Шантажист

Он судорожно выдохнул, вцепляясь в скамью. Мусаши, как всегда, был более чем агрессивен. Хирума думал лишь о том моменте, когда все это закончится. Ему процесс не доставлял удовольствия, была лишь только боль. - Какие звуки… - хрипло говорит Мусаши, положив ему руку на живот. – Делаешь вид, что не нравится? Хирума сглотнул, но ничего не сказал. Лишь на виске вспухла венка. Мусаши, как всегда, резко вышел. - Шантажист, хренов. Как тебе такой расклад? – он склонился к Хируме и больно дернул его за волосы. Постаравшись забыть о боли, квотербек дерзко улыбнулся. И столкнулся с полным ненависти взглядом Мусаши. Хоть блондин и крепился, как только тот вышел из раздевалки, Хирума безжизненно уставился в потолок. Таким макаром он даже играть нормально не сможет в скором времени. Мусаши не просто на любовника не тянул, он скорее насильником выступал. Хотя Хирума знал, что сам виноват, и все же не ожидал, что Мусаши поставит такое условие, и будет его так тщательно выполнять. С трудом встав, квотербек пошел в душ. На душе скребли кошки, ничего не сказать. Для него амерфут был всем, но с недавнего времени, он переоценил, благодаря своей команде, понятие дружба. И, сейчас, он понимал, что теряет друга. Можно сказать, уже потерял. - Ты же любишь жестко? – вспоминает он очередные слова Мусаши. Хирума стоит под холодной водой. Секс-то он любил, не проблема. А вот то, что он спит ради того, чтобы Мусаши продолжил играть в команде? Пусть Мусаши выдвинул это условие, он был тем, кто согласился. Ему казалось, ничего страшного. Оказалось очень страшно. Почему Мусаши возненавидел его так сильно? Разве Хирума не вел себя как обычно, шантажируя кого угодно, какими угодно способами? Выйдя из душа, он отряхнулся, как собака, и чихнул три раза. Оделся и вышел из здания клуба. Погода была предательски хороша. Солнечный, теплый денек, а на душе лишь тьма и сомнения. Да еще и зад болит. Усмехнувшись, Хирума пошел домой. Завтра будет игра, завтра и решим. Игра обещала быть напряженной, может быть даже грязной. Мусаши, как обычно, стоял немного в стороне, сложив руки на груди. Невозмутимо, будто не он вчера жестко насиловал своего капитана. Впрочем, Хирума, тоже вел себя как обычно: улыбнувшись своей фирменной улыбкой, он двинул его по плечу. Первая часть игры прошла напряженно, но обе команды играли почти наравне. Но вот начиная со второй, команда их противника поняла, что честным путем они выиграть не смогут. Хирума ввел Мусаши в игру, но положение их не сильно улучшилось. Игра давалась им тяжело, пот бежал по лицу командира. В глазах внезапно потемнело. Он удержался на ногах, лишь слегка покачнувшись. Прижав пальцы к глазам, он заставил себя очнутся. Не время. Но, если честно, Хирума немного испугался, такое с ним было впервые. Да, игра была тяжелой, но и он не был кисейной барышней. Конечно, солнце припекало неплохо, да и в шлеме жарко. Тепловой удар? Квотребек оглядел своих людей. Вроде все нормально, да и настрой не потерян. Он один, чуть не грохнулся? Позорище! Подбодрив себя, он приготовился к новой стратегии. Многоходовая комбинация, которая включала вероятность, что и ему тоже придется бежать с мячом. До тачдауна Хирума и не планировал добраться, но в очковую зону, почему нет? Бежать было неожиданно тяжело, но он игнорировал это. Странно, почему так сильно бьется сердце? Слишком странное, нервное сердцебиение. Когда его сбили с ног, мяч Хирума не выронил, но дышать стало непривычно тяжело. Блондин начал задыхаться. В глазах снова начало темнеть. Да что же это такое? Хирума с трудом выбрался из-под завала чужих потных тел. Тяжело дыша, поднялся на ноги. Все хорошо. Они не проиграют. И он тоже справится. Ну точно, тепловой удар. Ему было жарко, но он чувствовал озноб, шел легко, но прилагал огромные усилия, чтобы это выглядело именно так. Ему было все равно, что Мусаши внимательно наблюдает за ним. Пусть смотрит сколько угодно! Когда команда - противника атаковала, Хируме ничего не оставалось кроме как защищать мяч, потому что пути для паса были перекрыты. - Фол! – кричит судья. Хирума слизывает языком кровь. Ему кажется что весь шлем в крови, наверно, только иллюзия. Лишь хочется спать. Тьма кажется ему единственным союзником. Холодная, ледяная тьма, будь так добра, подари покой.

