Когда закончилась война

Now this is my time It is the breaking point The end of the line This is the reason for my strife Amaranthe

Придя на очередное практическое занятие по трансфигурации, Гермиона по привычке отодвинула все парты в пустом классе к стене, чтобы не мешали, и стала ждать директрису. Макгонаголл обычно не опаздывала ни на минуту, но прошло пять минут, десять – а она все не появлялась. И когда Гермиона уже начала волноваться, дверь открылась, и в класс вслед за директрисой вошла целая делегация, среди которых Гермиона вдруг с ужасом узнала Гризельду Марчбенкс и Тиберия Огдена. – Добрый вечер, миссис Снейп, – поздоровалась Макгонаголл, окидывая взглядом класс и несколькими движениями палочки выдвигая вперед преподавательский стол и пять кресел. – Простите за опоздание, я ждала, когда ко мне присоединятся остальные члены комиссии. – Комиссии? – Гермиона недоуменно переводила взгляд с одного волшебника на другого. – Вы что… профессор Макгонаголл, это то, что я думаю? – Уж не знаю, что вы подумали, но я решила, что лучше избавить вас от лишних нервов в июне, – сухо ответила директриса, усаживаясь в кресло во главе стола. – Вы полностью освоили программу седьмого курса и даже вышли за ее пределы. Я не вижу смысла ждать. И, дабы исключить традиционные для экзаменационной недели нервы, я решила, что ваш экзамен по трансфигурации будет сегодня. – Но я… я же не готовилась, – залепетала Гермиона, разом потеряв всю решимость и чувствуя, как начинают слабеть ноги. – Я не повторяла теорию, не повторяла вообще ничего! – Бросьте, миссис Снейп. Я считаю, что вы готовы сдать все экзамены на П.А.У.К. уже сейчас, поэтому я взяла на себя смелость пригласить экзаменационную комиссию, они примут у вас и практическую, и теоретическую часть по трансфигурации. И длиться это будет не дольше обычного занятия. Прошу, господа, приступайте. Гермиона в панике повернулась лицом к столу, за который уже усаживались экзаменаторы. Невольно схватилась за висевшую на шее подвеску, но тут же отпустила. Еще примчится, получив невнятный сигнал. «Прекрати, – сказала она себе. – Теоретический курс ты закончила еще две недели назад. На практических занятиях Макгонаголл давно уже дает то, что не входит в программу. Сдать экзамен по программе – пара пустяков. Ну же, Грейнджер, соберись!» Она сделала несколько глубоких вдохов – и неожиданно для себя действительно успокоилась. – Я готова. Домой Гермиона вернулась только к десяти вечера. Северус, сидевший за письменным столом в гостиной, повернулся к ней. Вопросительно поднял брови: – Ты сегодня поздно. Что-то случилось? – Я только что сдала трансфигурацию на П.А.У.К., – пробурчала она, выпутавшись из мантии и почти не глядя швырнув ее на вешалку. Остановилась на границе коридора и гостиной. – И я знаю, что это ты подстроил! Это ты написал Макгонаголл, чтобы она перенесла всю сессию с июня на сейчас! Как ты мог? Он, нахмурившись, поднялся из-за стола и приблизился к ней, попутно доставая палочку и опуская защитный барьер на ночь: – Может, чаю? – Не буду я пить твой чай! – Гермиона, сердито сжимая кулаки, уставилась на него. Еще немного – и начнет метать молнии из глаз, подумал Северус, на всякий случай перехватывая палочку поудобнее. – Северус, о чем ты думал? Вот так сразу, без подготовки, без повторения… Я же могла провалить экзамен! – Но ведь не провалила, – уверенно ответил он без единой тени сомнения. – «Превосходно» по обеим частям, я прав? Она надулась и, отойдя от него, уселась в его кресло у камина: – Зачем ты это сделал? Завтра у меня экзамен по зельеделию! А я ничего не повторяла! И теперь всю ночь буду повторять и трястись от страха! Послезавтра – арифмантика. Потом Руны. Потом Заклинания. История магии! Защита! И еще и Основы алхимии! – Повторять ночью ты ничего не будешь, я собственноручно напою тебя снотворным, – усмехнулся он, опускаясь перед ней на корточки и беря ее за руку. – Я это сделал, потому что знаю, что ты готова. Лишние два месяца тебе ни к чему. И сдавать экзамены вместе с этой толпой в Хогварце – тоже. Ты полностью прошла всю программу. За все эссе у тебя хорошие оценки. Все контрольные зачеты ты сдала на высшие баллы. И я считаю, что