Она моя?

      …В замке провернулся ключ, послышался характерный щелчок, дверь открылась, и на пороге квартиры появилась Дина. На левом плече у женщины висела сумка, а на правой руке, согнутой в локте – детская переноска. Коляску, как всегда, агент оставила внизу. Девочка уснула на улице, пока с ней гуляла няня – приятная женщина средних лет, которая, как казалось самой Мадани, ладила с ее дочерью лучше, чем она сама.       Так вышло, что Дине пришлось отпроситься с работы, потому что няне надо было срочно отлучиться на пару часов. Начальник, скрипя зубами, отпустил Мадани, пробурчав что-то про декретный отпуск. Женщина сделала вид, что не расслышала его слов.       Оказавшись дома, Дина, скинув туфли, прошла внутрь помещения, и поставила переноску с малышкой на диван. Она так сладко спала, что Мадани решила не перекладывать ее в кроватку, чтобы не беспокоить. Женщина лишь расстегнула молнию на переноске и опустила капюшон-крышу.       Девочка немного поморщилась, видно ощутив какое-то движение, но через секунду ее лицо снова разгладилось. Маленькое красивое личико. Такое же красивое, как у ее отца. Дина невольно вздрогнула от своих мыслей. Это лицо… Лицо дочери, лицо ее отца. Билли Руссо. Теперь оно всегда рядом, напоминая о Билли. И ей пришлось любить это лицо. Пришлось бороться с ненавистью. Так же, как год назад ей пришлось бороться с любовью к этому мужчине. А потом и с мыслями об аборте.       Это было тяжело. Переплавить любовь в ненависть, а потом узнать, что ты беременна от того, кто намеренно чуть не убил тебя, и ненамеренно и вашего ребенка. Дина колебалась, делать аборт или нет. Она испытывала к Руссо смешанные чувства - от любви до ненависти. Боялась, что беременность поставит крест на ее карьере. Ненавидела себя, что забила на безопасный секс, поддавшись обаянию красивого подонка. Но все же, мысли о том, что другой возможности родить у нее скорее всего не будет, мысли о том, что часики тикают, и постоянные уговоры матери сделали свое дело. Женщина решила рожать.       Мадани не жалела о том, что оставила ребенка. Она любила свою дочь. Да, она не была идеальной матерью. Женщина признавала это, постоянно оставляя девочку на няню и пропадая на работе. Но она любила малышку. Единственное, Мадани боялась, что где-то глубоко внутри у нее остались чувства к ее отцу. Правда, сейчас это было не самое страшное. Самым страшным было то, что Билли пришел в себя и спокойно разгуливал на свободе. Где-то очень близко.       Дина даже не догадывалась, насколько близко, пока не услышала за своей спиной знакомый голос:       - Здравствуй, агент Мадани.       Женщина вздрогнула и обернулась. Руссо стоял в дверях ее спальни. Черные глаза и обезоруживающая улыбка. И даже шрамы не смогли испортить его проклятое красивое лицо. Он смотрел на Дину с нескрываемым любопытством, сжимая в руке пистолет. Мадани с ужасом поняла, что стоит слишком далеко от ребенка, и замерла, боясь спровоцировать Билли. Приходя к нему в больницу, женщина до последнего считала, что тот притворяется безумцем. Но, увидев его взгляд, засомневалась в своей правоте. Собственно, его следующие слова заставили ее это сделать.       - Я тут походил у тебя, осмотрелся, - мужчина обвел взглядом квартиру. – Пытаясь вспомнить, кто ты, - он подошел чуть ближе. – Что ты значила для меня, - еще один шаг. – Что я чувствовал к тебе, - расстояние между Руссо и ребенком стало катастрофически коротким. – И почему я в тебя стрелял…       - Не притворяйся, Билли, - немного с вызовом ответила женщина. – Тебе меня не одурачить. Я знаю тебя…       - Нет! – Руссо схватился свободной рукой за голову. – Я не помню, - в его голосе прозвучало отчаяние. – Я тебя не помню, - из его горла непроизвольно вырвался всхлип.       Дина обеспокоенно посмотрела на дочь, та лишь немного заворочалась.       