Symptoms

      После массажа мы принимаем душ. Пока он моется, я жду, когда нам принесут чистое постельное белье. Работник отеля многозначительно смотрит на меня, пока я отдаю ему грязное белье все в пятнах моей спермы. Думаю, что получать в стирку такие простыни для них не впервой, но все-таки, мне неприятно. Я смущаюсь, но, кажется, он не понимает, что у меня в номере мужчина.       А потом, когда я заправляю постель, и Он выходит из душа, свежий и уже в своей пижамной рубашке и шортах, иду мыться я, а Он ждет заказанную еду. Я быстро ополаскиваюсь и как раз успеваю к тому моменту, когда приносят горячий и очень вкусный рамен. Мы настолько проголодались, что съедаем по две порции, а потом включаем телек и валяемся на постели. Кибом пишет, что он вытащил Минхо и Тэмина на шоппинг, и они уже ноют, что хотят обратно, но он их не отпускает, потому что планирует, что они будут носить его покупки до самого вечера. Мы оба смеемся, когда я включаю его голосовое на полную громкость. - Джонг, - внезапно говорит Он серьезно. - Да? - взволнованно отвечаю я, смотря в Его красивые глаза. - Что нам теперь делать? Кибом же знает о нас? - Он садится на кровати. Я киваю в ответ. - А остальные? - Он нервно потирает руки. - Нет, Минхо и Тэмин даже не догадываются, не переживай, - говорю я тихо. - Нам нельзя, чтобы они знали, - выдыхает Он. - Но почему? - Зачем это? Лишние волнения. Да и Тэмин еще не настолько взрослый, чтобы осознать, что его одногруппники имеют связь друг с другом. И чем больше людей знают о нас, тем хуже, - говорит Он безжалостно. - Тэмин уже достаточно взрослый, чтобы все понять, поверь мне, - я в этом больше, чем уверен. Он прекрасно знает и о геях, и о би, и о много чем еще, связанном с сексом. - Но...есть ли смысл открываться? - Он смотрит на свои пальцы. - Что ты имеешь в виду? - спрашиваю я. Я знаю, что Он сейчас скажет. - Мы не можем быть вместе, - говорит Он обреченно. - Я знаю, Джинки, - я растягиваюсь на кровати. - Я и не прошу тебя об этом. - Почему? - спрашивает Он, а я молчу. Не думал, что Он задаст мне этот вопрос. - Потому что ты слишком ответственный, чтобы позволить нашей связи открыться, ты не будешь этого делать только потому, что не хочешь никого обременять. - Ты думаешь в этом причина? - А в чем тогда? - напрягаюсь. - Ты думаешь, наши отношения могут иметь продолжение, развиться во что-то большее? - Его голос становится тихим и безжизненным. - Пока я не думаю ни о чем таком, Джинки, потому что не хочу загадывать, - я вглядываюсь в Его напряженную спину. - Я не в том смысле, я не о себе. Неужели, ты думаешь, что общество позволит нам быть вместе? Фанаты? - Он явно обеспокоен этим. - Нет, никто нам не позволит, любимый, потому что мы - звезды и потому что мы живем в гомофобной стране. Но это не значит, что мы не можем целоваться и обниматься, и вообще, это - наша личная жизнь, о ней никто не узнает, - говорю я с такой надеждой, по-моему, уговаривая больше себя, чем Его. - Ты не хочешь детей?       Я внезапно тушуюсь от такого вопроса. - Хочу, - выдыхаю я и жмурюсь. - Но, как тогда? Или мы с тобой просто сейчас вместе, а потом разбежимся? - Он смотрит мне в глаза.       Его взгляд нечитаемый, как часто бывает, когда Он не хочет позволять людям заглядывать дальше, чем нужно, в Его душу. - Я люблю тебя, Джинки, уже давно, и не думаю, что способен на еще одну такую любовь в жизни, - говорю я честно. - Если ты не захочешь быть со мной, то я просто буду работать и жить один. В этом нет ничего плохого, многие люди так живут и счастливы.       