Когда закончилась война

Nothing you say Nothing you do Matters to me It's really nothing new So laugh all you want Cause I don't give a damn I'm not, I'm not who you think I am James LaBrie

Стоя в лифте, везшем их на второй этаж, где располагался кабинет министра магии, Гермиона нервничала. Памятуя наставления Северуса, она задрапировалась в черную мантию с головы до ног, собрала волосы, чтобы не разлетались во все стороны, и старалась держаться прямо, но получалось неважно. Кингсли вроде бы совершенно не интересовался ее судьбой после суда, и она поначалу злилась, поскольку считала, что он мог хотя бы поговорить с ней, предложить какие-то варианты. Потом она начала злиться уже по другой причине – когда стало ясно, что Снейпа попросту слили. Это внезапное требование явиться в министерство ее напугало. Ей очень хотелось взять стоявшего рядом с ней мужа за руку – прикосновения всегда ее успокаивали – но он велел ей не дотрагиваться до него и вообще вести себя тише воды, ниже травы. Вот и дверь кабинета. Северус остановился. Бросил на жену мимолетный взгляд. Незаметно нашел ее руку в складках мантии и легонько пожал ей пальцы: – Вам придется снять капюшон. Что бы вы ни услышали – лицо спокойное, дыхание ровное. И ни звука. Справитесь? Она не была уверена, что справится. Но вариантов не было. Она сбросила капюшон мантии на плечи. Снейп отстранился от нее на полшага, постучал в дверь и, услышав приглашение войти, переступил порог. Гермиона последовала за ним. Кингсли сидел за своим столом, просматривая и подписывая какие-то документы. Весь стол был завален свитками, на краешке лежал свежий номер «Пророка». Гермиона вдруг поняла, что за все это время она не видела ни одной газеты. И вообще была не особо в курсе новостей колдовского мира. Она так погрузилась в то, что с ней происходило, что полностью выпала из жизни. Даже вчера они с Джинни ни разу не заговорили о каких-то новостях. Кингсли поднял голову. Просканировал обоих посетителей ничего не упускающим взглядом и жестом предложил им занять стоявшие перед его столом кресла. Снейп с совершенно бесстрастным видом пододвинул кресло Гермионе и только потом уселся сам. Шеклболт, видимо, отметив это, отложил свои бумаги и сложил руки поверх столешницы, соединив пальцы: – Рад видеть, что вы оба в добром здравии. Вас кто-нибудь видел внизу? – Только охранник. – Прекрасно. Поскольку времени на светские беседы у меня нет, перейдем сразу к делу. Северус, что тебе известно об Амикусе и Алекто Кэрроу? Снейп чуть прищурился: – Если ты имеешь в виду их деятельность в рядах Пожирателей, то много чего. – Когда ты видел их в последний раз? Он наморщил лоб, вспоминая. – В день битвы за Хогварц. Насколько я помню, Минерва Макгонаголл обезвредила их и оставила в гостиной Равенкло. С тех пор я о них ничего не слышал. – Уверен? – министр пристально смотрел ему в лицо. Снейп, уже проходивший подобное у Макгонаголл, лишь усмехнулся уголками губ. Кингсли хоть и сильный аврор, но директрисе Хогварца не чета. Чтобы закрыть от него сознание, даже напрягаться особо не требуется. – Какие-то проблемы, министр? Кингсли отвел глаза, бегло скользнул ими по сидевшей в соседнем кресле Гермионе и откинулся на спинку своего кресла: – После боя Кэрроу были отправлены в Азкабан. Там даже суда не требовалось – свидетелей их преступлений было предостаточно. – Странно, что потребовался суд надо мной, – искривил губы Снейп. – Против меня ведь тоже были железные улики, не так ли? – Сейчас это к делу не относится. Вчера вечером Кэрроу бежали из Азкабана. Гермиона, не ожидавшая услышать подобное, невольно взялась рукой за шею, но вовремя спохватилась и опустила ее обратно на колени. Лицо Снейпа стало жестче. – Я смотрю, новое правительство не учло ошибки старого, раз из Азкабана продолжают бегать осужденные, – едко произнес он, скрещивая руки на груди. – Как это случилось? – Это мы и пытаемся выяснить. – Ты подозреваешь меня? – С