Несколько раз сжав свои виски, а потом погладив себя по голове, Билли кое-как взял себя в руки, и снова заговорил:       - Я тебя забыл, - он улыбнулся безумной улыбкой. – А ты, похоже, меня помнишь, - улыбка стала самодовольной. – В моем деле написано, что у нас была сексуальная связь, - шрамы на его щеках натянулись до предела. – Мы ведь делали это здесь? – Мадани сжала зубы. – Судя по всему, после меня у тебя больше никого не было. Я не нашел мужских вещей. Я был настолько хорош, да? – осознание своего преимущества над другими мужчинами, особенно в сексуальном плане, приятно грело душу Руссо.       И тут его взгляд упал на переноску. В его голове произошел быстрый подсчет. Он год лечился. Год назад у них были отношения. Женщина тоже долго восстанавливалась. Мужчины рядом с ней, судя по ее квартире, не было. А ребенку явно не было и полугода.       Руссо вопросительно посмотрел на Дину:       - Она моя? – предположения о поле ребенка закрались у мужчины еще когда он осматривал квартиру Мадани.       Цвет детской одежды, постельного белья… Просто в тот момент Билли не думал, что ребенок был от него.       - Нет, - свозь зубы процедила Дина.       - Не ври мне! – голос перешел на крик, а рука сильнее сжала оружие. - Она моя?       - Не кричи, ты ее испугаешь, - обеспокоенно произнесла женщина, заметив, что ребенок заворочался.       На лице Руссо появилась растерянность, и даже какой-то испуг. Он замолчал, следя за каждым движением малышки. Так они простояли какое-то время. Дина молчала, судорожно соображая, что ей сделать, чтобы выдворить Билли из своей квартиры. А Руссо, казалось, погрузился в какие-то свои раздумья.       В голове мужчины пульсировало. Он пытался осознать то, что у него есть ребенок. Пусть его мать и не подтвердила этого. Руссо это было не нужно, чтобы понять, что он прав. Его аналитический склад ума позволил ему очень быстро сложить два плюс два, и теперь мужчина пытался принять ту мысль, что от такого зла, как он, может появиться что-то светлое, хорошее, чистое…       - Я хочу ее подержать, - Билли сделал шаг по направлению к девочке.       - Нет! – вскрикнула Дина, и попыталась подойти к дочери, но Руссо тут же вскинул руку с пистолетом, и нацелился на женщину.       - Я. Хочу. Ее. Подержать, - повторил свои слова мужчина, выделяя каждое слово.       И это звучало как требование, которое нужно срочно исполнить. Иначе быть беде.       - Хотя бы убери оружие… Пожалуйста, - последнее слово женщина произнесла умоляюще.       Билли коротко кивнул. Но прежде, чем убрать пистолет, потребовал:       - Отойди на пару шагов, - Мадани отрицательно замотала головой. – Я ей ничего не сделаю, - он серьезно посмотрел Дине в глаза. – Обещаю.       Женщина не знала, может ли верить этому мужчине. Этому безумцу. Убийце. Мрази, которая убила ее напарника и смывала с нее его же кровь. Подонку, перед которым раздвигала ноги… Но выбора у нее не было. Скрепя сердце, Мадани отступила на два шага.       Руссо засунул пистолет за пояс под куртку и подошел к переноске. Дине, которая в этот момент, не скрывая свое волнение, судорожно ломала руки, показалось, что шел он на ватных ногах. Билли наклонился над ребенком, и, поколебавшись несколько секунд, все-таки взял девочку на руки. Мадани удивилась тому, как бережно мужчина прижал малышку к себе.       - Маленький человечек, - тихо произнес Руссо, пристально рассматривая крохотное личико ребенка. – Она похожа на меня. До того, как мое лицо… - он стиснул зубы, заставив Дину сильнее занервничать.       Билли дотронулся пальцем до розовой щечки, и в этот момент девочка открыла глаза. Такие же черные, как у него.       Мадани была готова броситься, чтобы отобрать у мужчины ребенка. Она боялась, что увидев этого монстра, девочка испугается и заплачет. Но, вопреки ожиданиям женщины, этого не случилось.       