лучше тебе сдать экзамены сейчас и избавить себя – и меня заодно – от нервотрепки. Тогда у тебя появится время на что-то более интересное, чем рыться в уже зачитанных до дыр учебниках. И Макгонаголл меня полностью поддержала. Остальные преподаватели уже написали характеристики, так что сразу после экзаменов и получения результатов ты наверняка получишь письма из министерства с предложениями о работе. Она смотрела на него, все еще надув губы: – Все равно, ты не имел права так делать, не уведомив меня. – Чтоб ты нервничала еще больше? Ну уж нет. И никаких конспектов сегодня, миссис Снейп. Я сейчас принесу снотворное, и ты ляжешь спать. Или… я сам тебя уложу, если такой вариант для тебя предпочтительнее. – Ты настолько уверен в моих знаниях? – удивилась она. Северус выпустил ее руку и погладил ее колени: – Абсолютно. Надеюсь, моим суждениям ты доверяешь? Какое-то время Гермиона сверлила его глазами, упрямо сдвинув брови, но затем складочка между бровей разгладилась, а поджатые губы расслабились. – Ну… наверное, если учесть, что ты был самым строгим преподавателем в Хогварце, у меня нет выбора, да? – Никакого, – подтвердил он, выпрямляясь, беря ее за руки и поднимая с кресла. – А теперь – спать. Она не осмелилась возражать и дальше. Северус подождал, пока она освежится и уляжется в постель, принес ей сонное зелье, посидел с ней пять минут, обнимая ее, пока она не заснула, и, чрезвычайно довольный собой, отправился обратно в гостиную – продолжать свою работу. **** Всю неделю, пока шли экзамены по остальным предметам, Гермиона провела в самом странном состоянии, которое с ней только могло приключиться. Она подозревала, что Северус активно подливает что-то в ее какао – что-то, явно составленное специально для этого случая, потому что иначе она это объяснить не могла. Обычно перед экзаменами она впадала едва ли не в истерику. А сейчас ей было очень… спокойно. Нет, это было не равнодушие. И не полная уверенность в своих силах. И… да вообще ничего из того, что она могла бы испытывать во время сессии. Но едва она заходила в класс и видела экзаменаторов, в голове быстро прояснялось, она мгновенно собиралась, концентрировалась – и успешно выполняла все задания. Когда был сдан последний экзамен, и комиссия удалилась, забрав с собой ее письменную работу, Макгонаголл коротко пожала ей руку: – Вот и все, миссис Снейп. Теперь можете быть свободны. Письмо с результатами вам пришлют через несколько дней, когда будут проверены все ваши письменные работы. Гермиона смотрела на директрису, несколько ошеломленная тем, как быстро все случилось. Она столько времени рисовала себе последние экзамены, оглашение результатов, вручение дипломов. А все произошло так внезапно, что она не успела ни испугаться, ни должным образом подготовиться. Или хотя бы сверить свои ожидания и реальность. Ей казалось, что все будет проходить гораздо эмоциональней и ярче. Ведь это ее последние дни в Хогварце. И раз ей было не суждено снова вернуться в эти стены, то хотя бы последние дни она могла провести здесь, впитывая древнюю магию замка каждой клеточкой тела и испытывая ни с чем не сравнимые переживания, связанные с окончанием учебы. С одной стороны, хорошо иметь мужа-зельевара. С другой… Вот зачем так прибил все чувства, что она не могла ни испугаться, ни понервничать, ни даже порадоваться как следует? Поразмыслив над этим еще немного, Гермиона коварно решила, что за свое своеволие он поплатится. Может, даже сегодня вечером. Эмоции высвободились ровно настолько, чтобы она в предвкушении потерла руки. О, да. Деньги, заплаченные за кружевную сорочку от Твилфитта, окупались с лихвой. – Спасибо, профессор. Мне будет недоставать… всего этого. Я уже так привыкла. Макгонаголл улыбнулась, что делала крайне редко. В ее глазах отразилась легкая грусть. – Вы можете вернуться сюда, если захотите, – мягким, почти ласковым тоном сказала она девушке. – В качестве преподавателя. Мне не помешал бы ассистент, который может подменять меня на уроках у младших курсов. Обязанности директора не позволяют в полной мере посвящать все время обучению студентов. Но если преподавательская карьера вас не прельщает, просто заходите в гости. Уверена, мои