подари мне напоследок поцелуй.

Сегодня что-то произойдет. И Эмма это не просто чуяла своей пятой точкой, а точно в этом была уверенна. А все потому, что у них с Реджиной на вечер запланировано свидание в кафе «У Бабушки», во время которого Свон намеревается сделать женщине предложение руки и сердца. Вот Руби вчера сказала ей, что кафе вдовы Лукас — не самое романтичное место для встречи с такой важной целью. И, вопреки тому, что тогда блондинка поспорила с официанткой, уперто стоя на своем, сегодня на утро она уже полностью сдала позиции. Свон не на шутку переживала на этот счет, но Миллс уже согласилась на эту локацию, аргументируя это тем, что бабушка Руби готовит неплохую лазанью, от которой Реджину даже не тошнит. А вот сама идея позвать свою женщину на свидание в кафе появилась у Эммы достаточно обосновано. Доблестная шериф только на первый взгляд такая... ну, или тогда, когда надо показать себя с лучшей стороны на огромной публике — ох, это да. А вот если дело будет касаться, ну, скажем, кого-нибудь, с такой изящной фигурой, карими глазами, иссиня-черными волосами, пахнущими яблоками, именем Реджина и статусом бывшей Злой Королевы, то вся смелость куда-то испаряется. Перед глазами блондинки невольно проплывает флешбек двухлетней давности, когда она едва смогла пригласить мадам мэр на их первое свидание, так сильно побаиваясь отказа. Тогдашние чувства напомнили о себе и в нынешней ситуации, завязываясь в тугой узел вокруг шеи Спасительницы. Теперь она тоже боялась отказа, а все обстоятельства, кроме одного, были против нее. Нет, ну а что, если Миллс скажет «нет» только из-за не подходящей обстановки? А что, если женщина посчитает предложение неуместным в сей период развития их отношений? А что, если откажет по еще какой-то причине, о которой Эмма потом будет жалеть не один месяц? Единственный плюс свидания в кафе «У Бабушки» лишь в том, что ее будут окружать люди, дарящие поддержку. Взять бы хотя бы ту Руби! Ну, а если о грядущем знает эта болтушка, то, вероятнее всего, о всем уже знают Дэвид и Мэри-Маргарет, Белль с Голдом, Генри, Зелена... Упоминание последней вырвало Свон из водоворота уже менее-более позитивных мыслей, возвращая в суровую реальность. Эмма перемешала свои хлопья, но те уже давно остыли и обмякли в молоке. Что же, даже с завтраком ей не повезло... а это, как она считала, может быть отличным знаком для того, чтобы отменить задуманное, пока не стало слишком поздно. А вдруг еще и Зелена раскрыла своей младшей сестренке все карты, касающиеся грядущего вечера? Такой исход очень даже возможен, потому как за последнее время сестры заметно сблизили расстояние между друг дружкой — из точки «ненавижу» в пункт «что мне остается, буду тебя терпеть». — Что такая вялая? - вдруг издался голос Мэри-Маргарет, вошедшей в квартиру Свон без стука. Впрочем, в таких появлениях матери Эмма сама виновата — надо было хоть при переезде родителей в их новый дом забрать у них все запасные ключи от ее места жительства. Таким образом можно было бы даже избежать некоторых неловких сцен, которые происходили в присутствии Реджины под присмотром Чармингов. — Да так... - неспешно отвечает шериф, бросая ложку в раковину. Характерный звук удара метала об метал заставил ее мать вздрогнуть и скривить лицо в ужасающей мине, а вот лицо Свон оставалось без измен. — Вы с Реджиной поссорились, что ли? - спросила Мэри-Маргарет, чуть отойдя от своего минутного шока. Только вот выражение ее лица совсем не менялось, было видно — Снежка переживала за отношения бывшей Злой Королевы и ее дочери. Только вот что-то в поведении ее матери выдавало тот факт, что на самом деле она знает, в чем дело. А все