Доппельгангер.

Лили ненавидела когда всё идёт не по её плану. Ей определённо было о чём подумать. Гарри… её прекрасный неподражаемый Гарри… Сын почти ударил её. Её! Собственную мать! Драгоценный ребёнок, которого она растила с такой любовью, которому отдала всю себя! Ради которого она пошла на преступления. Он отвернулся из-за Джеймса, предавшего их обоих. Она не хотела чтобы оправдали этого лжеца, наоборот, очень хотелось подбросить ещё улик, чтобы «милый» Джейми почувствовал себя ещё хуже чем теперь, а такое возможно только в Азкабане. Дементоры как раз подходят в компанию такому как он. Джеймс должен был страдать за то что сделал с её жизнью, за статус бастарда их милого и такого беззащитного Гарри и за амортенцию, и за неудавшуюся авантюру… за несколько неудачных авантюр, за ехидный шёпот ей в спину и презрительные взгляды, за откровенные насмешки и абсолютное нежелание понять то, что над ней смеются, за то, что общество Магической Англии так и не стало чествовать её, как героиню… но больше всего женщина ненавидела единственное её правильное определение, которое когда то бросил Снейп. Она ненавидела это мерзкое слово — грязнокровка. Теперь Лили понимала почему это определение так подходит ей… а уж кто она теперь или кем была раньше уже не важно. Лилиана взвыла белугой. Теперь она даже хуже, чем грязнокровка, она — бастард. Ублюдок, который уничтожил Род давший ей жизнь. Предала собственную кровь. Женщина порывисто схватилась за лоб и пьяно захихикала сквозь слёзы. Она презирала тех, кто дурно говорил об Уизли, ничего не понимая в том что происходило, не желая принимать правду о магической части мира. И вот теперь ей припомнилось всё что говорили о носящих Печать Предателей крови. Ей не суждено увидеть мерзкую отметину, как и всем остальным волшебникам, за редким исключением, она не имела магического зрения. Женщина пока не чувствовала изменений, организм только начал нормально функционировать после сильного магического истощения. Мисс Лестрейндж махнула на всё рукой и глотнула огневиски. Сидя перед камином Лили пила уже не первый час и даже не первый день. Началось всё так незаметно, всего лишь чуть-чуть лёгкого вина для успокоения нервов, всего один бокальчик, потом рюмочка ликёра, а потом и штоф виски не принесли ни успокоения, ни облегчения. Но во время алкогольного угара или следующего за ним похмелья она наконец-то переставала думать во что превратилась жизнь самой умной маглорождённой ведьмы её поколения… почти переставала. Мисс Лестрейндж изволила переживать свою неудавшуюся жизнь и рухнувшее счастливое будущее в одиночестве, разбавляя горечь обид крепкими напитками. И всё бы было хорошо, она подписала бы бумаги о разводе и с огромными деньгами что выплатил ей Малфой укатила обратно во Францию, в поместье, которое теперь тоже принадлежит ей, не без помощи старых «друзей», сказав на прощанье: «Прости дорогой так получилось». Уехала с большим удовольствием. Вот только жизнь в Англии ударила её напоследок. Да так, как ещё не била никогда. И всё же добил её не родной сын. Максимилиан. Мужчина, которого она выбрала для дальнейшей приятной жизни отказался ехать с ней во Францию. Лили всегда считала себя верной женой и хорошей матерью. Она решила стать верной этому человеку, но… Ещё ни один понравившийся самец не отказывал в её маленьких просьбах, даже если не получал взамен то, на что принято рассчитывать после исполнения таких просьб. Этот… мужчина не просто не пожелал поехать с ней во Францию. Нет! Всё было намного хуже. Ох как он увивался вокруг неё, амортенцию подлил, столько усилий и теперь вдруг рассмеялся в ответ на её законный вопрос! Ответил, что она недостойна даже интрижки с ним, не говоря о том, чтобы взять её замуж, как честную женщину. Побрезговал. Уж это она отчётливо видела в его взгляде. Злость и обида полыхнули в груди с новой силой. Эти подлые мужики предавшие её. Ну и пусть катятся к дьяволу, к чёрту, Мордреду в пасть! — Мерзавцы! — Взвыла отчаявшаяся пьяная женщина и швырнула хрустальный бокал в камин, разозлившись на всех кто предал её, выпуская всю обиду на банальную невозможность исправить хоть что-то. Пламя вспыхнуло алыми языками, принимая дар боли и отчаяния и, вдруг сменилось зелёными отблесками. Из камина, как-то буднично, совершенно привычно, шагнула красивая молодая дама в модной итальянской шляпке, за ней последовал молодой человек… Так сильно похожий на Джеймса и Гарри, что Лили растерялась глядя на него. Чувствуя странное напряжение в груди и настороженность от этой схожести. Рядом немедленно возник домовик и молча застыл, пожирая пару вытаращенными обожающими глазами. Критчер почуял