коллеги всегда будут вам рады. Лучшей ученицы на вашем курсе у меня не было, и работать с вами было настоящим удовольствием, так что я тоже должна поблагодарить вас. Мне нечасто приходится учить столь одаренных волшебниц. И я уверена, что, какую бы сферу деятельности вы ни выбрали в итоге, вы в ней преуспеете. Гермиона отчаянно покраснела. Директриса, как и Северус, редко хвалила ее на словах, но оценки за эссе по трансфигурации говорили сами за себя – Макгонаголл не лукавила. Она действительно объективно считала Гермиону лучшей на курсе. И это было приятно. Приятно, когда твои знания оценивают по достоинству. – Я… не знаю, профессор. Я никогда не думала о том, чтобы преподавать трансфигурацию. Да и вообще преподавать. – Ну, все когда-нибудь бывает в первый раз. Просто подумайте над этим. Если вдруг решитесь – я с радостью возьму вас в ассистенты. Поработаете год и сможете оформиться на полную ставку. Все необходимые данные для этого у вас есть. Гермиона, польщенная донельзя, опустила глаза в пол: – Спасибо, профессор, я подумаю над вашим предложением. – Для начала просто отдохните, Гермиона, – отбросив все формальности, директриса слегка дотронулась до ее плеча. – Вы это заслужили. Но если все же решите попробовать, прошу сообщить мне не позже начала июня. И если вам понадобится совет или помощь – помните, вы всегда можете на меня рассчитывать. Гермиона, засмущавшись от такой неожиданной мягкости со стороны суровой Макгонаголл, не придумала, что ответить, лишь слегка поклонилась ей и поспешила домой, на ходу продумывая, чем бы отблагодарить свою преподавательницу за помощь и внимание. Макгонаголл весь год держалась с ней очень тактично и деликатно. Ни разу не спрашивала о Северусе, вообще не затрагивала эту тему, лишь внимательно осматривала свою ученицу всякий раз, как та входила в дверь. Несколько раз они пили чай в кабинете директора после занятий, разбирая прошедший урок и нюансы, которые требовали доработки или исправлений. Гермионе действительно очень нравилось бывать в Хогварце. Нравилось беседовать с директрисой. Один раз к ним даже присоединился профессор Флитвик, и они увлеченно обсудили Гермионины опыты с обогревом комнат в Паучьем тупике. Флитвик был очарован портативными костерками. – Мисс Грейнджер, что же вы не сказали, что умеете такое? За последние семь лет ни один из моих учеников не только не додумался сочетать огонь с Impervius, но и вообще не подумал о том, чтобы использовать подобные вещи для переносного обогрева. А ведь это же так просто. Как я понимаю, вы и готовите на таком же огне? – Да, но сейчас я уже почти везде обхожусь без огня. Везде, кроме обогревателей в комнатах – согревающие чары слишком сушат воздух, поэтому открытый огонь все равно предпочтительней. – Прекрасно, прекрасно. Значит, экзамен по Заклинаниям вы сдадите без труда. Кстати, вы думали о том, что такой огонь также можно использовать и в боевой магии? – Файрболы? – Гермиона кивнула. – Да, я думала об этом. Но Северус говорил мне, что они не слишком надежны в бою. Это требует дополнительного контроля и лишних затрат энергии, во время боя и так слишком большая нагрузка и концентрация. – Это верно, но все же это может дать вам эффект неожиданности и удивить противника, – ухмыльнулся Флитвик. – Я и сам, помнится, пользовался таким в молодости… Не говоря уж о том, что выглядит это и впрямь очень зрелищно. Хоть и не всегда оправдывает затраты энергии. Да, ей будет недоставать Хогварца. Особенно сейчас, когда преподаватели стали относиться к ней почти как к равной, а не как к рядовой ученице. Северус был дома – гремел чем-то в подвале. Гермиона, оглядев гостиную и свои полки, заставленные учебниками, вдруг поняла, что учебная гонка, занимавшая ее с сентября, закончилась. Это что же… теперь она может заниматься чем угодно? То есть, действительно чем угодно? Не перекапывать библиотеку в поисках нужной информации для экзаменов, не писать длиннющие свитки по темам, не сходить с ума в ожидании возможного провала? О, боги… наконец-то! Она наконец-то сможет читать те книги, которые ей давно хотелось прочесть, а не готовиться к бесконечным зачетам. А еще – помогать Северусу в экспериментах, если