эти расспросы, к счастью, не имеют смысла. — Руби тебе все рассказала... - Эмма не спрашивала, а утверждала. Не так твердо, как обычно, но вполне достаточно для того, чтобы сломать ее мать. Женщина нахмурила брови, чуть прикусила нижнюю губу, а уже через несколько секунд едва ли не взорвалась. На лице теперь вместо испуга какая-то непонятная радость, широкая улыбка от уха до уха. Все ясно с ней. — Эмма, я так счастлива за тебя! - Снежка не сдержала свой уж слишком эмоциональный порыв, поэтому и бросилась к дочери с медвежьими объятиями. И все, конечно, очень мило, но даже это не особо радовало Свон. — И как я могла довериться Руби? - вопрос Эммы изначально планировался, как риторический. Но, очевидно, ее мать это не сразу поняла. — Это не Руби... мне все рассказала Дороти. А ты ведь знаешь, какая она болтливая, - Мэри-Маргарет почти сразу принялась защищать подругу, но аргумент оказался слишком уж слабым. И все бы ничего, если бы она опять не начала расспрос: - Тогда почему ты такая грустная в столь светлый день? Спасительница тяжело вздохнула, драматически опустив голову вниз. Только вот в этот момент она прекрасно понимала, что лучше ответить матери — да еще и так, чтобы она была довольна ответом. Иначе избежать разговора было бы просто невозможно. Быстро сложив в голове придуманную историю, Эмма поспешила ее озвучить Мэри-Маргарет, дабы та успокоилась: — Да мне просто нечего надеть, чтобы удивить Реджину, - чуть оживленно ответила блондинка, пытаясь смотреть прямо в глаза Снежки. Бланшар считала, что если собеседник говорит что-то, глядя в глаза, то это несомненно правда. Только вот Свон, не один год изучающая все эти психологические штучки, точно знает, что это не всегда так. — Что же ты не говорила раньше? - мигом среагировала женщина. Белоснежка не Белоснежка без своих порывов помощи окружающим. Ее дочь не стала исключением, поэтому они вместе еще добрых полчаса не перебирали всевозможные альтернативы. К примеру, Мэри-Маргарет предложила Эмме взять некоторые вещи из своего личного гардероба, на что вторая не сразу ответила, перебирая среди ответов «мне размер не подойдет», «честно говоря, твой стиль — так себе», «боюсь порвать, запятнать» что-то менее-более адекватное. Избавиться от надоедливой матери Свон смогла лишь под предлогом, что ей срочно нужно на работу. К счастью, Снежка не понимала, что в Сторибруке скучнее скучного и никаких правонарушителей. Даже гномы — и те давно уже начали вести себя, как примерные граждане. Уже в участке, оставшись наедине с самой собой Эмма вновь начала думать о возможном негативном исходе их нынешнего свидания с Реджиной. Если задуматься, то в буквальном смысле все может пойти не так — вплоть от ужина и до словарного запаса шерифа, который превращается в что-то непонятное в присутствии мэра. Единственное место, где ее язык работает нормально — это между ног Миллс, но сейчас ведь не об этом... Наконец, блондинка достала из кармана своей красной куртки небольшую коробочку изящной золотисто-темной расцветки. Чуть приоткрыв ее, Свон уже начала прокручивать в голове всевозможные реакции Реджины на кольцо. Она ведь может отказать ей так же просто, как и тогда, когда они на выходные съехались и зашли в магазин за продуктами, а Миллс отрицательно покачала головой, когда Эмма достала со стеллажа пачку картофельных чипсов. Безмолвно, одними лишь жестами, одним взглядом... этого вполне достаточно, чтобы заставить Спасительницу. И если ситуация с чипсами была лишь театрально-драматичной, то то, что, вполне возможно, произойдет сегодня вечером, выбьет шерифа из колеи надолго. — Так это правда! - вдруг из ниоткуда послышался голос Генри, который