перемены, наглый предатель и это сильно не понравилось рыжеволосой. — Доброго дня… Мисс Лестрейндж. Как я понимаю это вы являетесь любовницей моего мужа? — Красотка скинула белую шубку и оказалась в прелестном платье, цвета светлого песка с Лазурного берега. Мерзкий домовой эльф поднял меховую прелесть и пристроил на дальнем диванчике. Молча. Подлая тварь. В груди женщины взвихрилось недовольство домовиком. Незнакомка неопределённо взмахнула рукой. Тонкие кружева по краю рукава стекали на изящные запястья, прикрывая половину кисти. Точёная белая шея выглядывала из округлого выреза воротника, неся на себе бремя изысканного старинного золотого колье. Каштановые локоны обрамляли прелестное личико, которые венчала маленькая шляпка и шпильки с алмазными цветами. — Что? К-какого м-мужа? — Лили было наплевать, что она выглядит зарёванной пьяницей из заброшенной деревни на краю географии, в облитой виски майке и мятых домашних брюках, босая и растрёпанная. Новость произнесённая незнакомкой шокировала её намного больше, перебив осознание, что адвокатишка ей отказал, бросил, посмеявшись над несчастной женщиной, и вообще по-жизни всё плохо. Дурные предчувствия, появившиеся во время шагнувших из каминного пламени гостей, подтверждались мерзкой действительностью. В груди рыжеволосой всё напряглось и яростно взбурлило. Разум ещё отрицал, а подсознание уже просчитывало чем аукнется старая ложь от Джеймса ей и сыну. А может и не от Джейми, а от его гадких родителей. Лили поверила незнакомке. Сразу. Словно всегда это чувствовала и знала, но не желала признавать. Мужем этой незваной гостьи был именно Джеймс, а не кто-то неизвестный и дамочка не перепутала любовницу и честную женщину. — Моего мужа, — словно подтверждая мысли Лилиан небрежно кинула неизвестная прохвостка. Она легко прошлась до диванчика, как будто проплыла над полом, заставив Лили развернуться за ней. Молодой парень молча проследовал за незнакомкой и присел рядом. — Это мой сын — Генри Джеймс Поттер. Наследник Поттер. Но вы не волнуйтесь, вашего Гарри мы тоже пристроим. В нашем кругу не принято разбрасываться кровью. Это не у вас… в Англии. Генри присмотрит за младшим братом и поможет понять правила… — рыжеволосой неинтересно было слушать планы этих двоих на сына, так как на любовницу планы законная жена планировать никак не могла. Но и единственно важного человека в своей жизни Лили не могла позволить унижать. Сына она собиралась защищать как истинная гриффиндорка. — Что? Муж. Как такое возможно?! О чём вы гово… — Когда-то дед Джеймса выставил условие и его родители включили это условие в Договор о намерениях. Чтобы спрятать будущую надежду Поттеров — нашего с ним законного сына и будущего первого Наследника Рода Поттер перед магами и Магией. Как я теперь понимаю Генри станет и первым Главой рода. А условие… «Мальчика или девочку должно оставить и воспитать в семье матери и не должны знать о нём и матери его определённое время.» — Процитировала кого-то незваная гостья. — Дату я вам не скажу, согласно клятве сделать я этого не смогу никогда, но то, что она прошла это сообщить уже можно. Я не знаю был ли отец Флимонта пророком или просто видящим отрывки будущего, но Поттеры были уверены, что их кровь оборвётся на незаконном ребёнке Джеймса. Поэтому Поттеры скрыли истину. Даже Сириус забыл, что нас с Джейми давно и прочно связали магией. Ещё до учёбы в Хогвартсе. И Джеймс женился на мне, как и было запланировано, сразу после того, как окончил учёбу, в первых числах июля, как честный мужчина сделал мне ребёнка. Кажется он должен был отговориться путешествием в одну неделю со своим другом Блэком. — Три дня, потом его срочно… — Лили нахмурила гладкий лоб и прикусила влажную губу. Она помнила каким недовольным Джеймс вернулся из короткого традиционного путешествия после учёбы. Ей тогда ещё показалось, что парень не настолько рад видеть её, как показывал. Сейчас она нисколько не походила на грязную спившуюся бабёнку, которую пришлые увидели поначалу. — Что ж, этого нам вполне хватило. И вот пришло время нам вернуться и восстановить правду, мисс Лестрейндж. Я исполнила пункты контракта и позволила Джеймсу порезвиться, поиграть в политику и поучаствовать в местной войнушке, теперь же пора вернуть всё на круги своя и забрать то, что принадлежит мне и моему сыну по праву. Критчер, кофе. — Да, госпожа София, — и ворчливый старый домовик щёлкнул пальцами и на низком столике рядом с диваном, на котором расположилась она и сын, появилась тонкая фарфоровая чашечка с умопомрачительным ароматом кофе. — Это невозможно! Это… Это не… — Лили закрыла ладонями лицо, склонившись к коленям. Новость почти