Поэты летят из машин на ходу, Люди пишут жалея, что таких тут навалом. Ты пришел вместе с нам, и карту поедая на ужин, Очередные провалы Сорваны связки, ищу тебя с кем-то На заднем дворе и не сложилось в беседы. Весь спектакль сменяет спектр эмоций, Ощущая мурашки каждым миллиметром кожи.
-
9 января 2019 г. в 20:45
Примечания:
найтивыход - спасай меня, для атмосферы.
От количества выпитого алкоголя мысли в голове перемешались и превратились в огромный ком бессмыслицы. Знал же, что пить для организма вредно, но продолжал делать это. Казалось, еще немного, и его вывернет наизнанку прямо на этот дешманский пыльный ковер, которому лет в два раза больше, чем самому Йосепу.
Брать из родительского бара два бутылки коньяка было не лучшей идеей, особенно когда Раак с алкоголем обращаться не умел, совершенно. До того момента он пробовал его только один раз, на одной из школьных дискотек. Его как обычно запихали в туалет, который на момент этих вечеринок являлся эдаким «алкогольным логовом» старшеклассников, и заставили выпить полбутылки водки. Ясное дело, что его не хватило даже на два глотка. На тот момент глотку начало очень сильно жечь, а желудок уже был готов вытеснить эту дрянь наружу вместе с завтраком и обедом. В конце концов эти недоумки испугались строго возгласа за дверью туалета и быстро начали прятать бутылки с выпивкой в какие-то рваные сумки. А Йосепа просто за шкирку выкинули из уборной, да так, что он угодил головой прямо в ноги какого-то парня, который даже не шелохнулся при виде него, лишь обошел эту тушу стороной и пошел прямиком в «алкогольное логово». Ублюдок.
С тех пор он испытывал отвращение к любой выпивке, но со временем его мнение кардинально поменялось, и он решил переосмыслить некоторые взгляды на вещи, в том числе и на алкоголь. Время, как говорится, меняет людей.
Касаемо издевательств в школе, это самая ненавистная тема для Йосепа. Честно, он сам не понимал, почему эти подонки так к нему прицепились. В каком-то смысле они были даже не лучше его самого. Тупоголовые спортсмены и заводилы класса действительно думали, что они чем-то лучше Йосепа. Глупцы. Их мозг был заполнен лишь навязчивой идеей заполучить больше внимания к своей персоне, ведь внимание для них — все, а умственное развитие — ничего. Самое печальное заключалось в том, что если ты не присутствовал в их компании, и неважно по какой причине, то ты автоматически становился конченным изгоем. Конечно, среди них были исключения. Пауль — единственный нормальный человек в их компании. Не зря он обладал титулом самого умного ученика в классе. Наверное, если бы он не связался с этим ублюдком Андерсом, то они с Йосепом вполне могли стать друзьями. Но у него был выбор, либо Йосеп и титул отщепенца, либо Андерс и вполне почтенная роль в коллективе. Конечно же он выбрал второе.
Йосеп Раак — умный парень. В сотни раз умнее всех этих уебков, все время унижающих его. С чем ему только не пришлось столкнуться: и испачканный в красках стул, и разорванные в клочья кроссовки, разбросанные по кабинету учебники, избиения прямо в коридорах школы и за её пределами. Он ненавидел это дерьмо, ненавидел всем сердцем. Утешал себя лишь тем, что в один прекрасный день он навсегда покинет это грязное место, в котором его швыряли из угла в угол, прямо как последнюю шавку.
А как же учителя, разве они не спрашивали парня про это? Конечно, спрашивали, даже предпринимали какие-то меры. Йосеп не отвечал им. Наивно надеялся, что если он не расскажет, то избежит очередных побоев. Нет, это были всего лишь глупые надежды, которым не суждено было оправдаться. Никогда.
Родители тоже замечали перемены в настроении сына. Мать придавала этому особое значение, иногда даже спрашивала про его отношения со сверстниками. Отвечал парень на все односложно — «Нет, мам. У меня все хорошо.». А его доверчивая мать верила, и даже не пыталась как-то возразить. С отцом все было иначе. Он даже не пытался выяснить причину или же спокойно поговорить с сыном, ему было все равно. Все равно на каждое чертово слово Йосепа. Он был одержим мыслью о том, что его отпрыск должен в любой ситуации оставаться мужчиной. Из-за этого у Раака младшего отношения с отцом не очень то и ладились. Но когда дело доходило до огнестрельного оружия, то с папашей сразу было о чем поговорить. Еще с четырнадцати лет родитель прививал ему интерес к оружию. И спустя несколько лет этот интерес усиливался. Отец даже купил ему собственный пистолет, но хранить его нужно было строго в сейфе, а брать только с разрешения.
Не выдержав очередных криков отца после школьного дня, Йосеп стащил из стоящего в коридоре маленького холодильника пару бутылок выпивки и ушел в пустующую квартиру своей бабушки, которая отлучилась на пару месяцев в Синди. Ключи раздобыть парню удалось легко, бабушка всегда оставляла их под ковриком. Раак удивлялся простодушию и наивности этой женщины, ведь если кто-то захочет грабануть эту квартиру, то ему даже не составит особого труда это сделать.