***

Очнулся он резко, в больничном покое, больше похожем на морг. Тихо, безумно тихо. А ведь его подсознание думало очнуться на матче. Тело ныло, а в мозгу было пусто. - О. Гляди-ка, очнулся! – сказал Мусаши, заходя в палату с двумя банками лимонного чая. Банки были ледяные. Он поставил их довольно далеко от Хирумы, даже при желании не дотянуться. Квотербек почувствовал, как нервно дернулась его бровь. Мусаши сел на его кровать, потом склонился к нему, начал целовать. - Не надо, – Хирума попытался сопротивляться. Совсем не в его состоянии было испытывать свое тело на очередном жестком сексе. Но Мусаши не собирался останавливаться. - У нас договор, помнишь? – спросил он, уже откинув его одеяло, расстегнув пижаму и проведя языком по животу. - Пожалуйста… - умоляюще, но почти безжизненно сказал Хирума. В душе он понимал, что снова подчинится ему. Впервые за много раз ему было не только страшно, ему было мерзко. Может потому что его тело и сознание сейчас были очень слабы, чтобы пережить очередную пытку. Его ноги дрожали, а Мусаши развел их в стороны. - Нет. Нет же! – закричал он, пытаясь вырваться из его сильных рук. - Тогда просто разорви договор и все, – спокойно сказал Мусаши. – Что тебе дороже, ты сам, твоя гордость или команда? Они смотрели друг на друга. Хирума думал. Он уже столько раз ложился под него только из-за команды, только, чтобы Мусаши остался в команде. И каждый раз было только хуже и хуже. Можно было бы продолжать и дальше, если бы не одно но. Он просто не мог сейчас продолжать. - Я больше не могу, – сказал тогда Хирума. - Сломался? – насмешливо сказал Мусаши. – Что, твои чувства ко мне, не смогли этого пережить? Блондин холодно смотрел на него. Удар ниже пояса во всей красе. Странно, Хируме он все равно нравился. Как бы гадко он себя не вел. Наверно, это и называется любовь. Не за что-то, а вопреки всему. И даже сейчас, Мусаши, можно сказать, топчется на остатках того, что можно назвать чувством, Хирума все равно не может от него отказаться. Поэтому квотербек улыбается. Как всегда. - Проваливай. Делай что хочешь. А потом откидывается на подушки. Смотрит на чай с лимоном. Две банки. Его любимый чай. Его, Хирумы, а уж никак не Мусаши.

***

Через день его выписали из больницы, предписав не переутомляться. Через день уже была новая игра - их последний шанс. Ведь в той игре они проиграли, из-за него. Если бы он не свалился в обморок! Хирума коснулся рукой головы. Если бы это только солнце, его еще не хило утрепали. И с сердцем были какие-то нелады. Кошмар, да и только. Ребята уже тренировались, махнув им, он пошел переодеваться. - Мусаши… - он сильно удивился, увидев его. Как никак, Хирума думал, что он уйдет, как только договор будет расторгнут. А потом он отступил к стене и собирался уйти, но остановился. - С чего бы это мне убегать? – думал он. – Моя раздевалка. К тому же он не настолько сильнее меня, чтобы в драке я не справился. - Завтра игра, – сказал Мусаши, когда Хирума открыл свой ящик. Плечи квотербека вздрогнули. - Я не буду с тобой спать. Не хочешь, не играй, – только и сказал квотербек. Но его уже потянули за плечи, усадили на колени. Рукам своим Мусаши дал полную волю. Они залезли под рубашку Хирумы. Он ласкал его соски, а потом спустился к животу, к ремню. Хируму затрясло. Но Мусаши целовал его. Очень нежно, пусть и настойчиво, в его поцелуе не было привычной агрессии. Его рука коснулась члена блондина и тот быстро возбудился, потому что кикер отлично знал его ритм, хотя никогда не дрочил ему. Хирума застонал, пытаясь не дать родиться этому стону. - Какая милашка…- проворковал Мусаши. Он водил рукой по члену, разведя ему ноги в стороны. - Я сейчас кончу… Хватит… Но Мусаши его не послушался. И Хирума кончил ему в руку. Мусаши снова начал целовать его. - Как же я хотел… увидеть твое лицо, когда ты кончаешь, – с улыбкой сказал он. – Наконец-то ты расторгнул этот чертов договор. Хирума недоуменно смотрел на него. - Меня очень взбесило, что ты взялся меня шантажировать, будто не веря, что и для меня команда это все… еще больше взбесило, что ты согласился спать со мной ради этого. Поэтому я сделал все… Но… Кикер перевел дыхание. - Я искренне надеялся, что ты прекратишь это раньше. И, когда ты упал на поле, я понял, что это мой единственный шанс закончить эту жестокую игру. Хирума поднялся, как ни в чем не бывало, полез за салфетками, дал их Мусаши. На самом деле он пытался разобраться сам в себе. Это была просто месть Мусаши? На самом деле он не хотел… Ха! Не хотел бы, не делал! - Мне надо на тренировку, – сказал наконец Хирума. Ему казалось, что наконец-то его чувства умерли окончательно. Не осталось ничего, ни любви, ни дружбы. Пустота.