раздавила её. Как ни странно, но она поверила незнакомке с самого начала. Наверное в её жизни было столько обмана, что Лили могла теперь навскидку определить когда ей лгут. Но именно эта новость дала последний толчок, уверенность, что пора уезжать, и чем дальше, тем лучше. Сейчас же. Тем более, что всё готово. Она резко выпрямилась и всё ещё шокированная проговорила. — Так вот почему министерский брак. Жалкий домишко на окраине деревни, а не манор Поттеров, — Лили почти задыхалась от обиды, магия в груди бушевала, требуя выхода. — Вы не верите? У меня есть неопровержимые магические доказательства. Хм, и бумаги тоже, вам маглорождённым это важно, я знаю. Кстати, где сейчас мой муж? Где Джеймс, мисс Лестрейндж? — Под рёбрами что-то натянулось, причиняя боль и оглушительно лопнуло, но услышала и почувствовала это только Лили. После огромной, по счастью мгновенной, боли стало так спокойно, некое озорство зародилось из этого спокойствия и разрослось в уверенность и веселье. Лилиан рассмеялась ярко, счастливо, как когда-то в юности, и вдруг рыжая зеленоглазая ведьма из помятой пьяненькой бабы, как это было только что стала весьма привлекательной женщиной. Генри заинтересованно покосился на грудь, которую обтянула тонкая майка, но тут же отвёл взгляд. — Где-где… Там, где и положено быть такому… В тюрьме. За убийство, — Лили ехидно усмехнулась. — Нам тут жить не на что было… несколько лет назад, вот Джемс и решил… одолжить, а свидетелей в расход. Видимо он не посчитал нужным отчитываться перед… женой. — Не на что жить? — София нахмурилась, не обратив внимание на разбитную позу что приняла рыжая. — Неужели Флимонт… — О да, папенька лишил Джеймса наследства и выгнал из дома, стоило только заикнуться обо мне. Теперь-то я понимаю почему всё так получилось. Они всё спланировали. Это было на руку Семье Поттер, более того, очень хорошо вписалось в планы Флимонта и Юфимии. Джеймс уже не мог жениться на ком-то ином и его родители знали это. Им не нужна была… такая, как я в соседнем крыле родового дома. О нет, я была очень нужна, но совершенно в другом месте и ином статусе. Скорее всего старший Поттер решил сохранить всё для истинного наследника своей семейки, как и рассчитывал. А Гарри?! Он не виноват в ваших дерьмовых играх! — Рыжая ведьма поднялась чуть пошатываясь. Лили тряхнула головой, словно бросаясь с головой в омут или окончательно принимая решение, которое необходимо было принять. — И вот теперь… Эй, уродец блэковский, собери мои вещи. И только посмей что-то не положить! Ах да, — она вновь обернулась к незваной гостье. — Этот дом принадлежит моему сыну и только ему, на законных основаниях, Сириус всё оформил по закону и с этим вы ничего не сможете сделать, поэтому попрошу на выход. Гарри я напишу обо всём сама. Прощайте. — Развод… — миссис Поттер поднялась с королевской грацией. Лили захотелось на несколько мгновений устроить громкий скандал с очевидцами и прессой. Обвинить Джеймса в многожёнстве, облить его отборной грязью, но желание схлынуло так же быстро, как появилось. Дерьмом польют и её саму и сына, мальчику и так достанется, без всякого скандала непутёвой маменьки. Как бы не утопили в дерьме, когда эту дамочку и законного отпрыска лишь слегка заденет нечистотами, поэтому скандал придётся замять. Его защитит слава Героя-победителя, а у неё защиты нет. После стольких лет спокойствия она разучилась воевать. Да и к чему выставлять себя ещё большей дурой? Хотя была и ещё одна причина: никто не должен узнать о Доппельгангере. Её любимый мужчина оказался тем ещё скотом и отработал по проверенной схеме. Неужели решил спасти и Гарри таким способом, несмотря на предсказания и предложил Дамблдору эту схему? Или всё же решил пожить в собственное удовольствие? Нет, Лили не собиралась жалеть Лисандра Эстока, но поступки Джеймса были красноречивы. Если не пожалел собственного сына, их милого ранимого Гарри, пусть и незаконного, но которого сам растил, баловал и любил, то теперь-то, когда появилась его законная семья, он попросту избавится от предавшей его гражданской жены — от неё. Она не верила, что Джеймс избавится и от Гарри, своя кровь всё же, а вот на свой счёт уверена не была. Придётся уносить ноги, благо к этому всё было готово. Рановато, но раз уж всё так удачно сложилось, то пусть. Сама судьба ворожит оставить всё позади себя и начать всё сначала. А сын… До конца учёбы Гарри будет недоступен этой бабёнке, а там видно будет. — Я собираюсь в Министерство Магии за порт-ключом, там же зайду в бюро регистрации браков… хотя нет, там уже всё закрыто, да и бесполезно. Документы были составлены очень давно как я понимаю. Зайду в архив, он