***
- Повезёт в другой раз, офицер Вакариан, - усмехается Шепард, неожиданно и почти ласково укладывая его на лопатки. Они оба игнорируют недвусмысленный присвист Джеймса, наблюдавшего из-за стойки с оружием за их недолгим, но насыщенным спаррингом в грузовом трюме. - У меня просто не было шансов, коммандер, - дружелюбно отвечает Гаррус, принимая предложенную ему руку и поднимаясь. Глаза Шепард смеются, когда они смотрят друг на друга, и ему самому не удается сдержать серьёзный вид, - В рукопашном бою вам нет равных. Она склоняет голову набок, и от её прищуренного взгляда внутри у него всё замирает. Волосы чуть растрепаны, веснушки разбросаны на порозовевшем лице. Губы изогнуты в полуулыбке. Такая… красивая. Осознав, что бессовестно разглядывает её уже до неприличного долго, Гаррус быстро отводит взгляд, смутно надеясь, что Шепард не обратила внимания на его оплошность, но почти сразу понимает, что та не сводит с него глаз. - Уверена, у тебя есть иные таланты, которыми можно похвастаться, - говорит она, и её негромкий вкрадчивый голос заставляет его вскинуть голову. Зелёные глаза хитро поблескивают, - Надеюсь, как-нибудь продемонстрируешь их наедине?.. Гаррус не успевает ответить. Лишь провожает бодрую походку коммандера взглядом. Удивление сменяется неожиданно приятным трепетом в груди. - Обязательно, - бормочет он сам себе, улыбаясь, - Даже не сомневайся, Шепард.***
Он бежит что есть мочи, преследуя её фигуру, вырвавшуюся вперед, и старается не замечать, как Жнец за считанные секунды вырезает сразу десятки солдат, не сумевших увернуться. Бежит, хватая ртом воздух и чувствуя, как оседает в горле взметнувшаяся пыль, как обдает лицо жаром очередного взрыва. Бежит, понимая, что всё равно не успеет. Звук его прерывистого дыхания и сотен выстрелов вокруг заглушается очередным запалом Жнеца. Гаррус не успевает даже закричать, когда луч лазера прорезает землю всего в шаге от Шепард и подрывает автомобиль рядом с ней. Всего секунда – и бронированная махина с грохотом приземляется туда, где он мгновением раньше случайно встретился с ней глазами. - Шепард! – надрывая связки вопит он, совершенно не слыша своего голоса. Всё вокруг и внутри него словно умирает на миг – на самый ужасный миг, когда ему кажется, что он её потерял. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Она не… Среди царящего вокруг безумия его судорожно рыскающий взгляд выцепляет всполох рыжих волос, вынырнувших из пелены поднявшегося дыма и на секунду их взгляды снова пересекаются. Жива. Краткая всепоглощающая радость сменяется исступлением, когда оглушающий взрыв раздается совсем рядом, и он словно в раскадровке видит, как приближается к нему, вращаясь в воздухе, ещё одна подорванная машина. Ноги реагируют быстрее, чем мозг. Прыжок. Он приземляется на бок, едва успев сгруппироваться. Кувырок. Привыкшее к опасности тело само совершает за него всю работу. Удар. Земля сотрясается под ним. Гаррус теряет равновесие, не успевает подняться на ноги, снова падает, а затем… Взрыв. Его отшвыривает куда-то в сторону, дыхание перехватывает, лицо обдает огнем и целой россыпью осколков. В голове стоит невообразимый звон; Гаррус не понимает, где верх и где низ; в глаза забивается пыль; тело насквозь пронзает болью и он чувствует, как прожигает окостеневшую кожу расплавленная броня. Совершенно оглушенный и растерянный, он всё пытается встать на ноги. Мир вокруг кружится. В глазах совершенно мутно, но он всё равно безошибочно определяет лицо Шепард, из ниоткуда возникнувшей рядом. Она хватает его, пытается тащить за собой, кричит что-то, но он не понимает ни слова. Слух возвращается постепенно. - "Нормандия"! – слышит он как сквозь воду, - "Нормандия"! Как слышите? Непрекращающиеся звуки выстрелов постепенно возвращают его к реальности. Подача панацелина в его костюме работает как следует, но ему не становится ощутимо лучше. Вот дерьмо. Гаррус поворачивает голову к Шепард, пытаясь понять, зачем ей так срочно понадобилась связь с кораблем. Лицо её выглядит поразительно бледным и он понимает, что видит на нём уже не страх, а зверское отчаяние. И тут до него всё доходит. Нет. - Шепард, я… - Нужна эвакуация! Срочно! Я в порядке, Шепард. Пожалуйста, не делай этого. Голос Джокера сквозь помехи сообщает им о потерях, и Гаррус на мгновение обретает надежду, что «Нормандия» не явится за ним. Что ему не придется уходить. Не придется оставлять Шепард одну. Он не может.***