В квартире, как назло, было холодно. От этого мерзкого ощущения дрожи по всему телу не спасала даже куртка, под которой была еще довольно теплая толстовка. Отвратительно. Ощущения, будто он находился в каком-то пристанище наркоманов, или же бомжей. Пожалуй, от свалки эта маленькая квартирка отличалась только работающим через раз телевизором и мигающей люстрой. Зато это лучше, чем сидеть дома и выслушивать недовольные возгласы отца.
Рядом с Йосепом сидел его… Вроде бы друг — Каспар. Единственный здравомыслящий человек в его ущербном классе. Его даже можно было сравнить с тем же Паулем. Ранее говорилось, что Пауль достаточно умный паренёк, Каспар был точно таким же. Да вот только в выборе, которые он сам для себя поставил — либо Йосеп и титул отщепенца, либо Андерс и вполне почтенная роль в коллективе, он выбрал первое.
Доставлять людям боль Каспару не нравилось. Это мерзко. Сразу появлялось чувство тяжести в груди и необъяснимое чувство вины, которое преследовало его не протяжении недели, а то и месяца. Это имело значительное влияние на самочувствие Кордеса в целом. Ради своего же блага он решил отказаться от коллективного унижения Йозепа, но этим обрёк себя на бесконечные издевательства со стороны тех самых мерзких подонков.
В тот момент, когда Йозеп вошел в квартиру, он тут же понял, что одному ему оставаться категорически нельзя, иначе он может сотворить что-нибудь ужасное. С подобным ему уже приходилось сталкиваться, чувство не из приятных. В конце концов он набрал номер Каспара — один из трех номеров в его дряхлом телефоне, и попросил его приехать, предварительно назвав адрес обветшалого дома.
И Кордес действительно приехал. Не пожалел собственных сил на несчастного друга, почтенно. Расположившись в зале и заранее достав две рюмки из пыльного навесного шкафа, парни начали выпивать. Все происходило в полной тишине, нарушаемой лишь звуками с улицы и редким шмыганьем парней.
Под конец они оба сидели на старом, потрёпанном и жутко скрипучем диване и молчали. Каспар настроил старинный телевизор, по которому крутили очередную мыльную оперу, так что теперь эта квартира была хоть немного наполнена посторонними звуками. Хотя, это не меняло печальную атмосферу и паршивое настроение Йосепа.
— Знаешь, — прохрипел Йосеп. — В детстве я всегда мечтал стать дрессировщиком в цирке. Забавно, правда? — парень нервно ухмыльнулся и продолжил свой монолог. — Я хотел загонять тигров в клетке и наблюдать за их беспомощной реакцией, когда я буду хлестать их кнутом по спине. Нелепо вышло, хотел стать смелым дрессировщиком, а стал гнусным и зашуганым зверем, загнанным в клетку в том же цирке. — ухмылка резко пропала с лица Раака, и сменилось той же недовольной гримасой.
— Вся наша школа — беспомощный цирк уродов, а Андерс в нём — главный клоун. — Каспар облокотился на спинку дивана и шумно выдохнул. — А вся его шайка — обезьяны, танцующие под его дудку. — Йосеп подвинулся поближе к товарищу и лёг головой на его грудь. Собственно, Кордес был даже не против.
— А какую роль мы играем в этом цирке уродов? — интерес Йосепа был слишком велик, чтобы оставить эту реплику без вопросов.
— Наблюдатели, наверное. Смотрим за тем, как эти выродки пытаются вывести нас из себя. Наивные простофили. — Каспар потянулся за очередной рюмкой обжигающего горло напитка, но был остановлен ледяной рукой Йосепа. Наверное, ему действительно уже хватит.
— Жду не дождусь того момента, когда наконец-то смогу уехать отсюда. Навсегда. — устроившись поудобнее на груди Каспара, Раак начал потихоньку засыпать. — И я обещаю, обещаю, что заберу тебя с собой.
— Я обязательно уеду с тобой. — Кордес положил свою теплую руку на макушку приятеля и начал перебирать пряди его слегка кудрявых волос.
В какой-то момент ему стало обидно. Обидно за этого парня. Сколько ему пришлось пережить за свои семнадцать лет? Избиения, публичные унижения. И ему не к кому было обратиться. Он все это дерьмо копил в себе. Страшно представить, как он срывался дома и сколько раз плакал, оставаясь наедине с самим собой. Суицид души. Но странно, что с ним он оставался самым солнечным мальчиком с погасшим огнем в глазах. Ужасно понимать, что кроме Каспара у Йосепа не было никого. Совсем. На мгновение Кордес пропустил через себя всю боль этого мальчика. Глаза вдруг защипало, но парень мигом смахнул капли в уголков глаз и крепче прижал к себе спящего парня.
— Придёт время, и я отомщу всем этим выблядкам за тебя. — робкий поцелуй в макушку после этой фразы, наверное, навсегда запомнился Каспару.