он захочет. Или… или даже заняться какими-то своими исследованиями. Да все что угодно! От осознания того, что перед ней внезапно оказался открыт весь мир, она едва не расплакалась. И даже спасать никого не надо. Она сделала себе сэндвич на кухне, быстро его съела и постучала в дверь, ведшую в подвал: – Северус? Я могу спуститься? – Да, заходи, – послышался приглушенный голос из-за двери. Открыв дверь, Гермиона просунула в нее голову, опасливым взглядом окинув подвал. По опыту она знала, что заходить сюда без предупреждения нельзя, особенно если ее муж проводит очередной эксперимент. На рабочем столе кипело несколько котлов, прикрытых защитным куполом. Снейп, постукивая по подбородку указательным пальцем, смотрел то на котлы, то в свои записи. Гермиона, спустившись по лестнице, замерла в шаге от него и осторожно потянула носом, пытаясь уловить запахи, исходившие от кипящих жидкостей: – Что это у тебя? – Модификация противоинфарктного эликсира. – Это тот, который принимается для профилактики инфаркта, или уже при лечении? – Для профилактики. То, что было доступно на сегодняшний день, вызывало слишком много побочных эффектов. Мы с Макнейром слегка доработали рецепт, теперь нужно проверить еще несколько компонентов. – А как поживает ваше антиликантропное зелье? Северус помрачнел: – Плохо. – Почему? – Мы испробовали все, что было известно. Никакой реакции. Видимо, не зря этим снадобьем давно прекратили заниматься. Даже Макнейр уже признал, что это, наверное, и впрямь невозможно, раз за столько лет никто ничего не сумел сделать. – А ты как думаешь? Он поднял на нее глаза. Пожал плечами: – Никаких новых идей у меня нет. Мы действительно перепробовали все. Поэтому, пока у нас застой в основных исследованиях, мы параллельно занимаемся более простыми зельями. Гермиона, наморщив лоб, расфокусированным взглядом смотрела на кипевшие котлы. Северус, уже зная это выражение лица, отложив толстую тетрадь, в которой вел лабораторный журнал, приобнял свою жену за плечи и принялся мысленно считать. Десять, девять, восемь, семь… Едва он дошел до единицы, как Гермиона произнесла: – Вы ведь исходили из того, какую энергию излучает вирус ликантропии, так? – Конечно. Энергетика этого вируса действительно очень мощная. Мы пробовали даже яды. Пока что не нашли ничего равноценного по силе, что могло бы нейтрализовать этот вирус и не убить при этом пациента. – Даже кровь единорога? Мне казалось, это очень сильное средство с позитивным зарядом. – Это было первое, что мы попробовали. Недостаточно мощный заряд, чтобы полностью уничтожить вирус. Мы сделали пробную сыворотку на крови единорога, ее нужно вводить внутривенно. Она действительно ослабляет действие вируса, но не настолько, чтобы он исчез или перестал реагировать на полнолуние. Если бы удалось хотя бы исключить реакцию на полнолуние – уже было бы значительное облегчение для оборотней. Со всеми остальными побочными эффектами можно жить. Но не с трансформацией. И даже Волчьелычное зелье есть не у всех. Оно сложное и стоит дорого. Проблему это не решает. – А как вы проверяете реакцию? – Смотрим на образцы крови в микроскоп и наблюдаем за тем, что происходит в клетках при воздействии того или иного раздражителя. – И что из всего опробованного давало наиболее сильную реакцию? – Аконит и кровь единорога. Но даже комбинации этих двух компонентов в различных пропорциях недостаточно, чтобы уничтожить вирус. – Гм… А если попробовать другие вирусы? До него не сразу дошло то, что она только что сказала. А когда дошло, он в ужасе воззрился на нее: – Другие… вирусы? – Ну да. Что-нибудь настолько же мощное. Возможно, тогда они могли бы вступить в реакцию и взаимно уничтожить друг друга. Северус нахмурился. Такое ни ему, ни даже Макнейру, с его-то извращенной изобретательностью, даже в голову не приходило. Работать с вирусами в их довольно примитивной лаборатории приравнивалось к самоубийству. Они даже с образцами крови и слюны оборотней работали с максимальными предосторожностями и тщательно все запечатывали, чтобы нигде не оставалось и следа. А если задействовать еще какие-то вирусы… Так и до эпидемии в больнице можно доиграться. Но вроде бы он читал что-то такое