работает до позднего времени. И если всё так, как вы говорите, то нужные бумажки уже должны быть там, раз уж Поттеры настолько перестраховались и развод ждёт только моего заверения. Вот и подпишу документы о разводе, после сегодняшнего вашего визита я уверена, что Джеймс их давно оформил и они ждут только моей подписи. Адью, мадам. Больше не буду препятствовать вашему счастью и высоким чувствам, — Лили захихикала, чуть пошатнулась, но выпрямилась и, окинув, ехидным взглядом леди и её сына, мягким стелющимся шагом покинула комнату. Чувство, что надо спешить, бежать из Англии прочь только нарастало, словно в спину дышало страшное чудовище. Ей предстояло привести себя в порядок и покинуть туманные берега Англии немедленно, променяв их на яркое солнце Франции и шёлковый песок пляжа возле её виллы на Лазурном берегу. Ветерок свободы повеял в душу. Она богата, свободна, не столь юна, но уже не настолько наивна и может заняться чем захочет. Даже получить Мастера по, скажем, Чарам. Когда-то они ей давались так легко, да и Трансфигурация. Зелья тоже ей нравились и она хорошо в них разбиралась. Мисс Лестрейндж замерла на мгновенье, вспомнив о друге детства. Северус никак не проявлял себя с того дня, когда они встретились на ступенях Гринготтса. Он ни разу не пытался встретиться с ней или связаться иначе, восстановить давнюю дружбу. Это было обидно, ведь он любил её столько лет, принадлежал только ей. А может он всё ещё… Лили так и не узнала, что Северус Снейп старательно выхаживал её в Мунго, пока она была в беспамятстве. Руки распахнули гардероб и на постель полетели вещи, выплыл небольшой дорогущий саквояж с расширением пространства и чинно приземлился рядом с одеждой, но туда пойдут зелья и крема, средства для личной гигиены, для одежды есть небольшой чемодан и одежду в него соберёт Критчер. Сюда она не вернётся, а значит нет смысла оставлять хоть что-то принадлежащее ей. Женщина тряхнула копной нечёсанных волос и оправила тонкий свитер. Мантия скроет магловскую одежду. Палочка вывела замысловатую петельку и чистые волосы легли крупными локонами по плечам. Она осмотрела ванную комнату, улыбнулась и подмигнула своему отражению в зеркале. Ещё пара пасов и по всему дому не осталось материала для её поиска. Пара флаконов с зельями и она готова вновь покорять мир, как когда-то в свои восемнадцать. В гостиной никого не было, а её саквояж, сумочка и чемодан были. Женщина хмыкнула на столь толстый намёк от эльфа. — Критчер, — на её зов никто не отозвался. — Критчер, быстро появился передо мной, скотина! — Хлопнул воздух и недовольный домовик предстал перед Лилиан. — Ты можешь сколько угодно беситься или раздражаться, мне всё равно, но слушаться ты обязан, таков приказ хозяина. Итак, мои последние указания. Нет! Приказ. Ты закроешь дом на Гриммо двенадцать и никого не впустишь, кроме моего сына Гарри Поттера — твоего единственного хозяина, согласно завещанию последнего Блэка. Будешь хорошо себя вести и он, может быть, станет одним из Блэков и возродит этот Род. Эта иностранка сбежит, как только разберётся что тут происходит. Пролетели они с основанием Рода Поттер, ну хоть наследство получат… Наверное, если в завещании не будет условия, что для этого нужно стать Лордом Поттер. Да и наплевать на них. В общем ты меня понял, эльф. Исполняй приказ. — Да, мисс Лестрейндж. Критчер понял приказ, — женщина решила, что напишет сыну уже из Франции. Решение уехать туда, где её настоящий дом и попытаться стать счастливой она выстрадала, заслужила. А сын… Рано или поздно детей приходится отпускать в эту самостоятельную жизнь. Гарри уже взрослый, как он утверждал, вот пусть и хлебнёт взрослых проблем, научится их решать… или не научится, а она подождёт его дома. В настоящем доме, где они были счастливы. О да, он придёт к ней разбитый несправедливостью, обожжённый злыми языками, униженный, с клеймом обманщика или даже предателя, хлебнувший гнилой лживой славы. И она примет его, утешит и покажет новую цель в жизни. Гарри умный мальчик, он поймёт всё правильно и примет правильное решение, ведь он её сын. С основанием Рода Поттер ему ничего не светит, а вот принять род Блэк у него очень высокие шансы, как ей теперь казалось. Только поэтому она решилась на отъезд, сейчас она будет только мешать. Матери всегда прощают своим детям нанесённые ими обиды, вольные или невольные и ждут их возвращения в отчий дом. Лили подхватила ручку чемодана и шагнула в зелёное пламя камина. Теперь у них будет всё хорошо. — Атриум Министерства Магии, — раздалось едва слышным эхом по гостиной и всё стихло. В столь поздний час в министерстве почти никого не осталось. Рабочий день