учетом того, как вы втроем руководили школой весь прошлый год – я имею для этого все основания, – не менее жестко произнес Кингсли. – Эти головорезы издевались над детьми, а ты им это позволял. Странно, что тебя до сих пор не линчевали. Многие из этих детей попали в больницу после боя. А некоторые и вовсе погибли. – Я осведомлен обо всех преступлениях, что мне вменяют, благодарю. Мне казалось, после того, что произошло на заседании Визенгамота, вопрос закрыт. – Несомненно, обвинения с тебя сняты благодаря заступничеству твоей… жены. Но ты во всем сознался, если помнишь. И поэтому официально ты свободен, но твоей вины никто не отменял. – И теперь, когда эти двое сбежали, ты решил, что я взялся за старое? – усмехнулся Снейп. – То есть, все то, что вам рассказал Поттер о моей деятельности – не аргумент? – Ты не хуже меня знаешь, Северус, что некоторые пятна не отмываются. Возможно, ты и делал все это по приказу Дамблдора… И, возможно, ты делал это ради общего блага. Но это не отменяет тот факт, что то, что ты сделал – омерзительно. И не раскаялся в этом. Гермиона исподтишка глянула на сидевшего рядом с ней мужчину. Его лицо было бледнее, чем обычно, губы сжались в тонкую злую линию. – Не тебе говорить о моем раскаянии, – процедил он сквозь зубы. – Никто из вас там не был. Никто из вас не знает, чего мне это стоило. Никто из вас даже и не пытался мне помочь. – Если бы ты с самого начала все рассказал нам, а не играл в эти шпионские игры, мы бы и помогли, – зло бросил Кингсли. – Но ты убил Дамблдора и сбежал. А потом твои дружки-Пожиратели разогнали оставшихся членов Ордена и вынудили нас всех податься в бега. Снейп чуть поднял подбородок: – Если бы я рассказал все вам, Вольдеморт прикончил бы меня на следующий же день. Мне, знаешь ли, хотелось пожить еще немного. И мертвым я не сумел бы сделать ничего, чтобы до Поттера не добрались раньше времени. – А-а, – хмыкнул Шеклболт. – Блюдем интересы Поттера, значит. Да ты ненавидел его с самого первого дня его появления в Хогварце. – Это не имеет значения, – отрезал Снейп, чувствуя, что держать себя в руках становится все труднее. – Я умею отделять личную неприязнь от профессиональных обязанностей. – В самом деле? Потому что, судя по рассказам свидетелей, ты не только не стремился это сделать, но даже пользовался своим положением, чтобы усложнить парню жизнь. – Это мои личные дела с Поттером. И вопроса, по которому ты вызвал меня сюда, они никак не касаются. Итак, полагаю, я единственный подозреваемый? – Всех остальных, кто состоял в первом круге слуг Темного лорда, мы либо взяли, либо убили. Второй и третий круг прорабатываются. Но вряд ли там найдутся люди с такими выдающимися способностями, как у тебя, Северус. И ты должен понимать, что, учитывая твои связи с беглецами… – Я уже сказал, что не имею к этому отношения. Хочешь, чтобы я принял веритасерум и подтвердил? – ехидно осведомился Снейп. – Кстати, о веритасеруме… Вы специально отправили заказ на его изготовление именно мне? Это что, такой… тонкий намек? Шеклболт нехорошо прищурился: – Не зли меня, Северус. Тебя самого от Азкабана отделяет всего ничего. – Это я уже слышал. Ты еще в прошлый раз четко обозначил свою позицию. Что тебе плевать на то, виновен я или нет. Кингсли бросил взгляд на Гермиону. Увиденное его слегка обескуражило. Едва они вошли к нему в кабинет, он первым делом осмотрел ее – и едва узнал. От экзальтированной девочки-подростка, какой он ее помнил, не осталось и следа. Перед ним сидела эффектная молодая женщина в длинном изумрудно-зеленом платье, видневшемся под полураскрывшейся мантией. Ни на ее лице, ни в ее движениях он не видел ни капли страха или дискомфорта. Пожалуй, единственный признак нервозности он заметил лишь тогда, когда сообщил им о побеге Кэрроу. Но она так быстро овладела собой, что удивила его. Очевидно, Снейп отменно над ней поработал. Пока они говорили, Кингсли то и дело поглядывал на нее, пытаясь