совсем недавно. Вспомнить бы, где именно. В такие минуты он даже жалел, что у него нет такой гибкой и еще относительно не забитой памяти, как у Гермионы. В его мозгах уже давным-давно образовался такой склад самой разной информации, что еще и помнить ее источники не представлялось возможным. Он обвел взглядом свои книжные полки, но не обнаружил там ничего даже отдаленно похожего. Вероятно, нужная книга осталась в лаборатории в Мунго. Скоро придется составлять отдельный каталог всех прочитанных книг, чтобы хоть отслеживать, что и где находится и что уже прочитано. Однако… Порой ему было страшно даже представить, какие мысли вихрились в этой кудрявой голове. Вирус против вируса, надо же. За такие эксперименты уж точно можно загреметь в Азкабан. Хоть он и не мог не признать, что некий резон в этой идее есть. Два организма, одинаковые по силе и распознавшие друг в друге объект, подлежащий уничтожению, действительно теоретически могут взаимно уничтожиться. Но если сила реакции будет слишком велика, пациент может не выдержать такую процедуру. А самый главный вопрос – как направить эти два вируса исключительно друг на друга, а не на окружающую среду. Допустим, он найдет подходящий вирус. Чтобы он не распространялся по организму и работал только там, где надо, его, скорей всего, придется лишить болезнетворных свойств. Черт возьми, это уже выходит за рамки исследований крови. Это, скорей всего, уже генетика. До таких высот он еще не дошел. И ему потребуются годы, чтобы разобраться, как все это работает. Проклятая ограниченная колдовская медицина! Стоп. Почему ограниченная? Они ведь уже знают, что то, что неподвластно маггловской медицине и требует сложной аппаратуры и многолетних исследований, в колдовской медицине легко заменяется нужными заклинаниями. Надо лишь понять, как воздействовать на вирусы энергетически. Как перенаправить потоки, чтобы вирусы нацелились друг на друга. Великий Мерлин! Это в самом деле может сработать! Гермиона с интересом заглянула ему в лицо: – Ты уже что-то придумал. Северус, когда же уже можно будет посмотреть на ваши исследования? Ты же знаешь, что я никому не скажу. – Как только будет результат. Пока еще нельзя. Дорогая, мне надо в Мунго. – Это несправедливо, – надулась Гермиона. – Я только что закончила экзаменационную сессию. И хочу немного побыть в непосредственном контакте с тобой. Северус беглым взглядом осмотрел подвал, прикидывая, что ему нужно взять с собой, затем подхватил тетрадь с последними записями и сунул ее в руки Гермионе: – Вот. Хочешь быть полезной – последи за котлами. Разрешаю прочесть последние десять страниц, чтобы вникнуть в суть эксперимента. Не больше! – Какой же ты зануда, Северус Снейп, – она раздраженно бросила тетрадь на край стола и шагнула было в сторону шкафов, чтобы взять оттуда кое-какие инструменты и перчатки, но Северус быстро притянул ее к себе за талию и поцеловал в губы: – Не сердись, дорогая. Когда придут результаты, через несколько дней? Обещаю, я устрою тебе праздничный ужин. И… и все, что захочешь. – Иди уже, – буркнула она, потершись щекой о его щеку. – Я послежу за твоим эликсиром. Но пришли мне сообщение, если задержишься. Северус вдруг улыбнулся ей и ласково погладил по волосам: – Спасибо. И за подсказку в первую очередь. И вихрем вылетел из подвала. ***** – Вы хотите сделать что?! – вытаращил глаза Макнейр, которого Снейп чуть ли не силой выдернул из кабинета в лабораторию. – Применить равноценный по силе вирус?! Северус, да вы с ума сошли. – Пока еще не сошел. Нам надо проверить неизлечимые вирусные заболевания. Что у нас считается самым неизлечимым? – Кроме кровных проклятий? Пожалуй, только ликантропия. – А драконья оспа? – Она лечится на ранних стадиях. – И все же не мешает проверить. А среди маггловских заболеваний что считается в равной степени опасным? Макнейр задумчиво почесал затылок: – Ну… наверное, вирус иммунодефицита. Я вроде вам приносил книги по вирусологии, нет? – Приносили. Я помню, читал про этот вирус. Значит, самый опасный? – Может, есть и другие, я не успел еще ознакомиться со всеми существующими вирусами, но от этого точно нет лечения. Есть некоторые виды поддерживающей терапии, но в