Я хочу верить, что, не смотря на то, какой ответ Он мне даст, я все равно смогу это пережить. Я хочу быть сильным. - Но я хочу детей и семью, - глухо говорит Он, а я чувствую, как на мои глаза наворачиваются слезы. - Понимаю, - почти плача, говорю я. - У тебя нет передо мной никаких обязательств, Джинки. Ты свободен. - Прости. Все это так сложно для меня, все эти чувства, которые вспыхнули во мне после твоего признания. Понимаешь, я двадцать четыре года рос одним, я был уверен, что после того, как приду из армии, и наша популярность спадет, я смогу завести семью и ребенка. Встречу какую-нибудь спокойную милую девушку, не фанатку. Но я не знаю, почему поддался чувствам, - Он так просто говорит мне это, а я плачу, повернувшись на бок.       Чувствую вину за то, что сбил Его с пути со своей любовью. Все в Его картине мира было таким спокойным и ровным, по сути своей совершенно возможным. - Это ты меня прости, - всхлипывая, говорю я. - Я не должен был признаваться тебе в любви и целовать тебя. Это все моя вина. - Ох, Джонги, - Он поворачивается ко мне, услышав, что я плачу, ложится на постель и обнимает меня сзади, прижимаясь. - Не плачь, прошу, ты ни в чем не виноват. Ты не виноват ни в своей любви, ни в своих нежных губах, которые я сам захотел поцеловать. Не знаю, как так вышло. Я никогда не был падок на признания в любви, меня они не трогали, а ведь нам кто только в любви не признавался, начиная с фанаток, заканчивая звездами. Но почему-то твои слова так сильно взволновали мою душу. В тот момент, когда ты мне признался, я почувствовал, как мое сердце задрожало, как будто его взяли в капкан, и оно не может вырваться на свободу. Не знаю, из-за чего я так чувствителен, может быть, потому что я слишком сильно тебя уважаю, как человека, как автора и как одногруппника. Мне всегда твое мнение было важнее, чем мнение остальных, - говорит Он тихо мне в макушку, зарываясь носом в волосы. Мне приятны Его слова. - Но что же тогда будет дальше? - спрашиваю я, немного успокаиваясь.       Боюсь, Он оттолкнет меня, но я должен принять Его ответ, каким бы жестоким он не был, потому что я сам избрал этот путь. - Я не знаю, честно. Пока не знаю. Мне нужно подумать о том, чего я действительно хочу. Сложно перестроить свои ценности за такой короткий промежуток времени. Но дело не только во мне, Джонг, дело в тебе тоже. Готов ли ты всю жизнь скрывать наши отношения? - Он целует меня в макушку. - Я готов сделать все, чтобы мы были вместе, даже тайно, только если ты будешь счастлив рядом со мной так же, как и я рядом с тобой, - говорю, тая в Его мягких объятиях. - Тогда я обещаю тебе, что постараюсь взглянуть на ситуацию иначе, но пока у меня нет для тебя ответа, - Он нежно целует мое ухо, а я сжимаюсь от такой приятной ласки. - Джинки, - выдыхаю я. - Ты мне нравишься, Джонг, - мягко шепчет Он мне. А я замираю, не веря в то, что Он мне говорит. - Очень нравишься, безумно сильно, - Его голос дрожит от чувств. - Повтори это еще раз, - я тянусь к этим важным для меня словам как маленький ребенок. - Ты мне нравишься, и мое сердце говорит, что хочет быть рядом с тобой, - Он опять нежно целует меня. - Я буду ждать тебя всю жизнь, - мягко говорю я. - Надеюсь, этого не потребуется, но пока что, я прошу тебя, давай будем держать в секрете нашу близость, - Он сладко целует мою шею, ведет носом по ней, а я закусываю губу. - Я согласен, давай оставим все так, как есть. Кибом никому не скажет, а мы