Персональный ангел-хранитель

Осаму стал охотником, когда ему было тринадцать. Росший в детском доме под руководством Огая Мори, он однажды летом встретил забавного мужчину с рыжевато каштановыми волосами. Этот мужчина не выглядел как местный, но около недели крутился возле детского дома, будто бы искал что-то. Заинтригованный Дазай следил за этим мужчиной, наблюдая чем он занимается. Пару раз этот незнакомец даже разговаривал с воспитателями, но когда парнишка спросил, что ему было нужно у Сестрицы Коё, та непонимающе пожала плечами, ответив, что мужчина интересовался не происходило ли в детском доме нечто странное. Дазай тогда, помнится, подумал, что единственное «нечто странное» в этой местности – это сам незнакомец. В очередной раз, когда подросток вышел на слежку за мужчиной, тот крайне спокойным голосом заявил, что не любит, когда за ним так открыто наблюдают долгое время. – Кто это сделал? – вопрос обеспокоенного мужчины застал врасплох мальчишку, который уже было хотел извиниться за игры в шпионы. – Это я сам, – тихо ответил тогда Осаму, пряча перебинтованные руки от внимательного взгляда незнакомца. Его первым увиденным мифическим существом стал кицуне, убитый тем летом Одасаку. Сразу после этого Дазай заявил своему новому другу, что хочет стать охотником, таким же, как Ода, даже попросил научить всему, что тот знает. Сакуноске ему, разумеется, отказал. Дабы не сдаться под натиском щенячьих глаз младшего, охотник практически сразу же после завершенной миссии выехал за новым делом, однако Осаму на следующий день нашёлся у него в багажнике, вместе с оружием Оды. Ехать обратно в детский дом было уже поздно. Осаму быстро схватывал всё, что ему говорил Одасаку. В свои пятнадцать он уже умел мастерски справляться с различными существами, заставляя наставника молча этим гордиться. Однако, когда юноше исполнилось семнадцать лет, один увертливый демон во время охоты довольно сильно ранил Оду, после чего тот на месте скончался. Сразу после этого случая количество бинтов на теле Дазая выросло в несколько раз – он чувствовал вину перед другом и наставником из-за того, что не смог ему помочь в нужный момент, подвёл его, когда как Сакуноске всегда спасал его от всяких передряг. А он ведь взял под своё крыло совсем уж парнишку, уча его защищаться не только от демонов, обитающих снаружи, но и внутри. Юный охотник уж очень скоро помер бы от рук (лап) какой-то твари, если бы не встретил Чую. Это произошло как раз тогда, когда Осаму из чувства мести охотился на того самого демона, от рук которых пал Одасаку. И какое совпадение, Чуя, который в итоге оказался ангелом (Дазай тогда не сдержал издевательской усмешки, уж больно рыжий похож на бестию), тоже собирался с этим демоном поквитаться. Тогда они неплохо сработались, помнится ему. После этого охотник всегда звал этого недо-ангела, узнать его имя для призыва оказалось не так уж и трудно. Звал по поводу и без, просто так, чтобы побеседовать. (Дазай никогда не признается, что ему нравится доводить Чую и любоваться его перекошенным от злости лицом). Чуя же каждый раз взрывался, часто доходило и до рукоприкладства, говорил, мол на следующий призыв ни за что не откликнется, но каждый божий раз приходил на зов, даже если Дазаю ничего не угрожало, и он не находился в двух шагах от смерти, а просто хотел поговорить. Ангел лишь после бурчал о том, что один небезызвестный суицидник скоро полетит через окно из своего же убежища.

***

– Чуя, ты знаешь, что не подходишь под стандарты ангелов? – однажды спрашивает Осаму, удобно усевшись на земле после битвы с какой-то нечистью. Накахара сидел рядом, устало прикрыв глаза, на вопрос парня даже не оборачивая голову. – Какие ещё стандарты? – Ангелы должны быть белыми и пушистыми, добрыми, не сквернословить и уж точно не избивать молодых охотников по десять раз за день. Ты вообще какой-то рыжий черт. – Мудак, – лишь ответил ангел, криво усмехнувшись и задумываясь, вознаградят ли его в Небе за то, что он избавит мир от одной суицидальной морды, скинув его с высоты птичьего полета на землю, зато на одного сумасшедшего грешника станет меньше.