целом магглы не придумали, как от него избавиться. Северус… Работа с этими вирусами опасна. С ними и контактировать-то опасно. – Я в курсе. Вы можете достать образцы крови с таким вирусам? – Могу, но… даже не знаю, – целитель с тревогой смотрел на своего напарника. – Вы что, в самом деле собрались это делать? – В самом деле собрался, – Снейп нетерпеливо рылся в книжных шкафах, ища нужную литературу. – И что вы будете делать с образцами? – Нужно нацелить два вируса друг на друга и посмотреть, какая будет интенсивность реакции. Если слишком сильная – пациент может не выдержать такое лечение. – Вы точно с ума сошли, – в благоговейном ужасе прошептал Макнейр. – Я думал, я один такой ненормальный в этой больнице… Но вы, кажется, побьете даже мои рекорды. Я принесу вам образцы. Но не вздумайте прикасаться к ним без перчаток и маски. – Разве они передаются воздушно-капельным путем? – уточнил Снейп, все еще копаясь в книгах. – Драконья оспа передается. Так что ее следует исключить из экспериментов, иначе мы рискуем устроить эпидемию. – Ладно, пока возьмем только то, что передается через кровь. Вирус иммунодефицита подходит, я правильно помню? – Подходит. Но… неужели вам не страшно? Снейп оторвался от книжного шкафа и в упор посмотрел на Макнейра: – Страх в наших исследованиях неуместен, Коннелл. Или мы идем до конца, или не беремся вовсе. Целитель некоторое время смотрел на него, затем покачал головой и уже вышел было за дверь, но в последний момент снова сунул голову обратно: – Допустим, это сработает. Теоретически эта процедура должна уничтожить оба вируса, да? – Теоретически – да. Взаимное уничтожение. – Гм… Это значит, что можно применить такую же терапию и к вирусу, который мы используем в качестве лекарства? – Вероятно. Хотите помочь магглам, Коннелл? – Почему бы и нет… Я и так помогаю время от времени, – Макнейр перехватил настороженный взгляд напарника и наморщил нос. – Не переживайте, магглы не знают. Я просто иногда дежурю в маггловских больницах. В основном в неотложках. – И зачем вам это нужно? – Разве неясно? – удивился Макнейр. – Благодаря этому у меня есть связи в этих больницах. И я могу достать оттуда что угодно. Аппараты, образцы крови, литературу. Сдать материалы на анализы. И много чего еще. Не говоря уж о том, что среди маггловских целителей попадаются просто-таки изумительные люди. Очень… знающие. Только не говорите мне, что вы против магглов, Северус. – Нисколько. Моя жена – магглорожденная. Я сам полукровка. И мы уже почти год возимся с маггловскими изобретениями и науками. Так что у меня этих предрассудков точно нет. Но мне не хотелось бы, чтобы вас упекли в Азкабан за раскрытие нашего мира перед магглами. – Об этом можете не волноваться, я знаю правила. Что еще вам нужно для экспериментов? – Я пока не представляю, – Снейп выудил еще несколько толстых тяжелых томов из шкафа и перенес их на свой стол. – Мне понадобятся книги по принципам работы некоторых видов чар. Но прежде чем я пойму, что конкретно мне нужно, мне надо посмотреть образцы зараженной крови. Когда вы сможете их достать? – Если мне повезет, и в больницах, где я бываю, найдется нужный пациент – уже сегодня. – Тогда не буду вас задерживать. Макнейр фыркнул и убрался за дверь. Снейп же разложил книги перед собой на столе, нашел нужные разделы и взялся чертить схемы движения энергетических потоков. Его охватил так хорошо знакомый ему исследовательский азарт. Работа с чарами была даже интереснее зелий, хоть и куда опаснее. Понять бы теперь, как перезарядить какой-либо компонент так, чтобы его воздействие было направлено в нужную сторону. Когда Макнейр вернулся несколько часов спустя, то застал лабораторию в весьма интересном виде: посреди помещения висела многослойная энергетическая конструкция, напоминавшая деформированный куб, а в самом центре стоял Снейп, задумчиво водивший палочкой вдоль потоков внутри, ища точки пересечения. – Что это такое? – изумился целитель, аккуратно выгружая на рабочий стол запечатанные в герметичную емкость образцы крови. Вытащив собственную палочку, подошел поближе. – О… Это же энергетическая проекция вируса, не так ли? Как вы его проявили? – Использовал чары, которые