завороженно глядел куда-то в районе рук Эммы. Свон среагировала не сразу, произошло небольшое торможение, поэтому коробочка скрылась в кармане ее куртки где-то через минуту. Только вот подросток уже успел подойти, полностью разглядеть содержимое и даже едва ли не заматериться от радости. - Ой... прости. — Надеюсь, ты не лажанешь так при маме, - Спасительнице было выгодно отвлечь сына от увиденного, сконцентрировав разговор на том, что Генри чуть не использовал брань. — Да... постараюсь. Иначе она меня убьет, - парень пожал плечами, при этом улыбаясь настолько невинно, что Эмма не сразу вспомнила, сколько ему на данный момент лет. Ведь улыбался он так, словно ему все еще десять лет. - Ма, так ты все же решилась это сделать! Ты молодец... только вот кафе бабушки Лукас — не самая лучшая идея. Улыбка может быть обманчивой, а Генри уже может быть не подвластным ее манипуляциям. Так бывает, когда дети подрастают... только вот это осознание пришло к Свон лишь сейчас. А ведь не зря Реджина говорила, что до нее долго все доходит, а намеков блондинка не понимает от слова «вообще». — Пацан, я это знаю, - ответила Эмма, сдерживаясь то ли от наплыва слез, то ли от четырехэтажного мата. В любом случае, ее сын почти сразу понял, что с матерью что-то не так, поэтому он решил ускользнуть отсюда и на конец сказать что-то позитивное. — В общем, мне пора на уроки... Рад за тебя, мам! Приду вечером поддержать. Только тсс.. я замаскируюсь так, что вы меня не узнаете, - поспешно выговорил Генри, направляясь к выходу из полицейского участка. Парень сделал это очень даже вовремя, потому как уже через минуту в кабинете шерифа на куски разлетелся горшок с растением, принесенным сюда Мэри-Маргарет уже очень давно. Впрочем, цветок уже давно принадлежал загробному миру, цвет его напоминал какое-то болото, а все листочки засохли. Так что растение было не жалко отправлять на окончательную смерть во имя бушующих внутри Свон негативных эмоций. Но зла она была не на Генри, а на саму себя, что так упорно проигнорировала все советы Руби около недели назад. Да и не только Руби... с Реджиной они тоже спорили на этот счет, но Эмма одержала победу. Именно поэтому ей сейчас было жалко в самый последний момент менять планы и тем самым признавать проигрыш. Особых дел в участке у нее было, но на рабочем месте присутствовать надо бы. По крайней мере, так неоднократно говорила Миллс, грозящаяся уволить свою возлюбленную с поста шерифа, назначив вместо нее кого-то более подходящего (наверное, Аврору, Хоппера или вообще кого-то из гномов). А чтобы сохранить работу, Эмме пришлось помучиться со стареньким компьютером, на котором не было ни интернета, ни чего-то особо интересного. Благо, Генри поделился с ней своими дисками с компьютерными играми. Так что последующие четыре часа до конца смены Свон провела в компании какой-то фэнтезийной игры, которая в итоге ей понравилась, несмотря на ужасную графику. Она смогла отвлечь себя на какое-то время, но и это не помогло, когда Реджина прислала ей сообщение, звучащее следующим образом: «Все ведь в силе?» За что Эмма и ненавидела сообщения, так это за то, что таким образом она не может понять, какое настроение у Миллс. Единственная, кто переводит всю палитру своих эмоций в смайлики — это Мэри-Маргарет. А вот что касается Реджины, то тут все было не так чисто... одно сообщение могло вместить в себе и злость, и любовь, и нежность, и еще что-то. При чем, мадам мэр была уведомлена о такой позиции шерифа касательно общения по мобильнику, но почему-то она предпочла написать, а не позвонить. А это у нас что? Все правильно, очередной тревожный звоночек. Тяжело вздохнув, блондинка заправила