будем осторожны, пока ты не определишься, чего хочешь, - говорю я, поворачиваясь к Нему, и тянусь к Его губам, но нас прерывает трель моего телефона. Ки звонит, даже не в Какаоток, а на телефон. Это странно, ведь мы в роуминге и это дико дорого. - Алло, - взволнованно отвечаю я. - Алло, Дино, - его голос звучит напуганно. - Тэмину стало плохо в торговом центре. Его сильно тошнит, он выблевал уже весь желудок. Я вызвал менеджера и скорую. Нам пообещали, что никто не узнает об этом. Мы одни в туалете, его закрыли работники центра, чтобы никто не зашел. - Боже, - сглатываю я, поднимаясь с постели и ставя телефон на громкую связь. - Алло, Ки? - говорит Он. - Что с Тэмином?       Его глаза увеличиваются от испуга, а руки начинают дрожать. - Он, кажется, отравился, но я не уверен. Пока ничего непонятно. Скорая уже едет, хён, - всхлипывает Ки, а ведь он редко позволяет себе плакать в напряженной ситуации. - Все в порядке, Бомми, ничего страшного, - говорит Он после пяти секунд молчания.       Вижу, как Он успокаивает дыхание глубоким вдохом, голос становится ниже и проникновеннее. - Но хён, Тэмин уже весь желтый, что с ним? - паникует Кибом. - Кибом, ты же прекрасно справляешься, да? Ну-ка, скажи, что нужно сделать? Если бы тебе позвонил я и был бы в такой же ситуации, что бы ты сказал? - Он специально отвлекает его. - Ну, нужно протереть его влажным прохладным полотенцем, чтобы ему стало легче, - лепечет в трубку Ки. - Верно, Бомми. Попроси Минхо смочить полотенце, а ты не отпускай Тэмина, помоги ему, чтобы он не захлебнулся. Все будет нормально. Куда нам подъехать?       Он уже натягивает на себя джинсы, даже не стесняясь раздеваться передо мной до трусов. В такой момент нельзя позволить себе мыслей о чем-то кроме Тэмина. Я уже в джинсах, поэтому просто стягиваю домашнюю майку, надеваю футболку и хватаю кепку с тумбочки у кровати. - Не знаю, куда его повезут. О! Скорая! Я скоро отпишусь или позвоню, ладно? Отключаюсь, - говорит Ки и сбрасывает. - Черт, черт, Тэмини, - Он внезапно начинает плакать.       Он так переживает за Тэмина, постоянно, каждый день. Тэмин - это Его маленькое сокровище, Его маленький мальчик, которого Он любит и выделяет особенно, как и каждый из нас. - Хён, все в порядке. С Минни ничего не будет, давай - ка смени пижамную рубашку на футболку, и уже будем выходить. Сориентируемся на месте по информации, которую услышим от Ки. Ты не знаешь, у нас тут кто-то есть, кто может нас подвезти? - Да, второй менеджер здесь, секунду, - Он набирает номер и быстро рассказывает о ситуации. - Он уже почти готов ехать, говорит, что можно выходить и садиться в машину.       Менеджер живет на втором этаже, а мы на пятом, поэтому, когда мы спускаемся, машина щелкает, и с дверей снимается блокировка. Мы садимся на заднее сиденье. Я держу Его, внезапно ставшую холодной, руку. Ки звонит, и я судорожно ставлю звонок на громкую связь. - Я отправил вам адрес больницы, нас возьмет менеджер, приезжайте скорее, - тараторит он. - Как Минни? - спрашивает Он, и я замечаю, как капля крови проступает на Его нижней губе, из-за того, насколько сильно Он ее прикусывает. - Хён, не надо, - молю я Его тихо.       Он не понимает, что я имею в виду, поэтому я мягко провожу пальцем по Его губе и показываю кровь. Он удивленно смотрит на мои пальцы и потом кивает. - В общем, будем ждать вас в больнице, мы доберемся первыми, она недалеко отсюда. Кстати, мы смогли выйти так, чтобы фанаты не увидели. Там все перекрыли. Спасибо японцам, боже, - голос Ки дрожит.       