поймать на ее лице какие-то эмоции. Она не произнесла ни слова с того момента, как вошла, но по мере того, как накалялась обстановка, он видел, что она начинает злиться. Она сжала губы, на виске билась тонкая голубая жилка. Того и гляди начнет молнии метать. В плане вербовки – великолепная работа. Он прекрасно помнил, как эта троица – Поттер, Уизли и Грейнджер – терпеть не могли Снейпа еще в школе. Что же такого надо было сделать, чтобы она так изменилась?.. Он перевел взгляд на Снейпа. Зельевар даже не шелохнулся, сверля его глазами в ответ. – Ладно, – наконец, произнес Шеклболт. – Допустим, ты действительно не помогал им бежать. Но ты наверняка знаешь, куда они пойдут первым делом. – Не имею ни малейшего представления. В мои обязанности на посту директора Хогварца не входило близкое общение с подчиненными. Где они проводили выходные – я не знаю. И с кем еще они могли контактировать – тоже. Не веришь мне – неси сюда веритасерум, и покончим с этим раз и навсегда. Или все запасы уже истощились? – Для тебя найдем, если надо. А заказ ты получил только потому, что у нас не осталось ни одного мастера, способного изготовить препарат нужной концентрации. Снейп растянул губы в саркастической усмешке: – А говорили – незаменимых нет. Шеклболт раздраженно повел головой из стороны в сторону: – Оставим это, у нас нет на это времени. Что ты можешь сказать о Кэрроу? – Темный лорд использовал их лишь в качестве боевиков. Я сам был удивлен, когда он прислал их в школу и велел дать им должности преподавателей. Подозреваю, что они требовались ему там исключительно для запугивания студентов. Ни на что другое они не способны. Запрещенными заклинаниями владеют в совершенстве, но не более того. В плане разработки каких-то стратегий – полный ноль. Не удивлюсь, если их скоро поймают. – Если только они не примкнули к тому, у кого в плане разработки стратегий нет проблем, – бросил Кингсли, по-прежнему пристально вглядываясь в его лицо. Снейп расправил плечи и, опустив руки на подлокотники кресла, процедил: – Повторяю в третий раз – я ничего об этом не знаю. И ты наверняка в курсе, что я нигде не бываю, кроме дома и работы. Или твои соглядатаи плохо за мной следят? Глаза министра сузились: – Можешь не волноваться – следят, как положено. – Я бы предпочел, чтобы они не следили, а охраняли. С учетом последних новостей. Если бы дело касалось только меня – мне было бы безразлично, – он бросил быстрый взгляд на Гермиону. Отметил, что для подобной обстановки она держится относительно неплохо. Только бы прекратила метать молнии из глаз. – Я дам вам охрану. И продолжу… наблюдать. Если ты в самом деле непричастен к их побегу – они наверняка будут мстить всем, кто остался на свободе или был оправдан. И ты, и твоя жена в группе риска. Снейп снова откинулся на спинку кресла. – Может, это кто-то из твоих людей и выпустил их? – вкрадчивым тоном уточнил он. – Чтобы наконец-то избавиться от меня? – Ты забываешься, Северус. Или напомнить, с кем ты сейчас разговариваешь? – У меня нет причин доверять министерству после того, что произошло в мае, – сухо парировал Снейп. – Я уже говорил тебе, что собирался всего лишь запереть тебя на время, чтобы успокоить общественность, – рыкнул Шеклболт. – Если бы ты не признал себя виновным во время заседания – уже был бы свободен. Безо всяких… ограничений. Снейп поднялся на ноги, одергивая мантию: – Все ради общего блага, да. Я помню. Любимая мантра Дамблдора. Если это все, то мы пойдем. И я надеюсь, что ты приставишь к моему дому приличных авроров. – Если не возражаешь, я задам пару вопросов твоей жене. Один на один. Снейп нахмурился: – Все, что ты хочешь спросить у моей жены – придется спрашивать при мне. – Северус, – в голосе министра послышался металл. – Не зли меня. Тебе сейчас очень нужны союзники. При наложенных на тебя ограничениях вам в одиночку не справиться, если Кэрроу в самом деле решат нанести вам визит. Тебе нужны эти проблемы? Я