за ухо непослушные пряди волос и начала печатать ответное сообщение. «Да, все в силе. Надеюсь, ты не убежишь» 👽 Как и следовало ожидать, ответа Свон так и не получила. Так было всегда, но именно сегодня это встревожило Спасительницу не на шутку. В очередной раз углубившись в раздумья, она не сразу поняла, какое в данный момент время. А между тем, к свиданию оставалось не так уж много времени... По крайней мере для того, чтобы поехать домой, принять в душ, навести марафет, подготовить речь и добраться до места назначения — кафе «У Бабушки». Из всего этого списка Эмма успевала только добраться до кафе и по дороге придумать что-то менее-более связное в качестве речи. Шериф удосужилась взглянуть на часы, когда на них была цифра «18:53», а на улице лишь начало темнеть. Дорога до забегаловки вдовы Лукас составляла всего несколько минут, а если быть точнее — шесть. Если поспешить, то можно даже удивить Реджину и прибыть на место в точно ровно назначенное время. С рассеянностью Эммы в нужные моменты это, конечно, проблематично, но попытаться можно. Вырвав кабель питания компьютера из розетки, Спасительница поспешила к выходу из участка, по дороге облачаясь в свою любимую красную куртку. До кафе ей топать не так уж много, но Свон решила сократить расстояние с помощью своего старого-доброго друга — желтого Жука. Это сэкономило ей целых четыре минуты, которые она потратила на пребывание в дамской комнате, но уже в «У Бабушки». Перебирая огромные запасы в громадной косметичке Руби, блондинка не смогла найти чего-то подходящего для себя, но попытку можно засчитать. Напоследок выбросив арбузную жвачку в мусор, Свон отправилась в зал ровно в 19:00. На выходе из уборной она обнаружила, что Реджина только что прибыла в кафе. Растерянно пробежавшись глазами по помещению, Эмма с огромным облегчением обнаружила приготовленный Руби столик. Надо же, официантка выбрала одно из самых укромных мест в кафе — насколько это вообще возможно. Только вот для зрителей она постаралась на славу, их с Миллс место было самым дальним в помещении, но самым заметным. Направляющуюся к шерифу мадам мэр это тоже несколько озадачило, только вот что-то менять было поздно. Блондинка встретила свою возлюбленную с широкой улыбкой на лице, и это было ее единственным оружием. Реджина же напротив — она выглядела еще более изящно, чем обычно. Чудесное платье цвета красного вина подчеркивало идеальную фигуру женщины, которая для Эммы выглядела одинаково привлекательно что в одежде, что без нее. Короткие локоны были чуть подкручены, а макияж почти ничем не отличался от повседневного и одновременно был чем-то новым. При таком раскладе Свон стало чуть неудобно за свой внешний вид, что она даже занервничала из-за этого, нырнув пальцами в свои волосы, дабы перекинуть их на бок. Неаккуратные локоны были настолько запутанными, что блондинка не сразу смогла вытащить оттуда пальцы. К счастью, Реджина этого не заметила, так как внимательно осматривала их столик. — Эээ... привет. Выглядишь просто изумительно, - поспешно произносит шериф, чувствуя, как ее руки постепенно потеют. Сердце вот-вот грозится выпорхнуть из груди и помахать ручкой на прощание. — Должна признать, что ты тоже, Свон. Я люблю, когда на тебе эта курточка, - мэр широко улыбается и, кажется, даже говорит правду. Во всяком случае, Эмма очень надеется на это. Заметив очевидное напряжение, к паре поспешила Руби, излучающая все существующие в мире позитивные эмоции, но даже не ради чаевых, а чтобы спасти ситуацию. Девушка приняла у них заказ, а так же сообщила о подарке от таинственного поклонника, который назвался Свеном. Совсем несложно было догадаться, что этот аноним — Генри под своим псевдонимом. А вот откуда у мелкого засранца были деньги на самое дорогое вино в этом заведении Эмме пришлось еще подумать. Да и самого парня нигде не было видно — то ли он действительно очень хорошо замаскировался, как обещал, то ли придумал способ наблюдать за ними поизобретательнее. Этот мелкий мог бы даже додуматься поставить скрытую камеру или что-то в этом роде! — Что ж, как твой день прошел? - спросила Эмма, пытаясь скрыть все свое волнение. Только вот когда она разливала по бокалам вино, ее рука предательски дрогнула, разлив немного на скатерть. Реджина это заметила, но слова блондинки подействовали на нее, как катализатор. — Свон, ты ведь не хочешь, чтобы наши отношения скатились к этому уровню? - вспыхнула Миллс. Свою последующую реплику она выговорила крайне хладнокровно: - Ничего интересного, в прочем, как обычно... Куча бумаг и все в этом роде. Слова, а уж тем более тон Реджины еще сильнее сбил Спасительницу с толку. Всевозможные варианты следующих реплик она беспомощно перебирала в голове, пока в своем подсознании случайно не нажала курок с табличкой «Флирт. Осторожно, слишком грязно!». — Ты так сексуальна в роли Злой Королевы, что я уже... — Желаете что-то еще? - Руби оказалась слишком близко к их столику, чтобы не вмешаться в происходящее. Проблема Эммы ей была известна слишком хорошо, чтобы допустить сейчас какой-то неловкой реплике вылететь из уст подруги. — Нет, спасибо. Мы позовем тебя, если что-то понадобится, - отмахнулась Реджина. — Хорошо, - бодро ответила официантка, продвигаясь на удобную ей дистанцию — не слишком далеко, чтобы прохлопать что-то важное. — Так вот, на чем мы остановились? - непринужденно выговорила Миллс, в буквальном смысле сверкая глаза. Кажется, она намеревалась услышать продолжение, чтобы съязвить что-то в ответ или даже поблагодарить блондинку. — Не могу вспомнить, - ответила Свон, прикрыв на миг глаза и помассировав виски. На самом деле это делалось не ради того, чтобы вспомнить несвязный набор грязных слов, грозящийся вылететь еще минуту назад. Эмма хотела придумать небольшой план действий на сегодняшний вечер. - Реджина, детка, я не могу поверить, что мы с тобой вместе пережили столько всего! — Да, вот как будто бы еще вчера на моем пороге появилась ты — вся такая безответственная, смешная, но пытающаяся доказать обратное, - по голосу брюнетки можно было понять, что она все еще не на той волне, но, в принципе, включилась она быстро. - Ах да, я никогда не прощу тебе мою срезанную яблоню! — Это звучит так... двусмысленно, - хихикнула Свон, вздернув бровями. Точно, режим неконтролируемого флирта все еще было включен, только работал он не так стабильно, как обычно. Наверное, все же, к счастью. - А ты однажды обидела моего Жука. — Не однажды, а делаю это неоднократно, когда обстоятельства заставляют меня оказаться внутри него. Но сегодня, быть может, я сделаю твоему Жуку исключение... Щеки блондинки заметно порозовели от одного лишь осознания, что Реджина сейчас открыто флиртует с ней. Раньше это имело место, конечно, но в более приватной обстановке. Посему она приняла следующее решение: не подливать больше вино в бокал Злой Королевы. — А помнишь, как я считала Крюка своей настоящей любовью? - Эмма рассмеялась и это заметно поменяло обстановку. - Черт, кого-кого, но чтобы Крюка! — Ты лучше не вспоминай этого засранца, а то у кое-кого сейчас полетит файерболл. Ладно то Крюк — он ведь далеко убежал, его поджарить не удастся. Ты то сидишь напротив меня... не боишься? - Миллс говорила эти слова с самым милым выражением лица в мире — словно речь идет о щенках или, быть может, котятах. — Да нет. С чего бы? - блондинка