давно закончен и люди разбежались кто куда по своим делам и домам. Но Лили прекрасно знала, что в архиве ещё копошится старый Бродерик Марчбэнкс. Ах сколько раз они пили чай и, тогда ещё юная практикантка, мисс Эванс копалась в открытой части архива с законченными и вышедшими из-под грифа секретности делами. Сколько интересного она тогда узнала и сколь быстро это пригодилось ей в жизни. Вот и теперь совсем седой и сгорбленный старик медленно вёз тележку с документами и раскладывал их на предназначенные для этого места папки и коробки. На ручке висела его старая трость. Но вот он так же медленно обернулся и улыбнулся совсем, как тогда, в первый раз. — Вы всё же решились, мисс Эванс? Рад, что ваши глаза наконец-то видят истинное положение вещей. Вы пришли… — Документы на развод пожалуйста, мистер Марчбэнкс. Доброго вечера, и я теперь мисс Лестрейндж, — Лили улыбнулась старому знакомому. Несмотря на то, что он постоянно её поучал и советовал почитать то одно, то другое, что юная Лилс считала совершеннейшей чушью, она привязалась к этому смешному старичку, а он так мило сердился на её беззлобные насмешки над всей этой стариной и вырождающимся атавизмом общественных традиций. — Весьма настойчиво советую стать мисс Эванс по магии и забыть о крови Лестрейндж в вашей родословной! — Он строго постучал тростью об пол. — Боюсь, что теперь это невозможно, мистер Марчбэнкс. Меня представили магии Рода и алтарному камню… — Чему я вас учил столько времени, Лили?! О, Великая Магия, почему эти наивные дети не желают слышать и даже выбравшись из страшной передряги думают, что теперь-то они самые умные и самые опытные?! Братьев твоих уже нашли мёртвыми! И наказала их сама магия. Не важно что Рода Лестрейндж более не существует, долги, проклятья и наказания от него остались, — в совершеннейшем волнении мистер Марчбэнкс перешёл на ты, как это неоднократно бывало. — Поспешай, у тебя не так много времени, Печать не только падёт на чело, но и магия покинет тебя. Сборник Бенджамина Спока, дай, Магия, памяти, пятый раздел… — Я найду, дедушка Бродерик. И спасибо вам… Только вы по-настоящему добры ко мне, даже теперь. Особенно теперь, — Лили поклонилась, а старик шлёпнул тонкую кожаную папку на конторку, за которой он сидел во время работы. Пергамент был с гербовыми печатями и роспись Джеймса уже стояла, как и отпечаток его магии. Женщина улыбнулась и размашисто вывела Л. Эванс, поставила дату и отпечаток своей магии. Она уже решила, что все эти титулы и древняя кровь не для неё и если есть хоть маленькая лазейка скинуть с себя всё то, что копил род Лестрейндж, а она по дурости взвалила на себя, то она это сделает. Рода уже нет, а грехи остались ей. — Твой стул ещё скрипит, Лили, — вдруг улыбнулся старичок. — И чайник уже поспел. — Простите, дедушка Бродерик, но я спешу, — она действительно сожалела, но страх неумолимо подгонял её. — Всё-то вам молодым бежать нужно, — заворчал было дед, но улыбнулся и махнул рукой, словно давая своё разрешение и напутствие. — Беги, Лили. Беги туда где ты будешь в безопасности и счастлива, дитя. — Я правда не могу задержаться, — жалостливо протянула она. — Порт-ключ скоро должны доставить в… — Знать ничего не хочу! Архив закрыт, мисс Эванс, вы закончили свои дела — прошу на выход, — Лили задорно улыбнулась на ворчание старого знакомца и с лёгким сердцем отправилась в атриум к каминам. Порт-ключ должны были доставить именно туда уже через несколько минут, и до межконтинентальной площадки оттуда ближе всего. Было чуточку жаль, что она не пришла раньше. Ей хотелось ещё разочек спокойно посидеть со старым знакомым и вспомнить золотую пору юности. Но спонтанное решение исчезнуть из Англии как можно быстрее захватило её и получение «билета» в светлое будущее стало ещё и временем отбытия на континент. Она спешила, словно чувствовала преследователя за спиной. Порт-ключ с открытой датой отбытия Лили заказала в тот же день, что и получила все документы на виллу во Франции. Женщина заинтересованно оглядела атриум и заметила фигуру в светлой мантии. Девушка странно усмехнулась и молча передала ей свёрток, ни словом не упрекнув, что вынуждена была приходить сюда вот уже три дня подряд. Лили развернула и кивнула девушке. Та фыркнула и шагнула в камин. Зелёное пламя взревело и женщина не услышала ни адреса, ни самого голоса странного почтальона. Да и интерес пропал немедленно, стоило курьеру исчезнуть. Осталось совсем немного и она освободится, сбросив оковы прошлого. Женщина устремилась к портальной площадке. Ещё немного и никто не сможет причинить ей вред. Замечтавшись она так и не услышала брошенное в спину: — Ступефай, Инкарцеро.