и так рискую сверх меры, пригласив тебя сюда на этот разговор. Выйди и дай мне две минуты. Я ее не съем. По лицу Северуса Гермиона видела, что эта идея ему не то что не нравится, а прямо-таки бесит. Но выхода не было. Он сжал губы, повернулся и вышел за дверь. Она сглотнула, отвела глаза и встретилась взглядом с Кингсли. – Гермиона, – он понизил голос, прозвучавший неожиданно мягко. Даже ласково. – Я очень рад, наконец, видеть тебя. Как ты? – Спасибо, все хорошо, – стараясь говорить спокойно, ответила она. – Я хотел поговорить с тобой сразу после суда, но ты… Я дал Фаджу задание привести тебя ко мне, но он сказал, что так и не сумел тебя найти. – Если вы в самом деле приставили к нашему дому наблюдателей, то уже должны были знать, где я нахожусь. – Мне сообщили только через неделю. Я услышал, что ты выглядишь здоровой и невредимой, поэтому прекратил попытки с тобой связаться. Мне также донесли, что ты регулярно появляешься на Диагон-аллее и продолжаешь контактировать с Гарри, следовательно, ты не пленница, и если тебе потребуется какая-то помощь, ты сможешь за ней обратиться. – Это все, что вас волновало? – Гермиона с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить этому человеку, которого она так безмерно уважала за работу в Ордене. – Не пленница ли я? – Гермиона… Я понимаю твое негодование. Я признаю, что допустил серьезную ошибку. Я должен был сразу же сам найти тебя после суда. Но я… – Я не хочу говорить об этом, – произнесла она, тщательно следя за тоном. – В любом случае, все это уже неактуально. – Да, похоже на то, – он окинул ее беглым взглядом. – Ты превосходно выглядишь. Я рад, что тебя не обижают. Но у меня есть к тебе вопрос. – Я слушаю. – Я знаю, что вы куда-то ходите по вечерам вдвоем. Куда именно? – Это не ваше дело. – Это как раз мое дело. Из Азкабана сбежали два очень опасных преступника. Твой супруг работал с ними весь прошлый год. И я надеюсь, ты понимаешь, что положение серьезное. – Я понимаю, что если на нас кто-то нападет, мы сможем лишь защищаться, и то не в полную силу, – ответила она. – И ничего этого не случилось бы, если бы вы не устроили этот спектакль, который вы именуете судом. – Гермиона, ты всегда была умной, рассудительной девушкой. Я не буду сейчас расспрашивать тебя, для чего ты сделала то, что сделала – как ты сама сказала, это уже неактуально. Но я хочу знать… Хочу быть уверен, что твой муж не возьмется за старое. И не потащит тебя в эту яму следом за собой. Гермиона выпрямила спину, чуть подняв подбородок, и посмотрела Кингсли прямо в глаза: – Господин министр, я поручилась за этого человека своей жизнью. Он не в состоянии взяться за старое, не запустив наложенное на нас заклятие. Если бы он совершил хоть одно противозаконное действие – он был бы уже мертв. Возможно, что мертвы были бы мы оба. Поскольку мы оба сегодня здесь, в вашем кабинете – вы можете быть уверены, что ничего подобного не произошло. И я меньше всего желаю иметь дело с Пожирателями. Хоть с беглыми, хоть с теми, кто еще остался на свободе. Исключая моего мужа, который уже дважды был оправдан. Или вы не верите тому, что рассказал вам Гарри? Кингсли какое-то время смотрел на нее, не моргая. Затем, наконец, кивнул: – Хорошо. Я тебе верю. Я сейчас же распоряжусь, чтобы к вашему дому приставили охрану. – Помимо тех, кто уже там стоит? – Я отберу надежных людей. Или же поручу это сделать твоему другу Гарри. Уж ему-то ты доверяешь, если не доверяешь мне? Она склонила голову. Поднялась на ноги, расправляя подол платья: – Благодарю за заботу, господин министр. – Гермиона, погоди, – Шеклболт вдруг поднялся со своего места и, обойдя стол, приблизился к ней. Взял ее за плечи. Гермиона подняла на него удивленные глаза, но осталась стоять на месте. – Гермиона, – мягко произнес Кингсли, – я понимаю, почему ты сердишься. И почему больше не доверяешь бывшему Ордену Феникса. Но пойми и ты нас – после гибели Вольдеморта выживший Снейп