За полчаса мы доезжаем до места. Всю дорогу Он смотрит в одну точку перед собой, а всё Его тело трясется.       На этаже нас встречает Кибом. - Все нормально, ему легче, но пока к нему не пускают, там врач. Кажется, он отравился морепродуктами, ему делают промывание. Удивительно, ведь мы в Японии и ели вроде бы нормальную еду. У вас все в порядке? - Кибом смотрит на Его бледное лицо и белые искусанные губы. - Да, просто он перенервничал. Это же Тэмин. Он всегда такой, когда с ним что-то случается. Особенно вдали от него.       Я сажу Его в кресло. Больница респектабельная, судя по тому, как все тут красиво и дорого. SM как всегда не поскупились. - Хён, - к нам подходит Минхо. Он тоже бледный и дрожащий, такое я вижу вообще крайне редко. Кажется, Минни напугал всех нас сегодня до смерти. - Все будет хорошо, хён, он поправится, я уже поговорил с менеджером, и он пообещал уладить дела со следующим концертом. Ничего особенного, скажут, что у нас внезапные съемки. - Спасибо, Минхо, - говорит Он бесцветно.       К нам подходит врач. Он - японец, поэтому с ним разговаривает Кибом, который знает японский лучше остальных. Я тоже немного понимаю японский, поэтому беру на себя роль переводчика. - Он говорит, что это отравление морепродуктами, еще, что Тэмин истощен, говорит, что он слишком мало кушает и его вес не дотягивает до здорового, поэтому отравление такое острое. Тэмин проваляется минимум неделю, черт! Хорошо, что это - Япония, и тут никто не узнает о том, что это из-за болезни.       Он крепко сжимает свою коленку, пока слушает мой перевод. - Но он поправится, да? - шепчет Он мне и смотрит с надеждой. - Конечно, поправится. Ты чего? - Хорошо. А когда его можно увидеть?       Я перевожу Его вопрос врачу. Врач говорит, что Тэмин уснул и к нему можно будет зайти, когда он проснется. Я благодарю Его поклоном. Мы все низко кланяемся, а врач смущенно машет руками и уходит. Нам дают кофе и чай, и мы сидим какое-то время в полной тишине. - Как же мы его не сберегли? - начинает Кибом, потирая переносицу. - Я виноват, - говорит Он, так и не сделав ни глотка кофе. - В чем? - спрашивает Минхо. - В том, что не был рядом с ним, когда он ел плохую еду, - говорит Он, и слеза скатывается по Его щеке. Мне так хочется ее стереть и обнять Его, но Кибом успевает первым, нежно гладя Его по волосам. - Хён, что ты такое говоришь? Ты же не можешь быть с ним постоянно, - успокаивает Его Ки. - Но я могу проверять пищу, которую он заказывает, - говорит Он растерянно. - О чем ты? У тебя есть своя жизнь, не глупи, - говорит Минхо, похлопывая Его по плечу. - Но я лидер и должен заботиться о вас. - И что? Ты должен быть с нами круглые сутки? Не неси чушь, - фыркает Ки. - Но как же...? - Никак, хён, перестань уже брать на себя всю ответственность. Мы взрослые и мы сами справимся, - говорит Минхо, забирая стаканчик с уже остывшим кофе из Его рук, и берёт Его холодные пальцы в свои. - Пожалуйста, успокойся, - шепчу я Ему. Я плачу из-за того, что Он так сильно переживает и винит себя. - О, Джонг, еще ты, ну хватит, серьезно! Когда ты начинаешь плакать, я не могу контролировать свои слезы, - всхлипывает Кибом. Его брови напрягаются. - Ну, хватит реветь, ребят, - наигранно позитивно говорит Минхо, пихая Кибома. - Все будет в порядке, вы чего это? Мне опять вас успокаиваться что ли? Все с Минни в порядке, было и будет. Я ему еще предъявлю за то, что он пихает в рот всякую дрянь, - он грозит пальцем в воздухе. - Ты идиот, Харизма, он то откуда знал, что морепродукты испорчены? - Кибом смеется сквозь слезы, толкая Минхо. - Не надо оправдывать его, Кибом, давно уже пора надрать ему жопу за то, что он такой мелкий засранец.       