применяют дознаватели, чтобы снять отпечатки магии на местах преступлений. Пришлось повозиться. – Повозиться, как же, – хмыкнул Макнейр. – Сколько вы потратили, час? Или два? – Три. Это всего лишь проекция. Ее можно рассматривать, но манипулировать ею нельзя, – Снейп свободной рукой потер переносицу и зажмурился. – У вас есть что-нибудь от головной боли? Желательно что-то, что не помешает мне думать. – Северус, вам сегодня больше нельзя работать с энергией, – целитель ткнул в сторону напарника палочкой и нахмурился. – Продолжите в том же духе – доработаетесь до истощения. Снова. – Вы принесли образцы? – Принес. Но сегодня я вам их не дам. Идите домой. – Смеетесь? – поднял брови Снейп. – Как раз когда начинается самое интересное? – Это интересное никуда от вас не денется. – Я только посмотрю. Даже трогать особо не буду. Макнейр надел перчатки, ловко выудил один из образцов, капнул на предметное стекло и поместил его под микроскоп. С любопытством заглянул в окуляр: – Потрясающе. Теперь надо посмотреть, какова будет его энергетическая проекция. Снейп, заглянув в микроскоп, сосредоточенно поводил палочкой над предметным стеклом, и через какое-то время в воздухе возникла вторая конструкция. Макнейр нахмурился: – Ну надо же, какая зараза. Вы только посмотрите, сколько всего внутри. Вы можете измерить заряд? – Не так быстро, – пробормотал Снейп, рассматривая конструкцию. – В этой мешанине еще надо разобраться. – Покажите, как вы сделали проекцию, я попробую посмотреть. У меня до вечернего обхода еще два часа. А вы бы в самом деле шли домой, Северус. Вам на сегодня точно хватит. Вы вообще не должны были приходить сегодня. Как там противоинфарктный эликсир, удалось довести его до ума? – Я остановил эксперимент, когда шел сюда. Мне нужны были некоторые книги. – Подключили бы дом к каминной сети – я бы вам все передал. – Не могу, Коннелл. Мой дом закрыт от любых посещений и контактов, и в ближайшее время это вряд ли изменится. – Ну как хотите. Но все равно – идите домой! Снейп задержался в лаборатории ровно столько, чтобы научить напарника нужным заклинаниям, и, прихватив с собой склянку снадобья от головной боли, отправился обратно в Паучий тупик. Из подвала ему навстречу выглянула Гермиона. Северус, закрыв дверь и разобравшись с защитой, с любопытством посмотрел на жену. На ее лице читался ровно тот же азарт, снедавший его самого. – Первый и третий образцы коагулировались, – сообщила она ему, смахивая со лба намокшую прядь волос, выбившуюся из прически. – Четвертый слишком сильно поменял цвет и запах, думаю, его можно вылить, пользы от него не будет. – А второй? Она ухмыльнулась с довольным видом: – Второй – то что надо, если я правильно поняла твои записи. Северус спустился в подвал и склонился над оставшимся котлом, изучая зелье. Удовлетворенно кивнул: – Похоже, сработало. Прекрасно. Тебе понравилось? Гермиона повела бровями: – В смысле – разбирать твой почерк? Ты заметил, что во время тестов ты пишешь очень неразборчиво? Там, где ты писал выводы, хотя бы прочитать можно. А вся экспериментальная часть – сплошные каракули. – Это потому, что я тороплюсь зафиксировать нужные детали. А переписывать потом мне лень. – Ну, так что там в Мунго? Получилось что-нибудь сделать? – Не так быстро. Но, думаю, в ближайшем времени я пойму, как подойти к этому вопросу, – он окинул ее беглым взглядом и облизал губы. – Ты, кажется, что-то такое говорила, когда я уходил. Что хочешь… непосредственного контакта? Она фыркнула, но в ее глазах притаилась улыбка. – Ну да, сначала заинтриговал меня своими экспериментами, а теперь предлагаешь пойти в спальню, когда я только-только вникла в процесс? – Это значит «нет»? Она несколько секунд пристально разглядывала его с головы до ног, и под этим взглядом ему сразу стало жарко. – Это значит – ты обещал мне праздник. – Сейчас будет тебе… праздник, – шепнул ей Северус, сгребая ее в охапку и скользя губами по ее шее. – А про эксперимент расскажешь? – А не слишком ли много удовольствий сразу, миссис Снейп? – Зануда, – она повисла у него на шее. – Ладно, пошли наверх. Но праздновать мой выпуск из Хогварца все равно будем отдельно. ***** Всю следующую неделю Северус провел по