***

Время перевалило далеко за полночь. Замок давно угомонился, в окнах и коридорах погас свет, портреты мирно похрапывали по своим картинам. Тишина и спокойствие спустились на Хогвартс. И только один человек беспокойно бродил по комнате, неосознанно кружа вокруг письменного стола. Дамблдор нервно вцепился в бороду. Страх подтачивал его изнутри. «Что если мальчишка увидит то, что ему не положено? Покажет ли Ясный взор то, что происходило на поляне? Поймёт ли Эсток, что я не просто очистился, но и скинул откат Доппельгангера? Сможет ли он доказать мою причастность? Почему ещё никто не пришёл рассказать о том что произошло на поляне? Но мальчишка ничего мне сделать не сможет, как и все остальные участники ритуала, он ещё под откатом! Они не могут, а я могу! …» Он кружил и кружил по комнате, всё больше нервничая и раздувая свой страх. В Хогвартсе все поверили, что он был в тибетском монастыре. Его старая репутация Великого Светлого чародея всё ещё жива, да и переполох с ритуальным убийством оттянуло на себя всё внимание и утреннее возвращение прошло не таким запоминающимся, по крайней мере новость об убийстве учеников перебила новость о возвращении старого учителя. И эти два события до сих пор никто не связал. А даже если и так, то все доказательства уничтожены, а косвенные… Это вам не магловский мир. Но вот он замер, словно на что-то решился и развернулся к камину. — Бруствер, прости, что разбудил, но это не терпит… — Альбус, — зашипела из пламени голова министра, но тут же фыркнула и уже нормальным голосом произнесла. — Я ещё не ложился. Что у тебя? — Нужно выпустить Джеймса… — И не проси! Даже побег устроить не выйдет. Его ждёт поцелуй дементора, там столько дерьма вскрылось, что… Был бы Грюм, а так… Тебе бы тоже стоит уехать и это мой последний совет. Более я ничем не смогу помочь, Альбус. Слишком ты засветился по старым делам. Джеймс про тебя ничего не рассказал, но других свидетелей упомянул и они-то молчать не стали. Ничего уже нельзя замять, слишком много подозрений после произошедшего сегодня в Хогвартсе с тобой связано, не стоит думать, что у нас только дураки работают. И, Альбус, улик у них нет только пока, но они их найдут, даже, если они уничтожены. Это тебе не восемьдесят первый. И твоя репутация… — Сколько у меня времени? — Альбус тяжело опустился на задницу, не пронесло и в команде нашлись умники, что связали алтарь в лесу и его исцеление. Хорошо, что есть алиби и нет прямых улик, а то бы уже прибежали. Да и в замке, если кто-то что-то знает, то помалкивает. Отношение к нему у основной массы не изменилось. Он всё ещё Великий чародей, хоть уже и не Верховный маг, мало кто знал его истинное лицо. — Максимум до января, пока закончат допрос Джеймса Поттера. К последнему громкому делу по ритуальному убийству, если получится, конечно, доказать и хоть как-то связать с тобой, добавят старые дела, о которых поведает Поттер и другие свидетели. А не докажут так и старых дел хватит на поцелуй дементора, и не на один. Всё что смогут с тобой связать разумеется, а они уже этим занялись. Это будет публично, громко и грязно. Так что готовься — на рождественских каникулах за тобой придут, пока детей нет в Хогвартсе, большим отрядом. И, Альбус, я надеюсь, что ты сотрёшь себе память, если вдруг решишь сдаться властям. Мне бы не хотелось организовывать самоубийство или несчастный случай в камере ДМП. Вуду запрещено, конечно, на берегах магической Англии, а я всё-таки министр, да и просто хлопотно, но всё перечисленное не те препятствия, что могут помешать Бокору с гаитянских островов радикально убрать проблему. Уж я постараюсь ради «старого друга» и найду свои гри-гри. Надеюсь мы поняли друг друга… Альбус. — Спасибо за информацию, министр. Климат Англии действительно стал вреден для моего здоровья. Видимо, мне на самом деле пора на покой. Приятных снов, мой мальчик. — Спокойной ночи, мистер Дамблдор, — волшебный огонь опал и Альбус отшатнулся, едва не опалив брови. — Вот как всё повернулось. Стоило чуть-чуть оступиться сделать что-то для себя и все готовы предать, отвернуться, позлорадствовать, хотя совсем недавно с рук у меня ели. Что ж, сама судьба толкает меня к этому, раз уж всё так удачно сложилось. Значит, на Самайн. Осталось не так уж долго. Этого времени должно хватить. Пока подозревают, пока проверяют свои подозрения, пока ищут доказательства, что подозрения правдивы. Отправят запрос в монастырь, а я там был и кое-какие обряды проходил. Все оставшиеся артефакты времени в Отделе Тайн как лежали так и лежат, и я их не брал, с этой стороны всё просчитано. Алиби создаются не просто так. Да, пожалуй мне хватит времени, сколь бы не уверяли всех в моей виновности, а там я сменю судьбу и тело. Всё будет, как я скажу и всегда так было. — В крови ещё бродил адреналин, заставляя предчувствовать исполнение планов и новое будущее. — Да. Место ритуала я обдумаю завтра и стоит ещё раз проверить все расчеты. М-м, пожалуй, пора ложиться, — высокий старик взмахом палочки переоделся в ночную сорочку, натянул колпак и забрался под пуховое одеяло, не собираясь вставать рано утром. Завтрак можно съесть и в своих комнатах.