Тут уж прыскаю я. Такой бред Минхо давно не нес. Я вижу, что Он тоже слабо улыбается, и тихо шепчу Ему на ухо, пока Кибом толкается с Минхо: - Все будет нормально, Джинки, обещаю. Ты мне веришь? - Я протягиваю Ему дрожащую руку. Он смотрит на нее, мешкает, но потом все - таки кладет свою поверх, сжимая ее и благодарно смотря мне в глаза.       Нас запускают спустя три часа, в которые мы обсуждаем с менеджером концертный тур и переносы, пытаясь обдумать, как лучше будет поменять расписание. Все смещается, и из-за этого между концертами выходных совсем не остается, но мы готовы к этому. Нам не дадут отлынивать, у нас установленное количество концертов, и компания не согласится потерять деньги. Это бизнес, детка.       Мы заходим в чистую, просторную палату на одного. Рядом с кроватью Тэмина стоит увлажнитель воздуха, поэтому в комнате пахнет приятно и освежающе. Тэмин бледный и слабый, челка мокрая от пота, и губы потрескавшиеся, а в углах красные. Наверное, ему было так тяжело, когда его тошнило. - Минни, - нежно и взволнованно зовёт Он. - Хён, - тут же отзывается Тэмин призрачно слабым голосом. - Хён, - повторяет Он, умоляюще смотря на Него. - Мне было так страшно, хён. Тебя там не было, и мне было так плохо. - Боже, Минни, прости, - Он садится рядом с Тэ на стул, тянется и убирает его мокрую челку со лба, мягко поглаживая волосы. - Ничего, просто без тебя всегда страшно, хён, всегда страшно, когда тебя нет со мной в такой момент, - говорит Тэмин, преданно смотря на Него.       Мы знаем, что для Тэмина Он - настоящий старший брат, и одновременно пример для подражания. Мы решаем оставить их одних, потому что, очевидно, им нужно поговорить без нас. - Я больше никогда не дам тебе быть одному, Тэмини, только ни тогда, когда ты болеешь, - это последнее, что мы слышим, когда выходим из палаты. - Как же он напугался там, в туалете, что Джинки нет с ним рядом, - Ки садится на кресло и вытягивает ноги. - Он слишком к нему привязан, меня иногда пугает это, - говорит Минхо. - Он вырастил его, Минхо. Тэм был совсем маленьким, когда попал в группу, а хён был уже взрослым. Конечно, они привязались друг к другу, как и все мы. - Я понимаю, но не чересчур ли Тэмин полагается на хёна? - Может быть чересчур, но это нормально - в такие периоды желать быть с тем, кто тебя старше и кого ты считаешь мудрее себя и, соответственно, того, который, может тебе помочь и закрыть от всех проблем. Но со временем Тэмин отделится от него, я уверен, - Ки идет к автомату и берет еще напитков. Мы потягиваем кофе, пока Он не приходит весь в слезах, но улыбаясь. Кажется, Ему стало чуть лучше. - Вы чего тут? Идите, поболтайте с ним.       Мы опять входим в палату, видя слабо улыбающегося Тэмина. Я выдыхаю, иду к нему и встаю на колени рядом с его кроватью. - Минни, солнышко, - шепчу я ему, а слезы сами наворачиваются на глаза. - Не кушай больше морепродукты, если не знаешь, хорошие они или нет. - Ох, Джонги, вставай с пола, - он пытается протянуть руку, но у него не хватает сил даже на это. - Все в порядке, малыш, - я облокачиваюсь на больничную койку, кладу голову на свои кисти и смотрю на него так нежно, как могу. - Джонги, ты такой милый щеночек, - шепчет Тэмин, мягко улыбаясь.       