уши в книгах и схемах. Раз за разом вызывал проекции вирусов, рассматривая расположение и направленность потоков. Поднял все свои записи по изобретенным чарам, пытаясь понять, как же разобраться в этих переплетениях и как определить точки вмешательства. Перепробовал уйму методов, оказавшихся ошибочными, пока в один прекрасный момент не понял, что проблема, похоже, в нем самом. Он ведь сказал когда-то Гермионе, что для такой работы необходима крайняя тонкость восприятия. Его пока что хватило только на то, чтобы понять, что в выборе вируса он не ошибся. Они действительно были равноценны по силе. – Северус, проблема не в вас, – настаивал Макнейр, глядя, как его напарник стремительно теряет веру в положительный результат. – Мы же определили нужные точки. Осталось понять, какое именно вмешательство требуется. И как зафиксировать то, что получится. – Вот именно, – бурчал Снейп, наматывая бесконечные круги по лаборатории и разглядывая висевшие в пространстве проекции со всех сторон. Ему казалось, что он упустил что-то очень важное и при этом находившееся прямо перед носом. Что-то, что он не видел в упор. По своему опыту с предыдущими вариантами зелья он уже знал, что ответ порой лежит на самой поверхности, а он слишком глубоко задумывался и проскакивал мимо этого самого ответа. Макнейр ушел на вечерний обход, а Снейп все смотрел и смотрел в переплетение светящихся нитей, танцевавших над двумя предметными стеклами, на которые были нанесены образцы. Кажется, он даже задремал на несколько минут, и ему пригрезилось на месте маггловского вируса какое-то чудовище. Оно вело себя так, словно ему без разницы, кого рвать. Кого подставишь под зубы – того и сожрет. Как же заставить его повиноваться и убивать только то, что нужно? Снейп тряхнул головой, приходя в себя. Перед глазами мельтешили невнятные тени. Вот оно. Перезарядить – это всего лишь вложить нужный образ. Нужное ощущение. Образно говоря, заставить одного монстра наброситься на другого – и у последнего не будет выхода, кроме как напасть в ответ, если они действительно равны по силе. Но как это сделать, если вирусы не являются разумными организмами? Или на энергетическом уровне все же являются? Едва отдавая себе отчет в том, что делает, Снейп ткнул палочкой в образец вируса иммунодефицита. "Legilimens!" За всю свою жизнь, с тех пор, как он освоил легилименцию, ему доводилось бывать в самых разных головах и много чего видеть. Он научился разбирать наслаивавшиеся друг на друга образы и отголоски эмоций, считывать импульсы, выуживать из водоворота мыслей нужное. Но ничего подобного тому, что он увидел сейчас, он не видел еще ни разу до этого. И впрямь чудовище. Надо же, оказывается, на этом уровне и впрямь выглядит так, словно у вируса есть разум… даже не совсем разум, а… Снейп не знал, как это назвать. Нечто совсем примитивное, но с совершенно определенным излучением и даже с инстинктами. Нечто, способное реагировать на конкретные раздражители. И под воздействием внешних потоков энергии этот монстр бесился только сильнее. Одно движение палочкой, чтобы слегка придавить заразу. Второе – снять отпечаток с вируса ликантропии. Третье – наложить отпечаток на беснующуюся тварь, озверевшую от этого еще больше. Образ «врага» закреплен. А теперь посмотреть, как это выглядит под микроскопом. Вернувшийся с обхода Макнейр сразу сунулся к микроскопу: – Ну, что у вас тут? Снейп оторвался от наблюдения и потер покрасневшие глаза. Моргнул несколько раз, чтобы перестроить фокус. «Всплытие» в реальный мир после длительного сидения за микроскопом каждый раз вызывало у него легкую дезориентацию, и все вокруг казалось просто огромным. – Коннелл, вы уже освободились? Можете мне помочь? – Конечно. Что нужно? – Нам нужно сделать сыворотку из нескольких образцов. Чистая кровь не подойдет для введения. Вы вроде говорили, что делали такое. – Да, это несложно. Но для этого понадобится центрифуга, так что мне придется сходить в маггловскую лабораторию. – Сколько времени это может занять? – Сама процедура займет около получаса. Можем сходить вдвоем. Снейп обдумал это предложение несколько секунд, затем кивнул и решительно поднялся из-за стола: – Хорошо, идемте вдвоем.