляет китайщиной. «Вернулась из Парижа» — шепнула мне на ухо Айно и, надев маску, полную радости, поспешила обхаживать и помогать маэстро.       Впервые в этот момент встречи двух подруг я увидел улыбку железной собачницы Тено. Она, увидев подругу, вся поменялась. Из глубоко занятой начальницы в секунду стала будто живой, непринужденной и какой-то светящейся. Она скоро поднимается из-за стола и их объятия закрываются за резными дверьми кабинета.       Следующие три недели пролетели быстро и лишь испытания Харуки не давали мне покоя.       Плохо. Минус один. Отвратительно. Свободен. Вышел. Сейя! Фраппучино. Зеленый чай. Туфли отвези. Платье привези. Мерзость. Безвкусица. Ненавижу красный цвет. Окно открой. Окно закрой. Тепло. Холодно. Жарко. Подай пиджак. Отгони машину. Вода в стакане слишком холодная. Вы что, трое бестолочей, не можете догадаться? Я всё должна делать сама?       Достала.       Она выскрёбывала чайной ложкой наши нервы и питалась нашей энергией. Теперь-то я понимаю почему её все так остерегаются, дрожат и тихо ненавидят. Просто боятся, что она затрахает. Все старались общаться с ней через нас, передавали срочную информацию sms-ками и общались лично, только если она сама позовет.       Тем временем, как раз в субботу на третьей неделе моей работы в PEF, Минако Айно окончательно обнахалилась и поселилась у нас с Ятеном дома на выходных под предлогом того, что, раз я выдержал собачницу уже на протяжении пятнадцати рабочих дней, то готов начать вплотную понимать «кухню» этого лакширного дурдома. Она притащила какие-то журналы, книжки, вырезки и разложила передо мной.       — Я тебе что, девка? — я отодвинул всю женскую литературу подальше от себя и недовольно замотал головой в знак протеста. Этого ещё не хватало!       — Сейя, вот она позовет тебя и скажет — «найди мне модель палаццо прошлой коллекции, хочу сравнить качество материала», вот что ты ей принесёшь? — вздохнув, Мина чуть наклонила голову и надула недовольно свои губы, от чего сидевший рядом Ятен облизнулся. Видимо, блондинке совсем не до него в последнее время. Даже я уже замечаю, как временами его потряхивает — стоит блондинке лишь только заправить длинный шёлк волос за ухо, братца как током бьёт. Он посылает мне злобный взгляд и молча исчезает на кухню. Ревнивец.       — Э-э? Чего? — я вскинул бровь, не понимая, что сейчас от меня хочет эта женщина.       — Брюки-палаццо, Сейя. Вчера Харука была в широких брюках… — Минако договорила и резко переменилась в лице. Видимо в эту светлую, в прямом смысле слова, голову пришла гениальная мысль, что она сама удивилась своей сообразительности. — Точно! Точно! Я суперженщина! Ятти! Твоя птичка гений! — звонко кричит она так, что Ятен вбегает, но спотыкается и падает прямо на пороге. — Я придумала. Будешь учить вещи Харуки. Нет, ты прочитаешь все эти книжки и в первую очередь словарь терминов, и каждое утро будешь говорить мне, что на Тено.       — Блядь, — шипит Ятен, понимая, что он не просто зря бежал, но и за зря поцеловал полы нашей квартиры.       Мне пришлось подчиниться, потому что Минако Айно — непробиваемая женщина. Она два часа полоскала мне мозг и мне просто было проще согласиться на всё, чем слушать всю эту чудовищную бредятину.       Через очередные три недели я уже отличал палаццо от слаксов. Не думал, даже не помышлял, что всё это тоже наука, да еще и сложная. Вообще-то я изучал ведение бизнеса, управление персоналом, тайм-менеджмент, техники продаж, но даже не думал, что мне будет нужно знать, чем жакет от пиджака отличается и почему. Да, мне стыдно. Была ситуация, что Тено попросила подать пиджак, а я притащил ей жакет. Вот ей богу одинаковые, цвет же одинаковый. Но теперь-то я не ударю так просто лицом в грязь.       Каждое утро начиналось одинаково:       — Доброе утро! — поклон. Босс заходит в кабинет, захлопывает дверь. Ко мне подходит Минако и, не задавая вопросов, ожидает моего ответа незамедлительно:       Понедельник — чёрное платье-футляр и чёрные лодочки.       Вторник — клёш цвета фуксии с завышенной талией, белая классическая рубашка с рукавами-фонариками, белые лодочки.       Среда — белая юбка-карандаш с высокой талией, кружевной персиковый кроп-топ, приталенный белый пиджак, белые босоножки анкл-стрэп.       Четверг — джинсы бойфренды, белая футболка с V-образным вырезом, синий свободный жакет, в тон туфли-стилет.       Пятница — чёрная шифоновая блузка, чёрная кожаная юбка-карандаш с разрезом справа, чёрные лодочки.       У меня дёргался глаз.       Нет, я не преувеличиваю.       У меня правда дёргался глаз от того, что я каждое утро, пятнадцать дней, каждый день вижу на Тено разные шмотки и понимаю, что они реально все разные — по названиям, оттенкам, крою и мне было не по себе от этого. Минако меня нахваливала и лишь это меня не останавливало. Стоило мне лишь словом обмолвиться о том, что я выдохся и нервы больше не выдерживают, как Минако начинала свой хит-парад «Топ-сто почему Сейя Коу не имеет право дать заднюю». Убеждать она умела мастерски или действительно привыкла, что я её помощник и тем более я же слез с довольствия Ятена. Кажется, они даже обсуждали, что хотят съехаться друг с другом. Мне нравится эта идея. Может уже разберусь с личной жизнью, а то Минако меня настолько окунула в эту атмосферу, что я вовсе забыл, как девушки выглядят без одежды. Я не похотливый самец. Это естественный зов природы.       — Сейя, — мы сидели втроём на нашей не очень большой, но светлой кухне и угощались клубничными пирожными, которыми нас угостила на работе Мако, делая акцент на том, что она сама их готовила. Весьма вкусно, я уже думаю, что к ней нужно присмотреться. Минако же как-то волновалась, она ковырялась ложкой в розовом креме и, наконец выдохнув, сказала, — я через неделю ухожу в отпуск, и мы с Ятеном едем на Окинаву.       — Откуда у него деньги, чтобы тебя на Окинаву везти? — я подавился. Она это хотела мне сказать? То есть я давлюсь раменом, из кожи вон лезу и не трачу лишнего, а этот старый похотливый самец тащит свою собачку Айно греть задницу на побережье? Серьёзно? Отлично.       — Но дело не в деньгах! Понимаешь, тут такая ситуация… — блондинка мялась. Я продолжал молчать. — Харука сказала, что в этот раз ей будет вместо меня помогать не Мако, а ты, — она говорила это с удручающим видом, словно из-за её отдыха я должен пожертвовать своей жизнью.       — Ну и что? Ничего страшного не случится. Даже если Мако не будет делать всё за тебя, я всё равно скину на неё половину дел, а то сидит, всё ногти пилит. Так откуда бабки, родственники?       — А, тебе скажи! — я получаю подзатыльник от перегидроля и шикаю на него.       И вот настал тот понедельник, когда Минако нет. Конечно, я сказал ей — «Пф, плёвое дело, ничего сложного, не волнуйся, дорогая!», а сам трясся. Я ведь только за Минако-то и держался. Она всегда помогала, подсказывала, а сейчас нужно было все самому делать и догадываться тоже. Наставница мне расписала всё — что, как, и где, кто, зачем, как и когда. Я не имел права прошляпить момент и шанс втереться в доверие к самой Тено. Вдруг переведет куда? Или собачница лишь крепче перевяжет поводок, чего не хотелось.       — Доброе утро, — сухо здороваюсь с Тено. На ней сегодня легкое яркое-жёлтое платье-рубашка с многочисленными сборками. Что-то больно нарядная. Даже духи другие были. Странно.       — Доброе. Да, Сейя, в два часа отмени обед с Каном, у меня личные дела, — вот что заявляет босс. Личные дела у нее, вы поглядите. Я даже удивился. Она закрыла сама окно, воду пить не стала. Не была в зале? Странная.       Звоню мистеру Танаке, её водителю, чтобы узнать что с ней сегодня:       — Представь, проспала! Вышла на полчаса позже. Никогда такого не было. А еще сказала, что из галереи её забирать не нужно.       — Влюбилась что ли? — смеха ради предположил я, на что Танаке мне поддакивает и добавляет:       — Тайки наверно вернулся из Лондона. Вот она и накудрявилась.       — А это кто?       — Племянник Мейо, жених её, — я лишь мычу ему в ответ что-то нечленораздельное и прощаюсь.       Танаке был уже дедом, поэтому превратился в старого сплетника, пробивать через него информацию одно удовольствие. Не то чтобы мне было интересно, что там у Тено, просто Минако сказала — «Ты должен знать всё». Ну вот я собственно и знаю. И могу лишь одно сказать. Кумовство! Вокруг одно сплошное кумовство! Даже меня коснулось это, ведь я тут благодаря барышне старшего брата.       — Сейя! — зовет меня лебедь, но как-то по-другому. Не так, как обычно. Не орёт, а просто, даже как-то мягко.       — Да, мисс, — я заглядываю к ней и наблюдаю, как девушка вместо привычного разбора утренней почты, оперевшись локтями о папки с документами, бессовестно втыкает в свой iPhone.       — А знаешь что, Сейя? Отменяй к черту всё после двух. К инвесторам поедет Джиба, а в галерею сходит Мичиру. И позвони Танаке, скажи, чтобы приехал за мной в час дня, поедем в аэропорт. И ты тоже тогда на сегодня свободен, Макото и сама справится с телефонными звонками. Только не болтай особо, что я смылась, — подмигивает мне. В голосе доброта, какая-то теплота. Да кто же ты такая, Харука Тено? Ещё в пятницу ты запустила в меня красной папкой, потому что я принес не ту красную папку, которая нужна, и добавила — «Какого чёрта они вообще красные? Меня тошнит от красного цвета!», а сегодня уже такая вся летящая, воздушная. Всё же, кажется, этой особе нужен мозгоправ. Она чокнутая.       — Мисс, можно вопрос? — я как-то помялся, но потом более уверенно продолжил: — У вас сегодня свидание? — она сначала удивляется вопросу, морщится от моей бесцеремонности, а потом меняется и заливается звонким смехом. Впервые слышу, как она смеётся, словно рокот прибоя в ветреный день. Она выглядела сейчас очень мило, я даже покраснел, то ли от неловкости момента, то ли залюбовавшись тем, как она весела.       — Да, Коу. Свидание. Деловое свидание, — она успокаивается, но отвечает всё так же весело. — Всё-то тебе надо знать!       — Я всё же Ваш личный помощник на эти две недели. Простите, если влез не туда, — короткий поклон головы. И я вижу, как она краснеет. Чёрт.       — Личный помощник? Иди и разбирайся с расписанием, помощник помощника, — уже более сухо отзывается её голос, и я по её желанию отклоняюсь.