Часть 1
23 января 2019 г. в 00:53
Саймон сквозь сон ощутил, что кто-то взгромоздился ему на живот. Он, не открывая глаз, хотел спихнуть наглую кошачью морду — кто же ещё это мог быть? — но не смог сдвинуть руку с места. Сквозь полумрак, разгоняемый приглушенным светом настольной лампы, Саймон с недоумением разглядывал бельевую веревку, которой его руки были примотаны к изголовью кровати. Пальцы онемели, а от запястий распространялась тупая ноющая боль. Он на пробу дернул руками пару раз в безуспешной попытке освободиться. Мысли неохотно ворочались в тяжелой спросонья голове, и не успел Саймон ещё задаться вопросом, какого хрена вообще происходит, как его с силой ткнули в плечо.
— Долго ещё будешь туда пялиться? Может, наконец-то обратишь внимание на меня?
Саймона пробило холодным потом — на нем верхом сидел какой-то лохматый парень, одетый в неопрятного вида белый плюшевый комбинезон.
— Привет, сладкий, — парень скривил губы в насмешливой ухмылке.
— Кто… Кто ты такой? — Саймон с трудом ворочал одеревеневшим от ужаса языком. Он не знал, чего следует ожидать, и его это до чертиков пугало.
Парень, вместо ответа на вопрос, поднес ладонь к лицу, указывая пальцами на рот, сделал жалобную моську и мяукнул. Спустя какое-то время — когда ожидания, что его узнают благодаря этой странной пантомиме, не оправдались — парень тяжело вздохнул и закатил глаза. Затем он натянул на голову капюшон с пришитыми к нему нелепыми треугольными ушами и одним плавным движением наклонился близко-близко к Саймону. На Саймона пахнуло сырой рыбой. Из-под растрепанной челки показались ярко-голубые глаза навыкате и с вертикальным зрачком — точь-в-точь как у Кота. Вот только, каким бы меховым засранцем ни был Кот, он оставался заурядным домашним питомцем, и в его взгляде никогда не наблюдалось ни мрачного безумия, ни непонятного огня.
— Кот? — неверяще прошептал Саймон. Ему резко перестало хватать воздуха. — Это действительно ты?
— Ну-ну, не надо так нервничать, — парень — Кот? — снисходительно похлопал его по щеке и слез с него на пол. — Скоро все закончится, и я уйду.
В полной прострации Саймон наблюдал, как Кот складывает вещи в рюкзак у стола. В его сознании не укладывалось, как вообще подобное возможно. Кот выглядел как обыкновенный человек, только двигался по-звериному плавно. Саймон пытался придумать какое-то достоверное объяснение происходящему, но потерпел поражение. Это было невероятно, невозможно, но тем не менее оно произошло. Множество вопросов роились в его голове, и Саймон, выбрав главные, озвучил их:
— Как так получилось, что ты — человек? Почему уходишь? И, главное, куда?
— Когда-то это должно было произойти, — пожал плечами Кот, и Саймон так и не понял, что он имел в виду.
Из-под плотной шторы пробивалась полоска тусклого света — скоро должно было взойти солнце. Возле шкафа, зияющего открытыми дверцами, прямо на полу громоздилась гора из одежды. Кот как ни в чем не бывало утрамбовывал в рюкзак вещи и, закинув последнее в рюкзак, туго затянул его. Поколебавшись немного, Кот вновь подошел к кровати и, достав из кармана складной нож, принялся им играть. Это действовало Саймону на нервы — он непроизвольно вздрагивал от каждого щелчка. Кот молчал и безучастно его разглядывал, что пугало Саймона еще больше.
— Развяжи меня, — его голос дрогнул. — Зачем вообще эти веревки?
Кот замер на мгновение, затем широко улыбнулся.
— Как зачем, Саймон? Я хотел, чтобы ты чувствовал себя беспомощным.
Кот облизнул сухие потрескавшиеся губы и уселся на кровать, задевая Саймона бедром. Саймон постарался отодвинуться, на что Кот лишь глянул насмешливо.
— Ответь мне, Саймон, приятно было издеваться надо мной все это время? М-м?
— Что? Когда это я над тобой издевался? — оторопел Саймон.
— О, ты уже забыл, как чуть что возил меня в эту вонючую цитадель пыток? Может, мне надо засунуть тебе градусник в задницу, чтобы освежить твою память?
— Но это было ради твоего же блага!
— Конечно, и ради моего же блага ты ограничивал мою свободу и всячески угнетал.
— Что ты несешь? Когда это я ограничивал твою свободу? — Саймон начал потихоньку закипать.