удивленно вскинула бровями, отпивая немного вина из своего бокала. - Ладно-ладно... Реджина, у нас и впрямь было полно всего плохого и хорошего. Я считаю отличным то, что мы прошли через все, держась за руки. — Свон, я скажу тебе еще больше: мы и дальше будем идти вместе, не отрывая друг от друга рук. Мне почему-то намного легче жить, когда я с тобой... и что вообще за такая сентиментальность на тебя напала? - брюнетка улыбалась, но в уголках ее глаз появлялись слезинки. Лицо тоже напрочь покраснело. — Понимаешь, я и впрямь хочу, чтобы так было... думаю, мы связаны. Меня всегда в итоге возвращало к тебе — в любой реальности, при самых странных обстоятельствах, даже во время обид. Я не знаю, что за магию ты использовала против меня, но я чувствую себя так хорошо, когда нахожусь с тобой... я имею ввиду, - сердце Эммы бешено колотилось, когда она сделала пауза, чтобы достать из кармана коробочку с главным атрибутом этого вечера. И будь что будет... — Свон, ты всегда заставляешь меня быть лучшей версией себя, даже когда ты этого не говоришь. А вообще... ты лучше остановись, а то у меня сейчас макияж потечет, - рассмеялась Реджина, аккуратно вытирая слезы салфеткой в уголках глаз. — Я не особо оригинальна, знаю... но, Джина, слушай. Ты выйдешь за меня? Заветные слова были произнесены, коробочка с кольцом находилась в ладони блондинки, предоставляя Миллс самый лучший вид. Посетители кафе, кажется, даже замолкли, отвлекшись от своих будничных разговоров, а Руби с искорками в глазах поглядывала в сторону их столика. Только вот Эмме не было ни до кого дела — она смотрела на ошарашенную Реджину, ожидая вердикта. Только вот эта киношная пауза, растянувшаяся на бесконечность, безжалостно валила итак нестойкую стену спокойствия Эммы. — Нет, - такой ответ истинной любви Эммы больно ударяет где-то в районе живота, внутри все сжимается, скручивается, рвется от одного лишь произнесенного Реджиной слова. Затем следует еще одна пауза, во время которой Свон одной рукой отчаянно захлопывает коробочку с кольцом, а второй схватила край стола так крепко, что красная скатерть натянулось, а бутылка с вином, цветы и остальные украшения, старательно приготовленные Руби, медленно поползли в ее сторону. - Остановись, Свон. Нет, нет, нет... ты не могла сделать это сегодня. Сощурив уже покрасневшие глаза, блондинка с подозрением наблюдала за Миллс: на слезы, стекавшие по ее щеках, на покрасневшее лицо, на покусанные губы. Затем на руки, ныряющие в клатч золотистого цвета, из которого Реджина достает почти такую же коробочку, как у Эммы. Сомнений не было: содержимое у них такое же. — Ты станешь моей женой? - шепчет брюнетка чуть хрипловатым голосом. — Джина, ты шутишь? - Эмма не может сдержать очередную волну слез, она рыдает, прикрывая лицо руками, пока ее возлюбленная ожидает ответа. Сквозь всхлипы теперь можно было услышать смех блондинки — достаточно громкий для того, чтобы зрители всей этой картины (то есть все посетители кафе и персонал), обмякли и успокоились. — Да... черт, нет! Запутаться можно с твоими вопросами, Свон, - рассмеялась Миллс, желая в сию минуту притянуть свою Спасительницу к себе, прижать к собственному телу и никогда больше не отпускать. С большим трудом женщина передвинула ватные ноги, поднялась со своего места и исполнила свою же волю. — Знаешь, ты сумасшедшая, - Эмма попыталась пощекотать Реджину своим шепотом. А исходя из того, что в ответ она получила небольшой смешок, это ей удалось. - Ты... я люблю тебя. — Это значит «да»? — Да. И я говорю это чертовой Злой Королеве! - Свон не может сдержать своей радости. - Только... как Реджина пока еще Миллс, подари мне напоследок поцелуй.