***

И вновь утро, и вновь Лисандра снедало всё то же чувство. Он снова сходил с ума от невозможности остаться с девушкой вместе. Она манила, дразнила и ускользала от него. Парень вздрогнул и проснулся, шумно выдохнув, сел в постели. Тихо тлели угли в камине. Полумрак комнаты навевал спокойствие и сонное забытьё. Кошмар снова посетил его сон, но был совершенно не тем, что ожидал Лис. Братья Криви так и не упрекнули его, они не появились ни призраками, ни во сне. Он бы хотел задать им пару вопросов, но упущенное время для Тёмного целителя играет огромную роль, он же не некромант. Вызвать душу или слепок души, как утверждает большинство трактатов, его Дар не мог, удержать в умирающем теле, исцелить за счёт жизненных сил другого, даже принеся этого другого в жертву — мог, а призвать — нет. На душе было настолько паршиво, что хотелось завыть или ещё хуже — пойти к Дамблдору и поучаствовать в очередной самоубийственной акции. Что он там хотел? Ведь для чего-то он пытается расположить его к себе, вернуть, если не былое доверие, то хотя бы какие-то связи. — Хозяин может не вставать сегодня, хозяину лучше отдохнуть, — у кровати замерла Люси. Она всё ещё обижалась на Лиса и поэтому перестала звать его по имени, но при этом не могла не прислуживать, не могла не любить. Потому и разговаривала, а в качестве демонстрации своего обиженного отношения к хозяину перестала называть его по имени. — Люси, а ты ведь не эльф, — Лис упал обратно в мягкие подушки и вперил свой взгляд в балдахин. — Люси всегда будет служить Роду Эсток. Люси появилась и росла на магии этого Рода и никогда не предаст, — ушастая прошлась по комнате, точными чарами расправляя или поправляя занавеси балдахина, стопки учебников на столе, пергаменты. — Люси… любит маленького хозяина. — Но на мой вопрос ты так и не ответила, кто ты такая, — в дверь дробно постучали. — Впусти кого там принесло, потом подай одежду в ванную комнату, — он резво вскочил и скрылся за неприметной дверью, оставив гостя заботам своей эльфы-не эльфы. По комнате метался Малфой. Его возбуждённое состояние никак не соответствовало столь меланхоличному началу утра у Эстока. — Дракон, тебя невеста прокляла? — Лис вышел из ванной комнаты уже несколько минут назад и не понимал что происходит с его другом. — Ты не понимаешь! Это такой скандал! Это… Это! — парень продолжал нервно бегать по комнате. — Я даже не знаю о чём ты говоришь, Дракон. Может просветишь меня? — Лис присел на стул, неосознанно передвинув чернильницу и пергаменты с готовыми эссе. — Вот. Прочитай сам, — парень вытащил смятую газету и швырнул её в друга, а сам плюхнулся на заправленную кровать. — Газета? Откуда взял так рано? В общем-то ничего интересного блондин не углядел в очередном потоке информации ни о чём. Ежедневный Пророк, как был газеткой весьма посредственной, так и остался на том же уровне жёлтой прессы. Разве что статья о старшем Поттере двоеженце и его сыновьях захлёбывалась желчным восторгом. Насколько он понял из невнятных намёков Скиттер, то с Гарри сделали ранее то же самое, что и с ним самим. А именно — оставили закрыть героической грудью наследника древней крови, только немного раньше. Эти новости могли бы заставить Лиса позлорадствовать, но увы, всё отболело и выгорело. Сейчас эта сенсация для магического мира для него ничего не значила. — Теперь понимаешь, Лис? Поттеру и раньше ничего не светило, а теперь Поттер… хм, Генри Поттер имеет полное право распоряжаться его жизнью… — Не имеет, Дракон. Гарри Поттер бастард, но уже совершеннолетний, магии Поттеров не представлен. Да, деньги, артефакты и земли Поттеров он не получит, но это не настолько важно. Насколько я понял, то старшее поколение не признали Лили приличной партией. Теперь понятно почему. У Гарри есть самый простой и очевидный выход — принять через кровь новый род и стать законным членом. Не знаю как там с другими родами, но кровь Блэков слишком своевольна и так просто не покорится ему. Скорее всего его признают, как его мать признали Лестрейнджи, но наследовать титул или претендовать на место регента он не сможет. У него на это ни сил, ни знаний, ни характера не хватит… — Ну что ты, Лис, он вполне может стать одним из двадцати восьми. У Блэков никого не осталось, даже бастардов. Думаю, что и сквибов всех постигло забвение. У Лестрейнджей оставались старшие законные наследники, а у Блэков… — Новообъявленный Поттер, тот который Генри… — Нет же! Лис, Генри не сможет претендовать на род Блэк, просто потому, что он целиком принадлежит Роду Поттер по закону, по магии и по крови, и с этим ничего нельзя сделать, а вот… — его рассуждения прервал хлопок от появления эльфа в полотенце с гербом Хогвартса. — Тинки так сильно просит прощения, но Тинки попросили передать Великому Герою эту записку, — домовик сжался и превозмогая себя, зажмурив глаза затараторил, словно его попытаются остановить или побить. — Тот-кто-защитил-замок не должен верить бывшему старому директору. Бывший старый директор задумал страшное колдовство, — выпалив