не мог оставаться безнаказанным, а мне как министру магии пришлось учитывать намного больше обстоятельств при принятии сложных решений. Да, я виноват в том, что допустил этот суд, но ты... то, что ты сделала тогда… я даже допустил мысль, что ты была с ним в давнем сговоре. Гермиона поджала губы. Но не пошевелилась. – Откуда ты узнала о Покрове Невинности? Твои родители – магглы, вряд ли кто-то из старших родственников семьи мог тебя просветить. В библиотеке Хогварца такой литературы не было. Архивы закрыты, я проверял, ты не запрашивала информацию, и доступ тебе не давали. Значит, ты была готова к такому развитию событий и искала варианты выхода из ситуации. Что я мог подумать? После суда ты исчезла и через несколько дней появилась в его наглухо запечатанном доме. Мы понаблюдали за тобой и решили, что ты не нуждаешься в помощи. Никто не бросал тебя… Гермиона высвободилась из его рук и сделала шаг в сторону от него. Посмотрела ему в лицо: – Господин министр, я не была в предварительном сговоре с Северусом Снейпом. Наши отношения никогда не выходили за рамки отношений преподавателя и студентки. Весь прошлый год я провела, помогая Гарри Поттеру выполнить задание, оставленное нам Дамблдором. Я пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти невиновного. Слышите? Невиновного. На тот момент у человека, многие годы рисковавшего своей жизнью ради нашей победы в войне с Вольдемортом, не оказалось никого, кто был готов ему помочь. Весь ваш хваленый Орден спрятал голову в песок. А после суда, когда от меня отвернулись все, когда вы организовали травлю в прессе, да еще такую, что я боялась выйти на улицу, и мне нужна была помощь, хоть от кого, хоть какая-нибудь – никто не оказал мне ее, кроме моего мужа. И вот сейчас вы допрашиваете меня отдельно от него, надеясь получить от меня информацию, которую сможете использовать против нас. – Гермиона!.. – Господин министр, я не давала вам повода для такой фамильярности. Мое имя – миссис Снейп. Я могу идти? Шеклболт несколько секунд смотрел на нее. Затем вернулся за свой стол и, напоследок окинув ее очередным пронизывающим взглядом, произнес тем же официальным, деловым тоном, которым обратился к ним, едва они вошли: – Благодарю вас, миссис Снейп, что согласились побеседовать со мной. Не смею более задерживать вас. Гермиона, отвернувшись, быстрым шагом вышла из кабинета. Снейп ждал ее в коридоре. Бросил оценивающий взгляд на ее лицо. Она качнула головой, давая понять, что все в порядке. Здание министерства они покидали, размеренно вышагивая бок о бок, почти соприкасаясь плечами. Едва они аппарировали обратно в Паучий тупик, Снейп завел Гермиону в дом и сунул руку в карман, доставая палочку: – Оставайтесь здесь. Никуда не выходите из дома. Что бы вам ни понадобилось в Лондоне или где-нибудь еще – это может подождать. Она поймала его за руку, видя, что он опять собрался уходить: – Северус, куда вы? – Переговорю кое с кем. – Я пойду с вами. – Нет, вы останетесь здесь. Я должен быть уверен, что вы в безопасности. Я поставлю дополнительный барьер на то время, пока буду отсутствовать. Не открывайте дверь, кто бы вас ни позвал и какие бы сообщения ни прислал. – Северус… Ругая себя на чем свет стоит за то, что втянул ее во все это, он взял ее за плечи. Погладил по рукам, от плеч к запястьям. Слегка сжал ее пальцы в своих ладонях: – Вам не о чем беспокоиться. Мне надо кое с кем поговорить. Ничего не бойтесь. Пока вы здесь, вас никто не тронет. Как только я доберусь на работу, я пришлю вам сообщение. А вечером мы обсудим то, что услышали. – Северус… Он прижался губами к ее губам, уже зная, что это немного успокоит ее. Затем отстранил ее от себя, придержав за плечи: – Только без глупостей. Вы слышите меня? Глубокий вдох, медленный выдох. Еще ничего не случилось. – Да, – она сделала, как он велел, медленно, глубоко дыша. – Хорошо. Я буду ждать вас дома. Он погладил ее по щеке, развернулся и исчез за дверью.