- Ты даже представить себе не можешь, насколько глубоки познания Мордина в науке межвидовых отношений. Шепард оборачивается. Её влажные после душа волосы рассыпаны на оголённых плечах. Руки сжимают обёрнутое вокруг тела пушистое белое полотенце. В голову Гарруса невольно прокрадывается мысль, что стоит разомкнуться её пальцам, и… Улыбка коммандера смущает его сильнее, чем её полуобнажённый вид. - Много интересного узнал? – босые ноги следуют вглубь каюты, и Гаррус не может оторвать от них взгляда. Такие маленькие и такие… беззащитные. И совсем крошечные, похожие на горошинки, пальцы на них. И зачем природа сделала людей такими забавными?.. - Да, было весьма познавательно, - отвечает он и трясёт головой, отгоняя наваждение. Оставив бутылку вина на столике, он спускается в спальную часть комнаты, мимолетом окидывая её взглядом и понимая, что ни одна из деталей не представляет и десятой части того интереса, что вызывает в нем устроившаяся на краешке кровати Шепард. Она внимательно наблюдает за каждым его движением, когда он не спеша подходит и останавливается в полушаге. Грубые ладони дотрагиваются до матовой кожи её плеч и мягко оглаживают. Медленно спускаются ниже, к локтям, и потянув, плавно поднимают на ноги. Подняв голову, коммандер неотрывно смотрит ему в глаза, - Правда, вводный курс в человеческую анатомию не показался мне исчерпывающим. Шепард тихо смеётся, и Гаррус готов поклясться, что звука приятнее он не слышал. Их лица сближаются. Его ладони мягко накрывают её руки, и он чувствует, как размыкаются её пальцы. Полотенце тихо соскальзывает на пол. О, Ду́хи.***
Вид подлетающий «Нормандии» не вызывает в нём ничего кроме бессильной злости. Будто во сне он чувствует, как Шепард закидывает его руку на свои плечи, поднимает и уводит прочь. Тело почти не слушается его, и Гаррус, с трудом переставляя ноги, понимает, как плох. Чёрт. Чёртчёртчёртчёрт. Ему хочется кричать, вопить, топать ногами или просто взорваться на месте. Вырваться и убежать в самое пекло битвы, доказать всем, доказать ЕЙ, что он ещё способен сражаться, что он ещё может вести борьбу! Что он… Больше ничего не может. Он ненавидит себя за это. Они взбираются на «Нормандию» и Гаррус чувствует, как выскальзывает из-под его руки Шепард. Он машинально сжимает пальцы, пытаясь схватить и удержать её возле себя, но ладонь смыкается в пустоте. Его передают в чьи-то руки, но он лишь отталкивает всех от себя, и делает шаг к ней. - Шепард… Ну же, посмотри на меня. Я в порядке, видишь? Я могу остаться. Я должен! - Уходите отсюда. - её твёрдый голос для него словно пощёчина. - Да ты смеёшься что ли? - он до последнего надеется, что ещё удастся её образумить. Нужно только... - Не спорь со мной, Гаррус. От бессилия он не знает, что сказать. Они молча смотрят друг на друга. "Пожалуйста, останься со мной. Только не уходи" "Я не могу. Ты же знаешь" За её спиной по-прежнему раздаются выстрелы и взрывы. Локоны засыпанных пеплом волос колышутся на ветру. Она дышит тяжело, а он вдруг осознает, что не может сделать не единого вдоха. Внутри всё сжимается в один тугой узел. Время останавливается, когда она делает к нему шаг. - Не важно, что случится… Нет, Шепард. Ты знаешь, насколько важно то, что случится. Шаг. - Ты знаешь, что я люблю тебя, - её рука дотрагивается до его лица и Гаррус чувствует, как внутри него раздаётся самый смертоносный взрыв, - И буду любить вечно. Они оба понимают, что это значит. Пора прощаться. Зелёные глаза смотрят пристально и неотрывно. - Шепард, я… Гаррус знает её лицо наизусть, но почему-то не может оторвать от него взгляда, пытаясь заново запомнить каждую деталь. Запомнить и намертво впечатать в память. Чтобы этот образ представал перед глазами каждый раз, как он будет их закрывать. Он до последнего тянет момент, зная, что Шепард исчезнет из его жизни в ту же секунду, когда он скажет то, что она и так знает. Ну