всё это ушастый бросил клочок пергамента и исчез, заставив вздрогнуть Эстока. Он перевёл взгляд на Малфоя и отчётливо понял, что тот всё знает и о подмене, и о Доппельгангере. Побелев до синевы Лисандр замер под серебристо серым взглядом. — Дракон… — Лис… — они начали одновременно. — Помолчи. Тебе нельзя говорить… о некоторых… О том, что происходило в последние несколько лет, — едва смог подобрать нужные слова парень. — Ну почему же. Кое-что всё же было сказано, только вы всё понимаете по своему. Как говорится — сколько людей, столько и мнений. Возможно это одна из лазеек в Доп… одном ритуале, — парень всё ещё был бледен, но острый момент уже прошёл. — Мы просто не будем об этом говорить, пока не истечёт положенный срок. Я… всегда хотел с тобой дружить. По-настоящему. Именно с тобой, а не с Мальчиком-который-выжил, хотя не спорю, началось всё именно со славы Гарри Поттера. Тянуло меня к тебе и когда в этом сентябре появился Лисандр Эсток, а интерес поменял адресата, оставив Поттера, то я начал задумываться и кое-что нашёл в старых книгах, что подтвердило мои догадки, ну и некоторые твои жесты, и ещё по мелочам, — он смутился, что так сильно открылся и тут же сменил тему. — Крёстный не придумал как снять с тебя это странное любовное проклятье? — Нет. Мастер ещё определяет как на меня его наслали, и кто, — парень был благодарен, что друг готов хранить главную его тайну. — Бабушка Хизер отписала, что нашла мне невесту. Наше знакомство должно состояться в новогодние каникулы. Ещё никто не знает, тебе первому сообщаю, как другу. Если ты не возражаешь, то я хотел пригласить твою семью и Гринграссов на несколько дней. Надеюсь Мастер тоже примет приглашение… — дверь резко распахнулась и в комнату с невозмутимым выражением лица вошла Астория. Парни смолкли и уставились на девушку. Гринграсс обвела всю комнату взглядом, удивилась камину, не сдержав эмоций на лице и так же молча закрыла дверь. Её порадовало, что парни сидели далеко друг от друга, но напрягло, что жених вольготно развалился на чужой кровати. — Астория? — Драко Малфой холодно взглянул на невесту. — Я хотела бы обсудить с мистером Эстоком некоторые вопросы… Наедине, — тихий холодный голос почти без эмоций прозвучал в комнате. Недалеко от Лисандра молча появилась домовушка. — Ты считаешь это приемлемым: оставаться наедине в комнате с парнем? Не забывай чья ты невеста, Астория! — Это показалось странным, но Лис сомневался, что знает как должно проходить общение в таких семьях как Малфои и Гринграссы, между женихом и невестой. Хотя и подобную строгость в словах Драко посчитал грубостью. — Ни одному из нас не нужны сплетни. Довольно того что говорят о твоей сестре… — Дракон! — Лис был удивлён, что блондин позволил себе такой тон и слова, ведь перед ним не Уизли. — Прошу прощения, мисс Гринграсс, но вынужден отказать в вашей просьбе. — Я столько от тебя терпела! — Вдруг закричала девушка на Малфоя. — Сколько ещё это будет продолжаться? Весь Дом Слизерин ставит ставки на то с кем пойдет наследник Малфой в этот вечер трахаться! Я не требую от вас любви, мистер! Я требую уважения ко мне и моей семье! Теперь у тебя новый любовник и… — её истерику оборвала пощёчина. Драко сжав губы в тонкую нить, зло сверлил девушку взглядом. — Вы считаете моих амантов? Я не обещал вам верности, мисс Гринграсс. И пункта оставаться верными друг другу в договоре нет. Вы помните что там было написано, леди? — Сохранить себя до первого зачатия наследника, — тихо прошептала плачущая девушка… — Именно! От вас требуется только это. После рождения сына вы вольны поступать как вам вздумается, не позоря семью. Можете завести хоть десяток любовников, но о них никто не должен знать! Почему я должен повторять это вновь и вновь, мисс Гринграсс?! Неужели в вашей семье настолько дурно с образованием… — девушка закрыла лицо руками и выбежала прочь. — Я понимаю, что это не моё дело, но за что ты с ней так, Дракон? — Лис с грустью смотрел на распахнутую дверь. — Она должна знать своё место. Думаешь я не знаю, что некоторые мои «увлечения» были подосланы этой девицей? Наши семьи сговорились и она согласилась с условиями, а теперь… — Дракон, она просто тебя любит. По настоящему. Знаю, что ты не обязан отвечать взаимностью, но и ломать то что есть не стоит, ведь у вас впереди целая жизнь. Малфои не разводятся, не так ли? — Только становятся вдовцами, — тяжело обронил блондин. — Вам стоит сесть и поговорить. Если ты не готов полюбить её, то она имеет право об этом узнать, и лучше от тебя лично, — Лис покачал головой. — Астория хорошая девушка. А что там с Дафной? — Когда ты не ответил на её намёки, то она отчаялась и… закрутила интрижку с гриффиндорцем. Сам понимаешь к каким слухам это привело, — он неловко растрепал волосы на затылке. — Не понимаю почему Асти решила, что мы любовники! — Вот и спроси у неё. Заодно узнаешь о каникулах. Нам пора на завтрак, Дракон. И… — Лис поднял записку что уронил домовик. — Мне опять придется поговорить с Дамблдором. И чего ему надо от меня?