***

Дазай и не заметил, как посиделки с рыжим стали нечто вроде приятной традиции. Особенно, когда он помогал охотнику с выбором вина, уж он явно был в этом профи, не зря же живет больше сотни лет. (Дазай ещё помнит, как на свою фразу «Хоть какая-то польза ведь от тебя должна быть, помоги мне выбрать вино», больно получил удар в ноющее от прежнего ранения ребро). Стало привычкой звать Чую, когда хочется выпить, или, когда миссия оказывалась труднее, чем предполагалось, когда воспоминания о смерти близкого друга снова начинали душить, заставляя новые порезы появляться на запястьях. Чуя не умел утешать, нет, но этого и не требовалось – хотелось простого, человеческого (или не совсем) тепла, без всяких пустых обещаний, что всё будет хорошо, а просто спокойствие и умиротворение одним лишь присутствием. А его колкие фразы, на которые Дазай обязательно отвечает, отвлекали от тяжелых мыслей, даря какое-то странное удовольствие.

***

– Чу-у-уя, ты опоздал на пять минут, – с надменной улыбкой проговаривает Осаму, с щелчком пальцев снимая с себя нелепые наручники, которыми эти идиоты-перевертыши собирались его связать, и сразу же ударяя рядом стоящего под дых. – Скажи спасибо, что вообще пришел, а не оставил тебя тут помирать на радость этим тварям, – тянет ангел, в который помогая охотнику разобраться с существами. – Быть может, стал бы для них обедом, оказал миру полезную услугу. – Чибик, какой же ты бука, – Дазай ведь прекрасно знает, что (его персональный) ангел-хранитель не смог бы не прийти, совесть бы не позволила, и от того довольно лыбится, сразу же получая за это довольно сильный удар.

***

В одних из самых простых вечеров, когда Осаму позвал ангела, чтобы выпить вместе, тот пришел немного взвинченный и нервный. Такое состояние обычно бывает, когда люди потрясены осознанием чего-то. – Мало ли, – подумал охотник, – может на работе там у них снова душа чистая пропала. Однако после заметил, как позади Чуи свисают его прекрасные белоснежные крылья, от чего охотник сначала удивленно распахнул глаза, ведь раньше их не видел. – Чуя? – голос прозвучал слишком тихо. – Чего тебе? – раздраженно ответил рыжий, вскинув брови. – А почему я раньше не видел твои крылья, а лишь тень от них? Реакция Накахары удивила парня не меньше чем внезапно появившиеся крылья – обычно старающийся огрызнуться, Чуя распахнул свои лазурные глаза в удивлении, и удостоверившись, что шатен и правда может лицезреть его крылья, вздрогнул и вдруг ушёл, исчезнув из поля зрения Дазая.

***

После того странного случая Осаму не видел ангела довольно длительное время. Рыжий его всячески избегал, то не откликаясь, когда охотник его звал, то исчезая сразу после миссии, даже не прощаясь. Шатен, как бы ни старался, не мог понять, что именно творится в голове у рыжей бестии (он никогда и не умел, ведь чего стоит эта странная любовь Чуи к какой-то безвкусной шляпе), поэтому сделал то, что у него получалось лучше всего – начал свое собственное расследование. Закончилось расследование тем, что Дазай призвал другого ангела. Ацуши, а именно так и звали этого крылатого, был, по крайней мере, похож на ангела-хранителя. Белокурого, с терпеливым характером, заикающегося от смущения и просящего прощения по любому поводу, Накаджиму быстро удалось уговорить хотя бы попытаться объяснить, что происходит и почему охотник стал видеть крылья Чуи, а его, Ацуши, он не видит. Тогда парень быстро стушевался, промямлил нечто и мгновенно исчез, не дав Осаму возможности выговорить и слова. Охотник успел только подумать, что работать с таким ангелом ему было бы невыносимо скучно. – Какой подопечный, такой и ангел у него, – усмехнулся Дазай, – а охотнику-мудаку достался рыжий черт. Только потом до шатена дошел весь смысл услышанного. Крылья ангела могут видеть только он сам и те, кто ему небезразличен. Довольно ухмыльнувшись, Дазай начал строить планы на новую операцию под названием «охота на признание в любви от Чибика». И это миссия пройдет успешно, он был абсолютно в этом уверен.