давай же, слабак. Не смей задерживать её. Самый тяжелый бой в его жизни происходит в его собственной голове. И в этой короткой схватке Вакариан хоть и не проигрывает, но чувствует себя побежденным. Он делает вдох, настолько болезненный, что ему кажется, будто лёгкие никогда не были приспособлены к воздуху, сглатывает ком в горле и наконец находит в себе силы: - …тоже тебя люблю. Гаррус не успевает поймать момент, когда её прикосновение исчезает с лица, а сама она уже несется прочь от «Нормандии». Двигатели набирают обороты, корабль поднимается в воздух, а он до последнего всматривается в удаляющуюся фигуру, бегущую к свету. Всматривается в её спину до тех пор, пока дверь шлюза не отрезает его от Шепард навсегда.***
Шепард смеется, когда он заговаривает об их будущих детях, и её негромкий смех разносится по гулким развалинам здания. Тишина, стоящая вокруг, кажется неубедительно обманчивой: все понимают, что идут, возможно, последние минуты покоя перед наступлением. Совсем скоро в воздухе вновь засвистят снаряды, загремят взрывы и зазвучат крики. Все вновь забудут о существовании тишины. Гаррус собирается с мыслями. Ему хочется правильно подобрать слова, потому что потом, он уверен, возможности сделать это уже не будет. - Шепард… - он ловит её взгляд, полный уверенности и спокойствия, и жалеет, что не чувствует в себе ни того, ни другого, - Прости уж за несоблюдение субординации, но… у твоего парня есть к тебе просьба, - он мягко берет её за плечи и притягивает к себе. Голос его вдруг становится неожиданно твёрдым, - Возвращайся живой. Без тебя в галактике будет ужасно пусто. Коммандер некоторое время молчит, наверное, размышляя над возможностью выполнения его просьбы. Он уже не надеется на ответ, когда она наконец целует его. - До встречи, Гаррус. Если буду здесь, в баре, а тебя не увижу – буду искать там. Один ты не останешься. - Никогда.***
Он остался совсем один. Нет, конечно, не один. Вместе с ним Шепард оплакивала вся команда. Для каждого, кто стоял с ним плечом к плечу, он не сомневался, потеря своего коммандера стала невосполнимой утратой. Всем было плохо. Все скорбели. Но был ли кто-то так же разбит, как и он? Он так не думал. Стоя перед мемориалом «Нормандии», Гаррус не знал, что должен чувствовать. Глаза безучастно скользили по многочисленным строчкам имен погибших, почему-то потерявших для него всякое значение. Да, он знал каждого из этого чёртового списка. С кем-то даже был довольно близок, с кем-то просто здоровался при встрече на палубе. Было бы правильным испытывать горечь потери, осознавая, что этих людей больше нет. Но Гаррус не чувствовал ничего. Просто стоял словно парализованный, вперив взгляд в пустоту. Кто-то мягко дотронулся до его плеча, выводя из транса. Он понимал, что от него хотят. И никак не хотел выполнять требуемое. Впрочем... его нежелание принять реальность ничего не изменит. Поэтому… Он делает шаг к мемориалу. До боли стискивает металлическую пластину в руках. Ну давай же. Его пальцы почти не дрожат, когда он крепит к нему табличку с ещё одним именем. Глаза смотрят куда-то в сторону, не желая складывать высеченные буквы в знакомые слова. Шаг назад. Ну же, посмотри на это. Не будь дураком. Гаррус возвращается на свое место и медленно поднимает голову. Весь мир под его невидящим взглядом кажется размытым и тусклым. Лишь два слова в центре мемориала имеют смысл: «КОММАНДЕР ШЕПАРД» Его хладнокровия хватает всего на жалкую секунду. А затем… Затем он теряет контроль. Гаррус чувствует, как его вдруг начинает разрывать изнутри, как подкашиваются ноги, как его непослушное тело сотрясается от рыданий. Кто-то обнимает его, хлопает по плечу, ласково треплет по гребню, но он ничего не замечает. Он снова один. И ему не нужно ничьё сочувствие, жалость или утешающие слова. Ему не нужен никто. Ни Джокер, ни Тали, ни Лиара, ни… Абсолютно никто. Никто из живых. Он обрывает механические объятия СУЗИ, отмахивается от остальных и просто бредёт куда глядят глаза. Единственное, что ему нужно – это хорошенько напиться. Напиться, и поскорее попасть в тот самый бар, где его уже дожидается Шепард. Он не позволит ей долго сидеть там одной.