Лицо Руссо стало удивленным. Неожиданно для Дины, Билли тепло улыбнулся, и малышка улыбнулась ему в ответ. Мадани прекрасно понимала, что ребенок просто копирует то, что видит перед собой, но для Руссо это было сродни чуду. У мужчины заблестели глаза, и он надломленным голосом спросил:       - Как… как ее зовут?       - Зарин, - тихо ответила женщина, сжимая пальцы до белизны в костяшках. – Зарин Мадани.       Билли хмыкнул.       - Глупо было думать, что ты дашь ей мою фамилию, - продолжая внимательно смотреть на лицо дочери, иронично произнес Руссо. – Что это означает на вашем языке?       - Золотая…       - Золотая девочка, - тихо проговорил мужчина, не сдерживая улыбки. – Мне нравится…       Мадани промолчала. Ей не было дело до того, что нравится этому человеку. Если его вообще можно называть человеком. Она продолжала внимательно следить за действиями Билли, ожидая от него какого-то безумного поступка.       В этот момент девочка коснулась лица отца. Ее пальцы скользнули по шраму на щеке мужчины, пытаясь за него ухватиться. Руссо непроизвольно вздрогнул. Женщине показалось, что она сейчас поседеет. Дина не знала, как может отреагировать мужчина на такой жест. Она лишь надеялась, что успеет вырвать дочь из лап этого чудовища, прежде чем оно причинит ей боль.       Но Билли, вопреки всему, просто стоял, любуясь своим творением, позволяя ребенку касаться его многострадального лица.       - Нравится папино лицо? – слабо улыбнувшись, спросил мужчина. – Жаль, ты не видела его, когда оно было красивым… Но скоро увидишь. Когда вырастешь, - Руссо горько усмехнулся. – Странно, - задумчивым голосом произнес Билли, - не думал, что от чудовищ могут рождаться ангелы, - женщина с удивлением заметила, что по щеке мужчины скатилась слеза. – Мой ангел, - прошептал Руссо, и поцеловал девочку в лоб.       Зарин закряхтела и снова несколько раз коснулась лица отца своими маленькими пальчиками.       Тяжело вздохнув, Билли нехотя бережно положил малышку обратно в переноску. И та почти сразу заплакала.       - Что… что я сделал не так? – испуганно спросил мужчина, и страх на его лице был не поддельным. – Я сделал ей больно?       - Нет, - Дина быстро оказалась рядом с дочерью, и, достав из переноски, прижала ее к себе. – Она просто любит быть на руках… - женщина принялась непроизвольно покачиваться из стороны в сторону, пытаясь успокоить ребенка. – Пожалуйста, уходи, - Мадани посмотрела Руссо в глаза. – Не травмируй ее…       Билли задышал чуть чаще, пытаясь справиться с нахлынувшими на него эмоциями. Дина была права. Ему стоило уйти. Ради Зарин. Он колебался. Потому что столько всего хотел спросить. Спросить о том, за что его так ненавидят? Дина, Фрэнк… Он не помнил. Руссо шел к Мадани с четкой целью - во что бы то ни стало это узнать. И, если понадобиться, применить силу. Но, увидев дочь, передумал. Осталось ведь и в нем что-то человеческое. Ну не может он быть тем монстром, которым его так упорно все называют. Ведь и он когда-то любил. И, возможно, его тоже любили. И Зарин бы могла…       Мужчина сам оборвал поток своих мыслей. Он непроизвольно закрыл глаза и сжал кулаки. Женщина с ребенком на руках отступила на шаг, мысленно готовясь к худшему.       - Хорошо, - наконец произнес Билли.       Он поднял голову и внимательно посмотрел на Дину.       - Больше не ищи со мной встреч, - это была угроза.       Настоящая, неприкрытая.       Не будь у Мадани на руках ребенка, она бы ответила. Что-то острое и дерзкое. Показала бы, что не боится Руссо. Но сейчас жизнь Зарин представляла для нее бОльшую ценность, чем остроумные комментарии, брошенные в лицо тому, кто ей угрожает.       Билли развернулся, и направился к выходу. Уже стоя рядом с дверью, мужчина остановился, и произнес:       - Когда-нибудь тебе придется рассказать ей обо мне, - голос был тихим, но твердым. – И за это я заранее прошу прощения.       Не дождавшись ответа, Руссо вышел за дверь, оставив Дину с Зарин на руках одних. Сдерживая слеза, женщина медленно опустилась на пол…