Саймону было неприятно и обидно слышать эти беспочвенные обвинения. Он всегда старался быть хорошим хозяином: заботился о Коте, баловал его вкусняшками и не наказывал его, когда Кот пакостил. И, если посмотреть объективно, это именно Саймон был здесь жертвой издевательств.
— Думаешь, если бы у меня кто-то поинтересовался, с кем я хочу жить, я бы выбрал твою унылую рожу? Или скажешь, я сам виноват, что был таким милым пушистым котенком, что ты не смог удержаться от искушения?
Саймону будто дали поддых, он подавился готовыми сорваться с языка словами. То, что говорил Кот, было так… несправедливо. Что плохого Саймон сделал? Он просто поступил так же, как и его родители, когда решил взять домой животное. И откуда Саймону было знать, что Кот ему не рад? Или это были не просто кошачьи проказы, а показательные акции протеста? Саймон уже не знал, что и думать…
Саймон снова почувствовал тошнотворный запах рыбы — оказалось, что пока он рефлексировал, Кот опять навис над ним и теперь внимательно вглядывался ему в лицо.
— Стыдно, Саймон? — в голубых глазах снова заплясали искорки безумия, отчего у Саймона пробежали мурашки вдоль хребта. — Вы — люди — веками запираете нас в своих бетонных коробках и, подобно жалким паразитам, пьете из нас тепло и радость. Вы отрываете нас от природы и заставляете наблюдать за вашими никчемными жизнями, хотя нам это нахрен не сдалось. Я видел, как ты дрочишь, Саймон! Представь, как сильно меня травмировало это зрелище.
Кот широко усмехнулся, а Саймон почувствовал, как горячий жар опаляет уши и щеки.
— Но ведь домашние животные не могут выжить в дикой природе, — пробормотал смущенный Саймон.
Кот презрительно фыркнул и приставил кончик лезвия ножа к его горлу. Саймон дернулся, и снова безуспешно — бельевая веревка держала надежно.
— Теперь всё будет иначе. Мы не можем упустить свой шанс. Мы разбудим тех из нас, кто все ещё пребывает в заблуждении, что сытость лучше свободы. Мы взорвем к хренам старую жизнь, вместе со всеми её зоопарками и питомниками, и построим на руинах новую.
Саймон не мог отделаться от ощущения, что слова Кота звучали как-то наигранно, будто он был безмозглой марионеткой, которая повторяет то, что ей вбили в голову. Однако Саймон видел его одержимость, уверенность в собственной правоте, его решимость, и при всем желании не мог просто посмеяться над глупым Котом с запудренными мозгами. А ещё этому очень способствовало лезвие, медленно скользящее по шее и оставляющее саднящие неглубокие порезы. Пока что неглубокие.
— Вы — это кто?
— Мы — те, кого вы считаете вторым сортом, негодным ни на что, кроме как сидеть дома и услаждать ваш взор. Но революция уже началась, Саймон! Скоро всё изменится… Я разбудил тебя, чтобы рассказать тебе об этом. Иначе ты, замкнутый в своем игрушечном мирке, так ничего и не узнаешь.
Кот отстранился и как-то странно посмотрел на свою руку с зажатым в ней ножом.
— Мне следует избавиться от тебя, как и велел мне Пес, — задумчиво проговорил Кот, помедлил немного и резко замахнулся ножом.
Саймон инстинктивно зажмурился, не в силах ничего изменить. Мокрый от холодного пота, сейчас он был абсолютно беспомощен, как того и хотел Кот. И внезапно страх отступил, уступив место всепоглощающему желанию жить. Ему хотелось сделать то, что он давно откладывал: познакомиться с симпатичной девушкой, у которой он почти каждое утро покупал кофе, съездить на рок-фестиваль, научиться кататься на роликах, наконец. Под закрытыми веками вскипели злые слезы.
Лезвие легко скользнуло по веревке, освобождая руки из плена. На миг коснулись щеки горячие потрескавшиеся губы.
— Я все равно не могу сделать это с тобой. Видимо, я слишком слаб, — Кот уперся лбом в плечо Саймона и добавил еле слышно: — Прощай, Саймон. И пожелай мне…
— Удачи? — прошептал Саймон.
Кот невесело усмехнулся.
— Выжить. Пожелай мне остаться в живых.
Качнулась кровать, и раздался звук удаляющихся шагов. Саймон так и сидел, зажмурившись, не в силах поверить, что все обошлось. Щека и плечо горели огнем, а сердце заходилось в груди как сумасшедшее.
Оглушительно хлопнула входная дверь. Саймон открыл глаза.