Я улыбаюсь в ответ. В другой раз я бы сказал, что он не может называть меня так, потому что я - его хён, но сейчас не могу ничего поделать, потому что слишком сильно переживаю. - Что ты ел, Тэ? - спрашивает Ки, поглаживая Тэмина по голове. - Пока вы с Минхо были в том бутике с шарфами, я взял вареного кальмара на палочке и осьминогов. Простите, я и не почувствовал, что с ними что-то не так. Все же мне нужно научиться готовить, иначе так недолго и помереть, я ведь совсем не разбираюсь в продуктах. - Концерт мы перенесли, все в порядке, восстанавливайся, - говорит Он, заходя в палату. У Него в руках стаканчик с кофе. Наконец-то. - Врач сказал, что ты можешь поехать в отель, но он дал тебе большой список запрещенных продуктов и настоятельно рекомендовал отдохнуть. - Когда ты успел выучить японский, хён? - удивленно спрашивает Ки. - Никогда. Мне помог переводчик, оказывается, у них тут есть переводчики на все языки, - смущенно говорит Он, подходя к нам ближе. - Минни, хочешь пожить со мной эту неделю в одном номере?       Я смотрю на Тэмина, а его глаза загораются детским восторгом. - Правда, хён? - шепчет он с надеждой. - Конечно, Минни, - отвечает Он, улыбаясь. - Но, хён, ты же никого, кроме менеджера, не пускаешь жить с тобой, - Тэмин не может поверить в Его слова. - Да, не пускаю, - отвечает Он и быстро стреляет в мою сторону глазами.       Мы оба знаем, что значит Его взгляд. Он позволил мне спать с Ним в одной постели, что не делал ни с кем и никогда раньше. - Но тебе можно, Минни, только если ты пообещаешь мне, что будешь в порядке через неделю. - О, хён! - Тэмин почти выпрыгивает из своей постели, но Ки его ловит и опускает обратно, ворча. - О, я обещаю, хён, честное слово! - Хорошо. Тебе пока нельзя кушать, но потом ты покушаешь, что тебе принесут, и не будешь вредничать? - спрашивает Он. - Да, конечно, я буду кушать, хён! - говорит Тэмин также возбужденно. - А теперь успокойся немного, Минни, расслабься, мы посидим с тобой.       Он вызывает медсестер, и они приносят нам еще два стула, и мы все устраиваемся у постели Тэ, тихо разговаривая и стараясь сильно не шуметь. А потом, когда Тэмин опять засыпает, мы идем в кафе при больнице покушать и возвращаемся в отель. Нам звонит врач и говорит, что Тэ держится молодцом и даже скушал пресную рисовую кашу и пьет все лекарства, которые ему выписали. И еще сообщает, что мы можем забрать Тэмина ближе к ночи. - Думаешь, ему будет нормально спать с тобой? - спрашиваю я, когда мы с Ним входим в Его пустовавшую эту ночь комнату. - Конечно. Я прослежу, чтобы ему не было плохо во сне. Тут много места, не переживай.       Он заказывает чистые полотенца, и мы переносим все вещи Тэмина в Его номер. - Как думаешь, за неделю он справится? - спрашиваю я, плюхаясь на кровать. - Я только надеюсь на это, Джонги, он выглядит совсем слабым, - говорит Он, садясь в моих ногах. - Ты правильно сделал, что позвал его к себе, хён, он был в восторге, - я смотрю на светло-голубой потолок. - Ты не обиделся? - спрашивает Он, ложась рядом и смотря на меня. - О чем ты? Я рад, что Минни рад. Жутко переживаю за него и не могу смотреть на то, как он болеет, он как маленький котенок, такой же милый и беззащитный, - говорю я, переворачиваясь на живот. - Хм, ты прав. То есть, по–твоему, фанаты верно подобрали нам животных? - Он лежит на спине. - Конечно. Ты так не думаешь? - Я не чувствую себя похожим на кролика, знаешь, - Он смешно морщит нос и тем самым делает себя вылитым кроликом. - Ахаха, хён, да ты вылитый кролик! Ты себя видел вообще? Ты же такой мягкий