***

Самая странная тренировка в его жизни - воспринимать Мусаши как одного из игроков. Как пешку. В перерыве он сел на скамью и случайно услышал разговор Сены с обезьяной. - Ничего себе Мусаши, как переменился в лице, когда Хирума-сан упал, да? - Да все испугались. Он же вообще не подавал признаков жизни, и кровищи было. - Да не так уж и много! – отмахнулся Сена. – Мусаши с ним все время просидел в больнице. Лучшие друзья все-таки, да? - Мы тоже с тобой лучшие друзья! – Монта обнял Сену за шею. – Давай тренироваться! Хирума посмотрел на Мусаши. Ладно, оба хороши. Но он не собирался подходить и мириться. Глупость какая-то. Внезапно квотербек снова начал задыхаться. Все-таки не солнечный удар основная проблема. Либо нервы, либо сердце. На голову легло холодное полотенце. - Йоичи… Хватит, пожалуйста, – попросил Мусаши, и Хирума посмотрел ему в глаза. - Дай мне шанс, всего один, и ты почувствуешь разницу. - Хочешь снова меня трахнуть? - Хочу предложить тебе нормальный секс, – кикер улыбнулся. Однако, его улыбка была такой нежной, что Хирума заворожено уставился на нее. После месяцев грубости, видеть такого Мусаши, такого как раньше, было очень непривычно. Он провел рукой по волосам Хирумы, и тот сдался. - Хорошо, – он вздрогнул, когда рука Мусаши прошла по его лицу, странно глянул на него.

***

Странно. Оказывается, боли может не быть. - Еще… еще… - просит он. - Умоляй меня больше… - игриво говорит Мусаши. - Сильнее… А-а... - Хирума стонет, закрыв глаза и пытаясь выгнуться. - Маньяк ты, Йоичи, – ворчливо говорит кикер. – Не больно? - Не-ет… Нет! Еще… не останавливайся… Мусаши улыбается. - Нет… Не... так... - Нет, именно так… - говорит он, коснувшись его члена и возбуждая друга еще больше, хотя куда уже больше. Хирума кончает себе на живот, Мусаши тоже замирает. - А ты… - Кончил уж минуту как, – усмехается он. – Тебе было не до того. Хирума краснеет. Такого секса у него не то что давно, никогда не было. Мусаши аккуратно вышел из него. - Не больно было? Хирума вместо ответа целует его. В начале ему было очень страшно, страшно, что Мусаши будет вести себя как всегда, но под его руками, ставшими такими нежными, он расслабился. - Вот видишь… - Мусаши… возможно я тебе нравлюсь… - Что за глупость? – он вдруг крепко обнял его. – Я люблю тебя. - Любишь… Меня? – недоуменно сказал Хирума. - Да. Но ты у нас тот еще гад. Прямым словам не веришь, везде подвох ищешь. Идиот тот еще, короче. Хирума тихо рассмеялся. Сам прижался к нему. - И что мне… - но он не стал договаривать. Какая разница?

***

- Капитан, ты уверен, что тебе можно играть? – обеспокоенно спросил Монта. – Голова не болит? Хирума хищно улыбнулся. - Мы порвем их всех на мелкие кусочки! Приготовились креветки доморощенные! К этой игре у него уже не было никаких сомнений. Как бы не палило солнце, как бы не досаждали противники, он знал – он не проиграет. Потому что он больше не один. У него есть не просто друг. У него есть любящий его любимый человек.