и неуклюже-умильный, особенно, когда совершаешь ошибки, - смеюсь я, перекатываясь поближе к Нему. - Но я ведь совсем не трусливый, - говорит Он, смотря мне в глаза. - Нет, конечно, но дело не в трусости, а в том, что ты мягкий, нежный и безобидный, - я тянусь, чтобы поцеловать Его. Он прикрывает глаза, и я осторожно касаюсь Его губ своими, а Он вздрагивает. - Прости, я забыл, что ты сегодня переусердствовал с зубками, - шепчу я. - Я сам не знал, что делаю. Спасибо, что остановил меня. В тот момент я даже не понимал, что причиняю себе боль.       Он снова прикрывает глаза. Я смотрю на ранку на Его нижней губе, наклоняюсь к Нему снова и мягко провожу языком по правой части губ, чтобы не сделать больно. Они чувственно приоткрываются. Скольжу языком еще раз, и у меня кружится голова от того, как это сладко и нежно. - Джонг, - чувственно выдыхает.       Я продолжаю вылизывать Его губы. Он приоткрывает рот шире, и я нежно проскальзываю в него своим языком, пробуя Его язык. Он мокрый и горячий, головокружительно сладкий. - Ммм, - мычит Он тихо.       Я касаюсь Его подбородка пальцами, заставляя открыть рот шире. Мое сердце ускоренно бьется, когда Он ловит мой язык зубами и чувствительно прикусывает, а потом открывает глаза. - Я тоже хочу, - говорит Он томно, берет меня за подбородок, приоткрывая мой рот, и начинает вылизывать мои губы своим жарким язычком. Он скользит мягко и трепетно. - Джинки, - стону я, не выдерживая столь сладкой пытки. - Тш, позволь мне насладиться тобой еще.       Он продолжает нетерпеливо вылизывать мои губы подбородок и нос. Конечно, я уже возбужден. Неужели, я могу устоять перед Его соблазнительным ртом?       Нас прерывает сообщение в Какаоток. Он сразу отрывается от моих губ и тянется за телефоном. У меня все плывет перед глазами от Его губ и дыхания, от Его слюны на моем лице. Я нежно слизываю ее с губ и откидываюсь на подушку, мягко выдыхая и пытаясь успокоить сердце. - Надо поехать за Тэ, привезти его. Поедешь со мной? - Конечно, хён, - хрипло и все еще томно говорю я.       Он чувственно смотрит на меня, тоже весь ещё в нашем поцелуе. Его поплывший, мутный взгляд не может оставить меня равнодушным, но младший сейчас важнее.       Мы забираем Тэмина, и он устраивается в Его номере. Мы сидим вместе и болтаем, обсуждая предстоящий концерт. Тэмин весь вечер прижимается к Нему, а Он гладит его по голове, заставляя младшего буквально мурчать от этой ласки. В итоге я всё же оставляю их вдвоем, но пока Тэмин в туалете, я успеваю нежно поцеловать Его в губы и пожелать спокойной ночи. Вернуться мне приходится в свой одинокий пустой номер, лишённый Его тепла. "하루가 달리 (하루가) (День сменяется днем,) 변하는 네 모습은 포근히 밝게 빛나 (От твое облика исходит тепло и яркий свет,) 본적 없는 뒷모습 (너의 뒷모습) (Я никогда не видел, чтобы ты поворачивался ко мне спиной,) 호기심마저도 내 욕심일까 (Алчный ли я из-за любопытства?) 언제부터 너와 함께 해 왔을까 (С каких пор это все началось?) 눈을 뜨고 숨을 쉰 순간부터 (Woo Baby) (С момента, когда я открыл глаза и сделал первый вздох)", -       Напеваю я, пока раздеваюсь. Он пишет мне: "Сладких снов, Джонги", и мое сердце замирает, потому что оно счастливо. Я пишу Ему: "Пусть тебе снятся самые нежные сны, мой любимый, а если тебе приснится кошмар, знай, что я буду защищать тебя во сне". Он присылает мне: "Я буду ждать тебя там, милый". Я закусываю край подушки и хочу заплакать от Его нежности. Засыпаю, желая встретить Его во сне, в котором мы смогли бы держать друг друга за руки, ничего не боясь и не скрываясь от других.